— Ты можешь сказать — ты что-нибудь потеряла?
— ПОХОЖЕ, ВСЕ НА МЕСТЕ. КАПИТАН, ДАЖЕ НЕКОТОРЫЕ ВЕЩИ, О КОТОРЫХ Я ГОДАМИ НЕ ВСПОМИНАЛА. И, ПО-МОЕМУ, ВСЕ ТВОИ РАССКАЗЫ. ПОЖАЛУЙСТА, РАССКАЖИ МНЕ ЕЩЕ КАКИЕ-НИБУДЬ ИСТОРИИ, ТОЛЬКО ПОСКОРЕЕ.
— Как только смогу, Элис, обещаю тебе. Как только мы получим деньги, мы ненадолго отправимся отдохнуть и сделаем тебе хороший капитальный ремонт.
Про себя она сомневалась, что им светит покой, но не было смысла тревожить Элис. Их загнали в совершенно необитаемый регион, очень далеко от ближайшей планеты. Это был не тот район, где можно хромать на импульсной энергии и рассчитывать на помощь.
Им нужно было совершить прыжок.
— Скажи нам, что нужно сделать прямо сейчас, и мы этим займемся, — сказала Табита.
Появилось сообщение.
«ДЕФЕКТ КРИСТАЛЛА ОСЕВОГО ЗАПОРА. ВЕРОЯТНОСТЬ АВАРИИ — 96.66%».
Господи Иисусе.
— ХЕРУВИМА СЕЙЧАС НЕТ С НАМИ, ДА, КАПИТАН?
— Нет, Элис, — Табита похлопала по считывающему устройству. — Держи кулаки.
Казалось, что фатализм имеет смысл в блеске физического и эмоционального истощения. А обвинения и конфликты уже никакого значения не имели. Табита уже прошла через них и пришла к хрупкому, уязвимому покою, воцарившемуся, когда все занялись тестированием цепей и предохранителей.
Как только снова включились автономные цепи, Табита вытащила грузовых роботов, чтобы помочь собрать мешавшие вещи. Коренастые, крепкие и твердо стоящие на своих коротких ножках, они трудились над наваленным багажом, их круглые головы поворачивались, когда они щелчками передавали друг другу информацию. С редкой мягкостью они поднимали в воздух ящики с барабанами и голо-блоки и шли вверх по стенам, чтобы разместить их в боковом проходе. Табита засекла на экране одного из них, взявшегося за серый цилиндр с бренными останками фраска Гектора.
— Нет, — вызвала она робота. — Отмена команды. Это не надо.
Могул легко скользнул вниз по проходу, чтобы взять груз у робота. Он помахал ей в камеру.
— ОН У МЕНЯ, — сказал он.
В его улыбке не было ничего сексуального или зловещего. Между ними возник какой-то странный альянс. Они больше не были просто жертвой и преступниками. Они были замешаны в этом все вместе.
И однако, сколько бы они ей ни заплатили, все это того не стоило. Какой бы монотонной и одинокой ни была повседневная жизнь, у нее было множество преимуществ перед насилием и внезапной смертью.
В следующий раз, взглянув на монитор, Табита увидела, как робот катит прочь тарелку Кстаски.
— Отмена команды, — снова вызвала она. — Это тоже не надо.
Саския протиснулась в кабину из смотрового отверстия в по толке прохода со сгоревшим обломком контактного датчика. Она села в кресло второго пилота, теребя обломок между тонкими белыми пальцами.
— Она для тебя много значила, да? — спросила Табита.
Саския кивнула. Она сидела скрестив ноги и запустив пальцы в волосы:
— Ты не должна была говорить про нее все эти вещи.
Табита застыла:
— Она же убежала! Что я должна была думать?
— Они неплохие люди, — энергично сказала Саския. Ее слова прозвучали так, словно она много раз говорила это раньше. — У них свои идеи. Они хотели быть сами по себе, они и ушли сами по себе, что в этом плохого?
Защищаясь, она выставила вперед длинный подбородок.
— Кто это? — спросила Табита, занятая графическим изображением на экране, где разрушения отмечались красными вспышками.
— Серафимы!
В голосе Саскии звучала настоящая боль.
Табита повернулась в кресле, Саския поднималась со своего места, протягивая руку к петле на потолке:
— Я тебе здесь не нужна. Я пойду.
— Нет, все в порядке, извини. Я просто… — Табита устало махнула рукой в сторону пульта.
Саския взглянула на смятый черный обломок в своей руке.
— От меня никакой пользы, — сказала она.
Табита жестом указала на монитор:
— Иди помоги своему брату, — предложила она. И тут же поняла, что зря сказала это.
Саския бросила на нее взгляд, открыто недовольный.
Раздраженная, Табита вскинула руку.
