С другой
стороны, кое-что из того, что говорил гемноид, неприятным образом вполне
согласовывалось с тем, что говорила Анита, когда он разговаривал с ней в
Разбойничьей Долине.
Либо Анита столь же глубоко заблуждалась относительно истинного
положения дел, как и Билл, либо... Биллу пришло в голову, что расклад
может оказаться еще меньше в его пользу, чем он считал, даже когда в
задумчивости сидел перед пультом связи после неудачных попыток связаться с
Гринтри или кем-либо за пределами планеты. Казалось, поединок с Костоломом
был неизбежен, если только ему не удастся выяснить, из-за кого или из-за
чего он оказался в подобной ситуации и каковы были истинные цели и мотивы
всех замешанных в этом деле.
Так или иначе, некоторые ответы на эти вопросы могла дать Анита. Это
означало, что он должен был снова поговорить с ней, что, в свою очередь,
означало очередное проникновение в Разбойничью Долину, а это вряд ли было
возможно при свете дня...
- Мускулы? Храбрость? - снова повторил он, глядя на Холмотопа. -
Полагаю, потребуются некоторые мускульные усилия - и храбрость тоже, -
чтобы пробраться в эту самую Разбойничью Долину, а потом выбраться оттуда,
после того как ее закроют на ночь?
Холмотоп изумленно уставился на него. Красотка и Еще-Варенья тоже.
Невдалеке от них кузнец удивленно поднял голову.
- Ты с ума сошел, Кирка-Лопата? - вопросил Плоскопалый. - Ворота в
эту долину закрываются и запираются в ту же минуту, когда заходит солнце,
и их охраняют двое вооруженных стражников, пока они не будут вновь открыты
на заре. Никто не может ни войти в долину, ни выйти из нее после захода
солнца!
- Я смогу, - мрачно сказал Билл. - Думаю, я загляну туда сегодня
ночью и принесу оттуда тот кусок металла, который разбойники используют в
качестве гонга возле своей столовой, чтобы доказать, что я там был!
15
- Мы доберемся туда до темноты? - спросил Билл.
- До темноты? - Холмотоп, шагавший под Биллом, бросил взгляд сквозь
деревья на заходящее солнце, отсвечивавшее красным на фоне чернеющих
стволов и ветвей. - Ну что ж, в долине будет уже темно. Но на вершине
утеса еще останется немного дневного света. А тебе ведь нужен северный
утес, верно?
- Верно, - сказал Билл. - Если там еще светло, тогда это все, что мне
нужно.
- Все, что тебе нужно, вот как? - пробормотал Холмотоп. - Может,
все-таки расскажешь, каким образом ты собираешься попасть в долину?
- Когда придем, я тебе покажу, - сказал Билл.
Хотя Билл и был искренне уверен, что сделает это тем или иным
способом, он не мог бы в точности сказать, как именно, пока не окажется на
вершине утеса и не проведет некоторые измерения. Вокруг его запястья под
рубашкой было намотано сто футов мягкой прочной веревки толщиной в
четверть дюйма, а с помощью программируемого токарного станка он изготовил
некоторое количество крючьев, карабинов и легкий металлический молотах с
киркой на противоположном конце. Все это лежало в рюкзаке за его спиной.
Как и предсказывал Почтальон, когда они добрались до северного утеса,
нависавшего над Разбойничьей Долиной, закат еще опускался на крыши домов
внизу. Холмотоп остановился и опустил Билла на землю, но настроен он был
явно скептически.
- Что ты собираешься делать, Кирка-Лопата? - спросил Почтальон. -
Спуститься в долину на крыльях?
- Не совсем, - сказал Билл.
Он достал из кармана складной нож и раскрыл его. Пока Холмотоп с
нескрываемым любопытством наблюдал за Биллом, тот нашел и срезал две
небольших ветки с развилками на концах. Подрезав развилки, он воткнул
ветки длинными концами в землю, одну за другой, так чтобы проходившая
через развилки воображаемая линия пересекала долину.
Затем Билл нашел и срезал еще одну прямую палку, достаточно длинную
для того, чтобы лечь на развилки, словно стрела, указывающая на вершину
противоположного утеса. Покопавшись в рюкзаке, он достал один из
самодельных крючьев, выглядевший словно толстый гвоздь, заостренный с
одного конца и с петлей на другом. Он привязал один конец веревки к петле,
а другой к середине палки, лежавшей на развилках двух врытых в землю
столбиков. Затем он подрегулировал столбики так, чтобы крюк висел в
точности параллельно двум стоикам над точкой, находившейся посередине
между ними.
