- Ян Дункан, у меня очень мало времени!
Быстро повернувшись, он увидел в ночной тьме какую-то парящую в
воздухе конструкцию, формой напоминающую яйца. Внутри ее какой-то мужчина
энергично махал ему руками и продолжал его окликать. Яйце издавало
монотонный тарахтящий гул, его ракеты перешли на холостые обороты, и
человек изнутри открыл ударом ноги дверь летательного аппарата и поднялся
со своего сиденья.
Неужели они уже прибыли принимать у меня этот экзамен, мелькнуло в
голове у Яна Дункана. Он встал, ощущая полную свою беспомощность. Так
скоро... Я еще не готов.
Человек развернул свой летательный аппарат так, что огненно-белые
выхлопные струи его ракетных двигателей уперлись прямо в стену здания.
Комната вся задрожала, посыпались куски штукатурки. Окно лопнуло он
нагрева реактивными струями. Сквозь возникший в стеклянной стене проем
человек завопил снова, пытаясь привлечь внимание оглушенного и
ослепленного Яна Дункана.
- Эй, Дункан! Поторапливайтесь! Я уже подобрал вашего дружка! Он на
борту другого корабля!
На этом довольно уже немолодом мужчине был дорогой несколько
старомодный из натуральной ткани синего цвета в тонкую полоску. Он ловко
выпрыгнул из яйцеобразного летательного аппарата и приземлился на обе ноги
в комнате Яна.
- Нам нельзя мешкать, если мы собираемся это сделать. Вы что, совсем
меня не помните? Как и Эл?
Ян Дункан изумленно глядел на него, не имея ни малейшего понятия, кто
это и кто такой Эл.
- Мамулины психологи хорошенько над вами поработали, - тяжело дыша,
произнес мужчина. - Эта Бетесда - приятненькое, должно быть, местечко.
Он подошел к Яну, схватил его за плечо.
- НП закрывает все стоянки марсолетов. Мне необходимо срочно
переправить их на Марс, и я забираю вас с собой. Попытайтесь взять себя в
руки. меня зовут Луни Люк - сейчас вы меня не помните, но память к вам
вернется, когда мы все окажемся на Марсе и вы встретитесь снова со своим
дружком Элом. Быстрее.
Люк подтолкнул его к проему в стене комнате, который всего лишь
несколько минут тому назад был окном, и к аппарату - вот он-то, сообразил
Ян, и назывался марсолетом - зависшему у самого окна.
- Ладно, - сказал Ян, пытаясь разобраться, что следует ему взять с
собою.
Что ему может понадобиться на Марсе? Зубная щетка, пижама, зимнее
пальто? Он быстро пробежал взглядом по квартирке, осматривая свое
имущество.
Где-то вдалеке послышалась полицейская сирена.
Люк забрался назад, в кабину марсолета. Ян последовал за ним
схватившись за протянутую ему руку пожилого попутчика. Повсюду по полу
марсолета, как обнаружил он к немалому своему изумлению, ползали
ярко-оранжевые, похожие на огромных "божьих коровок" существа, чьи антенны
сразу же поворачивались в его сторону, пока он осторожно их переступал.
Это папоолы, вспомнил Ян. Или что-то вроде этого.
"Вам теперь будет очень хорошо", в унисон мыслили все папоолы. "Ни о
чем не тревожьтесь; Луни-Люк успел как раз вовремя подхватить вас, в самый
последний момент. Расслабьтесь".
- Хорошо, - не стал упираться Ян.
Он прилег, прислонившись к внутренней стенке корпуса марсолета и
расслабился, а корабль тем временем взмыл в бездну ночи, направляясь к
планете, которая ждала их там.

13
- Мне определенно очень хочется покинуть Белый дом, - брюзжащим
голосом заявил Ричард Конгросян, обращаясь к полицейскому, охранявшему
его.
Он все более раздражался, все более мрачные предчувствия овладевали
им. Он стоял как можно дальше от комиссара Пэмброука. Это Пэмброук, он
точно знал, заправлял здесь всем.
- Мистер Джадд, психохимиотерапевт из "АГ Хемие", - сказал Уайлдер
Пэмброук, - должен быть здесь с минуты на минуту. Так что, пожалуйста,
потерпите еще совсем немного, мистер Конгросян.
Голос его был спокоен, но это совсем не успокаивало Конгросяна.
Имелась в нем определенная жесткость, непреклонность, что еще сильнее
действовало Конгросяну на нервы.
