— Они там об этом ничего не знали. Они ни за что не приняли бы фраска, — он рассмеялся, коротко и горько. — Что за ирония, да? Саския, кто-нибудь из вас сходите и принесите кофе капитану. — Он щелкнул пальцами в сторону Близнецов. Табита увидела, что они оба пристально смотрят на нее, на ее грудь. Она плотнее запахнула халат.
Табита обвела глазами всю компанию: Марко в центре, принявшего на себя командование, Тэла на его плече, Близнецов, скорчившихся на койке, прижавшихся друг к другу крепче чем когда-либо, Херувима, примостившегося на краешке своей тарелки наподобие рефери в матче по футболу в невесомости. Все они смотрели на нее. Снаружи в иллюминаторе в мертвенно-бледной пустоте пространства вихрем кружились пятна.
— Ты полагаешь, что я настолько глупа, — ядовито сказала Табита.
Марко нетерпеливо уселся на то место, которое только что предлагал Табите, тяжело плюхнувшись на койку. Он махнул рукой, словно отпуская ее, и стал смотреть себе под ноги.
— Скажи ей, Могул, — велел он. — Может, тебя она послушает.
— Это то, что мы украли на Изобилии, — медленно и спокойно произнес акробат из-за плеча сестры.
— А вовсе не золото, — сказала та.
— Тело нашего собственного партнера, — сказал Могул. Их глаза были запавшими, рты — печально сжаты, словно они вспоминали какое-то глубокое горе. Они, по-видимому, уже хорошо накачались наркотиком. В одно и то же мгновение они оба сели вместе на койку позади Марко, скрестив свои длинные ноги.
Табита прислонилась к косяку. Потом пристально посмотрела на Саскию:
— Вы, — спросила она, — работали с фраском?
— Гектор, — тупо сказала Саския.
— И где же это вы подцепили фраска?
Саския и Могул посмотрели в глаза друг другу. Оба молчали.
— На Поясе, — тут же отозвался Марко. — Он сидел на скале. Он был дезертир и там прятался. Он даже не знал, что война кончилась. Он захотел присоединиться к нам. Но они убили его.
— Кто? — на мгновение Табите показалось, что он скажет; «Близнецы».
— Эладельди. На Акме. В первый же вечер, — его голос явно становился все глуше. — Они вышли прямо из публики и послали в него разряд, — Марко нахмурился. Он кусал губу, борясь с гневом и скорбью. — Мы увезли его, доставили на Изобилие. Ханна нас там прикрыла. Может быть, — сказал Марко, поднимая печальные глаза к лицу Табиты, — если бы мы могли сказать им, они бы спасли его.
— Как Ханну, — сказал Могул.
— Но было слишком поздно, — сказала Саския.
Марко громко высморкался и сообщил:
— В любом случае нам пришлось его снова выкрасть, в конце концов. Как он и говорит, — он косо кивнул в сторону Могула. — Пленка должна была туда что-то подложить, что бы заглушило сигналы тревоги, но, наверное, она не сработала. Паршивая марсианская поделка, — с горечью сказал он.
Табита сложила руки на груди. Потом посмотрела на парившего в воздухе Херувима:
— А ты? — спросила она. — Ты тоже был там ради этого?
Тарелка Херувима коротко зажужжала, он подлетел прямо к Табите и заглянул ей в лицо.
— Мне нечего добавить, капитан, — прошептал он.
Табита, смертельно расстроенная, снова посмотрела на Саскию. Весь этот рейс был был сплошным нагромождением дерьма.
— Зачем в моем трюме мертвый фраск, Саския?
Марко поднял руку, затем уронил ее.
— Мы везем его домой, чтобы похоронить, — выдавила Саския.
— Ты его везешь, Табита, — сказал Могул.
— Его семья живет на Титане, — добавила Саския.
— Мы тебе очень благодарны, — сказал ее брат.
— Да ну! Тогда почему же вы мне ничего не сказали? — резко поинтересовалась Табита.
— Нам надо было сказать тебе, — заметил Марко. — Надо было. Но тут был риск, а рисковать мы не могли. Никто не хочет связываться. Мы уже нанимали одну фирму до того, как появилась ты. Как только они узнали про Гектора, тут же расторгли сделку.
— Так, значит, никакого золота нет, — тупо сказала Табита.
— Я принесу тебе кофе, — сказала Саския.
— Я сам принесу, — возразил Могул.
Они свирепо уставились друг на друга, словно вдруг вспомнили, что им полагается ссориться из-за Табиты.
— Будет, — сказал Марко, в то время, как Могул по-кошачьи выскользнул вон, протиснувшись мимо Табиты, стоявшей в дверном проеме. — Семейство Гектора даст все, что угодно, чтобы получить своего сына назад. Отдаст все.
