Гриб приподнял свою шляпку и изумленно вытаращился на человека черными бусинками глаз.
По всему грибному сообществу прокатилась волна возмущения, и грибы, перемигиваясь разноцветными огоньками, принялись раскачиваться из стороны в сторону. Они явно находились в замешательстве: одни из них продолжали убегать и призывали других яркими вспышками, другие, напротив, замедлили бег и выжидали, что произойдет дальше.
Стоило Квентину немного постоять неподвижно и прислушаться к грибному разговору, как он стал различать в сплошном, как казалось ранее, шуме определенный смысл. Он не мог разобрать ни одного слова, но общий смысл разговора стал доходить до него. Понятия вычленялись из общего шума и сами собой возникали у него в голове. Обмен между грибами происходил с огромной скоростью – одновременно говорили многие сотни голосов. Квентин готов был поручиться, что слышал, как чьи-то пронзительные вопли о спасении сменялись спокойным и взвешенным голосом, уговаривающим всех оставаться на своих местах и сохранять спокойствие. Вскоре ему показалось, что этот голос (уважаемого степенного джентельмена) принадлежит спасенному им грибу. И этот голос звучал все увереннее, призывая остальных не поддаваться панике и не опасаться пришельца, не сделавшего им пока ничего плохого.
Спасенный гриб изучающе рассматривал Квентина, как какую-нибудь невидаль, и что-то говорил ему. Квентин слышал только булькающие звуки и шорох, издаваемые внутренностями гриба, но в его сознании уже четко вырисовывались слова, которые тот произносил.
Гриб с наивностью ребенка спрашивал Квентина, кто он? Прежде грибы никогда не встречали в лесу существ, подобных Квентину, и, естественно, появление незнакомца вблизи колонии вызвало у них некоторую тревогу. Грибы очень надеются, что чужак не причинит им вреда, поскольку, они оказались совершенно беззащитными перед ним. И хотя в их распоряжении и имеется некое тайное оружие, которое до сих пор помогало им обороняться и выживать в лесу, они пока не собираются применять его к пришельцу. Квентин заметил, что движение в рядах грибов замедлилось, и вспышки света перестали быть такими яркими и интенсивными, как прежде, – грибы постепенно успокаивались.
«Если у них и было какое-то страшное оружие, – подумал Квентин. – Они уже не преминули испытать его на мне, но, судя по всему, оно не подействовало, если, конечно, не учитывать, что меня сумели отравить каким-нибудь медленным грибным ядом».
– Меня зовут Квентин, и я человек, – сказал Квентин. – А вы кто?
Хотя он и произнес эти слова негромким голосом, спасенный им гриб и другие ближние грибы испуганно отпрянули.
– Не надо кричать! – возмущенно прошептал гриб. – Мы не можем переносить твои крики. Ты думай, просто думай то, что хочешь сказать.
«Это что-то новенькое, они не выносят голоса. Видимо, вибрации голоса, даже не громкого, им неприятны: они используют в общении либо тот сверхтихий шепот, что я слышал, либо обмен мыслями. Что ж, в случае чего голос может послужить мне неплохим оружием», – подумал Квентин.
– Меня зовут Мо, – важно отрекомендовался гриб. – Я происхожу из знатного рода старожилов колонии. Мои предки были среди тех, кто, подвергшись Изменению, поселился на этом месте.
Квентин заметил, что грибы не все одинаковые и различаются ростом и формой шляпок. Еще он заметил среди них совсем маленькие грибочки с тонким тельцем и молочно-белой кожицей – это были дети. Наблюдая такое разнообразие грибных видов, можно было предположить, что среди них существуют какие-нибудь сословные или расовые различия, и слова Мо подтвердили это.
Квентину только еще предстояло научиться общению на ментальном уровне, поэтому он постарался оформлять свои мысли в предельно доступных выражениях.
– Я путешествую и собираю крупицы мудрости у самых разных народов, и хотел бы побольше узнать о вашем народе, – старательно, в голове, проговорил он.
