Ваш покорный слуга, мадам.
Граф согнулся в низком поклоне, и королева глупо захихикала.
– Думаю, он тоже ей всаживал, – шепнул доктор Ватсон Шерлоку Холмсу.
– В этот знаменательный вечер… – граф зашагал по арене, и луч прожектора следовал за ним, не отставая. – В этот знаменательный вечер я счастлив представить вам зрелище, какого не еще никому не доводилось видеть. Оно превзойдет все, чему аплодировали жители Древнего Рима и те, кому посчастливилось побывать при российском дворе. Вам предстоит стать свидетелями чуда. Вас охватит трепет, и никто из вас не сможет сохранить спокойствие. Вы будете потрясены и ошеломлены. А как только Биг Бен пробьет полночь и настанет первая минута двадцатого века…
Граф приложил к губам длинный костлявый палец и смолк.
– Именно тогда произойдет самое главное. Представить такое будет не под силу самому пылкому воображению.
– Я не прочь это увидеть, – шепнула дама в соломенной шляпке своей подруге по имени Дорис. – У меня как раз очень пылкое воображение.
– Итак… – граф снова воздел руки, – наше представление начинается.
– Мы куда-то не туда свернули, – пробормотал Тим. – Давай попробуем вниз по этой лестнице.
Уилл поскреб свою белокурую макушку.
– А ты не заметил одну вещь? Этот чертов летающий цирк внутри несколько больше, чем снаружи!
Тим изобразил самую задумчивую мину в своей жизни.
– Я как раз собирался это сказать, – ответил он.
– Значит, – произнес Уилл, – спускаемся по этой лестнице.
Под огромным куполом вспыхнул свет, и на арену выехали пятьдесят карликов верхом на страусах. Под аккомпанемент оркестра страусы исполнили великолепнейший танец в стиле мюзик-холла, ибо оркестр играл популярные песенки, в том числе «Не прыгай с крыши, папа, и двор нам не дырявь» и «Когда в серебро превратится твоя седина, полфунта не сможешь ли мне разменять?» и «Доставай фрикадельки, мама, мы пришли на развилку дорог». Все эти песенки пользовались неизменной популярностью. Конечно, не такой, как Танец Большого Сапога, но его, к счастью, в программе не было.
Слова, конечно, знали все. Публика подпевала, Ее Величество королева Виктория помахивала в такт рукой, принцесса Александра постукивала пальцами: па-ра-рам, па-ра-рам.
Мистер Джозеф Меррик просто трубил.
– Недурно, правда? – спросил кэбмен, который сидел на месте Уилла. – Как тебе, братец?
Его брат с загипсованными ногами покачал головой.
– Мне бы гораздо лучше, если мой кэб не торчал сейчас из крыши «Веселого Епископа», лопух носатый!
Мастер Мэйкпис Скриббенс еще раз попудрил нос.
– Настоящий денди, – шепнул ему на ухо чей-то голос. Мастер Скриббенс поглядел в зеркало. Но там отражался только он сам.
– Это я, – прошептал Герберт Уэллс. – Помни, как мы договаривались. Если я спрашиваю, либо кивай, либо качай головой. Понял?
Мастер Скриббенс кивнул.
– Ты раздобыл билеты для Уильяма и Тимоти? Мастер Скриббенс снова кивнул.
– Ты знаешь, заняли ли они свои места?
Теперь мастер Скриббенс покачал головой, и вялые складки его кожи заколыхались, как тесто.
– Мне не удалось обнаружить на борту этого дирижабля ни одного компьютера. Я не слышал ничего подозрительного. Просто не знаю, что подумать.
Мастер Скриббенс многозначительно кивнул, а затем покачал головой.
– Надеюсь, мы не совершили роковой ошибки, – произнес мистер Герберт Уэллс.
– «Кавалькада Причуд» – на арену, – протрубила на всю уборную система оповещения.
– Мне пора, – прошептал мастер Скриббенс.
– Сломай ногу, – сказал мистер Уэллс.
Тим споткнулся на лестнице.
– Черт, – сказал он, поднимаясь. – Я уже думал, что я сломал ногу.