- Что это? - спросил Холмотоп, не в силах скрыть своего интереса.
- Еще одна наша коротышечья штучка, - сказал Билл.
Для обозначения того, что он только что сделал, в языке дилбиан не
было слова - это было нечто вроде примитивного теодолита. Подвешенный крюк
играл роль отвеса, который позволял проверить горизонтальность линии
наблюдения, проходившей вдоль прямой палки, лежавшей на двух развилках на
верхушках столбиков. Убедившись в этом, Билл присел у заднего конца палки,
так что он мог видеть вдоль нее вершину противоположной скалы. Казалось,
они лежали почти в точности на одной прямой. Это должно было означать, что
два утеса были примерно одной высоты.
Он достал из кармана транспортир, который нашел в Представительстве,
и, держа его у конца палки, стал поворачивать, пытаясь грубо оценить
угловые размеры противоположной скалы от ее основания до поросшей
деревьями вершины.
Получив угол, он оставил теодолит и достал карандаш и блокнот. В
блокноте он набросал угол, который только что определил. Затем на глаз
попытался оценить расстояние до противоположного утеса от той точки, где
стоял.
Поскольку обе скалы были более или менее вертикальными, расстояние от
точки, где он стоял, до вершины противоположной скалы должно было быть
примерно тем же, что и ширина долины в этом месте. Насколько он помнил
размеры разбойничьей трапезной, ее общую длину можно было оценить примерно
в восемьдесят футов. Чтобы заполнить расстояние от одного утеса до
другого, требовалось чуть больше двенадцати подобных строений. Двенадцать
на восемьдесят будет девятьсот шестьдесят - грубо говоря, расстояние между
скалами составляет примерно тысячу футов.
Он снова сел, взял блокнот и карандаш и - под пристальным взглядом
присевшего неподалеку Холмотопа - произвел простые геометрические расчеты,
которые дали ему примерное значение высоты противоположной скалы в
шестьдесят с небольшим футов по вертикали. Если высота другой скалы
составляла шестьдесят футов, вряд ли расстояние от того места, где он
сидел, до лежавшей внизу долины могло быть намного больше. У него с собой
сто футов веревки, этого более чем достаточно, чтобы с наступлением
темноты спуститься в долину.
- Что ж, полагаю, могу тебе рассказать, - сказал Билл. - А именно, я
собираюсь спуститься по этой скале в долину и взобраться по ней обратно,
после того как в моих руках будет гонг, который, как уже говорил, я
намерен принести с собой.
Холмотоп уставился на него. Какое-то мгновение казалось, что даже
дилбианский почтальон окончательно лишился слов. Затем он обрел дар речи.
- В_н_и_з_ по скале! - повторил он.
Он поднялся на ноги и под прикрытием зарослей, густо росших вдоль
обрыва, и окружающих деревьев двинулся к тому месту, откуда можно было
заглянуть за край скалы, как до этого делал Билл. Он долго смотрел вниз, а
потом вернулся обратно, грустно качая головой.
- Кирка-Лопата, - сказал он, - ты или совсем свихнулся, или лучше
любого Коротышки, которых я когда-либо видел.
Именно такой реакции Билл и ожидал. Склон скалы был вертикальным, но
не гладким. Темная гранитная порода, из которой она состояла, была
неровной, и ее покрывали выступы и трещины, достаточно большие для того,
чтобы обеспечить подходящую опору для того, кто, как Билл, имел опыт
скалолазания. Вместе с двумя другими опытными скалолазами, которые могли
бы его подстраховать, и соответствующим снаряжением Билл был бы почти
уверен, что сможет одолеть ее без дальнейшей помощи. Однако то, что было
подходящей опорой для рук и ног опытного скалолаза, могло оказаться
недостаточным, чтобы сделать подобный путь проходимым для другого
человека, не обладающего соответствующим опытом - не говоря уже о
дилбианине, с его значительно большим весом и неуклюжестью.
Соответственно, не было ничего удивительного в том, что Холмотоп счел его
затею нелепой, - несомненно, точно так же решили бы и разбойники, и любой
другой дилбианин из живущих по соседству.
