То был поразительный фейерверк, и он вызвал большое ликование толп, заполнивших Мэлл и размахивавших флагами Соединенного Королевства перед дворцовыми воротами.
– Новый век, – произнесла дама в соломенной шляпке, когда оборванец по имени Уинстон ловко избавил ее от кошелька. – Кто знает, какие чудеса появятся в новом веке?
– Например, электрическое освещение, – сказал Человек с Улицы, которого Элвис, брат Уинстона, только что ловко избавил его от карманных механических часов. – И еще одна штука под названием «двигатель внутреннего сгорания». Я слышал, что она позволяет экипажам передвигаться быстрее, чем конным упряжкам.
– Электрическое освещение? – дама в соломенной шляпке рассмеялась. – Это просто фокусы, которые показывают в мюзик-холле. И ничто никогда не сравнится с лошадьми. Вы еще скажите мне, что человек научится летать.
Другой брат Уинстона, Кайли, ловко избавил даму от вставной челюсти.
– Летать? – переспросил Человек с Улицы. – Ну, это уж слишком. А насчет лошадей… думаю, вы правы. Но, по моему мнению, в году тысяча девятьсот двадцатом по каждой улице, по каждой дороге, по каждому переулку будет двигаться непрерывный поток этих конных экипажей, в результате чего все улицы, дороги и переулки Лондона будут покрыты слоем навоза толщиной в тридцать пять футов.
– Да, это не лишено смысла, – заметила дама. Возможно, она имела в виду исчезновение своей челюсти. – Я бы сказала, что это весьма точное предсказание будущего.
В небе двадцатого века расцвел фейерверк. И королева Виктория зашла внутрь и выпила чашку чая.
ГЛАВА 47
Первого января в год две тысячи двадцатый миссис Старлинг, проживающая в доме 7 по Мэйфкинг-авеню в Брентфорде, благополучно разрешилась от бремени.
У нее родились мальчики, близнецы, которых назвали Уильям и Тимоти. Они появились на свет не в доисторическом будущем жилых башен и кислотных дождей, в котором появился на свет тот Уилл, которого мы условно назвали первым. И не в утопическом сверхбудущем, в котором Уилла-второго воспитывали как Обещанного. Равно как и не в какой-нибудь еще, которое будет разновидностью одного из этих базовых вариантов.
Уильям и Тимоти родились в нашем будущем. В будущем, которое станет тем, чем мы его сделаем. В будущем, которое – учитывая, что прошлое и настоящее были весьма недурны, – обещает быть весьма сносным.
Безусловно, оно будет не только хорошим.
Но и не только скверным.
Оно будет… скажем так, серединка наполовинку. Оно просто будет.
Оно будет нашим. А это уже само по себе неплохо. Что скажете?
Разумеется, так и должно быть. Здесь кончается наше повествование, и оно настолько близко к счастливому концу, насколько возможно.
Правда, осталось еще несколько незавершенных сюжетных линий. А именно – пять. Что, вероятно, позволяет сделать следующий вывод: это еще не конец, но лишь начало чего-то большего.
Поживем – увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Новый век, – произнесла дама в соломенной шляпке, когда оборванец по имени Уинстон ловко избавил ее от кошелька. – Кто знает, какие чудеса появятся в новом веке?
– Например, электрическое освещение, – сказал Человек с Улицы, которого Элвис, брат Уинстона, только что ловко избавил его от карманных механических часов. – И еще одна штука под названием «двигатель внутреннего сгорания». Я слышал, что она позволяет экипажам передвигаться быстрее, чем конным упряжкам.
– Электрическое освещение? – дама в соломенной шляпке рассмеялась. – Это просто фокусы, которые показывают в мюзик-холле. И ничто никогда не сравнится с лошадьми. Вы еще скажите мне, что человек научится летать.
Другой брат Уинстона, Кайли, ловко избавил даму от вставной челюсти.
– Летать? – переспросил Человек с Улицы. – Ну, это уж слишком. А насчет лошадей… думаю, вы правы. Но, по моему мнению, в году тысяча девятьсот двадцатом по каждой улице, по каждой дороге, по каждому переулку будет двигаться непрерывный поток этих конных экипажей, в результате чего все улицы, дороги и переулки Лондона будут покрыты слоем навоза толщиной в тридцать пять футов.
– Да, это не лишено смысла, – заметила дама. Возможно, она имела в виду исчезновение своей челюсти. – Я бы сказала, что это весьма точное предсказание будущего.
В небе двадцатого века расцвел фейерверк. И королева Виктория зашла внутрь и выпила чашку чая.
ГЛАВА 47
Первого января в год две тысячи двадцатый миссис Старлинг, проживающая в доме 7 по Мэйфкинг-авеню в Брентфорде, благополучно разрешилась от бремени.
У нее родились мальчики, близнецы, которых назвали Уильям и Тимоти. Они появились на свет не в доисторическом будущем жилых башен и кислотных дождей, в котором появился на свет тот Уилл, которого мы условно назвали первым. И не в утопическом сверхбудущем, в котором Уилла-второго воспитывали как Обещанного. Равно как и не в какой-нибудь еще, которое будет разновидностью одного из этих базовых вариантов.
Уильям и Тимоти родились в нашем будущем. В будущем, которое станет тем, чем мы его сделаем. В будущем, которое – учитывая, что прошлое и настоящее были весьма недурны, – обещает быть весьма сносным.
Безусловно, оно будет не только хорошим.
Но и не только скверным.
Оно будет… скажем так, серединка наполовинку. Оно просто будет.
Оно будет нашим. А это уже само по себе неплохо. Что скажете?
Разумеется, так и должно быть. Здесь кончается наше повествование, и оно настолько близко к счастливому концу, насколько возможно.
Правда, осталось еще несколько незавершенных сюжетных линий. А именно – пять. Что, вероятно, позволяет сделать следующий вывод: это еще не конец, но лишь начало чего-то большего.
Поживем – увидим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59