– Хотя я и происхожу из древнего и знатного рода, – ответил Мо. – Но тебе лучше поговорить с об этом с Додом, который прекрасно знает историю нашего народа и давно мечтает познакомится с представителями других разумных существ. – И Мо испытующе воззрился на Квентина, словно бы лишний раз убеждая себя, что действительно имеет дело с представителем другого разумного рода. Квентин усмехнулся про себя, но постарался не выдать ни малейших признаков пренебрежения к братьям по разуму.
– Я хочу встретиться с мудрецом Додом. Я всегда рад встрече со знающими и умными людьми, – мысленно произнес Квентин.
– Люди – это такие как ты? – услышал он Мо и порадовался, что его поняли.
– Да, это самая разумная на земле раса. И до встречи с вами я не подозревал, что существуют другие.
Ответа не последовало, но Квентин расслышал его горделивое то ли сопение, то ли мычание. Вероятно, Мо был бесконечно рад услышать, что его народ первый разумный вид, который не является людьми.
– Сейчас я позову мудреца Дода, чтобы он поговорил с тобой, – важно объявил Мо.
Но Квентин, представив, сколько им придется ожидать, пока Дод приблизится на расстояние пригодное для беседы, спросил, не лучше ли будет, ему самому подойти к мудрецу.
Мо задумался, анализируя это предложение. Он думал, как бы Квентину безопасно пройти по поляне среди плотно стоящих грибных семеек с их детьми, чтобы случайно не свалить кого-нибудь и не раздавить.
И в этот момент в голове у Квентина раздался совсем другой, слабо звучащий голос:
– Не надо проталкиваться сквозь толпу, подвергая риску беспомощных и слабых малышей. Дод сам подойдет к вам. Я, конечно, могу разговаривать и на таком расстоянии, но мне очень хочется посмотреть на человека. Если правда то, что мне говорили… – Дод не договорил, и Квентин заметил, как в глубине грибного поля загорелся светло-зеленый огонек и стал достаточно быстро приближаться к ним. И вскоре Квентин заметил, что к ним подкатывается довольно большой шар, мерцающий зеленым светом. Дод катился быстро, с изяществом лавируя между семейками застывших в растерянности грибов, и они уступали ему дорогу. Минут через десять, что по меркам грибных скоростей не так уж и плохо, Дод подкатился к Квентину и Мо. По тяжко вздымающимся и опускающимся круглым бокам Дода, Квентин понял, что это переход дался ему нелегко. Большой шар, покрытый морщинистой кожицей и приплюснутой, чтобы лучше кататься по земле, шляпкой, стоял рядом с Квентином и, тяжело отдуваясь, собирался с мыслями. Квентин подумал, что почтенному Доду не следовало так торопиться и изнурять себя тяжелым переходом, что он, Квентин, все равно бы никуда не делся и дождался бы мудрого Дода.
Дод, пока еще не в силах что-либо произнести, уловил мысли Квентина и согласно кивнул верхней частью шаровидного туловища, которое, если присмотреться, почти полностью вмещало в себя голову, увенчанную плоской шляпкой.
Наконец Дод успокоился настолько, что смог связно мыслить, и восхищенно выдохнул:
– Вот, значит, какой человек! – при этом он так высоко задрал голову, что Квентин подумал, если у него и не свалится голова, то шляпа слетит точно.
– С детских лет во мне жила надежда увидеть настоящего человека, – задыхался Дод. – Но наш лес настолько далек от мира людей, что на протяжении долгих веков ни один человек не забредал сюда. И лишь отдаленные, смутные обрывки чьих-то мыслей долетали до меня, но сами их носители находились так далеко, что я и не надеялся когда-нибудь увидеть их. И вот наконец встреча с настоящим человеком! Теперь, согласно заветам предков, я должен буду открыть вам, молодой человек, самый большой наш секрет, нашу самую заветную тайну, сберегаемую и хранимую не одним поколением грибов, – торжественно объявил Дод.
