– Сегодня… мой день… – добавил Дэйви, слабея.
Он еще долго продолжал вхолостую давить на курок, и Дедушка, в ушах которого еще стояло эхо настоящих выстрелов, невольно вздрагивал при каждом щелчке.
Наконец Дэйви отбросил пистолет и двинулся к Томасу Литтлу.
Достав из кармана складной нож, он наклонился и стал перерезать веревки на руках старика, однако в этот момент вдруг как-то особенно сильно пошатнулся, харкнул кровью и повалился прямо на него.
– Я всегда… хотел… – начал было он. И умер.
Дедушка не сразу смог высвободиться из-под рухнувшего на него Дэйви. Малейшее движение вызывало у него адскую боль, но, превозмогая ее, он упорно перебирал ногами по полу, одновременно стараясь всем телом наклониться вбок, и в итоге это у него получилось: стул накренился и упал.
Ударившись плечом и едва не потеряв сознание, Дедушка несколько минут лежал неподвижно, задыхаясь от запаха бензина. Затем, по-прежнему помогая себе ногами, он вместе со стулом начал медленно поворачиваться на полу, и вскоре его рука нащупала выроненный Дэйви нож.
Не без труда избавившись от своих пут, Дедушка подполз к застывшему Дэйви, положил его голову на свою здоровую ногу и бережно пригладил ему волосы.
– Я обязательно расскажу им, дорогой, – прошептал он. – Я расскажу им всем, каким прекрасным человеком ты был.
Он все еще разговаривал с бездыханным Дэйви, когда прибыла полиция.

