Но как он ни старался полностью отдаться работе в эти дни, тягостные мысли одолевали его. И были они связаны с незваными гостями, что неожиданно объявились несколько дней назад. Якобс знал – эти люди очень опасны. И не мог ничего с собой поделать, боялся их. Тоскливый, свербящий, как зубная боль, страх пустил корни в его душе, и его невозможно было заглушить ничем: ни работой, ни выпивкой, ни сексом. Каждый раз, когда ему нужно было идти на встречу с агентами Его Святейшества, ноги у него подкашивались, живот сводило противной судорогой, отчего он невольно сгибался пополам и в такой униженно-подобострастной позе представал перед холодными и пустыми глазами Друума.
«Скорее бы все это закончилось. Пусть уйдут из города, оставят меня в покое, дадут жить. Пусть все будет, как раньше…» – молил он Небесную Силу.
Но каждый день в назначенный час он приходил на встречу с людьми Конаха, заискивающе улыбался, оправдывался, унижался и обещал выполнить все, что ему поручат. После этого шел на доклад к королю, выслушивал очередной разнос, снова заискивающе улыбался, оправдывался, унижался, обещал все исправить…
Не было больше сил выносить все это. «Крепко же меня взяли за жабры, – думал королевский оружейник. – Если так пойдет и дальше, вряд ли я доживу до турнира или же совершу нечто ужасное и непредсказуемое…»
Но как только он задумывался о том, что может что-то совершить, ноги у него подкашивались, а живот сводило судорогой. Он полз на очередную встречу с агентами Его Святейшества и снова, заглядывая в холодные глаза Друума, заискивающе-подобострастно улыбался, оправдывался и обещал выполнить все, что ему прикажут. Так повторялось раз за разом, и выхода не было.
«Это все из-за денег, – думал он. – Неужели золото имеет такую власть над людьми?» Не то, чтобы он очень любил деньги, просто их всегда не хватало. Они как-то незаметно, как весенний ручеек, утекали сквозь пальцы, а вслед за ними уносилось то, чем он раньше мог дорожить и гордиться: честь, совесть, твердость слова, клятвы, а под конец даже простое благоразумие. Как-то, очень давно, он проигрался в пух и прах, и на карту была поставлена его честь. И в этот момент перед ним возник ничем непримечательный человечек, высыпал из кожаного мешочка горку мелодично звякнувших монет и попросил королевского оружейника о какой-то мелкой, незначительной услуге. Человечек просил о таком пустяке, что Якобс даже не раздумывал – схватил деньги. Он сделал тогда все, о чем его просили, расплатился с долгами, но… Ему опять не повезло. Разве может человек что-то поделать со своим невезением? Конечно, нет. Везение или невезение – дар высших сил. Слаб невезучий человек, и снова пришлось идти к непримечательному человечку…
Якобс мотнул головой, как застоявшаяся лошадь, – к дьяволу эти мысли – ничего уже не изменишь.
– А ну поторопись, бездельники! – завопил он на слуг. – Солнце на закат, а еще ничего не сделано. Долго вы будете там возиться!
Старик взялся неизвестно откуда. Сгорбленный старик, одетый в нищенское рубище, шел вдоль нижнего ряда трибун, тяжело опираясь на толстый, с бараньим завитком на конце, посох. В свободной руке у него был железный штырек, которым он легонько постукивал по стенам арены. Время от времени он останавливался, чтобы перевести дух, и что-то быстро записывал на клочке бумаги. Таким образом он сделал полный круг по арене и уже собирался скрыться в одном из служебных проходов, когда Якобс окликнул его:
– Эй, тебе чего здесь надо?! А ну пошел отсюда!
Королевский оружейник и не думал спускаться вниз, ожидая предсказуемой в таких случаях реакции. Но старик, услышав его окрик, вместо того, чтобы, испуганно втянув голову в плечи, поскакать что есть мочи на своей клюке к выходу, как-то замешкался, всего-то на мгновение, и эта его неторопливость окончательно взбесила Якобса. Сломя голову он ринулся с трибун вниз, чтобы проучить обнаглевшего старикашку.
Альдор свернул в боковой проход арены. Он чувствовал, лабиринт где-то рядом. Веточка, воткнутая в посох, изгибалась в каком-то ненормальном ритме. Железным штырьком он постучал по стене, так и есть, здесь. Пустота за каменной кладкой отозвалась гулкими ударами. Он быстро провел линию на бумаге, отмечая очередной изгиб лабиринта. Кроме того, он ощущал сильную энергию, исходящую из лабиринта. Альдор никогда раньше не сталкивался ни с чем подобным. Эта энергия не была энергией человека, не была она и хорошо знакомой ему энергией магического воздействия. Эта был какой-то новый вид энергии, энергии мощной и совершенной.