— То вы сидите, обнявшись и свернувшись калачиком, а в следующий момент…
— Я стараюсь! — сказала Саския срывающимся от возбуждения голосом. В тот момент она истово верила, что это так. — Кстаска… — я знаю, ты не можешь их понять, даже мы не можем этого сделать, во всяком случае, не совсем; но иногда можно было посмотреть на нее и понять, о чем она думает, что чувствует, и ты думала — вот она далеко от дома и участвует в паршивом цирковом номере, но в ее глазах было это… — Беспечно стоя в проходе между креслами, Саския выпрямилась, подняв голову и расправив плечи. — И ты думала, хотела бы я так уметь, быть такой, как она.
У них красивые плечи, подумала Табита, совершенно не следившая за ее речью. У нее возник внезапный порыв встать и обнять Саскию, обвить эти плечи руками, но она была вовсе не уверена, что это хорошая мысль. Однако из-за этого возникла странная, неловкая пауза, и Табита почувствовала, что ей надо что-то предложить, хотя бы просто для того, чтобы что-то сказать:
— Так что же она сделала? — спросила она.
Саския уставилась на нее так, словно Табита спросила, кто такие капеллийцы или кто построил Изобилие:
— Она спасла нас!
Табита чувствовала себя все более неловко. Она показала большим пальцем на далекий пиратский корабль:
— Ты имеешь в виду, сейчас?
— Нет! Нас! Могула и меня!
— От чего?
Теперь вид у Саскии стал озадаченный:
— Из Абраксаса!
— Вы из Абраксаса?
— Они создали нас! Я же тебе говорила. А Кстаска вытащила нас оттуда. Она посадила нас на корабль и увезла, и мы больше не вернулись. А потом и она уже не могла вернуться. — В голосе Саскии снова зазвучала скорбь. Она опустила глаза, снова глядя на испорченный прибор у нее в руках. — Что с этим делать?
Табита не знала, что сказать. Она смотрела на печальную фигурку, на контуры разрушений, аккумуляторы, которые терпеливо листал перед ней дисплей.
— Там есть еще, — сказала она, — в… в…
Появилось изображение осевого запора, кристалл вспыхивал и вспыхивал красным светом. Все, над чем так трудился Кстаска, пошло насмарку.
— Я пойду и принесу их, — сказала Табита. — Через минуту.
Но Саския уже ушла назад в трюм.
Табита вздохнула, нахмурилась и сосредоточилась.
Слева от нее огни стали зелеными. Табита посмотрела на монитор и увидела еще одного робота, выходившего из сервисного туннеля, ведущего к двигателям, в его манипуляторах тускло поблескивал сварочный лазер. Он вспышкой послал добро и отчет по линии и надежно закрыл за собой люк туннеля, прежде чем проковылять прочь, чтобы вернуть оборудование, выданное ему со склада.
Можно было бы кое-что сказать в пользу механических товарищей. Ни тебе полосатых перьев, ни сексуальных трудностей, ни внезапной смерти.
Шли условные часы.
Табита вынуждена была признать, что из них получилась хорошая команда. Теперь, когда темперамент сдерживался страхом и утратой, они работали вместе с дисциплинированностью, выработанной акробатикой и показыванием фокусов. Вернулась жизнерадостность; они насвистывали и пели отрывки из песен. Табита стала подумывать, что могла бы почти примириться с ними в тех аспектах, где она могла им доверять. За исключением всех этих басен про фраска.
Табита включила коммуникатор.
— О'кей, ребята. Надевайте скафандры, складывайте все и закрепитесь. Посадите Тэла в ящик. У нас опять работает привод.
Приветственные крики, свист, аплодисменты.
— ЭТО ИСПЫТАНИЕ? — спросил Марко. Тэл хлопал крыльями у него на запястье, больше похожий на ястреба, чем на попугая.
— Если он не работает, значит, испытание. Если работает, то мы будем в пути через пять минут условно.
— Пять минут, — повторила Табита и отключила связь.
Теперь она осталась наедине с Элис, как и сотни раз до того, готовая заботливо вести корабль через новое нарушение законов физики. Компьютер переварил все необходимые данные и вновь разработал маршрут. На экране и считывающем устройстве поток цифр замерзал, складываясь в тайные комбинации, которым предстояло открыть тройной замок измерений.
— Поехали, Элис.
Табита переключила основные механизмы на малые обороты и врубила капеллийский привод. Она почувствовала, как он зажужжал. Она чувствовала это жужжание в своих костях, в тканях корабля.
Снаружи свет звезд таял и превращался в звук деревянных музыкальных инструментов. Внутри с панелей палубы и стен поднималась знакомая сумеречная дымка перехода.
Табита поняла, что задержала дыхание. Она выдохнула воздух — глубоким, тяжелым вздохом.
Корабль раскачивался, шатаясь из стороны в сторону. Машинально Табита потянулась, чтобы скорректировать его.
