- Сделано все было очень гладко, - заметил Рэндом. - Далт, должно
быть, действовал по старым приказам. Точно не зная, как добраться до Люка
или узнать, где Ясра, и получить свежие инструкции, он решился на этот
маневр, чтобы отвлечь внимание Амбера. Бенедикт мог еще раз выкинуть
Далта, с прежним мастерством и куда успешнее.
- Верно. Догадываюсь, что, как только дело дошло до серьезных вещей,
вам пришлось отдать должное противнику. Еще это значит, что Люку, должно
быть, не один раз приходилось поспешно вырабатывать план - вот он и
придумал ту драку, когда недолго общался с Далтом в Ардене. Значит, на
самом деле Люк управлял ситуацией, а нас заставлял думать, что он пленник,
и это мешало оценить, какой угрозой для Кашеры он был на самом деле - если
вам угодно взглянуть на это так.
- А как еще можно на это смотреть?
- Ну, вы же сами сказали, его претензии не совсем незаконны. Что вы
намерены предпринять?
Рэндом потер виски.
- Отправиться вслед за ним и помешать коронации значило бы вызвать у
всех крайнее неодобрение, - сказал он. - Хотя любопытство у меня берет
верх над прочими чувствами. Ты сказал, что этот парень умеет здорово
усадить в лужу. Ты был там. Он что же, заморочил Виале голову и она взяла
его под свою защиту?
- Нет, - сказал я. - Он, похоже, был удивлен подобным жестом не
меньше меня. Люк прекратил вендетту вот почему: он чувствовал, что их
честь отмщена, что мать просто использует его, и из-за нашей дружбы. Никто
не заставлял его делать это. Я по-прежнему думаю, что Виала дала ему
кольцо, чтобы вендетта прекратилась и никто из нас не охотился бы на него
с оружием.
- Очень на нее похоже, - сказал Рэндом. - Думай я, что он использует
ее в своих целях, я сам бы добрался до него. Тогда неловкость с моей
стороны оказалась бы непреднамеренной и не мешала бы мне жить спокойно. Я
готовил на трон Арканса, но в последнюю минуту его отпихнул в сторону
человек, которому покровительствует моя жена. Еще немного - и создастся
впечатление, что в самом центре существуют некоторые разногласия, а я
терпеть этого не могу.
- Подозреваю, что Люк окажется отличным посредником в делах
примирения. Мы достаточно хорошо знакомы и я знаю, что Люк учитывает все
тонкости. По-моему, Амберу будет очень легко иметь с ним дело на любом
уровне.
- Бьюсь об заклад, это так. Почему бы нет?
- Причин никаких, - сказал я. - Что же теперь будет с договором?
Рэндом улыбнулся.
- Я ПАС. Условия Эрегнорского договора никогда не казались мне
правильными. Теперь же, если договор перестанет существовать, мы вернемся
к нему аб иницио. Я вовсе не уверен, нужен ли нам вообще какой-то договор.
Черт с ним.
- Держу пари, Рэндом, Арканс все еще жив.
- Думаешь, Люк держит его заложником, чтобы тот не получил от меня
положения в Золотом Кругу?
Я пожал плечами.
- Насколько вы близки с Аркансом?
- Ну, уговорил-то его на это я... чувствую, я в долгу перед ним. Хотя
и не в таком уж большом.
- Понятно.
- В такой момент для Амбера станет потерей лица даже начало
переговоров со столь незначительной державой, как Кашера.
- Не спорю, - сказал я, - и, кстати, официально Люк еще не стал
главой государства.
- Но если бы не я, Арканс продолжал бы наслаждаться жизнью на своей
вилле, а Люк, кажется, и впрямь твой друг... себе на уме, но друг.
- Вам хотелось бы, чтобы я упомянул об этом на предстоящем обсуждении
атомной скульптуры Тони Прайса?
Он кивнул.
- Чувствую, очень скоро ты сможешь обсуждать искусство. А в самом
деле, тебе не мешало бы посетить коронацию своего приятеля. В качестве
частного лица. Тут будет очень кстати твое двойное право наследования, а
Люку так и так будет оказана честь.
- Все равно ему нужен договор - готов держать пари.
- Даже если бы мы намеревались дать на это согласие, мы не могли бы
твердо обещать ему Эрегнор.
- Понятно.
- А ты не уполномочен брать с нас какие-либо обязательства.
- Это тоже понятно.
