Когда такси тронулось с места, увозя их прочь от грузового вокзала в туннели Изобилия, у них под ногами покатилась пустая банка из-под какого-то напитка.
Поток воздуха развевал их волосы. Над головами мелькали легкие стержни. Табита бросила взгляд на Близнецов Зодиак, сидевших в обнимку неподвижно, как два манекена. Они действительно были совершенно одинаковыми. Идентичные разнополые близнецы — это ведь невозможно, правда? Табите стало интересно, с чьими же генами здесь пытались халтурить.
Она оперлась на ручку кресла, стараясь не думать о времени и наблюдая, как мимо проносится мрачный пейзаж. Стены в большинстве своем были грязно-бурыми, в пятнах от дыма или воды, и крошились в тех местах, где была установлена временная проводка, воздухе — или мусоропроводы. Туннель загибался вправо и влево, скругляя углы, то взбираясь вверх, то ныряя без всякой логики или предупреждения, а потолок то поднимался, то устрашающе падал. Иногда они пересекали другие туннели, где тоже неслись транспортные средства. Создавалось впечатление, что никакой системы сигнализации или регулирования транспорта здесь не было.
Такси стрелой промчалось под уклон в главную аллею и замедлило ход, пробираясь между посетителями, бродившими среди маленьких лавок торговцев оружием и сувенирных магазинчиков. Здесь доминировали скидки и низкие цены. Улицу заполняли вешалки с бронежилетами и шатающиеся башни из «наборов инструментов», порнографические блоки. В воздухе стоял смешанный запах чего-то, жаренного со специями, сахара и бездымного пороха. Кто-то заорал и швырнул в такси жестянку, ударившуюся о его задний бампер.
Неожиданно Саския заговорила. Табита, невольно обернувшись, поняла, что это Саския, по ее усам.
— Я проголодалась, — сказала она.
Голос, принадлежавший обоим Близнецам, был низким и хрипловатым — теплый поток с руслом из согласных, твердых, как камни. Английский явно не был их первым языком. Табита подумала, а, может, они инопланетяне — какой-нибудь неизвестный и незарегистрированный вид.
— Я могла бы съесть целую лошадь, — сказала Саския.
Она оглядела освещенные причалы, словно ожидая, что, как по мановению руки, сейчас появится лошадь.
— Я такая голодная, что могу съесть червяка или муху, — с ударением сказала Саския и засмеялась. — И хрустящих маленьких коричневых жучков. — Она погладила брата по голове. — А ты разве не хочешь есть?
— Голод заставляет нас быть начеку, — ответил ее брат. Его голос звучал медленно и отчужденно.
— Глупости, — заявила Саския. — Голод заставляет тебя быть просто голодным, вот и все. — Она ткнула Тэла кончиком башмака, вымещая на нем недовольство. Тот клюнул ее башмак.
Такси свернуло и въехало в ухабистую аллею. Верхние помещения, выпиравшие под немыслимыми, неровными углами из ярусов стен, населяли астрологи самого разного толка, школы карточного искусства и малоизвестные терапевты. Канавы и пещеры внизу были разделены коврами и занавесками. Внутри полуразвалившихся зданий в альковах, под висячими аудиовидеоэкранами, теснились люди: они курили кальян, пили пиво и спорили. Из другой аллеи, где-то поблизости, раздались повышенные голоса, автоматная очередь, чей-то крик. Никто не обратил на это внимания.
Через каждые несколько метров, по мере того, как такси виляло то в одну сторону, то в другую, чтобы объехать основание холодной, скользкой колонны или трещину в полу, Табите удавалось на мгновение заглянуть в черные дыры над искусственными перегородками и вызывающими вывесками и в темные пространства за ними. И она поняла, что обитаемая внутренняя часть Изобилия похожа на гигантскую губку, а его строения втиснуты в темные, напоминающие ячейки, отверстия, заполненные мусором, медленно покрывающимся плесенью, гниющими грибками, забытыми телами.
Марко опустил руку на плечо Табиты, и она подскочила.
— Посмотри-ка, — сказал он. Мимо шла женщина в противогазе и черном блестящем неглиже, ведя на цепочке мужчину и неся розовое мороженое. Марко расхохотался: — Сумасшедшее местечко, — сказал он.