Но он просто зацепился штаниной за какую-то заклепку. Один рывок – и Тим был свободен. Правда, на штанине образовался великолепный разрез.
– Постарайся идти поосторожней, – недовольно буркнул Уилл.
– Постараюсь. Веришь, я не нарочно. Такие классные были брюки…
– Я окончательно запутался, – признался Уилл. – Это не тот коридор, по которому мы только что пришли?
– Ты хочешь сказать, что мы ходим кругами?
– Ну… вряд ли, учитывая, что мы только что спустились по лестнице.
– Попробуем туда, – предложил Тим.
– На этот раз ты идешь первый, – сказал Уилл.
Брентфордский Мальчик-улитка шел на арену – вернее, полз или скользил, – а мистер Уэллс следовал за ним, все еще под впечатлением оттого, что довелось увидеть в летающем цирке графа Отто. Кажется, он осмотрел здесь все. Симметрично расположенные коридоры, идеально подобранное оборудование – все по последнему слову техники – и это в нынешнюю эпоху невероятных технических достижений!
Но только сейчас мистер Уэллс заметил одну странность. Невидимые стальные подковки на каблуках его невидимых башмаков больше не цокали по металлическому полу. Еще недавно он вынужден был ходить на цыпочках, чтобы никто не услышал его шагов.
Мистер Уэллс остановился, подпрыгнул, но ничего не услышал.
Он погладил невидимый подбородок и снова последовал за Мальчиком-улиткой.
Уилл следовал за Тимом.
– Вниз по этой лестнице, – сказал Тим.
– Просто и со вкусом, – отозвался Уилл. – Только на этот раз постарайся ни за что не зацепиться.
– Уговорил.
Тим сделал шаг, споткнулся и сосчитал все ступеньки.
– Ты просто пытаешься меня позабавить, – сказал Уилл, спустившись и помогая брату встать.
– Честное слово, у меня этого и в мыслях не было, – Тим отряхнулся и пнул нижнюю ступеньку. – А вот это уже интересно.
– Я бы сказал «бессмысленно». Ногу не повредил?
– Конечно, нет.
Но перекошенная от боли физиономия Тима свидетельствовала об обратном.
– Я о звуках, Уилл.
– О звуках?
– Звуки пропали.
Тим снова пнул ступеньку лестницы. Ни удара, ни гула.
– В самом деле интересно, – согласился Уилл.
– О чем я и говорю. И посмотри сюда.
– Это еще что такое?
– А ты не узнаешь? Клок моей штанины. Именно здесь я в прошлый раз навернулся. Уилл посмотрел на Тима. Тим посмотрел на Уилла.
– Похоже, у нас проблемы, – пробормотал Уилл.
– Ты знаешь, у карликов такие проблемы… – проговорила дама в соломенной шляпке. Ее подруга Дорис покачала головой.
– Я не знаю. Но кто-то должен знать.
В этот момент публика разом встала, чтобы приветствовать Брентфордского Мальчика-улитку и Кавалькаду Причуд.
Мальчик-Собака жонглировал кисками.
Толстый Нормандец пел.
Девочка-Свинка каталась на диске,
Ребенок-Бубенчик звенел.
Двухголовый ковбой
Говорил сам с собой.
Сиамские сестры рьяно
Играли на фортепиано
В четыре руки сарабанду,
А одноног
С головой, как молоток…
– Простите, что? – окликнул Великого Макгонагалла лорд Байрон. – Не найти рифму к слову «сарабанда»?
– Может быть, «контрабанда»? – предложил поэт-лауреат.
В перерывах между номерами оркестр исполнял избранные фрагменты из музыки к спектаклю «Иосиф и его разноцветное платье», а также из спектакля «Апокалипсис: Мюзикл» премьера которой состоялась в одном из пабов Брентфорда, но не была оценена критикой.
– Когда будут танцующие медведи? – спросила Ее Величество королева Виктория (благослови ее Бог).
Принцесса Александра не ответила. Разговаривать с набитым ртом не принято, а ее голова как раз покоилась на коленях мистера Джозефа Меррика.
