у Зиниксо было в четыре-пять раз больше сторонников. А сейчас и мятежники преклонили перед ним колени. Возможно, теперь все до единого волшебники Пандемии стали вассалами Всемогущего. Война закончилась. Никогда за всю историю еще не случалось ничего подобного.
Но кто, во имя Зла, эти люди, на которых все смотрят?
Ампили краем глаза взглянул на юного фавна, но тот был целиком поглощен событиями, разворачивающимися в центре Ротонды, и, видимо, уже успел забыть о странном мирянине. Но ведь рано или поздно он все равно вспомнит… За спиной у Ампили взволнованно перешептывались волшебники.
В центре зала появилась новая группа людей - куда более малочисленная.
Чародей Распнекс и эльф - наверное, Чародей Лит'риэйн - преклонили колени. Остальные продолжали стоять. О Боги! Шанди! Императрица Эшиала с ребенком! Король Рэп! А эта белокурая женщина рядом с ним, должно быть, его жена. Ампили припомнил, что когда-то давно, еще во времена Иифбейна, он видел ее при дворе. Долговязый парнишка-етун, одетый как мореход. Но тот ли это парень, которого Шанди видел в бассейне-прорицателе? Этого Ампили не знал и, возможно, никогда не узнает.
По рядам пробежал шепоток смятения, и рядом с чародеями появилась Грунф . Она тоже преклонила колени.
Бывшие смотрители.
Зиниксо снова уселся на трон и принялся со злобной радостью рассматривать своих пленников. В Ротонде воцарилась напряженная тишина.
- Мы проявим милость к тем, кто был введен в заблуждение. - Узурпатор потер руки. - Но к смотрителям это не относится. Мы разберемся с вами попозже, когда у Нас будет время Мы желаем поразвлечься. Вы должны представить Нам на рассмотрение описание самой мучительной казни, какую только сможете выдумать.
Лит'риэйн покорно склонил голову.
- Это большая честь для нас - доставить вашему всемогуществу удовольствие, - прозвучал мелодичный голос эльфа.
Следом за ним покорность подтвердили Распнекс и Грунф.
Ампили содрогнулся. Смотрители понимают, что их ждет! Но они превратились в сторонников Зиниксо и были готовы по прихоти Всемогущего подготовить собственную казнь, причем самую изощренную.
- А теперь отойдите! - взмахнул рукой Зиниксо. - Давайте посмотрим, что еще за рыба угодила в наш невод.
Смотрители поднялись на ноги и отошли в сторону. Они остановились рядом с Золотым троном, и Ампили было плохо их видно. Но сейчас это было не важно, потому что теперь дварф повернулся к мирянам и ухмыльнулся:
- Добро пожаловать в Хаб, Эмшандар!
- Чтоб у тебя все кишки сгнили!
Зиниксо наслаждался своей победой, и его не могла раздосадовать подобная мелочь. Возможно, ему даже понравилось, что Шанди пытается сопротивляться.
- А твоя жена и вправду такая красавица, как мне рассказывали! Я буду рад свести с ней знакомство.
Шанди раскрыл было рот, но не смог произнести ни слова.
- Вашим дублерам пришлось нелегко, - издевательским тоном продолжал дварф. - Но теперь мы можем избавить их от нелегкой обязанности, не так ли? Эмшандар, подойди и принеси присягу!
При виде того, как законный император поспешно бросился вперед и остановился в двух шагах от своего же трона, у Ампили вырвалось рыдание, а когда Шанди преклонил колени перед узурпатором, лорд закрыл глаза.
О горе, горе!
- И ты, дорогой Рэп! - произнес исполненный ненависти голос.
Ампили открыл глаза. Шанди уже принес Зиниксо свои извинения и заверил его в неукоснительном повиновении. Теперь он вернулся на прежнее место и взирал на Всемогущего с восторженным обожанием.
Зиниксо уже потерял интерес к императору. Его поведение говорило о том, что самый лакомый кусочек дварф приберег напоследок.
- Ну что, король Рэп, будешь ли ты просить пощады? Будешь ли умолять Нас о быстрой смерти?
- Это было бы бессмысленным унижением!
Казалось, что фавн говорит негромко, но каким-то удивительным образом его голос раскатился по всему залу. Наряд его совсем не походил на королевский - скорее уж это была одежда крестьянина, к тому же измятая и запыленная, но все же Рэп держался с истинно королевским достоинством.
Его жена была одета в простую белую блузку и зеленую юбку, но тоже выглядела настоящей королевой. На восседающего на Опаловом троне дварфа она смотрела как на нечто, не заслуживающее внимания. Стоявший рядом с ней юноша держался точно так же - то ли непроизвольно, то ли подражая родителям. Он даже руки на груди скрещивал точно так же, как его отец.