3
Гонинан был единственным человеком, которому Джейни смогла поведать всю историю целиком.
Правда, произошло это не сразу: пару последующих за ужасной воскресной ночью дней Джейни и ее друзьям пришлось потратить на объяснения с полицейскими – их вызывали к себе констебли из Маусхола и Ньюлина, представители отдела уголовного розыска и даже сыщики из Скотланд-Ярда.
Допрашивали каждого в отдельности, вынуждая снова и снова повторять одно и то же.
Феликс Гэйвин, будучи гражданином другого государства, едва не попал под арест по подозрению в убийстве своего соотечественника Джона Мэддена, однако сержант из местного участка – племянник Чоки, знавший Феликса много лет, поручился за него, в результате чего Феликса все-таки отпустили, а убийство Мэддена так и осталось нераскрытым.
Дедушка провел в больнице всего полдня – полученные им ожоги, несмотря на всю их болезненность, оказались поверхностными. Вот если бы Бетт потушил пламя хотя бы секундой позже… Впрочем, об этом никто и думать не хотел.
Клэр больше не грозились выгнать с работы и ферму Бойдов оставили в покое.
Джейни вновь предложили совершить турне по Америке, но одна лишь мысль о тех, кто приехал оттуда в Корнуолл с намерением разрушить ее жизнь, показалась девушке достаточным основанием для отказа.
Прошла еще неделя, прежде чем она, захватив с собой Феликса и Клэр, отправилась туда, где могла получить ответы на мучившие ее вопросы.
Питер Гонинан уже ждал их. Хелен, на этот раз куда менее сердитая, провела гостей в дом и приготовила чай.
– Неужели это происходило в реальности? – спросила Джейни, закончив свой рассказ о событиях, разыгравшихся у Мен-эн-Тола.
– Все зависит от того, что вы называете реальностью, – ответил Гонинан.
– Нет, я серьезно. Мэдден просто загипнотизировал нас, да?
Гонинан улыбнулся:
– Алистер Кроули определил магию как «науку и искусство согласовывать наступление перемен с личной волей».
Все молчали, ожидая дальнейших пояснений, однако их не последовало. Вместо этого Гонинан принялся пить чай.
– Вы имеете в виду, что нам это все-таки не приснилось? – не выдержал наконец Феликс.
Гонинан покачал головой:
– Меня там не было, так что я ничего не могу утверждать. Но смею вас заверить, что Мэдден – как и Кроули, которого он так чтил, – и вправду был великим магом. Они могли творить то, что мы называем чудом.
– А вы? – прищурилась Джейни.
– Я никогда не относил себя к великим магам.
– И хорошо, – вздохнула Клэр. – Они слишком злые.
– Не все, – возразил ей Гонинан. – На свете немало и других – например, Гурджиев, о котором мы уже говорили ранее, Успенский, Рудольф Штайнер, индеец Грохочущий Гром, Спирос Сати – киприот, более известный как Даскалос. Они просто стремятся поднять человеческий дух на более высокий уровень, не требуя при этом никакой награды.
Клэр покачала головой:
– Они не волшебники. Они философы.
– Философы – лучшие волшебники, поскольку ими движет не жажда обрести магическую силу, а желание постичь мироздание и собственное предназначение. Этим они отличаются от людей вроде Мэддена. Мэдден думал только о себе и старался только для себя. Его, как и множество ему подобных, погубило обычное себялюбие: они проиграли потому, что считали остальных людей баранами.
– Но как же удивительно все в итоге уладилось – словно само собой, – заметила Джейни.
Гонинан снова улыбнулся:
– В этом и заключается красота магии. Она процветает на случайностях и совпадениях. Таким путем дух мира – тот самый, что Юнг назвал нашим «расовым» бессознательным, – пытается пробудить нас ото сна. Магия учит людей вроде Мэддена помнить о законах мирового равновесия, а непосвященных вроде вас – хотя бы иногда видеть дальше собственного носа.
– Но почему она исчезает? – спросила Джейни. – Почему мы не можем представить никаких доказательств соприкосновения с нею? У меня остались лишь обрывки воспоминаний, но с каждым днем я утрачиваю их. Скоро мне начнет казаться, что это был всего лишь сон. Если магия приходит сюда, чтобы чему-то нас научить, то почему она так быстро увядает?
– Увядает не она, – поправил девушку Гонинан. – Увядает ваш интерес к ней. Мы живем в материальном мире. Мы сами сделали его таким, почти не оставив в нем места для чудес. Мы слишком заняты своими бытовыми проблемами, чтобы думать о чем-то настоящем.
Магию находит лишь тот, кто ищет ее. Чем больше времени вы проводите рядом с ней, тем больше притягиваете к себе необычные события и знакомства. Но как только вы начинаете о ней забывать, она отвечает вам тем же и со временем окончательно закрывается для вашего взора. Она по-прежнему будет существовать где-то поблизости, но уже не для вас.
– Это звучит так… замысловато, – растерянно сказала Джейни.
Гонинан рассмеялся:
– Еще как замысловато. Впрочем, вполне можно обойтись и без волшебства. Как и без наших исследований в области иных измерений, спиритизма и тому подобного. Что для нас действительно важно – так это научиться использовать данный нам от природы потенциал. А он просто огромен, уж поверьте.
– И тогда мы проснемся?
Гонинан кивнул:
– И тогда вы проснетесь. А проснувшись, поймете, что все вокруг взаимосвязано: прошлое, настоящее и будущее; мы как индивиды и мир, в котором мы обретаемся; земная жизнь и то, что наступит после нее. Нашим возможностям нет предела.
Беда в том, что мы постоянно концентрируемся на том, чего у нас нет, игнорируя при этом то, что имеем, – наши поистине безграничные способности.
– Вы говорите как буддист, – фыркнула Клэр.
Гонинан улыбнулся.
– Все взаимосвязано, – повторил он. – По мнению Колина Уилсона, мы воспринимаем текущий момент как нечто состоявшееся, но это совсем не так: настоящее ждет, пока мы завершим его, установив связь между ним самим, его причиной и следствием. В этом и заключается главное достижение разума.
Если вы не хотите, чтобы магия покинула мир, проснитесь и оставайтесь бодрствующими.
– Но как этого добиться? – спросила Джейни.
Гонинан жестом обвел свою гостиную, заваленную ящиками, книгами и чучелами пернатых.
– Попробуйте наблюдать за птицами.