Когда хорошо проводишь время, оно идет быстро. Между прочим, это означает, что таких понятий, как преждевременная эякуляция, просто не существует. Особенно когда время идет очень быстро.
Оттанцевали страусы, на которых ездили карлики. Явила себя во всем блеске Кавалькада Причуд. Отлетали птицы высокого полета, борцы побороли друг друга, ушли с каната канатоходцы, а мистер Аквафаг вернул обратно не только золотую рыбку, которую до этого проглотил, но макрель, лосося, морского окуня, рыб-молот и целый отряд дельфинов. Казаки показали представление «Взятие Сталинграда». Затем выступила балетная труппа автоматов лорда Бэббиджа. Великаны исполнили Танец Маленьких Туфелек. Потом были танцующие медведи (которым бурно аплодировала Ее Величество королева – ни в коем случае не забудьте сказать «благослови ее Бог») и танцующие слоны (которые не произвели на нее никакого впечатления). А еще – бесчисленные клоуны, мимы, фокусники и, конечно, Осел Освальд, который станцевал венский вальс. Так что никто не заметил, как приблизилась полночь.
– Вы хорошо проводите время?
На арену снова вышел граф Отто Блэк. Вместо ответа публика разразилась овациями.
– Позвольте мне услышать ваше «Да!»
– Да!» – ответила публика.
– Да!
– Да!!!
– Да… – произнес Тим.
– Что? – переспросил Уилл.
– Кто-то кричит «Да». Полагаю, это граф Отто.
– О да… – вздохнул Уилл.
Они сидели на лестнице. На той самой лестнице, по которой уже два часа то спускались, то поднимались.
– Нас обманули, – сказал Уилл. – Мы в ловушке. Мы не можем даже найти дверь, чрез которую суда проникли. Сами вошли в западню. Это вроде ленты Мёбиуса. Ни начала, ни конца.
– Должен быть выход, – сказал Тим.
– Должен, – согласился Уилл. – Только не подумай, что я слишком туп и поэтому мы до сих пор здесь топчемся. Я буду действовать так, как сочту нужным.
– Я тебя не понимаю, – признался Тим.
Уилл вздохнул:
– Барри.
Тим и Уилл материализовались на галерке амфитеатра, за спинами толпы.
– Тебе достаточно было попросить, шеф, – заметил Барри. – И вам не понадобилось бы два часа бегать кругами. А теперь… Посмотри, который час.
– Не могу, – ответил Уилл. – У меня часы украли.
– Полночь близится, шеф. Осталось пять минут.
– Что?!
– Опять ты со своим «что». Остолоп!
– Да! – снова закричала уважаемая публика, и у Уилла заложило уши.
– А теперь, – граф Отто вновь зашагал по арене, – наступает конец представления. И мы увидим, как падает занавес… Друзья мои, я вам представлю номер. Не сомневаюсь, он вас впечатлит. Я прожил жизнь – в чем честно вам признаюсь – в которой места не было для скуки. Я странствовал по всем дорогам мира и делал все, чтоб верою и правдой… служить моему властителю Сатане.
– Такой стих испортил! Правда, шеф?
В зале раздались многочисленные «О-о-о!», «Что?», «А?», а кто-то довольно громко произнес: «Господи, помилуй».
– Да, – граф Отто Блэк кивнул. – Я сказал именно то, что имел в виду. Сатане. Вы не ослышались.
Зрители начали вставать – но уже не для того, чтобы поприветствовать графа. Те, кто не встали, беспокойно зашевелились. С удвоенным пылом зашелестели веера. Люди натягивали лайковые перчатки, надевали цилиндры, скрывая под ними уложенные с помощью макассарового масла прически. Несколько человек уже направилось к выходу.
– Тихо! – приказал граф Отто. – Всем оставаться на местах. Никто отсюда не выйдет.
В зале раздалось недовольное ворчание, а с некоторых мест донеслись полные раздражения фразы и гневные выкрики. И тут на арену вышли автоматы, множество автоматов, похожих как близнецы – одинаковые жуткие типы с мертвыми черными глазами порождений ада и запахом серы, который, очевидно, исходил у них из подмышек.
Они подняли совершенно одинаковые пистолеты самого последнего образца и угрожающе взяли на прицел публику.
