Я могу рассказать тебе кучу историй…
– О Клэр?!
Кил расхохотался и помотал головой:
– Нет, не о ней. Но вокруг полно добропорядочных граждан, которые вытворяли такое, что нам с тобой и не снилось. Я храню парочку секретов…
– Каких?
– Дэйви, если я расскажу тебе, они перестанут быть секретами.
– Пожалуй…
– Подумай-ка: почему, по-твоему, меня ни разу не посадили в тюрьму? – Кил похлопал Дэйви по плечу. – Да потому, что мне известно то, о чем многие уважаемые люди предпочли бы как можно скорее забыть.
Полиция и вправду никогда особенно не интересовалась Вилли Килом – с этим Дэйви поспорить не мог. Однако он сильно сомневался, что причиной тому была тайная власть Кила над почтенными горожанами. Его и слушать-то никто не стал бы! Скорее всего, он снискал себе некоторое снисхождение со стороны сильных мира сего, собирая для них нужную информацию.
Между тем Вилли допил свое пиво и поднялся из-за стола.
– Ладно, Дэйви, мне пора.
– У тебя нет больше работенки для меня?
– Возможно, появится… В случае чего я сразу тебе позвоню, так что будь на связи.
Дэйви был несколько раздосадован тем, что Кил так рано уходит, – он надеялся выудить из приятеля еще что-нибудь об американке. Например, узнать, кто предупредил ее о нападении на Клэр и – что гораздо важнее – кто его подготовил. Конечно, Вилли не сказал бы этого напрямую, но он был болтлив и рано или поздно непременно проговорился бы. Впрочем, давить на него не стоило – он мог насторожиться.
– Замечательно, – отозвался Дэйви. – Мне и самому надо кое-куда заскочить, а потом я буду дома.
– Да здравствуют американцы и их деньги! – подмигнул Кил и направился к выходу.
Дэйви проводил его взглядом и опустошил свой бокал. Затем похлопал себя по карману, прикидывая, не взять ли ему еще. Но решил воздержаться. Дэйви чувствовал себя не вправе тратить эти деньги. Ему не следовало даже брать их.
Да, он заслужил эти двести фунтов – он спас Клэр и прогнал ее обидчика. Он честно выполнил свою работу.
Работу… Вот это-то и волновало Дэйви. В отличие от других, Клэр всегда была добра к нему, и он должен был спасти ее просто так, потому что она попала в беду и нуждалась в его помощи. Но уж никак не ради денег.
«Странная мысль для парня, который промышляет воровством у приезжих», – усмехнулся Дэйви.
Но ведь это совсем другое дело! Туристы были богаты – во всяком случае, намного богаче, чем он. К тому же он не знал их лично. Не знал так…
Так, как Клэр…
Тем временем мужчины у стойки закончили болтать с Гарри и пошли к бильярдному столу. Дэйви спокойно наблюдал за ходом партии, пока один из них – проигрывающий – не начал нарочито громко жаловаться на то, что не может сосредоточиться, когда на него таращатся всякие мерзкие рожи. Его друг хихикнул. Дэйви глянул в их насмешливые лица и почувствовал, как в груди у него закипает ярость.
Он вскочил, и мужчины невольно попятились при виде его внушительных размеров. Сжав кулаки, Дэйви шагнул было к ним, но поймал встревоженный взгляд бармена, затем вспомнил о Клэр, и у него опустились руки. Он сдержанно кивнул Гарри и быстро покинул бар, не реагируя на смех, раздавшийся у него за спиной.
Эти двое знали, что он не станет драться. Когда-то Дэйви бросался на людей при малейшем намеке на оскорбление, но теперь ему, как бывшему заключенному, приходилось опасаться повышенного внимания со стороны полиции, а главное – драки больше не приносили ему облегчения.
Но контролировать свой гнев он еще не научился и теперь, направляясь в сторону Маусхола, попробовал представить себе, во что превратились бы эти негодяи, если бы он все-таки вздул их. Но от этого почему-то становилось только хуже.
«Подумай о чем-нибудь приятном», – приказал он себе.