Квентин, хотя еще и не научился как следует читать грибные мысли, все же уловил, как подобралось и насторожилось грибное племя, – их предводитель говорил важные и судьбоносные вещи.
Дод же от осознания важности возложенной на него миссии надувался, как воздушный шар, и стал почти одного роста с Квентином. Теперь Квентин хорошо видел его круглое лицо с черными бусинками глаз и слегка голубой в лунном свете кожей. Нос Дода торчал сливой, а его рот, кружком с серебряную монету, казался постоянно открытым. Ручек-стебельков и ножек-корней, как у Мо, у Дода не было, но в любой точке своего тела он мог выбрасывать наросты, которые в зависимости от потребностей принимали нужные формы.
– Друзья мои! – Дод обращался ко всем своим соплеменникам. – Сегодня у нас знаменательный день. Мы видим перед собой настоящего человека – носителя первичного разума. Первую разумную форму жизни на нашей Земле. Можно сказать, нашего прародителя, – Дод сделал выжидающую паузу.
И вслед за этим поднялся такой шум возмущенных мыслей, что Квентин ничего в нем не мог разобрать. Все кричали одновременно. Интонации голосов были от предельно возмущенных до восторженно торжествующих.
– Да, нашего прародителя! – твердо осадил толпу Дод. – Это являлось самым большим секретом и главным достоянием нашего ордена хранителей. Мы бережно, в течение сотен лет, предавали из поколения в поколение эти знания, и одновременно наблюдали перемены происходящие с нашим народом. Вы ведь знаете, что ваши деды были не похожи на вас, а их прадеды также не походили на них, как ваши внуки не похожи на ваших отцов. Мы все время меняемся, но правда состоит в том, что в глубоком прошлом мы были людьми. Такими же как он! – Дод выбросил из своего тела отросток и ткнул в сторону Квентина.
– Взгляните, друзья мои, на этого человека. У него почти такие же внутренние органы, как у нас. У него есть сердце, он дышит воздухом так же, как мы. Быть может, только мозг у него, вследствие ограниченного пространства черепной коробки, меньше нашего, но он мыслит так же, как мы. Но это еще не самое главное, самое главное в том, что сказано об этом в рукописи Начал.
Так вот, в рукописи Начал сказано, что первая мыслящая форма была одна, затем произошло разделение на три, они измененились и из каждой стало много. Мы много дискутировали в нашем ордене о значении этих слов, но только теперь, когда я воочию увидел настоящего человека, на меня снизошло озарение. Я лицезрел истину, друзья мои, и мне стало понятно: мы тоже когда-то были людьми, такими же людьми, как и этот человек, стоящий сейчас перед вами. Это было многие сотни, а, может быть, тысячи лет назад до того, как произошло Изменение. Начала говорят: Изменение произошло по воле одной из трех разумных рас. Какая-то часть людей изменилась и перестала быть людьми. И мы стали тем, кем мы есть. Но в отличие от других лесных жителей мы сохранили разум и волю. Изменения продолжаются, и с каждым новым поколением мы все более и более утрачиваем черты присущие людям.
С какой целью идет Изменение, по какому пути, и что является его первопричиной, я не мог понять долгое время. Мы жили, растили детей и совершенствовали свои способности, а все это время, из поколения в поколение, происходили изменения, отдаляя нас от первоначального облика прародителей. Мы научились управлять своим сознанием и обрели удивительные способности мышления, но в то же время, благодаря утрате защитных свойств и подвижности, присущих всему живому, мы стали легкой добычей паразитов.
Что помогало нам выживать все эти годы? Только сложение тысяч наших разумов в один и объединение всех наших сил в единую непобедимую волю. Только задумайтесь, что было бы, если бы этого не было! Мы давно были бы уничтожены ужасными червями, стремящимися превратить нас в питательную среду для выращивания своего потомства. Но только благодаря тому, что мы когда-то были людьми и властелинами этого мира, мы не сдались и выжили.