Публика смолкла. Не похоже, что ей было очень весело.
Тим, который стоял в полный рост у всех за спиной, помрачнел.
– Что будем делать, Уилл?
– Сматывайся, – прошептал Уилл. – Сматывайся через любую дверь. Найди компьютерную. Прости, Тим, но мы прокололись, как два идиота.
– А ты что собираешься делать?
– Барри, – попросил Уилл. – Пожалуйста, перебрось меня на пару минут в центр арены, а потом обратно. Я застрелю графа Отто.
– Не могу, шеф. Прости. Если бы ты послушал меня раньше… Я мог тебе такое местечко посоветовать! Но ты не желал слушать. Я не могу выполнить твою просьбу, это вне моей компетенции. Это мошенничество. Обман. Подтасовка. Называй как хочешь. Но ты, по крайней мере, оказался в нужном месте в нужное время, верно? Так что придется играть по слуху.
– Большое спасибо, – пробормотал Уилл.
– За что? – удивленно спросил Тим.
– Я говорил с Барри. Сматывайся, Тим. А я попробую застрелить графа Отто прямо отсюда.
И он вытащил один из пистолетов, которые висели у него на поясе.
А Тим попытался смыться.
Однако смыться ему не удалось, потому что все выходы были перекрыты.
Перед каждой дверью стоял жуткий черноглазый зловонный тип. Он верно понял намерения Тима и устремил на него взгляд своих жутких черных глаз.
– Вернитесь на место, – произнес он густым басом с тем же резким немецким акцентом.
Уилл тщательно прицелился.
Далеко внизу, на лбу у стоящего на арене графа Отто Блэка появилось красное пятнышко. Уилл прищурился и, глядя в оптический прицел, мягко нажал на кнопку.
Но тут оружие выбили у него из рук.
А его самого сбили с ног.
– Я знаю, о чем вы думаете, – произнес Отто Блэк. – Вы думаете, к чему бы все это. Возможно, вы думаете: «А, наверно, граф Отто приберег для нас какое-то особое чудо, дабы завершить свое восхитительное представление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Граф согнулся в низком поклоне, и королева глупо захихикала.
– Думаю, он тоже ей всаживал, – шепнул доктор Ватсон Шерлоку Холмсу.
– В этот знаменательный вечер… – граф зашагал по арене, и луч прожектора следовал за ним, не отставая. – В этот знаменательный вечер я счастлив представить вам зрелище, какого не еще никому не доводилось видеть. Оно превзойдет все, чему аплодировали жители Древнего Рима и те, кому посчастливилось побывать при российском дворе. Вам предстоит стать свидетелями чуда. Вас охватит трепет, и никто из вас не сможет сохранить спокойствие. Вы будете потрясены и ошеломлены. А как только Биг Бен пробьет полночь и настанет первая минута двадцатого века…
Граф приложил к губам длинный костлявый палец и смолк.
– Именно тогда произойдет самое главное. Представить такое будет не под силу самому пылкому воображению.
– Я не прочь это увидеть, – шепнула дама в соломенной шляпке своей подруге по имени Дорис. – У меня как раз очень пылкое воображение.
– Итак… – граф снова воздел руки, – наше представление начинается.
– Мы куда-то не туда свернули, – пробормотал Тим. – Давай попробуем вниз по этой лестнице.
Уилл поскреб свою белокурую макушку.
– А ты не заметил одну вещь? Этот чертов летающий цирк внутри несколько больше, чем снаружи!
Тим изобразил самую задумчивую мину в своей жизни.
– Я как раз собирался это сказать, – ответил он.
– Значит, – произнес Уилл, – спускаемся по этой лестнице.
Под огромным куполом вспыхнул свет, и на арену выехали пятьдесят карликов верхом на страусах. Под аккомпанемент оркестра страусы исполнили великолепнейший танец в стиле мюзик-холла, ибо оркестр играл популярные песенки, в том числе «Не прыгай с крыши, папа, и двор нам не дырявь» и «Когда в серебро превратится твоя седина, полфунта не сможешь ли мне разменять?» и «Доставай фрикадельки, мама, мы пришли на развилку дорог». Все эти песенки пользовались неизменной популярностью. Конечно, не такой, как Танец Большого Сапога, но его, к счастью, в программе не было.
