Проведу параллель с твоим человеческим опытом. Вы, люди, обладаете
реакцией под названием _э_м_п_а_т_и_я_ - эмоциональной способностью влезть
в чужую шкуру и ощутить самому то, что чувствует другой. У нас, гемноидов,
такого нет. Но наша _с_а_н_а_ - аналогичная реакция, хотя вы, люди, могли
бы счесть ее прямо противоположной. _С_а_н_а_, как и эмпатия,
устанавливает особые отношения между двумя индивидуумами. Как и ваша
эмпатия, она требует больших усилий от пребывающего в ней индивидуума.
- Но в данный момент, я полагаю, ты в ней не пребываешь?
- Твой скептицизм, - ровно сказал Мюла-ай, - свидетельствует о
закрытости твоего разума. Вы, люди, не слишком легко входите в состояние
эмпатии, так же и мы не можем войти в _с_а_н_у_ с легкостью или случайно.
Я не мог бы рассматривать тебя как субъект _с_а_н_ы_ на основе нашего
случайного знакомства больше, чем ты мог бы находиться в состоянии
эмпатии, скажем, с Костоломом иди с любым из дилбиан, на основе своего
нынешнего знакомства с ними.
Билл уставился на гемноида. Мюла-ай явно был откровенен с ним
настолько, насколько мог, в его собственном понимании. Аргументы гемноида
были убедительны. Но именно в этот момент у Билла внутри сработал некий
сигнал тревоги, заставивший усомниться кое в чем из того, что только что
сказал Мюла-ай.
- Так что, как ты понимаешь, - продолжал Мюла-ай, - по этому поводу
ты можешь не беспокоиться. Точно так же, - Мюла-ай снова коротко
прокудахтал, - ты можешь оставить идею о том, что я притащил тебя сюда,
чтобы заключить с тобой какую-то сделку. Дорогой мой юноша, ты не из тех,
с кем заключают сделки. Ты лишь пешка в игре, которая ведется здесь, на
Дилбии, и притом пешка, не осознающая этого.
Он замолчал и с лучезарной улыбкой посмотрел на Билла.
- Понятно, - сказал Билл, лихорадочно пытаясь сообразить, что же было
не так в объяснениях Мюла-ая. Ему хотелось услышать больше от гемноида. -
Значит, ты полагаешь, я должен был спросить, зачем я здесь? Что ж, считай,
что я спросил.
- Но ты же этого не сделал, сам знаешь, - прокудахтал Мюла-ай, глядя
вверх на кудрявые облака, плывущие в голубом небе над вершинами деревьев,
окружавших поляну.
- Ладно! - сказал Билл. - Зачем мои начальники послали меня сюда, по
твоему мнению?
- Ясное дело, - Мюла-ай снова перевел взгляд с облаков на Билла, -
чтобы тебя прикончил Костолом во время поединка, для чего же еще!
Билл уставился на него. Но Мюла-ай не желал продолжать разговор без
особого приглашения.
- В самом деле? - наконец сказал Билл. - И ты думаешь, я в это
поверю?
- Поверишь. Придется поверить... - пробормотал Мюла-ай, все еще
наблюдая за лицом Билла. - Как только хорошенько подумаешь и поймешь, что
ты здесь один, без связи со своим руководством. Да, я про все это знаю. И
ты обречен на поединок, о котором я упоминал. Тебе не кажется, что это
довольно странное совпадение - Представителя нет на планете из-за
сломанной ноги именно тогда, когда ты оказался здесь, а твоя юная
помощница оказалась, так сказать, невольной гостьей Разбойничьей Долины?
Тебе не кажется странным, что ты оказался почти в том же положении, что и
другой молодой человек, которого дилбиане называли Пол-Пинты и которому
пришлось драться с местным чемпионом в другом селении? Давай, давай,
Кирка-Лопата; наверняка тебе хватит ума, чтобы сопоставить эти факты!
Действительно... Билл невольно ощутил отчетливый холодок в груди.
Против фактов нечего возразить - и это те самые факты, с которыми он
столкнулся, когда утром сел перед консолью передатчика. Их невозможно
перепроверить: существует ли официальный заговор, в соответствии с которым
Билл должен был погибнуть? Но тем не менее факты таковы, и...
- Почему? - спросил Билл, как бы про себя. - Зачем им это нужно? Это
не имеет никакого смысла!
- Имеет, имеет, Кирка-Лопата, - сказал Мюла-ай. - Между
Представителем Гринтри и мной возникла - как я это называю - патовая
ситуация. - Мюла-ай снова тихо закудахтал, использовав то же самое слово,
которое использовала Анита в разговоре с Биллом прошлой ночью. - Вы, люди,
не сможете получить никакой выгоды от этого проекта в Мокром Носу. Местные
фермеры не примут вашей помощи, а разбойники под предводительством
Костолома лишь развлекаются, глядя на все это, - с моей скромной помощью.