Честно говоря, Билл и сам считал свою затею слегка нелепой.
Спускаться по отвесной скале не при дневном свете, без команды с
соответствующим снаряжением, в одиночку и в темноте... Однако у него была
припрятана в рукаве - вернее, вокруг запястья - веревка, о которой он не
сказал даже Холмотопу.
- В долине уже темно, - как можно более безразлично сказал он. -
Давай пройдемся вдоль обрыва, пока я не найду подходящее место, откуда
можно было бы отправиться вниз.
Они вместе двинулись вперед дилбианский почтальон скептически качал
головой. Пройдя немного вдоль края скалы в быстро сгущающемся мраке, они
подошли к месту, где часть скалы отвалилась, оставив выемку шириной
примерно в восемь футов, которая уходила вниз, расширяясь по мере того,
как исчезала в темноте внизу.
- Вот подходящее место, - весело сказал Билл, хотя ему совсем не было
весело. - Давай договоримся: ты придешь сюда за мной перед рассветом. Я
буду тебя ждать.
- Твоя шея, - философски изрек Холмотоп. - Я приду. Надеюсь, что и ты
тоже.
- Обо мне не беспокойся, - сказал Билл. Сопровождаемый любопытным
взглядом Холмотопа, он начал осторожно спускаться вниз в расселину.
Надежно закрепившись обеими ногами и левой рукой на выступе скалы, он
правой рукой расстегнул рубашку и начал разматывать с запястья веревку.
Чтобы размотать ее всю, потребовалось несколько минут. Наконец веревка,
извиваясь, ушла между ног вниз, а один ее конец он крепко сжимал в руке.
Он поискал вокруг какую-нибудь надежную точку, где можно было бы закрепить
веревку, и нашел чуть приподнятый каменный выступ, примерно в полуфуте
справа, у самого края расселины. Он несколько раз обмотал конец веревки
вокруг выступа и завязал. Затем, очень осторожно, начал переносить свои
вес на привязанную веревку, пока не повис на ней всей своей тяжестью.
Веревка, привязанная к выступу, держалась прочно. Осторожно, с
учащенно бьющимся сердцем, несмотря на всю свою решимость и опыт, Билл
покинул безопасный уступ скалы, и теперь его удерживала лишь веревка.
Какое-то мгновение он раскачивался словно маятник, у него закружилась
голова. Затем его ноги коснулись каменной поверхности, и движение
прекратилось. Медленно и осторожно он начал спускаться по отвесном
скальной стене, крепко держась руками за веревку и упираясь ногами в
вертикальную поверхность.
И долина внизу, и окружающие ее скалы уже полностью погрузились во
тьму. Солнце несколько минут как зашло, но луна пока не появилась. Билл
осторожно двигался в темноте вниз по веревке, останавливаясь лишь время от
времени, когда находил надежную опору для ног, чтобы дать отдохнуть рукам
- на них приходился весь вес его висящего на веревке тела. Подобным
образом, медленно, со многими остановками, Билл спускался в темноту.
Он заранее сделал на веревке узлы через каждые десять футов. Он уже
насчитал их больше семи - что означало, что расстояние до подножия скалы
было больше, чем он предполагал. Ощущая первые легкие уколы паники, он уже
начал думать о том, что его расчеты могли оказаться ошибочными и скала
оказалась выше, чем было у него веревки, как вдруг его нога внезапно
натолкнулась на ровную и твердую поверхность.
Оглядевшись по сторонам, он увидел, что достиг подножия скалы.
Билл поставил на землю вторую ногу и отпустил веревку. Со вздохом
облегчения он повернулся, опираясь теперь лишь на собственные ноги.
Сейчас, оказавшись на земле, он с трудом мог различить в темноте
близлежащие кусты и деревья. Он начал осторожно на ощупь пробираться
сквозь них, царапая лицо и руки о паучьи лапы ветвей.
На ходу он обернулся и взглянул вверх на скалу, с которой только что
спустился. В лунном свете он мог различить выемку у вершины, откуда он
начал свой путь в долину. Она была отчетливо видна теперь, когда взошла
луна, и он отметил в памяти ее местоположение, поскольку ему нужно было
снова найти свою веревку, чтобы выбраться обратно из долины.