Табита стряхнула его руку.
— Э-э-э, — обиженно протянул он.
Табита резко похлопала ладонями по воздуху между ними:
— Прочь руки, — сказала она.
Один из Близнецов хихикнул.
— Не раздражай пилота, Марко.
Следующая пещера была темнее. Из подвалов, закрытых кожаными занавесями, гремел тяжелый рок. Здесь стоял сильнейший запах аммиака и благовоний, к которому примешивались запахи кислого вина и грязной плоти. На балконах сидели шлюхи, они пили и смотрели вниз на улицу. Кучами валялись мешки с отбросами — казалось, они вот-вот лопнут.
Такси влетело в новый узкий туннель. Пол под ними загрохотал. В отверстиях, покрытых проволочной сеткой, открывалась темная бездна. Далеко внизу Табита увидела крошечные мосты и длинные тонкие лестницы, соединявшие короткие, похожие на паутину, выступы, врезавшиеся в пустоту, как сгустки застывшей каши.
Марко повернулся на сидении, глядя назад, в пещеру, которую они только что покинули.
— Мы же едем не туда, — сказал он. — Ведь так?
Табита бросила взгляд на него, затем на Близнецов, но они ничего не ответили. Они улыбались таинственной улыбкой.
Табите захотелось перервать им глотку.
Тэл, отреагировав на резкие нотки в голосе Марко, издал громкий крик и взлетел к нему на колено. Поднимаясь, Марко быстро отбросил его в сторону. Обретя равновесие, Тэл вспрыгнул на ногу Табите.
— Убирайся! — крикнула она, изо всех сил ударив его.
Внеземная птица легко увернулась от удара.
Марко стоял на коленях на сидении, поворачиваясь, чтобы проверить панель управления.
— Кто программировал эту штуку?
Близнецы весело смотрели в глаза друг другу.
— Что вы наделали? — набросилась на них Табита.
— Ничего, — хором ответили они.
— Совсем ничего, капитан, — сказал Могул.
Они двигались слишком быстро, чтобы можно было выпрыгнуть.
Табита поднялась и оттолкнула Марко, чтобы самой посмотреть на панель приборов. На них не было никаких указаний, и панель была ей совершенно незнакома. Табита вытащила перочинный нож и стала бить им по панели, надеясь повредить какое-нибудь жизненно важное соединение.
Время шло, а она все удалялась в неизведанные глубины Изобилия.
Элис, пообещала она, как только я из этого выберусь, я тебя отремонтирую. Ты у меня станешь как новенькая, пообещала она. Только не забирайте мой корабль. Пожалуйста, не забирайте мой корабль. Если у меня отберут корабль, я кого-нибудь убью.
Ничто из того, что она повредила, не сработало. Маленькая машина мчалась дальше в зловещий лабиринт.
Казалось, чем ниже они спускались, тем становилось холоднее. Туннели были все более мрачными, освещение шло только от случайно попадавшихся пучковых труб, неуклюже свисавших из дыр в потолке в каком-нибудь полуметре над их головами. Такси со свистом проносилось от одной лужицы бледного, пугающего света до другой, переваливаясь через большие бурые выпуклости, вздувавшиеся, как пузыри, на дороге. А потом дорога вообще кончилась, и пол под ними резко ушел вниз.
Близнецы пронзительно вскрикнули, Табита вонзила нож под большой пучок проводов и сделала выемку.
Такси резко остановилось, и его фары осветили длинный склон каменистой осыпи.
Обломки щебня скользили, бились и со стуком падали вниз, в темноту и безмолвие.
Табита выскочила из такси, Марко — сразу следом за ней.
— Где мы, черт побери? — резко спросила Табита. Ее голос гулко отзывался эхом от далеких стен.
Марко стоял, уперев руки в бока, и оглядывался в пропахшей плесенью темноте.
Он покачал головой:
— Вот дерьмо, — негромко пробормотал он и усмехнулся.
Табита, тяжело дыша и чувствуя себя так, словно крыша вот-вот обвалится ей на голову, рылась в сумке в поисках фонаря. Саския и Могул стояли прямо позади нее, крепко обнявшись и перешептываясь.