Например, о Клэр и о том, как они сидели у нее на кухне… Интересно, что бы он ощутил, обняв ее? Или занявшись с ней любовью?
«Ты никогда этого не узнаешь», – прозвучало у него в голове.
Верно. Но они могли быть друзьями. Ничто не мешало ему зайти к ней и попросить какую-нибудь книгу. Или поболтать… ну, о чем-то, в чем он разбирается. А вдруг она снова окажется в беде, и тогда он опять придет к ней на помощь. Они будут вдвоем против врага – совсем как Деннис Куэйд и Эллен Баркин в кино, а потом благодарная Клэр…
Дэйви тут же почувствовал возбуждение и разозлился на себя.
Он же решил, что они будут просто друзьями. Иметь настоящего друга тоже очень важно.
Дэйви вспомнил слова Вилли: «У каждого человека есть свои секреты».
А у Клэр?
«У некоторых очень мрачные…»
Да плевать: какими бы ни были секреты Клэр, он все равно никогда не отвернется от нее!
Вот только вряд ли ее это хоть сколько-нибудь волнует…
Дэйви понимал, что у него нет шансов, но, дойдя до Регент-Террас, упрямо повернул направо и зашагал к Рэгиннис-Хилл – туда, где жила Клэр.
Тронь меня, если смеешь
Ты же, беде вопреки, не сдавайся и шествуй смелее…
Вергилий. Энеида, книга VI
1
Хенки, Лиззи и Топин закрывали окна картоном, по очереди занимая место на вершине шаткой лестницы. На складе быстро темнело, и единственным источником света теперь были масляные лампы, которые Хенки развесил по стенам.
Тем временем, откликнувшись на призыв Топина, начали появляться маленькие обитатели Трущоб. Первой приехала Кара Фолл. Не удосужившись постучать, она распахнула дверь настежь и остановилась на пороге. Яркий солнечный свет хлынул в помещение, разгоняя густые тени по углам.
– Всем привет! – крикнула девочка. – Можно мне затащить внутрь свой велосипед?
– Немедленно закрой дверь! – прогремел дальнего конца склада голос Хенки, заставивший Джоди вздрогнуть.
Она сидела у Дензила на плече: во-первых, там на нее никто не мог случайно наступить, а во-вторых, так ее тоненький писк слышал хотя бы один из компании заговорщиков. Единственное неудобство заключалось в том, что ей приходилось хвататься за воротник рубашки старика всякий раз, когда тот слишком низко склонялся над столом, выполняя работу, которую поручил ему Хенки.
– Неужели нельзя говорить тише? – пробурчала Джоди.
– По-моему, Хенки старается как может, – отозвался Дензил.
– Что-то мне не верится…
– Ну, по сравнению с его прежним поведением…
– Да закрой же ты эту чертову дверь! – завопил Хенки.
Разглядев его в складском полумраке, Кара очаровательно ему улыбнулась:
– Зачем? Сейчас подъедут другие… Так как насчет моего велосипеда?
– Швырни его в залив.
Кара презрительно скривила губы:
– Не очень-то тут любезный прием. Тем более что вы сами просили нас о помощи.
Хенки бросил на нее гневный взгляд с верхней ступени лестницы.
– Но ведь это правда, – добавила Кара.
– Замечательно, – оскалился он. – Тогда оставайся в дверях – пусть ведьмины прихвостни заходят сюда, как к себе домой, и спокойно выведывают наши секреты. Вообще-то мы потратили не один час, заклеивая окна специально для того, чтобы они не могли подглядывать за нами, но это сущие пустяки. Давай встретим их с распростертыми объятиями. Может, мне еще чаю для них приготовить, а? Как ты думаешь?
– О чем это он? – поинтересовалась Кара у Топина.
– Не обращай на него внимания, – сказал он ей. – Мы рады тебе. Только не забывай присматривать за дверью, чтобы ничто не проникло сюда с улицы.
– А какое оно, это «ничто»?
– Да я и сам не знаю, – пожал плечами Топин. – Но на всякий случай гони прочь все, что больше мухи.