Определившись, Билл повернулся и окинул взглядом погруженное в сумрак
открытое пространство долины, еще не освещенное восходящей луной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
стороны, кое-что из того, что говорил гемноид, неприятным образом вполне
согласовывалось с тем, что говорила Анита, когда он разговаривал с ней в
Разбойничьей Долине.
Либо Анита столь же глубоко заблуждалась относительно истинного
положения дел, как и Билл, либо... Биллу пришло в голову, что расклад
может оказаться еще меньше в его пользу, чем он считал, даже когда в
задумчивости сидел перед пультом связи после неудачных попыток связаться с
Гринтри или кем-либо за пределами планеты. Казалось, поединок с Костоломом
был неизбежен, если только ему не удастся выяснить, из-за кого или из-за
чего он оказался в подобной ситуации и каковы были истинные цели и мотивы
всех замешанных в этом деле.
Так или иначе, некоторые ответы на эти вопросы могла дать Анита. Это
означало, что он должен был снова поговорить с ней, что, в свою очередь,
означало очередное проникновение в Разбойничью Долину, а это вряд ли было
возможно при свете дня...
- Мускулы? Храбрость? - снова повторил он, глядя на Холмотопа. -
Полагаю, потребуются некоторые мускульные усилия - и храбрость тоже, -
чтобы пробраться в эту самую Разбойничью Долину, а потом выбраться оттуда,
после того как ее закроют на ночь?
Холмотоп изумленно уставился на него. Красотка и Еще-Варенья тоже.
Невдалеке от них кузнец удивленно поднял голову.
- Ты с ума сошел, Кирка-Лопата? - вопросил Плоскопалый. - Ворота в
эту долину закрываются и запираются в ту же минуту, когда заходит солнце,
и их охраняют двое вооруженных стражников, пока они не будут вновь открыты
на заре. Никто не может ни войти в долину, ни выйти из нее после захода
солнца!
- Я смогу, - мрачно сказал Билл. - Думаю, я загляну туда сегодня
ночью и принесу оттуда тот кусок металла, который разбойники используют в
качестве гонга возле своей столовой, чтобы доказать, что я там был!
15
- Мы доберемся туда до темноты? - спросил Билл.
- До темноты? - Холмотоп, шагавший под Биллом, бросил взгляд сквозь
деревья на заходящее солнце, отсвечивавшее красным на фоне чернеющих
стволов и ветвей. - Ну что ж, в долине будет уже темно. Но на вершине
утеса еще останется немного дневного света. А тебе ведь нужен северный
утес, верно?
- Верно, - сказал Билл. - Если там еще светло, тогда это все, что мне
нужно.
- Все, что тебе нужно, вот как? - пробормотал Холмотоп. - Может,
все-таки расскажешь, каким образом ты собираешься попасть в долину?
- Когда придем, я тебе покажу, - сказал Билл.
Хотя Билл и был искренне уверен, что сделает это тем или иным
способом, он не мог бы в точности сказать, как именно, пока не окажется на
вершине утеса и не проведет некоторые измерения. Вокруг его запястья под
рубашкой было намотано сто футов мягкой прочной веревки толщиной в
четверть дюйма, а с помощью программируемого токарного станка он изготовил
некоторое количество крючьев, карабинов и легкий металлический молотах с
киркой на противоположном конце. Все это лежало в рюкзаке за его спиной.
Как и предсказывал Почтальон, когда они добрались до северного утеса,
нависавшего над Разбойничьей Долиной, закат еще опускался на крыши домов
внизу. Холмотоп остановился и опустил Билла на землю, но настроен он был
явно скептически.
- Что ты собираешься делать, Кирка-Лопата? - спросил Почтальон. -
Спуститься в долину на крыльях?
- Не совсем, - сказал Билл.
Он достал из кармана складной нож и раскрыл его. Пока Холмотоп с
нескрываемым любопытством наблюдал за Биллом, тот нашел и срезал две
небольших ветки с развилками на концах. Подрезав развилки, он воткнул
ветки длинными концами в землю, одну за другой, так чтобы проходившая
через развилки воображаемая линия пересекала долину.
Затем Билл нашел и срезал еще одну прямую палку, достаточно длинную
для того, чтобы лечь на развилки, словно стрела, указывающая на вершину
противоположного утеса. Покопавшись в рюкзаке, он достал один из
самодельных крючьев, выглядевший словно толстый гвоздь, заостренный с
одного конца и с петлей на другом. Он привязал один конец веревки к петле,
а другой к середине палки, лежавшей на развилках двух врытых в землю
столбиков. Затем он подрегулировал столбики так, чтобы крюк висел в
точности параллельно двум стоикам над точкой, находившейся посередине
между ними.