— Я полагала, у фрасков нет ничего, — отпарировала Табита. Она уже была сыта всем этим по горло, ей хотелось вернуться назад в постель.
— О, у них остались деньги, — не очень уверенно пообещал Марко.
— У фрасков деньги по всей системе. Капелла заграбастала не все.
Он потянулся устало, но осторожно, чтобы не потревожить Тэла.
— Тебе заплатят, капитан, — нараспев произнес он, и Тэл тут же подхватил:
— Когда ты заплатишь мне, поют колокола. Когда ты заплатишь мне, поют колокола.
— Капитан, — позвал голос из прохода, — я думаю, тебе следует подойти и взглянуть на это.
Табита закрыла глаза с гримасой усталости и раздражения:
— Что там, Могул? — отозвалась она.
— Не знаю, — ответил он. — Но что-то происходит.
Табита пошла к нему.
Могул стоял у иллюминатора. Она выглянула мимо него наружу.
— Боже мой.
Снаружи все было испещрено зловещей мозаикой, маслянистые черные пятна расписывали какую-то неописуемую сверхсреду. Везде, куда хватало глаз, они делились и расползались, делились и расползались.
— Что это? — спросила Саския за спиной у Табиты.
Первой мыслью Табиты было, что они вот-вот попадут в вероятностную бурю наподобие той, что застигла ее во время ее седьмого или восьмого самостоятельного прыжка, давно, еще когда она водила старые «Василий Свенсгаарды» для «Кун Стандард». Время тогда развалилось и бросало огромный неуклюжий корабль из стороны в сторону, как распущенный конец троса, в водоворот периодических изменений, грозя разорвать его на измерения. Табита никогда в жизни так не пугалась.
— Я не уверена, — сказала она.
И уже бежала в кабину пилота.
— Элис! — закричала она. — Держи курс!
По лобовому стеклу прокатывались волны мертвенного света. Впереди пустота была вся в пунктирах, разломах, она бурлила и пузырилась, как разогретый целлулоид. Изображения на сканерах двоились, испещренные дырочками, они лопались от информации, рвавшейся изнутри, и экраны были все в пятнах конфетти света, проникавшего из реального пространства. Воздух в кабине был насыщен озоном.
Это была не вероятностная буря.
Когда Табита схватилась за свой головной телефон, вокруг корпуса «Элис Лиддел» засверкали голубые молнии, извиваясь вокруг ее медных инкрустаций. Все переговорные устройства на борту завывали, сигналя о перегрузке. Табита пристегнулась в кресле, включила штатные считывающие устройства и запустила на полную мощность стабилизаторы.
Она не обращала внимания на Тэла, что-то истерически щебетавшего ей в ухо, на Кстаску, парившего рядом, пристально наблюдая за происходящим, — буйствовавшие снаружи силы радугами играли на его костюме.
— Элис! — закричала Табита. — Что это?
— ЧТО-ТО ЗАТЯГИВАЕТ МЕНЯ НАЗАД, — спокойно сказал электронный мозг корабля.
— Не может быть!
Однако это было правдой. Влекомую неизведанной силой, «Элис Лиддел» затягивало назад, в обычное пространство.
Если она и поддавалась, то не без борьбы. Она трещала по швам, ее заклепки шатались. Маленький крепкий труженик, она сопротивлялась со всей силой своего короткого толстого корпуса.
На сей раз сил для сопротивления ей не хватало.
Пальцы Табиты летали по пульту в поисках угла, в поисках вектора. Один за другим стали выкристаллизовываться исчезнувшие изображения, но только за тем, чтобы через несколько секунд снова растаять. Как и говорил Херувим, то, что разрывало измерения под ними, было не гравитацией, не сохранением энергии и не выходом из строя систем на борту. Каким бы невероятным это ни казалось, капеллийский привод был покорен. Он отключался, повинуясь приказу, отданному откуда-то вне стен корабля. Табита ничего не могла сделать, даже чтобы отсрочить падение.
— Всем немедленно покинуть полетную палубу! — скомандовала она.
— Мы проходим!
И как только артисты рассыпались, закрепившись кто как мог, водоворот снаружи перешел в ровное пульсирование, в муаровый вихрь неестественных энергий, разверзший пасть и поглотивший их.
Очень быстро, они прошли назад, в обычное пространство. Машины «Элис» закашлялись и взвыли от неожиданного возвращения нормальной гравитации.
На мгновение экраны погасли. Затем, один за другим, они замигали и включились. На них были звезды, было солнце. Была мертвая чернота обычного пространства системы.