Зиниксо снова потер руки:
- Может быть, ты попросишь ради своей жены или ради народа Краснегара?
- Ни за что.
Ампили содрогнулся. Долго ли пленник сможет сопротивляться такому безжалостному тюремщику, как Зиниксо? И какую цену придется заплатить королю за свою гордость?
- Что, на самом деле? Но что ж, тогда Мы сейчас покажем тебе, как от тебя отречется собственный сын. Иди сюда, отродье.
Юный етун шагнул вперед. Он бросил на отца полный ужаса взгляд, но продолжал идти, пока не оказался перед самым Опаловым троном. Там он остановился, снова скрестил руки на груди и, дерзко вскинув голову, поглядел прямо в глаза дварфу.
Всемогущий подался вперед:
- Сейчас Мы убьем тебя. Медленно и мучительно.
Мгновение парнишка помедлил, потом откликнулся:
- Троном, что ли? Ну давай, жаба! - И плюнул на подножие трона.
Ротонда взорвалась криками ярости.
Лорд Ампили безмолвствовал - во рту у него пересохло, а язык прилип к нёбу. Ему как никогда прежде стало ясно, почему плевок служил выражением презрения - лишь очень храбрый человек мог плюнуть в лицо опасности.
- Ты умеешь предвидеть! - воскликнул дварф.
- Немного умею, - признал парнишка. Хриплый юношеский голос звучал почти так же твердо, как голос короля Рэпа.
- И что же ты предвидишь?
- В ближайшие пять минут ничего не изменится. Что будет дальше - не знаю.
- Ну что ж, еще узнаешь! - захихикал Зиниксо. - Этим утром ты предвидел, что Мы раздавим твоего отца, как клопа! А теперь ты вместе с ним будешь вымаливать у Нас пощаду!
- Ни за что! - воскликнул парнишка, но на этот раз не так убежденно, как это вышло у Рэпа.
Ноги юноши подогнулись, и он упал навзничь. Мгновение спустя он повернул голову и взглянул на родителей. Король и королева Краснегара стояли обнявшись и молча смотрели на разворачивающуюся на их глазах трагедию.
Опаловый трон с восседавшим на нем Зиниксо поднялся в воздух, проплыл вперед и завис над юным етуном. Этот огромный каменный трон, который не подняла бы и дюжина троллей, сейчас висел над беспомощной жертвой на расстоянии вытянутой руки.
Потом трон начал опускаться - медленно и неотвратимо. Постепенно Ампили перестал видеть тело юноши - его скрыла нависшая каменная глыба.
Прошла минута.
Ампили слышал собственные всхлипы. Он понимал, что слезы могут выдать его, но совершенно из-за этого не беспокоился.
Две минуты.
Теперь трон должен был оказаться почти что стоящим на груди у юноши - просто не верилось, что в этой щели могло поместиться человеческое тело. Из-под трона виднелась лишь одна рука. Юноша говорил о пяти минутах, но, видимо, он ошибался.
- Ну так как, Рэп? - В мертвой тишине негромкий вопрос дварфа прозвучал трубным гласом. - Кое-какие силы у тебя еще остались. Может, заставишь сердце мальчишки остановиться, чтобы избавить его от мучительной смерти?
Король Краснегара не ответил.
- Ничего, скоро ты запросишь пощады!
На лице дварфа читалась досада, словно он не получил того наслаждения, на какое рассчитывал.
- Я никогда не стану пресмыкаться перед тобой!
- Иносолан, а ты? Может, попробуешь уговорить сына, чтобы он не упрямился и попросил у Нас пощады?
Королева тоже ничего не ответила, лишь взглянула на мужа, словно не понимая, почему он молчит.
- Ну что ж! - прорычал Зиниксо. - Посмотрим, что вы сейчас запоете!
Трон опустился еще на два дюйма. Из-под него донесся слабый стон.
- Остановитесь! - раздался пронзительный голос. Все присутствующие принялись удивленно озираться по сторонам. - Чудовища! Как вы можете не замечать, что служите Злу? - К своему невыразимому ужасу, Ампили понял, что все это прокричал именно он, вскочив с места и размахивая руками. - Раздавить невинного мальчика? Преступники! Звери! Ну избавьтесь же от этого мерзкого принуждения! Зиниксо служит Злу!
Неведомая сила подняла лорда Ампили и швырнула к подножию трона, где он и остался лежать, беспомощный и задыхающийся. Зиниксо смотрел на него с яростью и недоумением.
- Кто?.. Да это же самая жирная медуза! Эй ты, червяк, кто снял с тебя заклинание преданности?
Ампили оторвал голову от пола. Его злосчастный нос оказался разбит, и теперь из него шла кровь. Юноша, лежавший под троном, пытался извернуться и посмотреть, что происходит.
- Ну же?! - гневно прикрикнул дварф.