Кара перевела взгляд с него на Дензила, мастерившего одежду для куклы.
– Значит, все, что больше мухи, – повторила она.
Топин кивнул:
– Пока нам известно лишь это.
– Я дождусь еще картона или нет? – протрубил Хенки сверху.
Философ взял с пола очередной лист и протянул его Лиззи, стоявшей на середине лестницы.
– Вы все с ума посходили? – осенило Кару.
– Не совсем, – поспешил успокоить ее Топин. – Хотя на первый взгляд может показаться именно так. Дай нам закончить с окнами, и мы объясним, что происходит.
– Все в порядке, – улыбнулась Кара. – Мне нравятся безумные вещи.
– Кто здесь безумный? – полюбопытствовал новый голос.
Из-за спины Кары показался Питер Мойл.
– Привет, Дензил, – поздоровался он. – Что это у тебя на плече? Новая макака?
– Ну я ему сейчас врежу! – завизжала Джоди. – То есть не сейчас, конечно, а когда снова вырасту…
– Это не макака! – воскликнула вдруг Кара. – Это Маленький Человечек!
Дети подошли ближе.
– Джоди! – ахнул Питер.
– Дверь! – заорал Хенки.
Питер оглянулся.
– Она на месте, – заверил он художника.
– Закройте ее, – прошипел тот.
Но никто из ребятишек не обратил на него внимания: затаив дыхание, они смотрели на крошечную Джоди.
– Как тебе удалось превратиться в Маленького Человечка? – спросила ее Кара.
– А со мной можешь такое сделать? – оживился Питер.
– Черт, – пробормотал Хенки. – Бренджи, захлопни дверь, ладно?
– Я же держу лестницу.
– С нами все будет в порядке.
Топин направился к двери, но в эту минуту внутрь ввалилась целая орава ребятишек. Они столпились вокруг Дензила, который вел себя так, словно верил в магию всю свою жизнь и потому теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, ничуть не удивился.
Топин выглянул наружу и поначалу не увидел там ничего, кроме кучи детских велосипедов, сваленных у входа. Философ уже собирался вернуться, когда вдруг заметил, как за угол соседнего дома метнулся кто-то в черной накидке.
– Вдова здесь, – предупредил он остальных.
В помещении к этому времени стало тише, поскольку Дензил уже успел объяснить детям, почему в присутствии Джоди нельзя разговаривать в полный голос.
– А этот уродец? – спросил Хенки. – Как там его – Уилоу? Уимпл?
– Уиндл, – подсказала Лиззи.
– Я его не видел, – ответил Топин.
– Тогда закрой наконец эту треклятую дверь!
– Хенки, не надо так кричать, – попросила Лиззи.
Хенки сердито посмотрел на нее:
– Может, хватит, а? С тех пор как Бренджи втянул нас в эту историю, я только и слышу: Хенки, не делай этого, Хенки, не делай того…
Он осекся, потому что лестница неожиданно накренилась.
– Держите ее! – завопил Хенки.
Он качнулся в другую сторону, пытаясь установить равновесие, но переусердствовал: на мгновение лестница застыла, а затем стремительно поехала вбок. Лиззи проворно соскочила на расстеленный внизу матрас, а Хенки спикировал в груду собственных картин. Лестница упала рядом, подпрыгнув еще раз или два перед тем, как замереть.
Когда пыль улеглась, все увидели художника, барахтавшегося среди своих разорванных творений. Одно из них повисло у него на руке, два других зацепились за ноги, но что действительно заставило детей покатиться со смеху – так это портрет женщины, обнаженная грудь которой теперь красовалась под подбородком Хенки.
Ругаясь на чем свет стоит, Хенки стянул с себя картину и тяжело поднялся на ноги. В помещении воцарилась мертвая тишина: никто не хотел испытать на себе гнев этого великана.
– Ладно, – сказал он наконец. – Вы двое, – обратился он к паре ребятишек, – закончите с окнами. Ты, – указал он на одного из мальчиков, – будешь присматривать за дверью. Остальные помогают Дензилу. Вы ведь умеете шить?
