«Рэтти Фриггенс рассказывал, что она держит у себя дома Маленького Человечка…»
Но Маленькие Человечки ничуть не реальнее ведьм, не правда ли?
«Он томится в стеклянной банке».
Джоди вошла в гостиную. Изнутри все выглядело так же обыденно, как и через окно. Вне всякого сомнения, эта натопленная комната, пропитанная слабым запахом сухих цветов, могла принадлежать лишь пожилой даме.
Джоди провела пальцем по отполированной до блеска поверхности серванта и направилась к столу. Подойдя к нему, она с любопытством принялась рассматривать то, над чем работала Вдова.
Мебельный гарнитур для кукол.
«Мужчина размером с мышь».
Довольно: у Вдовы могли быть тысячи причин мастерить игрушечную мебель.
«Она держит у себя дома Маленького Человечка…»
Джоди положила руку на ящик, увиденный ею еще с улицы, и, медленно стащив с него бархатное покрывало, обнаружила, что это аквариум – такой же, как на чердаке у Дензила, только этот был обустроен под кукольный дом. В центре его находился столик с двумя креслами; в миниатюрном камине горел огонь, и похожий на паутинку дымок убегал вверх по тонюсенькой печной трубе, выходившей наружу через специальное отверстие в стекле. В комнате имелись шкафчики для одежды и посуды; на полу был постелен вязаный коврик, а в углу приютилась кроватка с полным комплектом белья. Под одеялом, как показалось Джоди, лежал пупсик, но когда вдруг «пупсик» повернулся и взглянул прямо на нее, у девушки возникло такое чувство, будто ее сердце в мгновение ока переселилось из груди куда-то в область горла и застряло там намертво.
Маленький Человечек.
О боже, это действительно был Маленький Человечек!
Крошечный, идеально сложенный мужчина размером с мышь смотрел на Джоди через прозрачные стены своей тюрьмы, изумленно хлопая глазами поверх одеяла, которое он натянул на подбородок, и на крохотном личике застыло выражение ужаса.
Джоди начала склоняться над аквариумом, стараясь делать это как можно медленнее, чтобы не испугать его обитателя еще больше. И тут по ее спине пробежал холодок. Двигаясь по-прежнему медленно, но теперь уже от страха, Джоди выпрямилась и осторожно повернулась к двери.
Там, опершись на трость, стояла Вдова. Складки ее темного платья ниспадали до черных зашнурованных ботинок, и во всем облике старухи сквозило злорадство.
– Ну и что тут у нас происходит? – поинтересовалась она. – Ты явилась сюда шпионить за мной, Джоди Шеперд?
Прятаться было, во-первых, некуда, во-вторых – поздно. Пытаться бежать тоже не имело смысла, поэтому Джоди просто застыла на месте, и лишь колени ее нервно постукивали друг о друга.
Что-то закопошилось у ног Вдовы, и Джоди невольно опустила взгляд. Обнаружив сначала Маленького Человечка в аквариуме, а затем Вдову у себя за спиной, девушка окончательно лишилась дара речи и могла лишь молча рассматривать непонятное существо.
Оно было размером с кошку или обезьянку Дензила, только, в отличие от них, совершенно безволосым. Из-под жирного брюшка росли две длинные и тонкие ноги, над треугольной рожицей торчала копна темно-рыжих волос, а уши, похожие на раковины морских моллюсков, были приставлены к голове под прямым углом. Существо цеплялось за подол Вдовы, таращась на Джоди круглыми, как блюдца, глазами, и широкая дыра, заменявшая ему рот, искривилась в некоем подобии улыбки.
Джоди заставила себя снова посмотреть на Вдову.
– Что… что вы намерены со мной сделать? – еле слышно простонала она.
– Сейчас это самый насущный вопрос, не правда ли? – усмехнулась Вдова.
Голос ее был мягким, но во взгляде появилось нечто, заставившее Джоди задрожать мелкой дрожью.
Ну зачем она полезла сюда, да еще никого не предупредив?! Теперь ей предстоит провести остаток жизни в облике поганки, тритона или еще какой-нибудь гадости!
– Я… я не хотела…
«Навредить вам», – собиралась добавить Джоди, однако в горле у нее пересохло, и она так и не смогла закончить фразу.
– Мой Маленький Человечек так одинок, – заметила Вдова.
Странное существо у ее ног захихикало. Джоди начала пятиться, но тут же уперлась спиной в стол.
– Пожалуйста… – выдохнула она.