- Тогда почему бы тебе немного не отмыться, не отправиться к нему и
не поговорить с ним об этом? Твоя комната - прямо за провалом. Можешь уйти
через пролом в стене и съехать вниз - я тут нашел балку, которая не
пострадала.
- Ладно, так я и сделаю, - ответил я, держа курс в указанном
направлении. - Но сначала один вопрос - совершенно не по теме.
- Да?
- Возвращался ли недавно мой отец?
- Ничего не знаю об этом, - сказал Рэндом, медленно покачивая
головой. - Все мы отлично умеем маскировать свои приходы и уходы...
конечно, если есть желание. Но думаю, будь он где-нибудь здесь, он дал бы
мне знать.
- Вот и я так думаю, - сказал я, выходя сквозь стену, и обходя по
краю провал.

11
Нет.
Я повис на балке, раскачался и отпустил ее. И почти изящно
приземлился в центре холла посередине между двух дверей. Правда, первая
дверь исчезла вместе с куском стены, через которую обеспечивала вход - или
выход, смотря, с какой стороны вам случалось находиться, - не говоря уже о
моем любимом кресле и застекленной коробке, в которой я держал набранные
на побережьях мира морские раковины. Жаль.
Я протер глаза и пошел прочь, потому что сейчас даже вид моего
разрушенного жилища отходил на второй план. Черт, у меня и раньше
разрушали комнаты. Обычно тридцатого апреля...
Я медленно повернулся...
Нет.
Да.
На другой стороне холла, напротив моих комнат, там, где до этого
передо мной была пустая стена, теперь оказался коридор, уходящий на север.
Спрыгивая с балки, я мельком увидел его искрящуюся протяженность.
Изумительно. Боги только что еще раз ускорили мое музыкальное
сопровождение. Я и раньше бывал в одном из самых обыкновенных отрезков
этого коридора, на четвертом этаже, тот шел с востока на запад между
кладовками. Коридор Зеркал - одна из загадочных аномалий Амберского замка.
Мало того, что в одну сторону он кажется длиннее, чем в другую, он еще
полон зеркал, которым нет числа. Нет числа в буквальном смысле. Попробуй
сосчитать - и никогда не получишь дважды одинакового результата.
Укрепленные высоко над головой, тонкие свечи мигают, отбрасывая бессчетное
число теней на зеркала большие и маленькие, узкие и приземистые,
подцвеченные, искажающие, зеркала в искусно вылепленных или вырезанных из
дерева рамах, ровные зеркала в простых рамах и зеркала вообще без рам, на
множество зеркал остроугольных геометрических форм, бесформенных и
изогнутых зеркал.
Несколько раз мне случалось проходить Коридором Зеркал, где
чувствовался запах ароматических свечей, и иногда подсознательно,
присутствие среди отражений чего-то такого, что при быстром взгляде на
него немедленно исчезало. Я ощущал сложное очарование этого места, но
будить его спящего гения ни разу не приходилось. Может, оно и к лучшему.
Как знать, чего ожидать в подобном месте - по крайней мере, так мне
когда-то говорил Блейз. Откуда ему было знать точно, выталкивают ли эти
зеркала в темные королевства Отражения, или очаровывают, навевая странное
состояние дремы; переносят ли в край одних только образов, который украшен
содержанием души; ведут ли полную злобы или безвредную игру умов с
наблюдателем; или же не делают ничего из вышеперечисленного, или все, или
только кое-что? В любом случае, Коридор был не так уж безвреден - там
время от времени находили воров, слуг или визитеров - которые были мертвы
или с весьма необычным выражением лица блуждали, что-то бормоча, по этому
сверкающему пути. Как правило, перед равноденствиями и солнцестояниями -
впрочем, это могло произойти и в любое время года, - Коридор перемещался в
иное место, иногда просто отбывал куда-то на время. К нему обычно
относились с подозрением, остерегались, избегали, хотя он мог и причинить
вред, и вознаградить, мог выдать полезное знамение или помочь проникнуть в
суть вещей с такой же готовностью, как и расстроить или лишить присутствия
духа. Неуверенность вызывала трепет.
А иногда, говорили мне, он как будто появлялся в поисках
определенного человека, принося свои сомнительные дары. В таких случаях,
по слухам, отвергнуть их было куда опаснее, чем принять приглашение.
- Эй, ладно, - сказал я. - Сейчас?
Вдоль коридора плясали тени, я уловил опьяняющий аромат тонких
свечек. И пошел вперед. Сунув левую руку за угол, я похлопал по стене.
