Два ударились передо мной о
стену, а один скатился вниз по лестнице и направо.
Знаки Логруса и Лабиринта начали сближаться, и я быстро пополз, чтобы
держаться впереди Лабиринта.
- Ближе не подходите, ребята, - вдруг заявило Колесо-призрак. -
Невозможно описать, что я могу натворить, заставь вы меня нервничать еще
сильней, чем сейчас.
И Лабиринт, и Логрус приостановились. Спереди, из-за угла, донесся
пьяный голос Дронны, громко распевавшего какую-то непристойную балладу. Он
шел в нашу сторону. Потом наступила тишина. Через несколько минут он
затянул "Скалы веков", голос звучал куда слабее. Потом не стало слышно и
этого, последовал тяжелый удар - он упал - и звон бьющегося стекла.
Тут мне пришло в голову, что с такого расстояния я мог бы сознанием
дотянуться до Камня. Но что мне это даст, учитывая, что ни один из четырех
замешанных в это власть предержащих не был человеком, я не представлял.
Я почувствовал, как кто-то вызывает меня через Козырь.
- Да? - прошептал я.
Тогда зазвучал голос Дворкина:
- Какую бы власть ты не имел над этой штукой, - сказал он, -
используй ее, чтобы Камень не попал к Логрусу.
Именно в этот момент из красного тоннеля раздался скрипучий голос,
менявший тембр от слога к слогу, как будто говорили поочередно мужчина и
женщина.
- Верни Глаз Хаоса, - говорил он. - Давным-давно Единорог отобрал его
у Змеи во время поединка. Похитил его. Верни Камень. Верни.
Являвшееся мне в Лабиринте голубое лицо не показалось, но знакомый с
тех самых пор голос ответил:
- За него заплачено болью и кровью. Право собственности перешло к
нам.
- Камень Правосудия и Глаз Хаоса или Глаз Змеи - это разные названия
одного и того же самоцвета? - спросил я.
- Да, - ответил Дворкин.
- Что будет, если Змея получит свой глаз обратно?
- Вероятно, вселенной придет конец.
- О, - заметил я.
- Что вы предложите за него мне? - спросил Призрак.
- До чего же пылкая конструкция, - нараспев произнес Лабиринт.
- Ах, ты прыткий артефакт, - завопил Логрус.
- Поберегите комплименты, - сказал Призрак, - и дайте мне то, чего я
хочу.
- Мне ничего не стоит вырвать его у тебя, - отозвался Лабиринт.
- А мне - разорвать тебя в клочки и развеять их, не успеешь
оглянуться, - заявил Логрус.
- Вы оба ничего не сделаете, - ответил Призрак, - потому что
сосредоточь вы свое внимание и энергию на мне - окажетесь уязвимыми друг
для друга.
У меня в голове раздался смешок Дворкина.
- Расскажите, зачем вообще нужен этот конфликт, - продолжал Призрак,
ведь прошло столько времени.
- Из-за того, что недавно сделал этот перебежчик, равновесие
сместилось в его пользу, - ответил Логрус и над моей головой полыхнуло -
наверное, чтобы не оставалось сомнений, кто этот вышеупомянутый
перебежчик.
Почувствовав запах горелого волоса, я отвел огонь.
- Минуточку! - закричал я. - Выбирать было особенно не из чего!
- Но можно, - взвыл Логрус, - и ты выбрал.
- Действительно, он сделал выбор, - отозвался Лабиринт - но это
только восстановило равновесие, нарушенное тобой в свою пользу.
- Восстановило? Ты более чем скомпенсировал его! Ты сместил его в
свою пользу! Вдобавок перевес оказался на моей стороне случайно, спасибо
отцу этого предателя. - Последовала еще одна шаровая молния, и я опять
отвел ее. - Я тут ни при чем!
- Вероятно, без твоего наущения не обошлось.
- Если сумеешь принести мне камень, - сказал Дворкин, - можно будет
убрать его за пределы досягаемости обоих до тех пор, пока не решится этот
вопрос.
- Не знаю, сумею ли заполучить его, - сказал я, - но буду помнить об
этом.
- Отдай его мне, - говорил Логрус Призраку, - и я заберу тебя с
собой, ты станешь моим Первым Приближенным.
- Ты - процессор данных, - говорил Лабиринт. - Я дам тебе знание,
которым не владеет никто во всем Отражении.
- Я дам тебе могущество, - сказал Логрус.
- Неинтересно, - сказал Призрак, цилиндр закрутился и исчез.
Пропало все - и Камень, и девушка.
Логрус завыл, Лабиринт зарычал и Знаки обеих Сил ринулись навстречу
друг другу, чтобы столкнуться где-то возле комнаты Блейза неподалеку.