Фонарь Табита не нашла. В свете ламп над головой она огляделась. И сглотнула.
Они находились в широкой, низкой пещере, где по стенам бежали ручьи желтой жидкости. Дна каменистого склона Табита не видела. Казалось, он продолжался вечно.
Табита почти решила рискнуть. Путь вниз в любом месте на Изобилии должен вести к докам. Туда, где была Элис. Куда-нибудь.
Тэл неожиданно издал крик, похожий на звук жестяного тромбона, и взлетел, направляясь назад, вверх по дороге.
— Он нашел путь, — сказал Марко, — следуйте за этим парнем.
И улыбнулся Табите.
В ответ она нахмурилась.
Тэл негромко затрубил издали. И они стали карабкаться вверх на его голос.
Они взбирались уже несколько минут, и пол пещеры крошился у них под ногами. Табита и Марко шли впереди, Близнецы следовали за ними, лениво перепрыгивая с кочки на кочку.
— Мне, правда, очень-очень жаль. Извини меня, — серьезно сказал Марко. — Эти маленькие машинки всю дорогу ломаются. Они их просто не чинят.
— Мы сюда приехали не этим путем, — сказала Табита.
— Тэл знает, куда летит, — отозвался Марко. Голос его звучал убежденно, и Табита решила ему поверить. Света впереди хватало ровно на столько, чтобы показать им, что они входят в новый туннель.
Неожиданно им в глаза ударил резкий свет прожектора.
Вскинув руку, Табита сумела разглядеть фигуру, поднимавшуюся вверх прямо у их ног. Фигура поднималась очень высоко.
Прозвенел механический окрик:
— СТОЙ!
Спотыкаясь, они попятились, натыкаясь друг на друга, и, сгрудившись, остановились перед входом в туннель. Вход был загорожен воротами в черно-белую полоску. Когда прожектор повернулся, Табита заметила, что охранник был трехметровым роботом, покрытым шипами. Тэл сидел на воротах лицом к ним.
— СООБЩИТЕ, ПО КАКОМУ ВЫ ДЕЛУ, — скомандовал робот. Позади его на воротах висело большое белое объявление на семи языках. «НЕВОССТАНОВЛЕННАЯ ЗОНА», — прочитала Табита. — «АДМИНИСТРАЦИЯ СТАНЦИИ НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА БЕЗОПАСНОСТЬ ЛИЦ, ПЕРЕСЕКАЮЩИХ ЭТУ ЧЕРТУ, ИЛИ ЗА СОХРАННОСТЬ ИХ СОБСТВЕННОСТИ». Потом свет прожектора снова ослепил ее.
Марко выпрямился и храбро заговорил прямо в луч света:
— Мы, — торжественно провозгласил он, — «Контрабанда».
В ту же минуту раздалось громкое щелканье и жужжание приводимого в боевую готовность автоматического оружия.
— Боже мой, — нежным голосом сказала Саския и рассмеялась.
20
BGK009059
TXJ. STD
ПЕЧАТЬ
[f* = N!]]]] ' = ВВВ/9/С] 222m
[f* = N1]]]] ' = ВВВ/9/С] 222m
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 19.06.31
ГОТОВА
— Я думала о моей тетушке Мюриэл.
— И ЧТО ЖЕ НАСЧЕТ НЕЕ, КАПИТАН?
— У нее замечательный смех. Моя тетушка Мюриэл, когда смеется, откидывает назад голову и широко открывает рот. Кажется, словно она хочет откусить кусок воздуха. Когда она смеется, она издает глубокие горловые звуки, как большой младенец, а потом раздается «ха-ха-ха» — смех, который идет как бы из живота.
А живот у нее изрядный, у тетушки Мюриэл. Она начала толстеть уже тогда, когда я жила у нее, так что сейчас она, наверное, огромная. В одежде она тоже довольно небрежна, она может целый день ходить по ферме в одной ночной рубашке или даже меньше — в старой заношенной кофте и трусиках, с торчащим животом. Она всегда говорила: «Черт, Тэбс, могут смотреть хоть все время, если хочется. А им хочется». И она показывала вверх, в воздух, где на своих глайдерах, похожих на маленькие заостренные цветочные лепестки в небе, молниями летали Комары.