– Я умею, – тихо ответила маленькая кудрявая девочка лет семи.
Взгляд Хенки потеплел.
– Ты готова заняться этим прямо сейчас?
Она кивнула.
– Как тебя зовут?
– Эти.
– Что ж, Эти, назначаю тебя главной помощницей Дензила.
Крошечное личико просияло.
– Что касается всех прочих… – продолжал Хенки.
– Подождите минутку, – перебил его Питер. – Мы же пришли помогать вам, а не выполнять указания. Их нам и дома хватает.
– Если вы, черт возьми, пришли помогать, – нахмурился Хенки, – делайте то, черт возьми, что я говорю. В противном случае, черт возьми, можете садиться на свои велосипеды и, черт возьми…
Лиззи резко толкнула его в бок.
– Ты спятила, женщина? – изумленно спросил он.
– Они тут все спятили, – пояснила детям Кара.
– Следи за собой, – одернула Лиззи художника.
Из груди великана вырвался хриплый рык.
– Следи за собой, – повторила Лиззи.
На мгновение присутствующим показалось, что сейчас художник что-нибудь разобьет. Все, кроме Лиззи, дружно отступили назад, однако Хенки вдруг устало вздохнул:
– Ладно, я посижу вон в том кресле. Выпью стаканчик виски. Позовите меня, когда все будет готово.
Лиззи приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку.
– Умница.
Дети расступились, словно Красное море перед Моисеем, когда Хенки шагнул в их сторону, а затем сомкнулись снова. Великан опустился в кресло, налил себе полный стакан виски и, не моргнув, осушил его одним глотком, чем произвел неизгладимое впечатление на мальчиков, успевших познакомиться со вкусом спиртного.
Когда дети повернулись к Лиззи, та приветливо им улыбнулась.
– Мы очень рады, что вы согласились нам помочь. Правда, поначалу будет скучновато, зато потом мы сможем повеселиться от души.
– А что нужно делать? – спросил Питер, явно очарованный тем, как Лиззи сумела осадить великана-художника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– О Клэр?!
Кил расхохотался и помотал головой:
– Нет, не о ней. Но вокруг полно добропорядочных граждан, которые вытворяли такое, что нам с тобой и не снилось. Я храню парочку секретов…
– Каких?
– Дэйви, если я расскажу тебе, они перестанут быть секретами.
– Пожалуй…
– Подумай-ка: почему, по-твоему, меня ни разу не посадили в тюрьму? – Кил похлопал Дэйви по плечу. – Да потому, что мне известно то, о чем многие уважаемые люди предпочли бы как можно скорее забыть.
Полиция и вправду никогда особенно не интересовалась Вилли Килом – с этим Дэйви поспорить не мог. Однако он сильно сомневался, что причиной тому была тайная власть Кила над почтенными горожанами. Его и слушать-то никто не стал бы! Скорее всего, он снискал себе некоторое снисхождение со стороны сильных мира сего, собирая для них нужную информацию.
Между тем Вилли допил свое пиво и поднялся из-за стола.
– Ладно, Дэйви, мне пора.
– У тебя нет больше работенки для меня?
– Возможно, появится… В случае чего я сразу тебе позвоню, так что будь на связи.
Дэйви был несколько раздосадован тем, что Кил так рано уходит, – он надеялся выудить из приятеля еще что-нибудь об американке. Например, узнать, кто предупредил ее о нападении на Клэр и – что гораздо важнее – кто его подготовил. Конечно, Вилли не сказал бы этого напрямую, но он был болтлив и рано или поздно непременно проговорился бы. Впрочем, давить на него не стоило – он мог насторожиться.
– Замечательно, – отозвался Дэйви. – Мне и самому надо кое-куда заскочить, а потом я буду дома.
– Да здравствуют американцы и их деньги! – подмигнул Кил и направился к выходу.
Дэйви проводил его взглядом и опустошил свой бокал. Затем похлопал себя по карману, прикидывая, не взять ли ему еще. Но решил воздержаться. Дэйви чувствовал себя не вправе тратить эти деньги. Ему не следовало даже брать их.