Я воспользовался всеми защитными заклинаниями, какими сумел.
Чувствовалось, Мандор позади меня сделал то же самое. Я прикрыл
голову. Подтянув колени к груди, я...
Вокруг все сотрясалось, было очень светло, но не доносилось ни звука.
Я падал. Куски древних камней ударяли меня с разных сторон. Я подозревал,
что влип по уши и вот-вот умру, так и не получив возможности показать, как
могу проникать в природу вещей: Лабиринт пекся о детях Амбера не больше,
чем Логрус - о детях Двора Хаоса. Возможно, к себе, друг к другу, к
серьезным космическим принципам, к Единорогу и Змее эти Силы не были
равнодушны, весьма вероятно, будучи просто геометрическими проявлениями
последних. Им не было дела до нас с Корал, до Мандора, наверное, даже до
Оберона или самого Дворкина. Мы были пустым местом, в крайнем случае - их
орудиями, а иногда надоедали, так что можно было нас использовать, а если
обстоятельства оправдывали это, то и уничтожать.
- Дай руку, - сказал Дворкин, и я увидел его, словно при Козырном
контакте. Я потянулся к нему...
...и свалился у ног Дворкина на расстеленный на каменном полу пестрый
ковер, в той комнате без окон, которую однажды мне описал отец. Комната
была полна книг и экзотических вещей, ее освещали висевшие высоко в
воздухе чаши с огнем, но что их поддерживает, не было видно.
- Спасибо, - сказал я, медленно поднимаясь, отряхиваясь и растирая
больное место на левом бедре.
- Уловил касание твоих мыслей, - сказал он. - Это еще не все.
- Уверен. Но иногда мне нравится, чтобы мои мысли можно было
прочесть. Сколько из ерунды, о которой спорили Силы, соответствует истине?
- В их понимании все, - сказал Дворкин. - Больше всего им мешает то,
как они толкуют поступки друг друга. Это, да еще то, что всегда можно
сделать шаг назад - поломки Лабиринта, например, придают сил Логрусу и не
исключено, что он активно влиял на Бранда, подбивая его так поступить. Но
Логрус всегда может объявить, что это - возмездие за День Сломанных
Отростков - это было несколько веков назад.
- Никогда не слыхал о нем, - сказал я.
Он пожал плечами.
- Неудивительно. Так уж важно это было только для них. Я вот о чем:
спорить так, как они это делают, значит держать путь прямиком к более
ранней стадии развития, к первопричинам, доверять которым никогда не
стоит.
- И каков же ответ?
- Ответ? Мы не в школе. Эти ответы имеют значение только для
философов - на практике их не применишь.
Отлив в маленькую чашечку из серебряной фляги зеленую жидкость, он
подал ее мне.
- Выпей, - сказал он.
- Для меня это рановато.
- Оно не освежает, а лечит, - объяснил Дворкин. - Не знаю, заметил ты
или нет, но состояние твое близко к шоку.
Я залпом проглотил обжигающее подобно ликеру питье, но вряд ли это
был ликер. Следующие несколько минут ушли на то, чтобы расслабить те части
тела, в которых я не подозревал напряжения.
- Карл Мандор... - повторил я.
По знаку Дворкина светящийся шар спустился и приблизился к нам.
Смутно знакомым движением Дворкин начертил в воздухе знак, и вокруг меня
образовалось нечто наподобие Знака Логруса, только без Логруса. Внутри
шара появилась картинка.
Тот длинный отрезок коридора, в котором произошло столкновение, был
уничтожен вместе с лестницей, покоями Бенедикта, да и комнаты Жерара,
наверное, вряд ли уцелели. Еще недоставало комнаты Блейза, части моих
комнат, гостиной, где я так недавно сидел, и северо-восточного угла
библиотеки. Пол и потолок тоже исчезли. Внизу виднелись пострадавшие кухня
и учебный манеж; по другую сторону, наверное, помещения тоже зацепило.
Подняв взгляд - волшебный шар был удивительно любезен - я сумел увидеть
небо: значит, пройдясь по третьему и четвертому этажам взрыв мог повредить
и королевские апартаменты вместе с лестницей наверх, возможно,
лабораторию, и, как знать, что еще.
На краю бездны, неподалеку от того места, которое до взрыва было
частью покоев не то Блейза, не то Жерара, стоял, засунув кисти рук под
широкий черный пояс, Мандор - как пить дать, правая рука у него была
сломана. Слева ему на плечо тяжело опиралась Корал, ее лицо было
окровавлено. Не уверен, что она была в сознании полностью. Левой рукой
Мандор поддерживал ее за талию, а вокруг них летал металлический шарик.