И вот теперь, друзья мои, когда настал час истины, я заявляю: Изменение пришло не само по себе, оно стало результатом борьбы разумных рас между собой. Кому-то, чья злая воля стоит за всем этим процессом, хочется лишь одного: превратить людей в некое подобие растений, в пищу для взращиваемых им омерзительных тварей. Теперь, когда передо мной стоит настоящий человек, я отчетливо осознаю это, и Древние источники служат подтверждением моим мыслям. Но, к сожалению, друзья мои, процесс продолжается, и мне неизвестно, как долго с помощью Силы Единой Мысли мы сможем противостоять набегам паразитов. Тот, кто стоит за всем этим процессом, не успокоится, пока не довершит свое черное дело.
Я вижу, наступит день, пусть не завтра и даже не послезавтра, когда наши дети или внуки не смогут больше сопротивляться набегам паразитов, и тогда с нашим народом будет покончено. Мы превратимся в питательное желе из мозгов, очень полезное для поганых тварей. Чтобы победить зло, нам нужен могущественный и верный союзник. И таким союзником в борьбе за наше общее существование может быть только человек. Значит, мы должны открыться нашему гостю – человеку, открыть ему все наши тайные знания и умения, что мы вынашивали долгие годы и получить в его лице надежного друга и защитника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
По всему грибному сообществу прокатилась волна возмущения, и грибы, перемигиваясь разноцветными огоньками, принялись раскачиваться из стороны в сторону. Они явно находились в замешательстве: одни из них продолжали убегать и призывали других яркими вспышками, другие, напротив, замедлили бег и выжидали, что произойдет дальше.
Стоило Квентину немного постоять неподвижно и прислушаться к грибному разговору, как он стал различать в сплошном, как казалось ранее, шуме определенный смысл. Он не мог разобрать ни одного слова, но общий смысл разговора стал доходить до него. Понятия вычленялись из общего шума и сами собой возникали у него в голове. Обмен между грибами происходил с огромной скоростью – одновременно говорили многие сотни голосов. Квентин готов был поручиться, что слышал, как чьи-то пронзительные вопли о спасении сменялись спокойным и взвешенным голосом, уговаривающим всех оставаться на своих местах и сохранять спокойствие. Вскоре ему показалось, что этот голос (уважаемого степенного джентельмена) принадлежит спасенному им грибу. И этот голос звучал все увереннее, призывая остальных не поддаваться панике и не опасаться пришельца, не сделавшего им пока ничего плохого.
Спасенный гриб изучающе рассматривал Квентина, как какую-нибудь невидаль, и что-то говорил ему. Квентин слышал только булькающие звуки и шорох, издаваемые внутренностями гриба, но в его сознании уже четко вырисовывались слова, которые тот произносил.
Гриб с наивностью ребенка спрашивал Квентина, кто он? Прежде грибы никогда не встречали в лесу существ, подобных Квентину, и, естественно, появление незнакомца вблизи колонии вызвало у них некоторую тревогу. Грибы очень надеются, что чужак не причинит им вреда, поскольку, они оказались совершенно беззащитными перед ним. И хотя в их распоряжении и имеется некое тайное оружие, которое до сих пор помогало им обороняться и выживать в лесу, они пока не собираются применять его к пришельцу. Квентин заметил, что движение в рядах грибов замедлилось, и вспышки света перестали быть такими яркими и интенсивными, как прежде, – грибы постепенно успокаивались.
«Если у них и было какое-то страшное оружие, – подумал Квентин. – Они уже не преминули испытать его на мне, но, судя по всему, оно не подействовало, если, конечно, не учитывать, что меня сумели отравить каким-нибудь медленным грибным ядом».
– Меня зовут Квентин, и я человек, – сказал Квентин. – А вы кто?
Хотя он и произнес эти слова негромким голосом, спасенный им гриб и другие ближние грибы испуганно отпрянули.
– Не надо кричать! – возмущенно прошептал гриб. – Мы не можем переносить твои крики. Ты думай, просто думай то, что хочешь сказать.