Да, он заслужил эти двести фунтов – он спас Клэр и прогнал ее обидчика. Он честно выполнил свою работу.
Работу… Вот это-то и волновало Дэйви. В отличие от других, Клэр всегда была добра к нему, и он должен был спасти ее просто так, потому что она попала в беду и нуждалась в его помощи. Но уж никак не ради денег.
«Странная мысль для парня, который промышляет воровством у приезжих», – усмехнулся Дэйви.
Но ведь это совсем другое дело! Туристы были богаты – во всяком случае, намного богаче, чем он. К тому же он не знал их лично. Не знал так…
Так, как Клэр…
Тем временем мужчины у стойки закончили болтать с Гарри и пошли к бильярдному столу. Дэйви спокойно наблюдал за ходом партии, пока один из них – проигрывающий – не начал нарочито громко жаловаться на то, что не может сосредоточиться, когда на него таращатся всякие мерзкие рожи. Его друг хихикнул. Дэйви глянул в их насмешливые лица и почувствовал, как в груди у него закипает ярость.
Он вскочил, и мужчины невольно попятились при виде его внушительных размеров. Сжав кулаки, Дэйви шагнул было к ним, но поймал встревоженный взгляд бармена, затем вспомнил о Клэр, и у него опустились руки. Он сдержанно кивнул Гарри и быстро покинул бар, не реагируя на смех, раздавшийся у него за спиной.
Эти двое знали, что он не станет драться. Когда-то Дэйви бросался на людей при малейшем намеке на оскорбление, но теперь ему, как бывшему заключенному, приходилось опасаться повышенного внимания со стороны полиции, а главное – драки больше не приносили ему облегчения.
Но контролировать свой гнев он еще не научился и теперь, направляясь в сторону Маусхола, попробовал представить себе, во что превратились бы эти негодяи, если бы он все-таки вздул их. Но от этого почему-то становилось только хуже.
«Подумай о чем-нибудь приятном», – приказал он себе.
Например, о Клэр и о том, как они сидели у нее на кухне… Интересно, что бы он ощутил, обняв ее? Или занявшись с ней любовью?
«Ты никогда этого не узнаешь», – прозвучало у него в голове.
Верно. Но они могли быть друзьями. Ничто не мешало ему зайти к ней и попросить какую-нибудь книгу. Или поболтать… ну, о чем-то, в чем он разбирается. А вдруг она снова окажется в беде, и тогда он опять придет к ней на помощь. Они будут вдвоем против врага – совсем как Деннис Куэйд и Эллен Баркин в кино, а потом благодарная Клэр…
Дэйви тут же почувствовал возбуждение и разозлился на себя.
Он же решил, что они будут просто друзьями. Иметь настоящего друга тоже очень важно.
Дэйви вспомнил слова Вилли: «У каждого человека есть свои секреты».
А у Клэр?
«У некоторых очень мрачные…»
Да плевать: какими бы ни были секреты Клэр, он все равно никогда не отвернется от нее!
Вот только вряд ли ее это хоть сколько-нибудь волнует…
Дэйви понимал, что у него нет шансов, но, дойдя до Регент-Террас, упрямо повернул направо и зашагал к Рэгиннис-Хилл – туда, где жила Клэр.
Тронь меня, если смеешь
Ты же, беде вопреки, не сдавайся и шествуй смелее…
Вергилий. Энеида, книга VI
1
Хенки, Лиззи и Топин закрывали окна картоном, по очереди занимая место на вершине шаткой лестницы. На складе быстро темнело, и единственным источником света теперь были масляные лампы, которые Хенки развесил по стенам.
Тем временем, откликнувшись на призыв Топина, начали появляться маленькие обитатели Трущоб. Первой приехала Кара Фолл. Не удосужившись постучать, она распахнула дверь настежь и остановилась на пороге. Яркий солнечный свет хлынул в помещение, разгоняя густые тени по углам.
– Всем привет! – крикнула девочка. – Можно мне затащить внутрь свой велосипед?