Только вот неба там нет. Во всяком случае, не на Интегрити-2.
— ЭТО БЫЛ ТВОЙ СЛЕДУЮЩИЙ ДОМ ПОСЛЕ ЛУНЫ, КАПИТАН?
— М-м. Один из них. Мне было шестнадцать или семнадцать. Мама нашла работу, она была веретенщицей. Мы получили квартиру в городе — полно места, и нечего туда поставить. Мама работала целый день и половину ночи, а остальную половину спала как убитая. Мне было нечего делать, я была слишком молода, чтобы получить разрешение на работу, а мама решила, что мы не будем начинать с нарушения закона, как только прибыли, так что она позвонила тетушке Мюриэл, и тетушка Мюриэл сказала — почему бы и нет. Когда она приехала за мной, у нее был такой вид, словно она действительно рада тому, что я буду на нее работать. Меня это не убедило.
— ПОЧЕМУ НЕТ?
— Судя по всему, это была скука смертная.
Так оно и оказалось.
Мне казалось, тетушка Мюриэл была чем-то из другого времени. Эту женщину я никогда раньше не видела, она была темнее меня, темнее мамы, моего роста, но в четыре раза шире меня во всех направлениях. Волосы у нее висели, точно огромная лохматая грива, и выглядели так, словно тетушка сама стригла ее раз в году, в ушах у нее болтались большие деревянные серьги, платье было длинным, до пола, все в вышивке, а ноги были втиснуты в уродливые туфли, сделанные из кожи. Это она нам сказала. Она хотела, чтобы мы ими полюбовались, потому что это был для нее великий день. Тетушка Мюриэл нарядилась, чтобы приехать в город и встретиться со своей сестрой и ее ребенком.
— А КАК ТЫ ВЫГЛЯДЕЛА, КАПИТАН?
— Я? Я тогда выглядела ужасно. На мне были облегающие брюки ядовито-зеленого цвета, а волосы были подстрижены треугольником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Поток воздуха развевал их волосы. Над головами мелькали легкие стержни. Табита бросила взгляд на Близнецов Зодиак, сидевших в обнимку неподвижно, как два манекена. Они действительно были совершенно одинаковыми. Идентичные разнополые близнецы — это ведь невозможно, правда? Табите стало интересно, с чьими же генами здесь пытались халтурить.
Она оперлась на ручку кресла, стараясь не думать о времени и наблюдая, как мимо проносится мрачный пейзаж. Стены в большинстве своем были грязно-бурыми, в пятнах от дыма или воды, и крошились в тех местах, где была установлена временная проводка, воздухе — или мусоропроводы. Туннель загибался вправо и влево, скругляя углы, то взбираясь вверх, то ныряя без всякой логики или предупреждения, а потолок то поднимался, то устрашающе падал. Иногда они пересекали другие туннели, где тоже неслись транспортные средства. Создавалось впечатление, что никакой системы сигнализации или регулирования транспорта здесь не было.
Такси стрелой промчалось под уклон в главную аллею и замедлило ход, пробираясь между посетителями, бродившими среди маленьких лавок торговцев оружием и сувенирных магазинчиков. Здесь доминировали скидки и низкие цены. Улицу заполняли вешалки с бронежилетами и шатающиеся башни из «наборов инструментов», порнографические блоки. В воздухе стоял смешанный запах чего-то, жаренного со специями, сахара и бездымного пороха. Кто-то заорал и швырнул в такси жестянку, ударившуюся о его задний бампер.
Неожиданно Саския заговорила. Табита, невольно обернувшись, поняла, что это Саския, по ее усам.
— Я проголодалась, — сказала она.
Голос, принадлежавший обоим Близнецам, был низким и хрипловатым — теплый поток с руслом из согласных, твердых, как камни. Английский явно не был их первым языком. Табита подумала, а, может, они инопланетяне — какой-нибудь неизвестный и незарегистрированный вид.
— Я могла бы съесть целую лошадь, — сказала Саския.