Слова, конечно, знали все. Публика подпевала, Ее Величество королева Виктория помахивала в такт рукой, принцесса Александра постукивала пальцами: па-ра-рам, па-ра-рам.
Мистер Джозеф Меррик просто трубил.
– Недурно, правда? – спросил кэбмен, который сидел на месте Уилла. – Как тебе, братец?
Его брат с загипсованными ногами покачал головой.
– Мне бы гораздо лучше, если мой кэб не торчал сейчас из крыши «Веселого Епископа», лопух носатый!
Мастер Мэйкпис Скриббенс еще раз попудрил нос.
– Настоящий денди, – шепнул ему на ухо чей-то голос. Мастер Скриббенс поглядел в зеркало. Но там отражался только он сам.
– Это я, – прошептал Герберт Уэллс. – Помни, как мы договаривались. Если я спрашиваю, либо кивай, либо качай головой. Понял?
Мастер Скриббенс кивнул.
– Ты раздобыл билеты для Уильяма и Тимоти? Мастер Скриббенс снова кивнул.
– Ты знаешь, заняли ли они свои места?
Теперь мастер Скриббенс покачал головой, и вялые складки его кожи заколыхались, как тесто.
– Мне не удалось обнаружить на борту этого дирижабля ни одного компьютера. Я не слышал ничего подозрительного. Просто не знаю, что подумать.
Мастер Скриббенс многозначительно кивнул, а затем покачал головой.
– Надеюсь, мы не совершили роковой ошибки, – произнес мистер Герберт Уэллс.
– «Кавалькада Причуд» – на арену, – протрубила на всю уборную система оповещения.
– Мне пора, – прошептал мастер Скриббенс.
– Сломай ногу, – сказал мистер Уэллс.
Тим споткнулся на лестнице.
– Черт, – сказал он, поднимаясь. – Я уже думал, что я сломал ногу.
Но он просто зацепился штаниной за какую-то заклепку. Один рывок – и Тим был свободен. Правда, на штанине образовался великолепный разрез.
– Постарайся идти поосторожней, – недовольно буркнул Уилл.
– Постараюсь. Веришь, я не нарочно. Такие классные были брюки…
– Я окончательно запутался, – признался Уилл. – Это не тот коридор, по которому мы только что пришли?
– Ты хочешь сказать, что мы ходим кругами?
– Ну… вряд ли, учитывая, что мы только что спустились по лестнице.
– Попробуем туда, – предложил Тим.
– На этот раз ты идешь первый, – сказал Уилл.
Брентфордский Мальчик-улитка шел на арену – вернее, полз или скользил, – а мистер Уэллс следовал за ним, все еще под впечатлением оттого, что довелось увидеть в летающем цирке графа Отто. Кажется, он осмотрел здесь все. Симметрично расположенные коридоры, идеально подобранное оборудование – все по последнему слову техники – и это в нынешнюю эпоху невероятных технических достижений!
Но только сейчас мистер Уэллс заметил одну странность. Невидимые стальные подковки на каблуках его невидимых башмаков больше не цокали по металлическому полу. Еще недавно он вынужден был ходить на цыпочках, чтобы никто не услышал его шагов.
Мистер Уэллс остановился, подпрыгнул, но ничего не услышал.
Он погладил невидимый подбородок и снова последовал за Мальчиком-улиткой.
Уилл следовал за Тимом.
– Вниз по этой лестнице, – сказал Тим.
– Просто и со вкусом, – отозвался Уилл. – Только на этот раз постарайся ни за что не зацепиться.
– Уговорил.
Тим сделал шаг, споткнулся и сосчитал все ступеньки.
– Ты просто пытаешься меня позабавить, – сказал Уилл, спустившись и помогая брату встать.
– Честное слово, у меня этого и в мыслях не было, – Тим отряхнулся и пнул нижнюю ступеньку. – А вот это уже интересно.
– Я бы сказал «бессмысленно». Ногу не повредил?
– Конечно, нет.