– Немедленно закрой дверь! – прогремел дальнего конца склада голос Хенки, заставивший Джоди вздрогнуть.
Она сидела у Дензила на плече: во-первых, там на нее никто не мог случайно наступить, а во-вторых, так ее тоненький писк слышал хотя бы один из компании заговорщиков. Единственное неудобство заключалось в том, что ей приходилось хвататься за воротник рубашки старика всякий раз, когда тот слишком низко склонялся над столом, выполняя работу, которую поручил ему Хенки.
– Неужели нельзя говорить тише? – пробурчала Джоди.
– По-моему, Хенки старается как может, – отозвался Дензил.
– Что-то мне не верится…
– Ну, по сравнению с его прежним поведением…
– Да закрой же ты эту чертову дверь! – завопил Хенки.
Разглядев его в складском полумраке, Кара очаровательно ему улыбнулась:
– Зачем? Сейчас подъедут другие… Так как насчет моего велосипеда?
– Швырни его в залив.
Кара презрительно скривила губы:
– Не очень-то тут любезный прием. Тем более что вы сами просили нас о помощи.
Хенки бросил на нее гневный взгляд с верхней ступени лестницы.
– Но ведь это правда, – добавила Кара.
– Замечательно, – оскалился он. – Тогда оставайся в дверях – пусть ведьмины прихвостни заходят сюда, как к себе домой, и спокойно выведывают наши секреты. Вообще-то мы потратили не один час, заклеивая окна специально для того, чтобы они не могли подглядывать за нами, но это сущие пустяки. Давай встретим их с распростертыми объятиями. Может, мне еще чаю для них приготовить, а? Как ты думаешь?
– О чем это он? – поинтересовалась Кара у Топина.
– Не обращай на него внимания, – сказал он ей. – Мы рады тебе. Только не забывай присматривать за дверью, чтобы ничто не проникло сюда с улицы.
– А какое оно, это «ничто»?
– Да я и сам не знаю, – пожал плечами Топин. – Но на всякий случай гони прочь все, что больше мухи.
Кара перевела взгляд с него на Дензила, мастерившего одежду для куклы.
– Значит, все, что больше мухи, – повторила она.
Топин кивнул:
– Пока нам известно лишь это.
– Я дождусь еще картона или нет? – протрубил Хенки сверху.
Философ взял с пола очередной лист и протянул его Лиззи, стоявшей на середине лестницы.
– Вы все с ума посходили? – осенило Кару.
– Не совсем, – поспешил успокоить ее Топин. – Хотя на первый взгляд может показаться именно так. Дай нам закончить с окнами, и мы объясним, что происходит.
– Все в порядке, – улыбнулась Кара. – Мне нравятся безумные вещи.
– Кто здесь безумный? – полюбопытствовал новый голос.
Из-за спины Кары показался Питер Мойл.
– Привет, Дензил, – поздоровался он. – Что это у тебя на плече? Новая макака?
– Ну я ему сейчас врежу! – завизжала Джоди. – То есть не сейчас, конечно, а когда снова вырасту…
– Это не макака! – воскликнула вдруг Кара. – Это Маленький Человечек!
Дети подошли ближе.
– Джоди! – ахнул Питер.
– Дверь! – заорал Хенки.
Питер оглянулся.
– Она на месте, – заверил он художника.
– Закройте ее, – прошипел тот.
Но никто из ребятишек не обратил на него внимания: затаив дыхание, они смотрели на крошечную Джоди.
– Как тебе удалось превратиться в Маленького Человечка? – спросила ее Кара.
– А со мной можешь такое сделать? – оживился Питер.
– Черт, – пробормотал Хенки. – Бренджи, захлопни дверь, ладно?
– Я же держу лестницу.
– С нами все будет в порядке.
Топин направился к двери, но в эту минуту внутрь ввалилась целая орава ребятишек. Они столпились вокруг Дензила, который вел себя так, словно верил в магию всю свою жизнь и потому теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, ничуть не удивился.