Она прислушивалась, ожидая услышать стук, знакомое неровное постукивание.
Стука не было.
Был жалобный вой.
Табита нахмурилась.
Они прыгнули.
Их обволокло рыхлым пухом сверхпространства. Время и пространство прекратили свое существование.
Вой не прекратился.
— Что это, Элис?
— ПОИСК.
От воя заныли зубы.
Корабль вибрировал, все чаще и быстрее, заставляя стучать зубы Табиты.
— Элис!
Табита зажала рот. И по-прежнему ощущала, как вибрируют ее зубы за губами.
— КРИСТАЛЛ ОСЕВОГО ЗАПОРА.
Корабль кричал.
— АВАРИЯ.
Табита выругалась.
— АВАРИЙНЫЙ СТОП, — отбивала она. — АВАРИЙНЫЙ СТОП. АВАРИЙНЫЙ СТОП.
Крик поднялся на октаву вверх.
Раздался громкий удар.
— О, ЧЕРТ…
Они снова были в космосе, по экранам потоком лились звезды галактики, тошнотворно кружась вокруг ветрового стекла. Они, крутясь, падали вниз.
Табита одной рукой врубила двигатели, другой привела в действие приборы автоматической коррекции.
Элис рывком вышла из вращения и начала дрожать.
Табите стало очень холодно. Ее память немедленно подала в мозг все ее знания на случай аварийных ситуаций — смятением отработанных рефлексов и трезвых советов. Нажимая кнопки, стуча по клавишам, она пыталась выжать хоть что-нибудь осмысленное из всего этого сумбура. Она снова услышала жалобный крик. На сей раз кричала она сама.
— Элис, пожалуйста, пожалуйста, не надо…
Элис все еще дрожала. Элис падала вниз. Она искала ближайший колодец гравитации и собиралась спускаться в него.
Запутавшись в стремительных потоках данных в наушниках, на экранах и считывающих устройствах, задавая вопросы пальцами и глазами получая ответы, Табита в этот момент не могла бы отделить себя от корабля. Компьютеры, реле, весь замысловатый строй кнопок, клавиш и переключателей расстилался перед ней, и все это было продолжением ее собственной нервной системы. Поверьте мне, если бы корабль мог лететь только силой воли Табиты, он бы поднялся и проделал весь путь до Титана.
Корабль падал.
На секунду оторвавшись от панели управления и бросив взгляд в ветровое стекло, Табита испуганно вскрикнула.
Навстречу ей неслось что-то огромное и зеленое.
«Уродливая Истина».
Нет. Нечто, гораздо большее по размеру, гораздо более опасное. Нечто такое, что нельзя отключить, с помощью Херувима или без нее.
Табита закричала в коммуникатор.
— Я не могу удержать ее! Мы ударимся и ударимся сильно!
Космоса больше не было.
Кабина вся наполнилась зеленым сиянием.
«Элис Лиддел» упала с неба.
Под ней утренние зори на сотню километров выплеснули горизонтальные языки туманного пламени.
Она упала сквозь пламя.
Под ним солнечный свет затмевали жирные, зеленовато-желтые облака.
Она упала сквозь облака, шипевшие вокруг ее изуродованного корпуса, как кипящая вода. Она упала в туман, взметнув пыль, снова ослепившую ее сканеры и жевавшую ее антенны.
Под ним, в красной темноте, играли зловещие молнии. В их неровном свете Табита увидела раскинувшиеся сердитые горы, выбрасывавшие языки ядовитого дыма в туманный воздух. У подножия гор, как заляпанная и смятая бумага, лежали потрескавшиеся сухие и желтые скалистые равнины.
Элис пронеслась мимо гор.
За ними бессмысленно билось о скалы густое, разбухшее море. С поверхности моря к кораблю, пробивавшемуся сквозь тяжелый воздух, спиралями поднимались огромные ленивые струи ядовитого пара.
Внутри корабля жара была настоящей пыткой. Разъяренное небо сжимало их. Иллюминаторы трещали, обшивка корпуса стонала. Близнецы сжали друг друга в объятиях. Все смотрели друг на друга сквозь стекла масок своих костюмов с ужасом, так широко раскрыв глаза, словно хотели вобрать в себя все, прежде чем придет смерть и тьма поглотит их навеки.
Элис вихрем пронеслась над морем.
За морем была земля; такой земли никто из них никогда еще не видел. Это был растительный ад. Она кипела от лесов; она бурлила от джунглей.
Манили к себе зубчатые голубые верхушки деревьев.
Потрескивая от жуткого огня, «Элис Лиддел» врезалась в лес.
Деревья, если их вообще можно было так назвать, разлетались впереди нее, как подкошенные. Она оставляла за собой длинные тракты древесных губок. Она как серпом срезала гибкие рощицы светящихся спагетти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67