- Олибино, - пробормотал Ампили. Бедный его нос! Бедные колени! Что за дурацкий порыв благородства подтолкнул его изображать из себя героя? Ампили попытался встать, но все, что ему удалось, - приподняться на локте.
- Олибино! - разъяренно вскричал Зиниксо. - Так, значит, последние три недели ты шпионил за Нами? Жалкий слизняк! Мы придумаем для тебя особую… Или, может, ты хочешь занять место этого ублюдка? Но тогда ты опоздал. Ты туда уже не поместишься!
Дварф оскалился в ухмылке, и все его сторонники тут же расхохотались над шуткой своего повелителя.
Из-под трона послышался тихий шепот:
- Спасибо вам, сэр.
Ампили проглотил застрявший в горле комок.
- Не за что, парень. Ты отлично держишься.
Как это ни смешно, но теперь лорд Ампили чувствовал себя гораздо лучше. На душе у него было спокойно. Ампили огляделся и увидел Шанди, который смотрел на своего бывшего советника с глубочайшим недоумением.
Лорд Ампили знал, каково это - находиться под действием чар преданности…
Хохот понемногу утих.
- Этого проныру мы оставим на потом, - заявил дварф. - Грех не использовать такую кучу жира. Может, наготовить из него свечей к коронации? Ну а теперь… Король Рэп! Я даю тебе последнюю возможность спасти свое отродье!
Ампили в ужасе смотрел на фавна. Впрочем, на Рэпа смотрели все.
В полной тишине Рэп опустился на колени. Его жена опустилась рядом так спокойно, словно это был обычный молебен.
Из-под трона раздался приглушенный крик:
- Папа, нет! Мама! Не надо!
- Мы не будем вымаливать пощады у безумца, Гэт, - сказал король и поднял руки. - Я обращаю свою молитву к Богам! Я знаю, что грешен и недостоин вашей милости, и все же взываю к вам. Бог Спасения, молю, спаси нас!
Зиниксо недовольно нахмурился:
- Никакого Бога Спасения не существует!
- Существует! - раздался новый голос.
Солнце померкло. Три тысячи голосов вскрикнули от боли, шесть тысяч рук прикрыли глаза, защищаясь от нестерпимого сияния.
Посреди Ротонды стояло живое божество.
Лик Бога:
…И внезапно взор ее упал на Божий лик. В нем читалась ужасная борьба: страх, жажда мести, надежда, боль и гнев, но главное - тоска и безнадежность.
Китс. Гиперион

Глава 13
Игра продолжается
1
Зиниксо съежился и забился в глубь трона. Теперь видны были лишь его башмаки да еще руки и ноги, которыми их хозяин пытался прикрыться от нестерпимого сияния. Перед божеством все преклонили колени, все присутствующие, кроме короля и королевы Краснегара, которые и так уже стояли на коленях, и маленькой принцессы Уомайи, зарывшейся лицом в материнскую юбку.
Ротонда строилась в расчете на импов, но даже им, так же как джиннам и тритонам, лишь с превеликим трудом удалось опуститься на колени между рядами кресел. А етунам и троллям пришлось расчищать себе место. Ротонду заполнил треск дерева. Потом он стих, и слышен был лишь детский плач и визг Зиниксо.
- Тихо! - сказало божество, и сразу в Ротонде воцарилась полная тишина. Голос божества нельзя было назвать громким, но все же он звучал словно раскат грома.
- Кейди! - послышался приглушенный голос Гэта. - Кейди, это ты?
- Я более не Кейди, - сказала Богиня. - Вылезай-ка из-под трона, глупыш!
Гэт, отчаянно извиваясь, кое-как освободил руки, ухватился за подножие трона и подтянулся. Выбравшись, он попытался было встать на ноги, но тут же отвернулся, пряча лицо от слепящего света, опустился на колени рядом с лордом Ампили и почтительно склонил голову.
Волшебники один за другим стали прятать лица в ладонях либо склоняться ниже, пытаясь укрыться за спинками кресел. Фигура Богини являла собой сгусток раскаленного добела пламени, и смотреть на него было невозможно.
Опаловый трон с грохотом, от которого содрогнулась Ротонда, рухнул на помост. Зиниксо подбросило, и он снова заверещал.
- Рэп, - произнесла Богиня, и ее мелодичный голос чуть заметно изменился, - почему ты плачешь?
- Я плачу… - Голос Рэпа дрогнул. - Я плачу о своей потерянной дочери.
- Она не потеряна. Скорее это Мы должны плакать о вас, смертных! Это величие, которое Мы ныне разделяем, должно было по праву принадлежать тебе. Теперь ты понимаешь?
- Понимаю. Прости меня, Богиня, мне не хватило веры.
- Теперь ты понимаешь, зачем тебе было послано предостережение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69