Фракир не шелохнулся.
- Это Мерлин, - сказал я. - Сейчас я вроде как занят. Ты уверен, что
желаешь отражать именно меня?
Ближайший огонек на миг показался огненной рукой, которая манила к
себе.
- Черт, - прошептал я и широким шагом направился вперед.
Когда я вошел, то не ощутил никакой перемены. Пол покрывала длинная
дорожка с красным узором. Вокруг огоньков, мимо которых я проходил,
мельтешила моль. Я был наедине с самим собой, отраженным под разными
углами, мигающий свет превращал мою одежду в костюм Арлекина, пляшущие
тени меняли лицо.
МЕРЦАНИЕ.
На миг показалось, что с высоты, из маленького овала в металлической
раме, на меня смотрит суровое лицо Оберона - но, конечно, тень его
последнего Величества с тем же успехом могла оказаться игрой света.
МЕРЦАНИЕ.
Готов поклясться, что из висящего не столь высоко ртутного
прямоугольника в керамической раме из цветов на меня искоса глянуло
собственное лицо - но искаженное, больше похожее на звериное, с
болтающимся языком. Я живо обернулся, и, дразня, оно тут же обрело
человеческие черты.
Я все шел. Шаги были приглушенными. Дыхание несвободным. Я задумался,
не вызвать ли логрусово или даже лабиринтово зрение. Правда, ни того, ни
другого очень не хотелось - еще слишком свежи были воспоминания о самых
гнусных чертах обеих Сил, чтобы я чувствовал себя комфортно. Уверенность,
что со мной вот-вот что-то случится, не покидала меня.
Остановившись, я принялся изучать зеркало в раме черного металла,
инкрустированной серебряными символами разнообразных магических искусств,
которое счел подходящим себе по размеру. Стекло было темным, словно в его
глубине, не заметные глазу, плавали духи. Мое лицо в нем выглядело более
худым, черты стали резче, а над головой то появлялись, то исчезали еле
видные пурпурные нимбы. В отражении было что-то холодное и смутно
зловещее, но, хотя я долго разглядывал его, ничего не случилось, не было
ни вестей, ни озарений, ни изменений. Чем дольше я на него смотрел, тем
больше все эти драматические штрихи казались игрой света.
Я пошел дальше, мимо быстро мелькавших перед глазами неземных
пейзажей, экзотических существ, намеков на воспоминания, мимо явившихся из
подсознания умерших друзей и родственников. Из одного омута кто-то даже
помахал мне кочергой. Я помахал в ответ. В любое другое время эти
странные, а может, и угрожающие явления напугали бы меня куда сильнее, но
я только что пришел в себя после травмы, нанесенной моими странствиями
между отражений. По-моему, я заметил повешенного - он раскачивался на
ветру со связанными за спиной руками, а над ним расстилалось небо кисти
Эль Греко.
- Я пережил пару тяжелых дней, - сказал я вслух, - и передышка не
предвидится. Понимаешь, я, в общем, спешу...
Что-то стукнуло меня по правой почке и я мигом обернулся, но там
никого не было. Потом я ощутил на своем плече руку, она разворачивала
меня. Я живо присоединился и опять никого.
- Прошу прощения, - сказал я, - если того требует истина.
Невидимые руки продолжали толкать и тянуть меня, двигая мимо
множества красивых зеркал. Меня довели до дешевого с виду зеркала в
деревянной раме, покрашенной темной краской. Его вполне могли бы притащить
из лавки, где торгуют уцененными вещами. В стекле около моего левого глаза
был небольшой изъян. Возникла мысль, что, может быть, здешние Силы и
впрямь пытаются по моей просьбе ускорить события, а не просто торопят меня
из вредности, поэтому я сказал:
- Спасибо, - просто, чтобы обезопасить себя, и продолжал смотреть. Я
помотал головой туда-сюда, из стороны в сторону, и по отражению пошла
рябь. Повторяя движения, я ожидал, что же произойдет.
Отражение не менялось, но с третьего или четвертого раза другим стала
панорама за его спиной. Там больше не было увешанной мутными зеркалами
стены. Она уплыла прочь и не возвращалась. На ее месте под вечерним небом
стеной встал темный кустарник. Я еще тихонько подвигал головой, но рябь
исчезла. Кусты казались очень реальными, хотя краем глаза я видел -
коридор ни справа, ни слева от меня не изменился, стена напротив зеркала
по-прежнему тянулась в обе стороны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31