Но перекошенная от боли физиономия Тима свидетельствовала об обратном.
– Я о звуках, Уилл.
– О звуках?
– Звуки пропали.
Тим снова пнул ступеньку лестницы. Ни удара, ни гула.
– В самом деле интересно, – согласился Уилл.
– О чем я и говорю. И посмотри сюда.
– Это еще что такое?
– А ты не узнаешь? Клок моей штанины. Именно здесь я в прошлый раз навернулся. Уилл посмотрел на Тима. Тим посмотрел на Уилла.
– Похоже, у нас проблемы, – пробормотал Уилл.
– Ты знаешь, у карликов такие проблемы… – проговорила дама в соломенной шляпке. Ее подруга Дорис покачала головой.
– Я не знаю. Но кто-то должен знать.
В этот момент публика разом встала, чтобы приветствовать Брентфордского Мальчика-улитку и Кавалькаду Причуд.
Мальчик-Собака жонглировал кисками.
Толстый Нормандец пел.
Девочка-Свинка каталась на диске,
Ребенок-Бубенчик звенел.
Двухголовый ковбой
Говорил сам с собой.
Сиамские сестры рьяно
Играли на фортепиано
В четыре руки сарабанду,
А одноног
С головой, как молоток…
– Простите, что? – окликнул Великого Макгонагалла лорд Байрон. – Не найти рифму к слову «сарабанда»?
– Может быть, «контрабанда»? – предложил поэт-лауреат.
В перерывах между номерами оркестр исполнял избранные фрагменты из музыки к спектаклю «Иосиф и его разноцветное платье», а также из спектакля «Апокалипсис: Мюзикл» премьера которой состоялась в одном из пабов Брентфорда, но не была оценена критикой.
– Когда будут танцующие медведи? – спросила Ее Величество королева Виктория (благослови ее Бог).
Принцесса Александра не ответила. Разговаривать с набитым ртом не принято, а ее голова как раз покоилась на коленях мистера Джозефа Меррика.
Когда хорошо проводишь время, оно идет быстро. Между прочим, это означает, что таких понятий, как преждевременная эякуляция, просто не существует. Особенно когда время идет очень быстро.
Оттанцевали страусы, на которых ездили карлики. Явила себя во всем блеске Кавалькада Причуд. Отлетали птицы высокого полета, борцы побороли друг друга, ушли с каната канатоходцы, а мистер Аквафаг вернул обратно не только золотую рыбку, которую до этого проглотил, но макрель, лосося, морского окуня, рыб-молот и целый отряд дельфинов. Казаки показали представление «Взятие Сталинграда». Затем выступила балетная труппа автоматов лорда Бэббиджа. Великаны исполнили Танец Маленьких Туфелек. Потом были танцующие медведи (которым бурно аплодировала Ее Величество королева – ни в коем случае не забудьте сказать «благослови ее Бог») и танцующие слоны (которые не произвели на нее никакого впечатления). А еще – бесчисленные клоуны, мимы, фокусники и, конечно, Осел Освальд, который станцевал венский вальс. Так что никто не заметил, как приблизилась полночь.
– Вы хорошо проводите время?
На арену снова вышел граф Отто Блэк. Вместо ответа публика разразилась овациями.
– Позвольте мне услышать ваше «Да!»
– Да!» – ответила публика.
– Да!
– Да!!!
– Да… – произнес Тим.
– Что? – переспросил Уилл.
– Кто-то кричит «Да». Полагаю, это граф Отто.
– О да… – вздохнул Уилл.
Они сидели на лестнице. На той самой лестнице, по которой уже два часа то спускались, то поднимались.
– Нас обманули, – сказал Уилл. – Мы в ловушке. Мы не можем даже найти дверь, чрез которую суда проникли. Сами вошли в западню. Это вроде ленты Мёбиуса. Ни начала, ни конца.
– Должен быть выход, – сказал Тим.
– Должен, – согласился Уилл. – Только не подумай, что я слишком туп и поэтому мы до сих пор здесь топчемся. Я буду действовать так, как сочту нужным.
– Я тебя не понимаю, – признался Тим.
Уилл вздохнул:
– Барри.