Топин выглянул наружу и поначалу не увидел там ничего, кроме кучи детских велосипедов, сваленных у входа. Философ уже собирался вернуться, когда вдруг заметил, как за угол соседнего дома метнулся кто-то в черной накидке.
– Вдова здесь, – предупредил он остальных.
В помещении к этому времени стало тише, поскольку Дензил уже успел объяснить детям, почему в присутствии Джоди нельзя разговаривать в полный голос.
– А этот уродец? – спросил Хенки. – Как там его – Уилоу? Уимпл?
– Уиндл, – подсказала Лиззи.
– Я его не видел, – ответил Топин.
– Тогда закрой наконец эту треклятую дверь!
– Хенки, не надо так кричать, – попросила Лиззи.
Хенки сердито посмотрел на нее:
– Может, хватит, а? С тех пор как Бренджи втянул нас в эту историю, я только и слышу: Хенки, не делай этого, Хенки, не делай того…
Он осекся, потому что лестница неожиданно накренилась.
– Держите ее! – завопил Хенки.
Он качнулся в другую сторону, пытаясь установить равновесие, но переусердствовал: на мгновение лестница застыла, а затем стремительно поехала вбок. Лиззи проворно соскочила на расстеленный внизу матрас, а Хенки спикировал в груду собственных картин. Лестница упала рядом, подпрыгнув еще раз или два перед тем, как замереть.
Когда пыль улеглась, все увидели художника, барахтавшегося среди своих разорванных творений. Одно из них повисло у него на руке, два других зацепились за ноги, но что действительно заставило детей покатиться со смеху – так это портрет женщины, обнаженная грудь которой теперь красовалась под подбородком Хенки.
Ругаясь на чем свет стоит, Хенки стянул с себя картину и тяжело поднялся на ноги. В помещении воцарилась мертвая тишина: никто не хотел испытать на себе гнев этого великана.
– Ладно, – сказал он наконец. – Вы двое, – обратился он к паре ребятишек, – закончите с окнами. Ты, – указал он на одного из мальчиков, – будешь присматривать за дверью. Остальные помогают Дензилу. Вы ведь умеете шить?
– Я умею, – тихо ответила маленькая кудрявая девочка лет семи.
Взгляд Хенки потеплел.
– Ты готова заняться этим прямо сейчас?
Она кивнула.
– Как тебя зовут?
– Эти.
– Что ж, Эти, назначаю тебя главной помощницей Дензила.
Крошечное личико просияло.
– Что касается всех прочих… – продолжал Хенки.
– Подождите минутку, – перебил его Питер. – Мы же пришли помогать вам, а не выполнять указания. Их нам и дома хватает.
– Если вы, черт возьми, пришли помогать, – нахмурился Хенки, – делайте то, черт возьми, что я говорю. В противном случае, черт возьми, можете садиться на свои велосипеды и, черт возьми…
Лиззи резко толкнула его в бок.
– Ты спятила, женщина? – изумленно спросил он.
– Они тут все спятили, – пояснила детям Кара.
– Следи за собой, – одернула Лиззи художника.
Из груди великана вырвался хриплый рык.
– Следи за собой, – повторила Лиззи.
На мгновение присутствующим показалось, что сейчас художник что-нибудь разобьет. Все, кроме Лиззи, дружно отступили назад, однако Хенки вдруг устало вздохнул:
– Ладно, я посижу вон в том кресле. Выпью стаканчик виски. Позовите меня, когда все будет готово.
Лиззи приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку.
– Умница.
Дети расступились, словно Красное море перед Моисеем, когда Хенки шагнул в их сторону, а затем сомкнулись снова. Великан опустился в кресло, налил себе полный стакан виски и, не моргнув, осушил его одним глотком, чем произвел неизгладимое впечатление на мальчиков, успевших познакомиться со вкусом спиртного.
Когда дети повернулись к Лиззи, та приветливо им улыбнулась.
– Мы очень рады, что вы согласились нам помочь. Правда, поначалу будет скучновато, зато потом мы сможем повеселиться от души.
– А что нужно делать? – спросил Питер, явно очарованный тем, как Лиззи сумела осадить великана-художника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71