«Это что-то новенькое, они не выносят голоса. Видимо, вибрации голоса, даже не громкого, им неприятны: они используют в общении либо тот сверхтихий шепот, что я слышал, либо обмен мыслями. Что ж, в случае чего голос может послужить мне неплохим оружием», – подумал Квентин.
– Меня зовут Мо, – важно отрекомендовался гриб. – Я происхожу из знатного рода старожилов колонии. Мои предки были среди тех, кто, подвергшись Изменению, поселился на этом месте.
Квентин заметил, что грибы не все одинаковые и различаются ростом и формой шляпок. Еще он заметил среди них совсем маленькие грибочки с тонким тельцем и молочно-белой кожицей – это были дети. Наблюдая такое разнообразие грибных видов, можно было предположить, что среди них существуют какие-нибудь сословные или расовые различия, и слова Мо подтвердили это.
Квентину только еще предстояло научиться общению на ментальном уровне, поэтому он постарался оформлять свои мысли в предельно доступных выражениях.
– Я путешествую и собираю крупицы мудрости у самых разных народов, и хотел бы побольше узнать о вашем народе, – старательно, в голове, проговорил он.
– Хотя я и происхожу из древнего и знатного рода, – ответил Мо. – Но тебе лучше поговорить с об этом с Додом, который прекрасно знает историю нашего народа и давно мечтает познакомится с представителями других разумных существ. – И Мо испытующе воззрился на Квентина, словно бы лишний раз убеждая себя, что действительно имеет дело с представителем другого разумного рода. Квентин усмехнулся про себя, но постарался не выдать ни малейших признаков пренебрежения к братьям по разуму.
– Я хочу встретиться с мудрецом Додом. Я всегда рад встрече со знающими и умными людьми, – мысленно произнес Квентин.
– Люди – это такие как ты? – услышал он Мо и порадовался, что его поняли.
– Да, это самая разумная на земле раса. И до встречи с вами я не подозревал, что существуют другие.
Ответа не последовало, но Квентин расслышал его горделивое то ли сопение, то ли мычание. Вероятно, Мо был бесконечно рад услышать, что его народ первый разумный вид, который не является людьми.
– Сейчас я позову мудреца Дода, чтобы он поговорил с тобой, – важно объявил Мо.
Но Квентин, представив, сколько им придется ожидать, пока Дод приблизится на расстояние пригодное для беседы, спросил, не лучше ли будет, ему самому подойти к мудрецу.
Мо задумался, анализируя это предложение. Он думал, как бы Квентину безопасно пройти по поляне среди плотно стоящих грибных семеек с их детьми, чтобы случайно не свалить кого-нибудь и не раздавить.
И в этот момент в голове у Квентина раздался совсем другой, слабо звучащий голос:
– Не надо проталкиваться сквозь толпу, подвергая риску беспомощных и слабых малышей. Дод сам подойдет к вам. Я, конечно, могу разговаривать и на таком расстоянии, но мне очень хочется посмотреть на человека. Если правда то, что мне говорили… – Дод не договорил, и Квентин заметил, как в глубине грибного поля загорелся светло-зеленый огонек и стал достаточно быстро приближаться к ним. И вскоре Квентин заметил, что к ним подкатывается довольно большой шар, мерцающий зеленым светом. Дод катился быстро, с изяществом лавируя между семейками застывших в растерянности грибов, и они уступали ему дорогу. Минут через десять, что по меркам грибных скоростей не так уж и плохо, Дод подкатился к Квентину и Мо. По тяжко вздымающимся и опускающимся круглым бокам Дода, Квентин понял, что это переход дался ему нелегко. Большой шар, покрытый морщинистой кожицей и приплюснутой, чтобы лучше кататься по земле, шляпкой, стоял рядом с Квентином и, тяжело отдуваясь, собирался с мыслями. Квентин подумал, что почтенному Доду не следовало так торопиться и изнурять себя тяжелым переходом, что он, Квентин, все равно бы никуда не делся и дождался бы мудрого Дода.