- Что это? - спросил Холмотоп, не в силах скрыть своего интереса.
- Еще одна наша коротышечья штучка, - сказал Билл.
Для обозначения того, что он только что сделал, в языке дилбиан не
было слова - это было нечто вроде примитивного теодолита. Подвешенный крюк
играл роль отвеса, который позволял проверить горизонтальность линии
наблюдения, проходившей вдоль прямой палки, лежавшей на двух развилках на
верхушках столбиков. Убедившись в этом, Билл присел у заднего конца палки,
так что он мог видеть вдоль нее вершину противоположной скалы. Казалось,
они лежали почти в точности на одной прямой. Это должно было означать, что
два утеса были примерно одной высоты.
Он достал из кармана транспортир, который нашел в Представительстве,
и, держа его у конца палки, стал поворачивать, пытаясь грубо оценить
угловые размеры противоположной скалы от ее основания до поросшей
деревьями вершины.
Получив угол, он оставил теодолит и достал карандаш и блокнот. В
блокноте он набросал угол, который только что определил. Затем на глаз
попытался оценить расстояние до противоположного утеса от той точки, где
стоял.
Поскольку обе скалы были более или менее вертикальными, расстояние от
точки, где он стоял, до вершины противоположной скалы должно было быть
примерно тем же, что и ширина долины в этом месте. Насколько он помнил
размеры разбойничьей трапезной, ее общую длину можно было оценить примерно
в восемьдесят футов. Чтобы заполнить расстояние от одного утеса до
другого, требовалось чуть больше двенадцати подобных строений. Двенадцать
на восемьдесят будет девятьсот шестьдесят - грубо говоря, расстояние между
скалами составляет примерно тысячу футов.
Он снова сел, взял блокнот и карандаш и - под пристальным взглядом
присевшего неподалеку Холмотопа - произвел простые геометрические расчеты,
которые дали ему примерное значение высоты противоположной скалы в
шестьдесят с небольшим футов по вертикали. Если высота другой скалы
составляла шестьдесят футов, вряд ли расстояние от того места, где он
сидел, до лежавшей внизу долины могло быть намного больше. У него с собой
сто футов веревки, этого более чем достаточно, чтобы с наступлением
темноты спуститься в долину.
- Что ж, полагаю, могу тебе рассказать, - сказал Билл. - А именно, я
собираюсь спуститься по этой скале в долину и взобраться по ней обратно,
после того как в моих руках будет гонг, который, как уже говорил, я
намерен принести с собой.
Холмотоп уставился на него. Какое-то мгновение казалось, что даже
дилбианский почтальон окончательно лишился слов. Затем он обрел дар речи.
- В_н_и_з_ по скале! - повторил он.
Он поднялся на ноги и под прикрытием зарослей, густо росших вдоль
обрыва, и окружающих деревьев двинулся к тому месту, откуда можно было
заглянуть за край скалы, как до этого делал Билл. Он долго смотрел вниз, а
потом вернулся обратно, грустно качая головой.
- Кирка-Лопата, - сказал он, - ты или совсем свихнулся, или лучше
любого Коротышки, которых я когда-либо видел.
Именно такой реакции Билл и ожидал. Склон скалы был вертикальным, но
не гладким. Темная гранитная порода, из которой она состояла, была
неровной, и ее покрывали выступы и трещины, достаточно большие для того,
чтобы обеспечить подходящую опору для того, кто, как Билл, имел опыт
скалолазания. Вместе с двумя другими опытными скалолазами, которые могли
бы его подстраховать, и соответствующим снаряжением Билл был бы почти
уверен, что сможет одолеть ее без дальнейшей помощи. Однако то, что было
подходящей опорой для рук и ног опытного скалолаза, могло оказаться
недостаточным, чтобы сделать подобный путь проходимым для другого
человека, не обладающего соответствующим опытом - не говоря уже о
дилбианине, с его значительно большим весом и неуклюжестью.
Соответственно, не было ничего удивительного в том, что Холмотоп счел его
затею нелепой, - несомненно, точно так же решили бы и разбойники, и любой
другой дилбианин из живущих по соседству.