Вдова что-то шепнула, и Джоди показалось, что произнесенное ею слово материализовалось и повисло в воздухе. Девушка не знала языка, на котором оно было сказано, но поняла его смысл, когда последние звуки буквально впились в ее трепещущее от страха тело.
Затем Вдова выкрикнула имя Джоди. Три раза подряд.
У девушки закружилась голова.
«Я не потеряю сознание», – покачнувшись, пыталась она подбодрить себя.
Внезапно головокружение сменилось неприятным ощущением тесноты, а стены гостиной как будто бросились в разные стороны, стремительно убегая от Джоди.
Одурманенная, растерянная, пошатывающаяся, она изо всех сил старалась сохранить равновесие, чтобы не упасть, когда пол вдруг сам поднялся ей навстречу.
Охота
Был дерзкий Нимрод, истинный злодей,
Безжалостный охотник на людей…
Александр Поуп. Виндзорский лес

Западнее Маусхола, намного западнее – за скалистыми утесами Лендс-Энда, по ту сторону Атлантического океана, на дальнем побережье североамериканского континента, на самом юге острова Ванкувер… Там, в одном из районов Виктории, известном под названием Джеймс-Бей, в прекрасно сохранившемся, построенном в тюдоровском стиле особняке, старик пробудился от чуткого сна и сел на кровати.
В свои восемьдесят с лишним Джон Мэдден был здоров, как и в шестьдесят с небольшим, а в шестьдесят с небольшим он отличался таким отменным здоровьем, что однажды его врач заметил: «Если бы я не наблюдал вас в течение последних двадцати лет, Джон, то не дал бы вам больше пятидесяти».
Казалось странным, что черные волосы этого совсем молодого с виду человека поседели и поредели. Правда, двигался он теперь намного медленнее, ибо с годами его поджарое тело приобрело старческую капризность: кости уже ломило в ненастную погоду, а мускулы затекали от сна и долгой работы за столом. Однако ум Мэддена оставался по-прежнему ясным и острым, позволяя своему хозяину вести дела с проницательностью, не раз приносившей ему баснословную прибыль.
В своем кругу Джон Мэдден всегда был лидером. Партнеры не переставали дивиться его хватке и неиссякаемому здоровью, хоть никогда и не выказывали этого в его присутствии. Однако Мэдден с легкостью угадывал их изумление, возраставшее по мере того, как на фоне его вечной молодости они старели и уходили со сцены, уступая место другим, молодым и заносчивым, которым рано или поздно приходилось смотреть на него с таким же недоумением в глазах.
А между тем секрет его поразительных успехов заключался не в блестящем уме и не в великолепной физической форме – он скрывался в изображении маленького серого голубя, вытатуированного на внутренней стороне левого запястья так, чтобы ремешок часов скрывал его от случайных взглядов.
Включив бра, Мэдден нажал кнопку переговорного устройства, установленного на туалетном столике рядом с телефоном.
– Сэр? – Ответ раздался мгновенно, бодрый и громкий, несмотря на то что в этот час говоривший наверняка еще отдыхал в своей комнате, расположенной на первом этаже дома.
– Ты мне нужен, Майкл, – сказал Мэдден.
– Уже иду.
Мэдден откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза.
Тридцать пять лет назад он вступил в схватку с одним из своих соотечественников и проиграл ее. Это поражение все еще терзало его – не потому, что кто-то смог сдержать над ним верх (Мэдден был гораздо выше подобных условностей), а потому, что вместе с ускользнувшей победой он, Джон Мэдден, упустил и великую награду.
А ведь он почти держал ее в руках – тайну, не поддающуюся никаким определениям. Она исчезла, призрачная и неуловимая, как туман под лучами утреннего солнца, и теперь дремала в каком-то укромном месте, где запер ее триумфатор, унесший ключ к разгадке с собой в свою водную могилу. Мэдден повсюду разослал людей на поиски драгоценной тайны, но она оставалась недосягаемой. Непостижимой. Утраченной. Он лично осмотрел дом, в котором она еще совсем недавно обитала, и всю округу – он, знающий если не нынешнюю форму, то, по крайней мере, самую суть разыскиваемого, – и не нашел ничего. Так как же Мэдден мог надеяться на то, что это удастся кому-то другому?
И все же он заставлял своих людей продолжать поиски.
Он ждал, потому что верил: однажды тайна проснется, и тогда он сможет наконец завладеть ею. Навсегда.
Стук в дубовую дверь спальни заставил Мэддена отвлечься от грез и открыть глаза.
– Входи, Майкл, – сказал он.