Тим и Уилл материализовались на галерке амфитеатра, за спинами толпы.
– Тебе достаточно было попросить, шеф, – заметил Барри. – И вам не понадобилось бы два часа бегать кругами. А теперь… Посмотри, который час.
– Не могу, – ответил Уилл. – У меня часы украли.
– Полночь близится, шеф. Осталось пять минут.
– Что?!
– Опять ты со своим «что». Остолоп!
– Да! – снова закричала уважаемая публика, и у Уилла заложило уши.
– А теперь, – граф Отто вновь зашагал по арене, – наступает конец представления. И мы увидим, как падает занавес… Друзья мои, я вам представлю номер. Не сомневаюсь, он вас впечатлит. Я прожил жизнь – в чем честно вам признаюсь – в которой места не было для скуки. Я странствовал по всем дорогам мира и делал все, чтоб верою и правдой… служить моему властителю Сатане.
– Такой стих испортил! Правда, шеф?
В зале раздались многочисленные «О-о-о!», «Что?», «А?», а кто-то довольно громко произнес: «Господи, помилуй».
– Да, – граф Отто Блэк кивнул. – Я сказал именно то, что имел в виду. Сатане. Вы не ослышались.
Зрители начали вставать – но уже не для того, чтобы поприветствовать графа. Те, кто не встали, беспокойно зашевелились. С удвоенным пылом зашелестели веера. Люди натягивали лайковые перчатки, надевали цилиндры, скрывая под ними уложенные с помощью макассарового масла прически. Несколько человек уже направилось к выходу.
– Тихо! – приказал граф Отто. – Всем оставаться на местах. Никто отсюда не выйдет.
В зале раздалось недовольное ворчание, а с некоторых мест донеслись полные раздражения фразы и гневные выкрики. И тут на арену вышли автоматы, множество автоматов, похожих как близнецы – одинаковые жуткие типы с мертвыми черными глазами порождений ада и запахом серы, который, очевидно, исходил у них из подмышек.
Они подняли совершенно одинаковые пистолеты самого последнего образца и угрожающе взяли на прицел публику.
Публика смолкла. Не похоже, что ей было очень весело.
Тим, который стоял в полный рост у всех за спиной, помрачнел.
– Что будем делать, Уилл?
– Сматывайся, – прошептал Уилл. – Сматывайся через любую дверь. Найди компьютерную. Прости, Тим, но мы прокололись, как два идиота.
– А ты что собираешься делать?
– Барри, – попросил Уилл. – Пожалуйста, перебрось меня на пару минут в центр арены, а потом обратно. Я застрелю графа Отто.
– Не могу, шеф. Прости. Если бы ты послушал меня раньше… Я мог тебе такое местечко посоветовать! Но ты не желал слушать. Я не могу выполнить твою просьбу, это вне моей компетенции. Это мошенничество. Обман. Подтасовка. Называй как хочешь. Но ты, по крайней мере, оказался в нужном месте в нужное время, верно? Так что придется играть по слуху.
– Большое спасибо, – пробормотал Уилл.
– За что? – удивленно спросил Тим.
– Я говорил с Барри. Сматывайся, Тим. А я попробую застрелить графа Отто прямо отсюда.
И он вытащил один из пистолетов, которые висели у него на поясе.
А Тим попытался смыться.
Однако смыться ему не удалось, потому что все выходы были перекрыты.
Перед каждой дверью стоял жуткий черноглазый зловонный тип. Он верно понял намерения Тима и устремил на него взгляд своих жутких черных глаз.
– Вернитесь на место, – произнес он густым басом с тем же резким немецким акцентом.
Уилл тщательно прицелился.
Далеко внизу, на лбу у стоящего на арене графа Отто Блэка появилось красное пятнышко. Уилл прищурился и, глядя в оптический прицел, мягко нажал на кнопку.
Но тут оружие выбили у него из рук.
А его самого сбили с ног.
– Я знаю, о чем вы думаете, – произнес Отто Блэк. – Вы думаете, к чему бы все это. Возможно, вы думаете: «А, наверно, граф Отто приберег для нас какое-то особое чудо, дабы завершить свое восхитительное представление.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59