Он лучезарно улыбнулся Биллу.
- Самое лучшее, что могло бы предпринять ваше руководство, -
продолжал он, - это закрыть этот неудачно спланированный проект, пока не
стало еще хуже. Но как это сделать, не потеряв лица как перед дилбианами,
так и на межпланетном уровне? Это равносильно признанию, что мы, гемноиды,
выиграли раунд здесь, в Мокром Носу. Ответ, естественно, заключается в
том, чтобы закрыть проект, но сначала найти для этого подходящий повод. А
что может быть наиболее подходящим поводом?
Он замолчал и снова лучезарно улыбнулся Биллу.
- Ладно, - мрачно сказал Билл. - Я спрошу. Что?
- То, что в проекте участвовал неподготовленный юнец, который, к
несчастью, - не по своей вине, но из-за злополучного стечения
обстоятельств, - до того запутался в отношениях с местным населением, что
в конце концов ввязался в поединок и погиб от лап местного чемпиона,
Костолома.
Мюла-ай сделал паузу и закудахтал с таким усердием, что вся его
тяжелая туша затряслась.
- Сколь прекрасна была бы такая ситуация! - сказал он. - Во-первых,
это потребовало бы от людей временно закрыть проект и отозвать свой
персонал - проект никогда не был бы возобновлен, и они бы не вернулись.
Во-вторых, они бы сохранили свое лицо перед дилбианами, поскольку, хотя их
глупый юнец и погиб, он все же проявил боевой дух, необходимый для схватки
с Костоломом, и потому репутации Коротышек, проявляющих личное мужество в
иных мирах, ничто не угрожает.
Билл уставился на него.
- Ты, похоже, абсолютно уверен, что я обречен на проигрыш, - сказал
он, хотя в груди у него снова возник холодный комок. - Однако ведь
Пол-Пинты не проиграл.
Мюла-ай невозмутимо закудахтал.
- Если быть до конца честным, Кирка-Лопата, - сказал он, - этой вашей
маленькой хитрости мы не смогли до сих пор понять. Но мы не сомневаемся -
и ты тоже можешь не сомневаться, - что эта победа была достигнута не
только усилиями одного из вас - маленьких созданий, якобы превзошедшего
дилбианина. Собственно, это наше мнение вряд ли нуждается в подтверждении.
Я спрашиваю тебя - можешь ты представить себе человека, который мог бы
одержать подобную победу, не обладая невидимым, неэтичным преимуществом?
Билл такого представить не мог. Холодок в его груди усилился.
- Нет, нет... - Мюла-ай покачал головой. - Сама мысль о человеке,
выигравшем честную схватку с дилбианином, смешна. Но не беспокойся,
маленький Кирка-Лопата. Я собираюсь спасти тебя от твоих бессердечных
начальников, так же как и от Костолома.
Билл уставился на него.
- Ты?.. - начал он, но вовремя успел скрыть свои эмоции.
- Непременно, - сказал Мюла-ай, мягко поднимаясь на ноги и
прислушиваясь к звукам, доносившимся из леса позади него. - А вот, если я
не ошибаюсь, идут те, кто нам в этом поможет. Успокойся, Костолом тебя не
убьет.
- Да? - Билл старался говорить хладнокровно и безразлично, как только
мог. В этот момент он тоже услышал звук тяжелых шагов приближающихся
дилбиан.
- Да, - сказал Мюла-ай, - вместо этого ты проиграешь свой поединок и
свою жизнь самому слабому и дряхлому дилбианину в окрестностях. Пусть твои
начальники попытаются после этого сохранить лицо, следуя твоему идиотскому
заявлению, что ты лучший воин на мили вокруг!
Он повернулся в сторону от Билла. В этот момент на поляну ввалились
две дилбианки и худой, трясущийся дилбианин, настолько старый, что у него
кое-где вылезли волосы на шкуре. Одна дилбианка была невысокой и полной и
выглядела удивительно знакомо, а вторая, помоложе, довольно стройная и
высокая, ростом почти со старца.
Они остановились, окинули взглядом поляну и увидели Билла.
- Вот он! - сказал старик, удовлетворенно хихикнув, пронзительным
(для дилбианина) голосом. - Прямо там, где нужно! - Он весело потер лапы.
- Передаю тебя в хорошие руки, Кирка-Лопата, - промурлыкал Мюла-ай.
Подмигнув и кивнув на только что пришедших дилбиан, но не сказав им
ни слова, он мягко скользнул в окружавшие поляну заросли и исчез.