И был большой зеленый пиратский корабль, ощупывавший их лучом захвата и раскинувший парализующие сети, чтобы принять их.
37
— ПИРАТЫ?!
— Должно быть, — мрачно отозвалась Табита, загораживая лицо от шарившего по кораблю луча захвата. Двигатели «Элис Лиддел», рабочей лошадки, были не приспособлены для такого изощренного вмешательства. Она хорошо работала, но это был вопрос времени.
— Не полицейские? Ты уверена, что это не полиция? — тихонько спросил Марко, выглядывая из-за ее плеча.
— Это не полиция, — сказала Табита.
— Ты уверена, сейчас? Я хочу сказать, там что, какой-нибудь череп с костями на этом корабле?
— Что?! — заорала Табита. — Убирайся с полетной палубы, Марко!
Неожиданно на траверзе левого борта появилась вспышка света, потом вторая — пониже.
Марко помчался по трапу в трюм, за ним ринулся Тэл, пронзительно крича от ужаса.
Саския и Могул остались. Они вдвоем уселись в кресло второго пилота, там они были в такой же безопасности, как и в любом другом месте.
Кстаска тоже был там, он свешивался с ремней их кресел, как большая блестящая черная личинка. По его телу пробегали вспышки оранжевого огня.
— Пульсирующее оружие, — заметил он. — Они хотят взять нас живыми.
— Замечательно, — Табита сражалась с управлением. В кабине стало очень жарко. Она стерла пот со лба.
— Уберись оттуда, — сказала она Херувиму. Тот не обратил на ее слова никакого внимания.
Близнецы прижались щека щекой друг к другу, уставившись на ослепительный свет, как двое испуганных котят.
— Ох, Кстаска… — простонали они и протянули руки вверх, к нему.
— Они еще не взяли нас на прицел, — сказал он, спокойно, как комментатор, лениво освещающий какое-нибудь спортивное событие.
Табита нырнула правым крылом и увернулась. Еще один удар оранжевого пульсирующего света над головой.
— Их инструменты сейчас работают неритмично, — продолжал Кстаска. Он, конечно, был прав. Нельзя вытянуть предмет такого размера, как Элис, из сверхпространства без значительной взрывной волны.
— Мы могли бы сейчас им ответить, — сказала Кстаска.
Табита не могла больше выдерживать этот комментарий.
— Брысь отсюда, Кстаска! — крикнула она.
— Здесь нет особой опасности, — заметил Кстаска.
— Ты мне мешаешь!
Он повернулся и посмотрел на нее. Хотя внимание Табиты было полностью поглощено происходящим, ее все же нервировал и раздражал этот сверкающий взгляд, который она ловила краешком глаза.
— Я мог бы развернуть для тебя системы обороны, — сдержанно прошептал он.
— У меня НЕТ никаких систем обороны! — взорвалась Табита, внезапно круто разворачивая корабль, когда луч захвата хлестнул его по миделю. Двигатели протестующе взревели на высокой частоте, Элис бросило назад против инерции ее движения.
Табита решительно налегла на двигатели реактивной системы управления и снова резко наклонила корабль относительно поперечной оси и перевернула его. Бросив взгляд в сторону, она увидела, что Херувим покинул кабину. Один из Близнецов скорбно смотрел на нее.
Пираты неуклюже преследовали ее, озаряя пустоту всплесками электромагнитных разрядов. Количества энергии, затраченного ими на стрельбу, вполне хватило бы для того, чтобы забросить «Элис Лиддел» на Сатурн.
На мгновение большой зеленый корабль отчетливо появился на экранах, так близко, что они могли различить фигуры членов экипажа, жестикулировавших им с мостика. Это была «Лесондак Анаконда», вернее, была когда-то, до того, как ее испоганили. Длиной в шестьсот метров, двести тридцать метров шириной; и ее характерный хвастливый профиль все еще был различим под огромными раздутыми ионовыми контейнерами, которые они присобачили с обеих сторон, внизу была развернута юбка парализующих сетей, повсюду — артиллерия и на носу — блестящая пристройка. «Веселого Роджера» не было видно, но фигура на носу у них все же имелась — нубийка с обнаженной грудью и похотливой улыбкой, и название — «Уродливая Истина».
Пульсирующее оружие снова молча заработало. Разряд заставил Элис качнуться на пятнадцать градусов вправо. По полетной палубе покатился мусор и с грохотом посыпался вниз по трапу. На пульте все огни стали красными. Из трещин между клавишами пошел дым.
— В нас попали! — воскликнул Могул.
— Это только легкий шлепок, — сказала Табита. Она включила дублеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67