Она оглядела освещенные причалы, словно ожидая, что, как по мановению руки, сейчас появится лошадь.
— Я такая голодная, что могу съесть червяка или муху, — с ударением сказала Саския и засмеялась. — И хрустящих маленьких коричневых жучков. — Она погладила брата по голове. — А ты разве не хочешь есть?
— Голод заставляет нас быть начеку, — ответил ее брат. Его голос звучал медленно и отчужденно.
— Глупости, — заявила Саския. — Голод заставляет тебя быть просто голодным, вот и все. — Она ткнула Тэла кончиком башмака, вымещая на нем недовольство. Тот клюнул ее башмак.
Такси свернуло и въехало в ухабистую аллею. Верхние помещения, выпиравшие под немыслимыми, неровными углами из ярусов стен, населяли астрологи самого разного толка, школы карточного искусства и малоизвестные терапевты. Канавы и пещеры внизу были разделены коврами и занавесками. Внутри полуразвалившихся зданий в альковах, под висячими аудиовидеоэкранами, теснились люди: они курили кальян, пили пиво и спорили. Из другой аллеи, где-то поблизости, раздались повышенные голоса, автоматная очередь, чей-то крик. Никто не обратил на это внимания.
Через каждые несколько метров, по мере того, как такси виляло то в одну сторону, то в другую, чтобы объехать основание холодной, скользкой колонны или трещину в полу, Табите удавалось на мгновение заглянуть в черные дыры над искусственными перегородками и вызывающими вывесками и в темные пространства за ними. И она поняла, что обитаемая внутренняя часть Изобилия похожа на гигантскую губку, а его строения втиснуты в темные, напоминающие ячейки, отверстия, заполненные мусором, медленно покрывающимся плесенью, гниющими грибками, забытыми телами.
Марко опустил руку на плечо Табиты, и она подскочила.
— Посмотри-ка, — сказал он. Мимо шла женщина в противогазе и черном блестящем неглиже, ведя на цепочке мужчину и неся розовое мороженое. Марко расхохотался: — Сумасшедшее местечко, — сказал он.
Табита стряхнула его руку.
— Э-э-э, — обиженно протянул он.
Табита резко похлопала ладонями по воздуху между ними:
— Прочь руки, — сказала она.
Один из Близнецов хихикнул.
— Не раздражай пилота, Марко.
Следующая пещера была темнее. Из подвалов, закрытых кожаными занавесями, гремел тяжелый рок. Здесь стоял сильнейший запах аммиака и благовоний, к которому примешивались запахи кислого вина и грязной плоти. На балконах сидели шлюхи, они пили и смотрели вниз на улицу. Кучами валялись мешки с отбросами — казалось, они вот-вот лопнут.
Такси влетело в новый узкий туннель. Пол под ними загрохотал. В отверстиях, покрытых проволочной сеткой, открывалась темная бездна. Далеко внизу Табита увидела крошечные мосты и длинные тонкие лестницы, соединявшие короткие, похожие на паутину, выступы, врезавшиеся в пустоту, как сгустки застывшей каши.
Марко повернулся на сидении, глядя назад, в пещеру, которую они только что покинули.
— Мы же едем не туда, — сказал он. — Ведь так?
Табита бросила взгляд на него, затем на Близнецов, но они ничего не ответили. Они улыбались таинственной улыбкой.
Табите захотелось перервать им глотку.
Тэл, отреагировав на резкие нотки в голосе Марко, издал громкий крик и взлетел к нему на колено. Поднимаясь, Марко быстро отбросил его в сторону. Обретя равновесие, Тэл вспрыгнул на ногу Табите.
— Убирайся! — крикнула она, изо всех сил ударив его.
Внеземная птица легко увернулась от удара.
Марко стоял на коленях на сидении, поворачиваясь, чтобы проверить панель управления.
— Кто программировал эту штуку?
Близнецы весело смотрели в глаза друг другу.
— Что вы наделали? — набросилась на них Табита.
— Ничего, — хором ответили они.
— Совсем ничего, капитан, — сказал Могул.
Они двигались слишком быстро, чтобы можно было выпрыгнуть.