11
- Ладно, Кирка-Лопата, - сказал старик-дилбианин, когда все трое
подошли к Биллу, - ты готов предстать перед судом, а? Ты готов принять
приговор Старейшины?..
Его прервало фырканье высокой, молодо выглядевшей дилбианки. Он
сердито повернулся к ней.
- Ну что тебе еще, Совершенно Очаровательная? - крикнул он. - У меня
ведь есть внуки, верно? У меня не меньше прав быть Старейшиной, чем у
любого другого!
- Слава Богу, - ответила Совершенно Очаровательная, презрительно
фыркнув, - по крайней мере, я не одна из них!
- Совершенно Очаровательная, - строго сказала вторая дилбианка
голосом, который Билл внезапно вспомнил по эпизоду на ферме Жестяного Уха,
- оставь-ка Папашу Скрипа в покое! Он здесь для того, чтобы исполнить что
следует, вот и все. Если ты и дальше будешь ему мешать, он никогда не
сможет этого сделать!
Папаша Скрип разразился издевательским смехом.
- Верно, Штучка-или-Две! - хихикнул он. - Скажи-ка этой молодой
нахалке пару ласковых! Давай, давай! А то она, понимаешь, считает, что раз
она такая симпатичная, то всегда выйдет сухой из воды! Что ж, с молодыми
наглецами такой номер, может быть, и пройдет, но не с Папашей Скрипом. И,
судя по тому, как идут дела, с Костоломом это, во всяком случае, не
слишком-то сработало! Последнее, что я слышал, - насмешливо добавил он, -
он все еще волочится за Красоткой!
- Вот как! - воскликнула Совершенно Очаровательная, яростно
разворачиваясь в сторону старика, который благоразумно спрятался за
коренастой фигурой Штучки-или-Две. - Некоторые, - бросила Совершенно
Очаровательная, - могут говорить все что угодно! А некоторые другие это
повторяют! Но это ничего не меняет. Это я всегда сильнее всех нравилась
Костолому.
Она подняла голову и изогнула шею, удовлетворенно разглядывая себя.
- В конце концов, - продолжала она спокойнее, - это я Совершенно
Очаровательная. Все всегда так говорили. Разве можно себе представить, что
такой высокий, могучий мужчина, как Костолом, захочет такую маленькую
толстушку вроде Красотки? Да, конечно, она умеет готовить, я этого не
отрицаю. Я считаю, что каждому следует отдавать должное. Но в жизни
все-таки есть нечто притягательнее еды.
- Сейчас это не имеет никакого значения, Совершенно Очаровательная! -
огрызнулась старшая дилбианка. - Мы здесь не для того, чтобы обсуждать
Костолома. Мы здесь для того, чтобы разделаться с этим Коротышкой. Учтите,
вы оба: то, что здесь происходит, - древний и почетный обычай нашей
деревни. Мы не собираемся помешать этому Коротышке помочь Красотке
получить Костолома только для того, чтобы доставить тебе удовольствие,
Совершенно Очаровательная!
- Эй, хватит вам! - вмешался Папаша Скрип, весь дрожа от
переполнявшего его рвения. - Пустите меня к нему, ладно? Я с ним
разберусь! Я решу, что с ним делать!
Папаша Скрип приблизился к Биллу и склонился над ним так, что его
дыхание пошевелило волосы на макушке Билла. Билл задержал дыхание, ибо у
Папаши Скрипа ужасно пахло изо рта.
- Эй ты, Коротышка! Кирка-Лопата! - обратился к нему Папаша Скрип.
- В чем дело? - спросил Билл, отворачивая лицо.
К его облегчению, старик-дилбианин выпрямился, отодвинув вонючую
морду на терпимое расстояние.
- На свое имя он отзывается, все в порядке, - прокомментировал Папаша
Скрип двум дилбианкам. - Это решает вопрос о том, кто он.
- Почему бы нам не найти камень и не стукнуть его по голове? -
предложила Совершенно Очаровательная приятным голосом.
- Давай дальше! - поторопила Штучка-или-Две Папашу Скрипа. Папаша
Скрип сглотнул комок в горле и подчинился.
- Эй ты, Кирка-Лопата, - сказал он, - ты пришел сюда, чтобы помочь
Грязным Зубам и Хитрому Учителю разрушить наш старый почтенный образ
жизни. Мы позволили тебе это, и ты решил, что можешь поступать как
вздумается. Разве ты не встал на сторону Красотки против такого
прекрасного молодца, как Костолом, подговорив девочку обсудить с ее
будущим мужем, где он хочет, чтобы она жила? Разве ты не вмешался в дела,
которые никак тебя не касались? И кроме того, разве ты не предложил нашему
деревенскому кузнецу состязаться в поднятии тяжестей сегодня днем?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32