4
Менее часа спустя Джейни, Клэр и Феликс вернулись в маленький домик на Дак-стрит. Они сидели на кухне и пили приготовленный Дедушкой чай со взбитыми сливками, домашними булочками и черничным джемом, когда в дверь позвонили. Было решено, что открывать пойдет Джейни, и девушка выбежала в коридор с веселой улыбкой, которая сошла с ее лица, едва она отворила дверь.
– Ты! – выдохнула Джейни.
Лина Грант кивнула:
– Я не надеялась, что меня здесь ждут.
– И правильно делала.
«Новая, перевоспитывающаяся» Джейни переживала не лучшие времена для того, чтобы практиковаться в учтивости, не говоря уже о чем-то большем. Она собиралась было захлопнуть дверь перед носом гостьи, но в последний момент сдержалась.
– Зачем ты явилась сюда? – спросила она Лину.
– Извиниться.
Джейни дико расхохоталась:
– На свете нет ничего, что могло бы оправдать тебя.
– Я знаю.
Это несколько озадачило Джейни. Она окинула гостью внимательным взглядом: в поведении Лины сквозило нечто не соответствующее ее прежнему представлению об этой женщине.
– Чего ты хочешь? – спросила Джейни уже более спокойным тоном.
– Я же сказала: извиниться. Не буду уверять, будто не ведала, что творила. Ведала. Просто не думала об этом. А сейчас я хочу измениться и еще… еще поблагодарить тебя.
Джейни заморгала от удивления:
– Поблагодарить меня?!
– Да, тебя и Феликса – за то, что вы на личном примере показали мне, как люди могут управлять собственной жизнью.
– Мое восстановленное турне и спасенная ферма Бойдов – это ты устроила? – догадалась Джейни.
Лина кивнула:
– Когда мы проснулись, действительно проснулись…
(«Проснитесь и оставайтесь бодрствующими», – прозвучал у Джейни в ушах призыв Питера Гонинана.)
– … и поняли, как играл нами Мэдден, а мы, в свою очередь, теми, кто окружал нас… ну, в общем, мы с папой решили, что настало время перемен.
– В Ордене? – спросила Джейни. Лина покачала головой:
– Орденом нельзя управлять, во всяком случае изнутри. Он растворяет в себе всех, кто приближается к нему. Мы покинули Орден, чтобы попытаться ослабить его влияние снаружи.
– Я тебе не завидую, – усмехнулась Джейни и по лицу Лины прочла, что та истолковала это заявление двояко.
– Феликс… он… – замялась Лина. – Ты простила его?
Джейни невольно смягчилась:
– Он не знает, что с ним случилось. Ему известно лишь то, что ты накачала его наркотиками.
– А почему ты утаила от него вторую часть?
– Поначалу ради него самого, – ответила Джейни. – А теперь… теперь это уже не важно.
– Джейни, кто там? – донесся до них голос Феликса.
Джейни долго и задумчиво разглядывала Лину, затем вздохнула.
– Ты можешь войти, – сказала она. – Я не собираюсь предлагать тебе дружбу, но если ты хочешь извиниться перед ним…
Лина покачала головой:
– Я не смогу смотреть ему в глаза. Я с трудом смотрю в глаза даже тебе.
Она достала из сумочки визитку и сунула ее в руку Джейни.
– Если когда-нибудь тебе понадобится моя помощь… что бы то ни было… Просто позвони мне.
Лина развернулась и зашагала прочь как раз в тот момент, когда на крыльцо вышел Феликс.
– Джейни… – начал он и замолчал, увидев быстро удаляющуюся фигуру. – Это же…
– Лина Грант, – подтвердила Джейни.
Глаза Феликса сузились, но Джейни потрепала его по волосам и потащила внутрь.
– Она приходила принести нам свои извинения, – пояснила девушка.
– Извинения? – усмехнулся Феликс. – Да как она могла рассчитывать на то, что мы их примем?
– Она и не рассчитывала.
Джейни взглянула на визитку и сунула ее в карман джинсов.
– Но думаю, что ее раскаяние было искренним, – добавила она, закрывая дверь.

ЭПИЛОГ
Все вещи известны, однако большинство из них забыто. Нужна специальная магия, чтобы вспомнить их.
Роберт Холдсток. Лавондис

Дорога, которая ведет нас вперед, есть дорога, ведущая нас к себе.
Колин Уилсон. Вне оккультизма
Невероятная хорошая новость
Его манера исполнения ассоциируется у меня с дикими холмами и вересковыми пустошами.
Основатель нортумбрийского собрания Билл Чарлтон о Билле Пигге

– Интересно, что было с ними дальше? – спросила Джоди, когда Дензил захлопнул книгу.
Она сидела на подоконнике, удобно устроившись в крошечном кресле, которое смастерил для нее ученый. Когда девушка поселилась у него на чердаке, он с завидным энтузиазмом взялся за изготовление игрушечной мебели, и вот теперь, несколько недель спустя, на его верстаке в беспорядке были разбросаны незавершенные модели, зато маленькая Джоди чувствовала себя комфортно.
Он сделал для нее спаленку на нижней полке одного из книжных шкафов, сколотил множество лестниц, обеспечивающих ей доступ на стол и окно, и сейчас работал над лифтом, который позволил бы ей спускаться на улицу и подниматься обратно. Правда, сам Дензил был против самостоятельных прогулок Джоди: на нее мог наступить любой прохожий, а уж городские кошки…
До этого она всегда гуляла либо с ним, либо с Топином, либо с кем-нибудь из ребятишек. Дни ее отныне были наполнены смыслом: она заново осваивала для себя мир и помогала, хоть и без особого желания, Дензилу в его работе. Но больше всего она любила просто бездельничать по вечерам и слушать сказки, как сегодня.
Книга, которую они только что закончили, представляла собой потрепанный томик в кожаном переплете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71