Наискосок от провала у входа в библиотеку на тяжелой поперечной балке
стоял Рэндом. Мне показалось, что чуть поодаль, внизу, на невысоком
стеллаже, стоял Мартин. Он так и держал свой сакс. Рэндом, похоже, был не
на шутку взволнован, и, кажется, кричал.
- Звук! звук! - сказал я.
Дворкин махнул рукой.
- ...ертов Хаосский лорд взрывает мой дворец! - говорил Рэндом.
- Ваше Величество, леди ранена, - сообщил Мандор.
Рэндом провел рукой по лицу, потом взглянул наверх.
Может, нетрудно будет переправить ее в мои покои. Виала весьма
искусна в некоторых видах врачевания, - сказал он уже потише. - Я, кстати,
тоже.
- Только одно, Ваше Величество: где это?
Рэндом склонился к нему, указывая наверх.
- Дверь, чтобы войти, тебе, похоже, не требуется, но вот достает ли
теперь дотуда лестница и где надо к ней подходить, если она уцелела, не
скажу.
- Лестницу я сделаю, - сказал Мандор, и к нему стремительно подлетели
еще два шарика. Они вышли на странные орбиты вокруг них с Корал. Немного
погодя они поднялись в воздух и медленно поплыли к пролому, на который
указал Рэндом.
- Скоро приду, - крикнул Рэндом им вслед. Кажется, он собрался было
прибавить что-то, но потом оглядел развал, поник головой и повернул прочь.
Я сделал то же.
Дворкин предложил мне еще одну порцию зеленого снадобья, и я не стал
отказываться. Кроме всего прочего оно, наверное, действовало и как
успокоительное.
- Надо пойти к ней, - сказал я ему. - Эта леди мне нравится и
хотелось бы убедиться, что с ней все в порядке.
- Ну, разумеется, я могу отправить тебя к ним, - сказал Дворкин, - но
не могу придумать ничего, что для нее мог бы сделать ты и не сумели бы
остальные. Куда полезнее будет, если это время ты потратишь на поиски
своего странствующего создания - Колеса-призрака. Надо убедить его вернуть
Камень Правосудия.
- Согласен, - признал я. - Но сначала я хочу видеть Корал.
- Если ты появишься, может возникнуть серьезное замешательство, -
сказал он, - от тебя могут потребовать объяснений.
- Неважно, - ответил я.
- Хорошо. Тогда минутку.
Он отошел и снял со стены нечто вроде палочки в чехле - она висела
там на колышке. Подвесив чехол себе к поясу, он прошел через комнату к
шкафу с выдвижными ящиками и из одного извлек кожаный футляр. Футляр исчез
в недрах кармана и раздалось тихое металлическое звяканье. Маленькая
коробочка для драгоценностей беззвучно пропала в рукаве.
- Сюда, - обратился он ко мне, подходя и взяв меня за руку.
Мы развернулись и направились в самый темный угол, где висело высокое
зеркало в интересной раме, которое до сих пор я не замечал.
Отражало оно странно: комната за нашими спинами поодаль виднелась
четко, но чем ближе мы оказывались от зеркальной поверхности, тем
неотчетливее становилось отражение. Я понимал: что будет, то будет. И
все-таки напрягся, когда Дворкин, на шаг опережавший меня, прошел сквозь
туманную поверхность зеркала, рванув меня за собой.
Я споткнулся, а равновесие восстановил, когда пришел в себя на
уцелевшей половине королевских покоев перед декоративным зеркалом. Живо
протянув назад руку, я тронул его кончиками пальцев, но поверхность
осталась твердой. Передо мной стояла низенькая, сгорбленная фигурка
Дворкина. Он так и не выпустил мою руку. Скользнув взглядом мимо его
профиля, который в чем-то был карикатурой на меня самого, я увидел, что
кровать сдвинута на восточную сторону, подальше от разрушенного угла и
большого пролома, на месте которого раньше был пол. Возле того края
постели, что был ближе, спиной к нам стояли Рэндом с Виалой. Они
разглядывали Корал, простертую на стеганом покрывале, она, кажется, была
без сознания. В ногах кровати в массивном кресле восседал Мандор,
наблюдавший за их действиями. Он первым заметил мое присутствие, что и
подтвердил кивком.
- Как... она? - спросил я.
- Сотрясение мозга, - ответил Мандор, - и поврежден правый глаз.
Рэндом обернулся. Не знаю, что уж он собирался мне сказать, но когда
он понял, кто стоит рядом со мной, слова замерли у него на губах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31