Вход в лабиринт был здесь, рядом с ним. Альдор еще немного прошел по проходу, простукивая стены и наблюдая за веточкой. Когда он дошел до середины этого прохода, соединяющего арену и темные закрытые решетками внутренние помещения, штырек в его руке звонко ударился о металл. Альдор понял, что под слоем краски и штукатурки в этом месте скрывается железная дверь. Уровень энергии здесь был максимальный, и веточка в посохе колотилась, как очумелая.
– Тебе чего здесь надо?! – услышал он рассерженный окрик. В проходе со стороны арены стоял темный силуэт.
– Я тебя спрашиваю, старый засранец, как ты сюда попал?!
– Простите, господин хороший, заблудился я. Совсем глаза не видят, вот и заблудился… – попытался выкрутиться Альдор.
– Я тебе покажу – заблудился! Сейчас ты у меня заблудишься! Так заблудишься, что и не выйдешь! – Якобс был счастлив, что подвернулся случай на ком-нибудь отыграться. Сейчас он покажет этому вонючему ублюдку, как шляться, где попало, и осквернять своим присутствием королевскую арену – святое место боев и турниров. Ну и задаст же он трепку этому уроду…
– Простите, мой господин, калеку перехожего, не вижу ничего, вот и заплутал в переходах… – тянул свое Альдор.
– Счас я покажу тебе дорогу, подожди немного… – Якобс, наливаясь яростью, приближался к старику.
Альдор понял, что стычки не избежать. Возможно, в других обстоятельствах он бы и мог, позабыв гордость, подставить свои бока, чтобы ничем себе не обнаружить, но усталость и две бессонные ночи наложили свой отпечаток. Кроме того, он узнал, что хотел, и эти знания слишком дорогого стоили, чтобы их носителя швырнули головой об стену, выбивая из него, уже немолодого человека, последние мозги. Поэтому, не торопясь, он перехватил свой толстый отполированный посох в правую руку, отбросив за ненадобностью железный стерженек.
Якобсу не понравилась наглая самоуверенность старика, скрывающаяся за его неторопливыми жестами и этими, вроде бы такими обычными, жалостливыми словами. Сейчас он выведет этого старого засранца на чистую воду. Он даже бить его не станет – как можно бить старого больного человека. Нет, он просто схватит эту кучу дерьма за лохмотья, поднимет в воздух, так что у старого засранца душа уйдет в пятки, и швырнет о землю. Силенок на это у него хватит.
Якобс протянул руки к старику, стоящему в покорной расслабленной позе, но, тот взмахнув в воздухе посохом, сделал неуловимое движение, и бац по лбу
– искры брызнули из глаз Якобса. На какую-то долю секунды Якобс застыл на месте, больше от удивления, чем от боли, – такой прыти от старика он не ждал. Снести оскорбление королевский оружейник не мог, он широко размахнулся и, предвкушая, как этот мешок дерьма влипнет в стену, ударил.
Но там, где только что стоял старик, никого не оказалось. Зато сзади, по затылку, снова бац – глухой удар концом толстой палки, согнутым в бараний рог. Теперь уже не искры, Якобсу показалось, сами глаза выскочили из орбит и провалились в бездонную тьму. С трудом удерживая равновесие, он ударил ногой с разворота, но опять попал в пустоту и лишь потревожил воздух.
Третий удар палкой по затылку положил конец их небольшому спаррингу. Якобс понял, что падает, и перед ним тотчас же расстелилась мягкая, ласково обволакивающая тело перина абсолютной темноты.
«Вот и хорошо, обошлись почти что без магии», – удовлетворенно подумал Альдор, поправил свои чуть сбившиеся лохмотья и так же неторопливо, как и пришел сюда, направился к выходу.
Главное дело сегодняшнего дня было сделано – план подземного лабиринта лежал у него в кармане. Что же касается этого здоровенного дурака, то ему будет, несомненно, приятно провести в прохладной тишине этой галереи пару-тройку часов, отдыхая от несправедливостей и трудов праведных.
На очереди у Наместника Священного престола оставались Квентин и Круг Посвященных, если таковой все еще имел место быть в действительности.

* * *
Они снова, как и вчера, сидели за накрытым столом в небольшой комнатке за торговым залом.
– Нам лучше пока встречаться здесь, в доме мы будем слишком часто попадаться на глаза, – сказала Лора.