Табита поднялась и оттолкнула Марко, чтобы самой посмотреть на панель приборов. На них не было никаких указаний, и панель была ей совершенно незнакома. Табита вытащила перочинный нож и стала бить им по панели, надеясь повредить какое-нибудь жизненно важное соединение.
Время шло, а она все удалялась в неизведанные глубины Изобилия.
Элис, пообещала она, как только я из этого выберусь, я тебя отремонтирую. Ты у меня станешь как новенькая, пообещала она. Только не забирайте мой корабль. Пожалуйста, не забирайте мой корабль. Если у меня отберут корабль, я кого-нибудь убью.
Ничто из того, что она повредила, не сработало. Маленькая машина мчалась дальше в зловещий лабиринт.
Казалось, чем ниже они спускались, тем становилось холоднее. Туннели были все более мрачными, освещение шло только от случайно попадавшихся пучковых труб, неуклюже свисавших из дыр в потолке в каком-нибудь полуметре над их головами. Такси со свистом проносилось от одной лужицы бледного, пугающего света до другой, переваливаясь через большие бурые выпуклости, вздувавшиеся, как пузыри, на дороге. А потом дорога вообще кончилась, и пол под ними резко ушел вниз.
Близнецы пронзительно вскрикнули, Табита вонзила нож под большой пучок проводов и сделала выемку.
Такси резко остановилось, и его фары осветили длинный склон каменистой осыпи.
Обломки щебня скользили, бились и со стуком падали вниз, в темноту и безмолвие.
Табита выскочила из такси, Марко — сразу следом за ней.
— Где мы, черт побери? — резко спросила Табита. Ее голос гулко отзывался эхом от далеких стен.
Марко стоял, уперев руки в бока, и оглядывался в пропахшей плесенью темноте.
Он покачал головой:
— Вот дерьмо, — негромко пробормотал он и усмехнулся.
Табита, тяжело дыша и чувствуя себя так, словно крыша вот-вот обвалится ей на голову, рылась в сумке в поисках фонаря. Саския и Могул стояли прямо позади нее, крепко обнявшись и перешептываясь.
Фонарь Табита не нашла. В свете ламп над головой она огляделась. И сглотнула.
Они находились в широкой, низкой пещере, где по стенам бежали ручьи желтой жидкости. Дна каменистого склона Табита не видела. Казалось, он продолжался вечно.
Табита почти решила рискнуть. Путь вниз в любом месте на Изобилии должен вести к докам. Туда, где была Элис. Куда-нибудь.
Тэл неожиданно издал крик, похожий на звук жестяного тромбона, и взлетел, направляясь назад, вверх по дороге.
— Он нашел путь, — сказал Марко, — следуйте за этим парнем.
И улыбнулся Табите.
В ответ она нахмурилась.
Тэл негромко затрубил издали. И они стали карабкаться вверх на его голос.
Они взбирались уже несколько минут, и пол пещеры крошился у них под ногами. Табита и Марко шли впереди, Близнецы следовали за ними, лениво перепрыгивая с кочки на кочку.
— Мне, правда, очень-очень жаль. Извини меня, — серьезно сказал Марко. — Эти маленькие машинки всю дорогу ломаются. Они их просто не чинят.
— Мы сюда приехали не этим путем, — сказала Табита.
— Тэл знает, куда летит, — отозвался Марко. Голос его звучал убежденно, и Табита решила ему поверить. Света впереди хватало ровно на столько, чтобы показать им, что они входят в новый туннель.
Неожиданно им в глаза ударил резкий свет прожектора.
Вскинув руку, Табита сумела разглядеть фигуру, поднимавшуюся вверх прямо у их ног. Фигура поднималась очень высоко.
Прозвенел механический окрик:
— СТОЙ!
Спотыкаясь, они попятились, натыкаясь друг на друга, и, сгрудившись, остановились перед входом в туннель. Вход был загорожен воротами в черно-белую полоску. Когда прожектор повернулся, Табита заметила, что охранник был трехметровым роботом, покрытым шипами. Тэл сидел на воротах лицом к ним.