Честно говоря, Билл и сам считал свою затею слегка нелепой.
Спускаться по отвесной скале не при дневном свете, без команды с
соответствующим снаряжением, в одиночку и в темноте... Однако у него была
припрятана в рукаве - вернее, вокруг запястья - веревка, о которой он не
сказал даже Холмотопу.
- В долине уже темно, - как можно более безразлично сказал он. -
Давай пройдемся вдоль обрыва, пока я не найду подходящее место, откуда
можно было бы отправиться вниз.
Они вместе двинулись вперед дилбианский почтальон скептически качал
головой. Пройдя немного вдоль края скалы в быстро сгущающемся мраке, они
подошли к месту, где часть скалы отвалилась, оставив выемку шириной
примерно в восемь футов, которая уходила вниз, расширяясь по мере того,
как исчезала в темноте внизу.
- Вот подходящее место, - весело сказал Билл, хотя ему совсем не было
весело. - Давай договоримся: ты придешь сюда за мной перед рассветом. Я
буду тебя ждать.
- Твоя шея, - философски изрек Холмотоп. - Я приду. Надеюсь, что и ты
тоже.
- Обо мне не беспокойся, - сказал Билл. Сопровождаемый любопытным
взглядом Холмотопа, он начал осторожно спускаться вниз в расселину.
Надежно закрепившись обеими ногами и левой рукой на выступе скалы, он
правой рукой расстегнул рубашку и начал разматывать с запястья веревку.
Чтобы размотать ее всю, потребовалось несколько минут. Наконец веревка,
извиваясь, ушла между ног вниз, а один ее конец он крепко сжимал в руке.
Он поискал вокруг какую-нибудь надежную точку, где можно было бы закрепить
веревку, и нашел чуть приподнятый каменный выступ, примерно в полуфуте
справа, у самого края расселины. Он несколько раз обмотал конец веревки
вокруг выступа и завязал. Затем, очень осторожно, начал переносить свои
вес на привязанную веревку, пока не повис на ней всей своей тяжестью.
Веревка, привязанная к выступу, держалась прочно. Осторожно, с
учащенно бьющимся сердцем, несмотря на всю свою решимость и опыт, Билл
покинул безопасный уступ скалы, и теперь его удерживала лишь веревка.
Какое-то мгновение он раскачивался словно маятник, у него закружилась
голова. Затем его ноги коснулись каменной поверхности, и движение
прекратилось. Медленно и осторожно он начал спускаться по отвесном
скальной стене, крепко держась руками за веревку и упираясь ногами в
вертикальную поверхность.
И долина внизу, и окружающие ее скалы уже полностью погрузились во
тьму. Солнце несколько минут как зашло, но луна пока не появилась. Билл
осторожно двигался в темноте вниз по веревке, останавливаясь лишь время от
времени, когда находил надежную опору для ног, чтобы дать отдохнуть рукам
- на них приходился весь вес его висящего на веревке тела. Подобным
образом, медленно, со многими остановками, Билл спускался в темноту.
Он заранее сделал на веревке узлы через каждые десять футов. Он уже
насчитал их больше семи - что означало, что расстояние до подножия скалы
было больше, чем он предполагал. Ощущая первые легкие уколы паники, он уже
начал думать о том, что его расчеты могли оказаться ошибочными и скала
оказалась выше, чем было у него веревки, как вдруг его нога внезапно
натолкнулась на ровную и твердую поверхность.
Оглядевшись по сторонам, он увидел, что достиг подножия скалы.
Билл поставил на землю вторую ногу и отпустил веревку. Со вздохом
облегчения он повернулся, опираясь теперь лишь на собственные ноги.
Сейчас, оказавшись на земле, он с трудом мог различить в темноте
близлежащие кусты и деревья. Он начал осторожно на ощупь пробираться
сквозь них, царапая лицо и руки о паучьи лапы ветвей.
На ходу он обернулся и взглянул вверх на скалу, с которой только что
спустился. В лунном свете он мог различить выемку у вершины, откуда он
начал свой путь в долину. Она была отчетливо видна теперь, когда взошла
луна, и он отметил в памяти ее местоположение, поскольку ему нужно было
снова найти свою веревку, чтобы выбраться обратно из долины.
Определившись, Билл повернулся и окинул взглядом погруженное в сумрак
открытое пространство долины, еще не освещенное восходящей луной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32