- Это же совершенно невыносимо, - не унимался Конгросян, - вы
сторожите меня, не спускаете с меня глаз, что бы я ни делал. Я просто не в
состоянии терпеть, когда за мною следят. Неужели вы никак не можете
уразуметь, что у меня самая настоящая паранойя во всем, что касается
внешних ощущений?
В дверь комнаты постучались.
- Мистер Джадд к мистеру Конгросяну, - объявил служитель Белого Дома.
Пэмброук открыл дверь в комнату и пропустил в нее Меррилла Джадда,
который деловой походкой прошел внутрь, держа в руке традиционный
врачебный портфель, однако с фирменными наклейками.
- Мистер Конгросян? Рад встретиться наконец-то с вами лично.
- Здравствуйте, Джадд, - пробормотал Конгросян, не испытывая особой
радости от того, что происходило.
- Я принес с собою кое-какие новые, еще экспериментальные препараты
для вас, - произнес Джадд, открывая портфель и запуская туда руки. -
Имипрамин-глюкель - по две таблетки в день, каждая по пятьдесят
миллиграммов. Вот, оранжевого цвета. А коричневые таблетки - это еще одно
наше новое средства, метабиретинат оксид, сто миллиграммов в...
- Это яд, - перебил его Конгросян.
- Простите? - мгновенно насторожившись, Джадд приложил согнутую
рупором кисть к уху.
- Я не стану ничего принимать. Это часть тщательно разработанного
плана, имеющего конечной целью убить меня.
В этом у Конгросяна не было ни малейших сомнений. Он это понял, как
только увидел в руках Джадда фирменный портфель "АГ Хемие".
- Отнюдь нет. Уверяю вас, - испугался Джадд, бросив злобный взгляд в
сторону Пэмброука. - Мы пытаемся помочь вам. В этом заключается наша
работа.
- Вот поэтому-то вы меня похитили? - спросил Конгросян.
- Я лично вас не похищал, - осторожно возразил Джадд. - А теперь, что
касается...
- Вы все действуете заодно, - заявил Конгросян.
И у него было подходящее объяснение: его готовили к тому моменту,
когда наступит нужное время. Призвав на помощь все свои психокинетические
способности, он поднял обе руки и направил всю мощь своего внимания на
психохимика Меррилла Джадда.
Психохимик поднялся над полом, завис, болтая ногами, в воздухе, все
еще крепко сжимая в руках свой фирменный портфель "АГ Хемие". Разинув рот
от изумления, выпучив глаза, он обалдело глядел на Конгросяна и Пэмброука.
Он попытался что-то сказать, и тогда Конгросян швырнул его об закрытую
дверь комнаты. От удара дверь распахнулась, Джадд пролетел сквозь нее и
исчез из вида. В комнате вместе с Конгросяном теперь оставались только
Пэмброук и его люди из НП.
Прокашлявшись, Пэмброук сухо сказал:
- Нам, пожалуй следовало бы проверить, не получил ли он каких-либо
тяжких телесных повреждений.
Уже шагая к двери, он добавил через плечо:
- Я посчитал, что "АГ Хемие" будет несколько этим огорчена. Мягко
выражаясь.
- К черту "АГ Хемие"! - крикнул Конгросян ему вслед. - Мне нужен мой
личный врач. Я не доверяю никому из тех, что вы сюда приводите. Откуда мне
знать, в сомом ли деле он из "АГ Хемие"? Он, по всей вероятности,
самозванец.
- В любом случае, - заметил Пэмброук, вам вряд ли теперь нужно о нем
беспокоиться.
Он осторожно открыл дверь.
- Так он действительно из "АГ Хемие"? - спросил Конгросян, выходя
вслед за ним в коридор.
- Вы сами говорили с ним по телефону, именно вы впутали его в эту
историю.
Пэмброук казался сердитым и даже взволнованным, теперь, когда искал
взглядом признаки Джадда в коридоре.
- Где он? - требовательным тоном спросил он. - Ради всего святого,
скажите, что вы с ним сделали, Конгросян?
- Я задвинул его вниз по лестнице в подвал, в прачечную, - с явной
неохотой ответил Конгросян. - И ничего с ним худого не случилось.
- Вам известно, что такое принцип фон Лессинджера? - глядя на него в
упор, спросил Пэмброук.
- Разумеется.
- Как один из высших руководителей НП, - сказал Пэмброук, - я
располагаю допуском к аппаратуре фон Лессинджера. Вам бы хотелось узнать,
кто станет следующей жертвой вашего злоупотребления своими
психокинетическими способностями?
- Нет, - ответил Конгросян.