Вошедший был вторым его секретом – секретом, ценность которого едва ли можно было преувеличить. Рожденный 5 декабря 1947 года, Майкл Бетт являлся (к своему искреннему удовлетворению, Мэдден сумел представить неопровержимые доказательства этой теории) очередным воплощением одного из величайших магов начала двадцатого века. Стало быть, существование Бетта не только подтверждало возможность реинкарнации как таковой, но и свидетельствовало о сильной воле выдающегося ученого, которая позволила последнему вернуться в физический мир в новом обличье.
Мэдден так хорошо знал Бетта в его прошлой жизни, что с первого же взгляда узнал и в нынешней.
Сходство не было внешним. Худой, жилистый Бетт ничем не напоминал свою прежнюю мощную ипостась. Но за темными, длинными волосами, резкими чертами, высоким лбом и выразительными, глубоко посаженными глазами скрывались все тот же несгибаемый дух, склонность к крайностям, отсутствие каких-либо привязанностей, высокое самомнение и незаурядный ум.
Никто не понимал Майкла Бетта – ни в предыдущей жизни, ни в нынешней. Никто, кроме Мэддена, взлелеявшего его гений.
Десять лет назад Мэдден случайно наткнулся на Бетта в глухом чикагском переулке, где тот стоял над телом своей последней жертвы, и сразу же увидел во вспышке внутреннего озарения, чья беспокойная душа металась в странных глазах незнакомца.
Прежде чем Бетт успел наброситься на него, Мэдден призвал на помощь голубя, изображение которого теперь красовалось на запястьях у обоих, и увел Майкла с собой. Мэдден сумел придать Бетту внешний лоск и обуздать горевшее в нем желание причинять страдания другим, направив его невероятную волю на овладение таинствами Ордена. Получив выход для своей энергии, Бетт смог быстро освободиться от потребности потрошить чужую плоть и вскоре превзошел самые смелые ожидания наставника.
Впрочем, помня о том, кем Майкл являлся в прошлом, Мэдден ничуть не был удивлен.
Мир полон секретов, и они с Беттом имели право хранить свой. Они оберегали его уже десять лет, но всякий раз при взгляде на воспитанника в глазах Мэддена светилось то же удовлетворение, что и в момент их первой встречи.
Сейчас он жестом пригласил его подойти. Бетт пересек комнату и присел на краешек кровати.
– Вы снова это почувствовали? – спросил он.
– Да. Дважды в течение суток. Думаю, тебе пора присоединиться к Лине. – Бетт нахмурился.
– Я знаю, – предупредил возможный протест Мэдден. – Если тебе покажется, что она стала ненадежной или неуправляемой…
– Я попридержу ее под уздцы.
– Только мягко! Ее отец по-прежнему занимает высокое положение в Ордене.
Бетт кивнул и встал.
– Пойду собираться. – На пороге он обернулся и добавил: – Вы можете положиться на меня.
Когда Майкл вышел в коридор, Мэдден улыбнулся. «Конечно же, ты принесешь мне то, за чем отправился, – мысленно согласился он. – Но что случится, когда тайна будет извлечена из своего убежища и станет доступной для нашего общего пользования? Смогу ли я рассчитывать на тебя тогда?»
Мэдден был слишком мудр, чтобы поддаться чувствам и забыть об алчной натуре Бетта, который, несмотря на все, что сделал для него старик, никогда бы не поставил его интересы выше собственных.
«Но в таком случае, – усмехнулся Мэдден, глядя куда-то вдаль, – мы не слишком отличаемся друг от друга, не правда ли?»
В конце концов, ведь именно это и отделяло их от стада баранов.
Что, черт возьми, тебя тревожит?
Всегда полезно встречаться с коллегами-музыкантами и узнавать, что ты не такой уж чудак, что есть и другие… играющие на этом удивительном инструменте.
Кэтрин Тикелл, об игре на нортумбрийских волынках; из интервью в «Фолк Рутс» (№41, ноябрь, 1986)

1
Ирландский обычай «веселого дома» на полуостров Пенвит в начале века привез Мэнас Бойд – дед Чарли Бойда, уроженец Бэллидафа, расположенного близ Маут-оф-Шеннон. Джейни слышала эту историю так часто, что, когда Чарли в очередной раз решал развлечь ею окружающих, она, подобно его детям, лишь закатывала глаза и принималась думать о чем-нибудь другом.
Мэнас со своей женой Энн пересек Ирландское море в 1902 году и поселился в Корнуолле, занявшись фермерским хозяйством. В те дни у землевладельцев были серьезные проблемы с поиском арендаторов, так что ловкие посредники без труда получали пустовавший участок, покупали скот и в свою очередь сдавали ферму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71