— СООБЩИТЕ, ПО КАКОМУ ВЫ ДЕЛУ, — скомандовал робот. Позади его на воротах висело большое белое объявление на семи языках. «НЕВОССТАНОВЛЕННАЯ ЗОНА», — прочитала Табита. — «АДМИНИСТРАЦИЯ СТАНЦИИ НЕ НЕСЕТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА БЕЗОПАСНОСТЬ ЛИЦ, ПЕРЕСЕКАЮЩИХ ЭТУ ЧЕРТУ, ИЛИ ЗА СОХРАННОСТЬ ИХ СОБСТВЕННОСТИ». Потом свет прожектора снова ослепил ее.
Марко выпрямился и храбро заговорил прямо в луч света:
— Мы, — торжественно провозгласил он, — «Контрабанда».
В ту же минуту раздалось громкое щелканье и жужжание приводимого в боевую готовность автоматического оружия.
— Боже мой, — нежным голосом сказала Саския и рассмеялась.
20
BGK009059
TXJ. STD
ПЕЧАТЬ
[f* = N!]]]] ' = ВВВ/9/С] 222m
[f* = N1]]]] ' = ВВВ/9/С] 222m
РЕЖИМ? VOX
КОСМИЧЕСКАЯ ДАТА? 19.06.31
ГОТОВА
— Я думала о моей тетушке Мюриэл.
— И ЧТО ЖЕ НАСЧЕТ НЕЕ, КАПИТАН?
— У нее замечательный смех. Моя тетушка Мюриэл, когда смеется, откидывает назад голову и широко открывает рот. Кажется, словно она хочет откусить кусок воздуха. Когда она смеется, она издает глубокие горловые звуки, как большой младенец, а потом раздается «ха-ха-ха» — смех, который идет как бы из живота.
А живот у нее изрядный, у тетушки Мюриэл. Она начала толстеть уже тогда, когда я жила у нее, так что сейчас она, наверное, огромная. В одежде она тоже довольно небрежна, она может целый день ходить по ферме в одной ночной рубашке или даже меньше — в старой заношенной кофте и трусиках, с торчащим животом. Она всегда говорила: «Черт, Тэбс, могут смотреть хоть все время, если хочется. А им хочется». И она показывала вверх, в воздух, где на своих глайдерах, похожих на маленькие заостренные цветочные лепестки в небе, молниями летали Комары.
Только вот неба там нет. Во всяком случае, не на Интегрити-2.
— ЭТО БЫЛ ТВОЙ СЛЕДУЮЩИЙ ДОМ ПОСЛЕ ЛУНЫ, КАПИТАН?
— М-м. Один из них. Мне было шестнадцать или семнадцать. Мама нашла работу, она была веретенщицей. Мы получили квартиру в городе — полно места, и нечего туда поставить. Мама работала целый день и половину ночи, а остальную половину спала как убитая. Мне было нечего делать, я была слишком молода, чтобы получить разрешение на работу, а мама решила, что мы не будем начинать с нарушения закона, как только прибыли, так что она позвонила тетушке Мюриэл, и тетушка Мюриэл сказала — почему бы и нет. Когда она приехала за мной, у нее был такой вид, словно она действительно рада тому, что я буду на нее работать. Меня это не убедило.
— ПОЧЕМУ НЕТ?
— Судя по всему, это была скука смертная.
Так оно и оказалось.
Мне казалось, тетушка Мюриэл была чем-то из другого времени. Эту женщину я никогда раньше не видела, она была темнее меня, темнее мамы, моего роста, но в четыре раза шире меня во всех направлениях. Волосы у нее висели, точно огромная лохматая грива, и выглядели так, словно тетушка сама стригла ее раз в году, в ушах у нее болтались большие деревянные серьги, платье было длинным, до пола, все в вышивке, а ноги были втиснуты в уродливые туфли, сделанные из кожи. Это она нам сказала. Она хотела, чтобы мы ими полюбовались, потому что это был для нее великий день. Тетушка Мюриэл нарядилась, чтобы приехать в город и встретиться со своей сестрой и ее ребенком.
— А КАК ТЫ ВЫГЛЯДЕЛА, КАПИТАН?
— Я? Я тогда выглядела ужасно. На мне были облегающие брюки ядовито-зеленого цвета, а волосы были подстрижены треугольником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67