- Знание этого даст вам определенное преимущество. Потому что вам,
быть может, захочется сдержаться, чтобы потом не раскаиваться.
- Кто же это будет? - спросил тогда Конгросян.
- Николь, - произнес Пэмброук. - А теперь, если вы не возражаете, то
скажите мне вот что. В связи с какими моральными или какими-либо другими
соображениями вы воздерживаетесь от использования своих пси-способностей в
политических целях?
- В политических целях? - эхом отозвался Конгросян.
Он никак не мог уразуметь, как это можно ими пользоваться в
политических целях.
- Политика, - отметил Пэмброук, - позвольте вам напомнить, есть
искусство заставлять других людей делать то, что вам хочется, и если
необходимо, даже с применением силы. Ваше применение психокинеза только
что было весьма необычным в своей направленности... но, тем, не менее, это
было политической акцией.
- Я всегда чувствовал, что было бы неправильно прибегать к
психокинезу по отношению к людям, - сказал Конгросян.
- Но теперь...
- Теперь, - сказал Конгросян, - положение изменилось. Я пленник, все
объединились против меня. Вы тоже, например, против меня. Не исключено,
что мне придется прибегнуть к своим способностям против вас.
- Пожалуйста, воздержитесь, - кисло улыбнувшись, предупредил
Пэмброук. - Я всего-навсего платный служащий правительственного
учреждения, выполняющий свои служебные обязанности.
- Вы куда больше, чем это, - возразил Конгросян. - Мне все-таки
интересно узнать, каким образом я применю свои способности против Николь.
Он никак не мог себе представить, что способен так поступить - такой
священный ужас она в него вселяла. Такой трепет он испытывал перед нею.
- Почему бы нам не подождать и не увидеть воочию? - спросил Пэмброук.
- Меня поражает, - сказал Конгросян, - что вам приходится пускаться
во все тяготы, связанные с применением аппаратуры фон Лессинджера только
для того, чтобы выяснить кое-что, касающееся моей скромной персоны. Ну
какую я представляю из себя ценность - жалкий отщепенец, неспособный жить
среди других людей! Каприз природы, которому лучше бы даже не родиться на
свет.
- Это за вас говорит сейчас ваша болезнь, сказал Пэмброук. - И где-то
в глубине своего сознания вы это прекрасно понимаете..
- Не вы должны признать, - не унимался Конгросян, - что это весьма
странно пользоваться разработанной фон Лессинджером машинерией так, как,
совершенно того не таясь, это делаете вы. Какова ваша цель?
Ваша настоящая, истинная цель, отметил он про себя.
- Моя задача - защитить Николь. И это не может быть иначе, как в
самом скором будущем вы предпримете откровенные враждебные действия по
отношению к ней.
- Я нисколько не сомневаюсь в том, что вы лжете, - перебил его
Конгросян. - Я никогда бы не сделал ничего подобного в отношении Николь.
Уайлдер Пэмброук поднял бровь. А затем отвернулся и нажал кнопку
вызова лифта, чтобы начать спуск в подвал в поисках психохимика из "АГ
Хемие".
- Что вы собираетесь делать? - спросил Конгросян.
Он всегда с очень большим недоверием относился к представителям НП, и
эта его подозрительность еще больше усилилась после того, как полиция
ворвалась на стоянку "Марсолетов Луни Люка" и схватила его. А этот человек
вызывал у него особенную подозрительность и вселял враждебное к себе
отношение.
- Я всего лишь выполняю возложенные на меня обязанности, - повторил
Пэмброук.
Однако у Конгросяна доверия к нему не прибавилось.
- Как вы теперь рассчитываете выпутаться из сложившегося положения? -
спросил у него Пэмброук, когда открылась дверь кабины лифта. - После того,
как уничтожили сотрудника "АГ Хемие"...
Он прошел в кабину и жестом пригласил Конгросяна присоединиться к
нему.
- Я рассчитываю на своего собственного врача. Эгона Саперба. Он в
состоянии меня вылечить.
- Вы хотели бы с ним встретиться? Это можно устроить.
- Да! - живо вскричал Конгросян. - И как можно скорее. Это
единственный человек во всей вселенной, который не против меня.
- Я мог бы доставить вас к нему сам, - сказал Пэмброук, при этом
выражение его плоского, сурового лица стало задумчивым... Но я не очень-то
уверен, что это стоит делать.
- Если вы не доставите меня к нему, - сказал Конгросян, - я с помощью
своих способностей возьму да и зашвырну вас в Потомак.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39