– Мы ознакомились с книгой Миракла, – сказал Нестор. – Он спрятал в книге, которую ты передал нам, определенный знак, и теперь мы уверены в том, что тебе можно доверять. Но где найти его кольцо, мы не знаем.
– Какое кольцо?
– Миракл был последним из дома Великих Магов и одним из Посвященных. Как и другие Посвященные, он владел кольцом с магическим камнем, служащим ключом к Звездным Вратам. Теперь, когда Миракл погиб, кольцо с камнем безвозвратно утеряно.
– Дело в том, что Круг Посвященных состоит из представителей семи домов, основанных в глубокой древности, – добавила Лора. – У каждого из них есть свой магический камень. Эти камни в течение столетий передавались Посвященными внутри каждого дома. Только если Посвященные соберутся все вместе и совершат определенный ритуал, они смогут открыть Звездные Врата.
– Я хочу, чтобы вы взглянули на это, – Квентин протянул руку так, чтобы они увидели его серо-голубой камень.
– Камень Принца! – воскликнула Лора.
– Кто тебе его дал? – спросил Нестор. – Миракл?
– Нет. Но думаю, Миракл, увидев этот камень, сделал определенные выводы и счел нужным посвятить меня в тайну.
– Да, но дело в том… – Лора вопросительно взглянула на деда: можно ли все говорить Квентину, и, не заметив с его стороны возражений, продолжила: – Круг Посвященных распался. На каком-то этапе некоторые камни, как и этот камень Принца, были утеряны.
– То есть, если бы Конах решил напасть на Террану, вы ничего не смогли бы сделать?
– К сожалению, это так. Только чудо хранило нас все эти годы. Камни были утеряны, и Круг Посвященных перестал существовать. До твоего прихода из семи камней в Магоче оставалось только два. Наш фиолетовый камень – Духа или Призрака и пурпурный камень Жреца, принадлежащий преподобному Патрику.
– Куда же подевались остальные камни?
– Еще один камень, ярко-оранжевый камень Мага, был у Миракла. Золотистый камень Карлика пропал вместе с его обладателем. Синий камень Нептуна передавался от отца к сыну в доме отважных мореплавателей и первопроходцев, к которому принадлежит Фарт. Но он, последний представитель этого славного дома, где-то потерял свой камень и до сих пор не может его найти, – в глазах Лоры промелькнула едва сдерживаемая обида и досада. – И нам пришлось исключить его из Круга Посвященных.
– А седьмой камень?
– Седьмой, зеленый камень Эльфа, – самый загадочный из всех. Никто из Посвященных его не видел. Согласно преданию он всегда появляется сам, когда наступает для этого время. А для того, чтобы он появился, требуется собрать остальные шесть камней. Вот послушай, что гласит древнее пророчество:
«Последний Принц придет в Магоч, Нептун с ним встретится в ту ночь.
Немного денег Карлик даст ему, а Жрец узнает по кольцу.
Любовь подарит ему Дух, последний Маг спасает этих двух.
И Эльф, нежданный как всегда, откроет Звездные Врата».
– Интересное предание… – задумчиво произнес Квентин. – Немного денег Карлик даст ему, а Жрец узнает по кольцу… Так все и было.
– Что ты имеешь в виду? Ты их знаешь?
– Похоже на то. Это ваше пророчество уже на половину сбылось. Жрец узнал меня по кольцу.
– Патрик?
– Да.
– Когда ты с ним встречался?
– Сегодня. Он мне многое рассказал о Небесном Огне.
– Это хорошо, что ты познакомлся с Патриком. Но как ты сумел найти его?
– удивилась Лора.
– Помог ваш Нептун, – улыбнулся Квентин. – Я с ним познакомился в тюрьме в ту ночь, когда меня задержали при входе в город.
– Фарт? Все ясно. Этого старого пропойцу, очевидно, засадили в каталажку за очередной дебош.
– Но кто же Карлик? – спросил Нестор.
Квентин сделал паузу, разжигая их любопытство, – вполне естественное юношеское желание выглядеть более значительным, чем ты есть на самом деле. Нестор и Лора терпеливо ждали, когда же юный принц удовлетворит свое самолюбие и удосужится ответить на вопрос, который мучил их длительное время.
– Огюст, – спокойно сказал Квентин. – Я продал ему часть книг Миракла, чтобы не умереть с голоду, и за это он дал мне немного денег.
– Огюст? – с недоверием переспросила Лора.
– Да, Огюст. У него нечто среднее между лавкой древностей и аптекой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78