Дод, пока еще не в силах что-либо произнести, уловил мысли Квентина и согласно кивнул верхней частью шаровидного туловища, которое, если присмотреться, почти полностью вмещало в себя голову, увенчанную плоской шляпкой.
Наконец Дод успокоился настолько, что смог связно мыслить, и восхищенно выдохнул:
– Вот, значит, какой человек! – при этом он так высоко задрал голову, что Квентин подумал, если у него и не свалится голова, то шляпа слетит точно.
– С детских лет во мне жила надежда увидеть настоящего человека, – задыхался Дод. – Но наш лес настолько далек от мира людей, что на протяжении долгих веков ни один человек не забредал сюда. И лишь отдаленные, смутные обрывки чьих-то мыслей долетали до меня, но сами их носители находились так далеко, что я и не надеялся когда-нибудь увидеть их. И вот наконец встреча с настоящим человеком! Теперь, согласно заветам предков, я должен буду открыть вам, молодой человек, самый большой наш секрет, нашу самую заветную тайну, сберегаемую и хранимую не одним поколением грибов, – торжественно объявил Дод.
Квентин, хотя еще и не научился как следует читать грибные мысли, все же уловил, как подобралось и насторожилось грибное племя, – их предводитель говорил важные и судьбоносные вещи.
Дод же от осознания важности возложенной на него миссии надувался, как воздушный шар, и стал почти одного роста с Квентином. Теперь Квентин хорошо видел его круглое лицо с черными бусинками глаз и слегка голубой в лунном свете кожей. Нос Дода торчал сливой, а его рот, кружком с серебряную монету, казался постоянно открытым. Ручек-стебельков и ножек-корней, как у Мо, у Дода не было, но в любой точке своего тела он мог выбрасывать наросты, которые в зависимости от потребностей принимали нужные формы.
– Друзья мои! – Дод обращался ко всем своим соплеменникам. – Сегодня у нас знаменательный день. Мы видим перед собой настоящего человека – носителя первичного разума. Первую разумную форму жизни на нашей Земле. Можно сказать, нашего прародителя, – Дод сделал выжидающую паузу.
И вслед за этим поднялся такой шум возмущенных мыслей, что Квентин ничего в нем не мог разобрать. Все кричали одновременно. Интонации голосов были от предельно возмущенных до восторженно торжествующих.
– Да, нашего прародителя! – твердо осадил толпу Дод. – Это являлось самым большим секретом и главным достоянием нашего ордена хранителей. Мы бережно, в течение сотен лет, предавали из поколения в поколение эти знания, и одновременно наблюдали перемены происходящие с нашим народом. Вы ведь знаете, что ваши деды были не похожи на вас, а их прадеды также не походили на них, как ваши внуки не похожи на ваших отцов. Мы все время меняемся, но правда состоит в том, что в глубоком прошлом мы были людьми. Такими же как он! – Дод выбросил из своего тела отросток и ткнул в сторону Квентина.
– Взгляните, друзья мои, на этого человека. У него почти такие же внутренние органы, как у нас. У него есть сердце, он дышит воздухом так же, как мы. Быть может, только мозг у него, вследствие ограниченного пространства черепной коробки, меньше нашего, но он мыслит так же, как мы. Но это еще не самое главное, самое главное в том, что сказано об этом в рукописи Начал.
Так вот, в рукописи Начал сказано, что первая мыслящая форма была одна, затем произошло разделение на три, они измененились и из каждой стало много. Мы много дискутировали в нашем ордене о значении этих слов, но только теперь, когда я воочию увидел настоящего человека, на меня снизошло озарение. Я лицезрел истину, друзья мои, и мне стало понятно: мы тоже когда-то были людьми, такими же людьми, как и этот человек, стоящий сейчас перед вами. Это было многие сотни, а, может быть, тысячи лет назад до того, как произошло Изменение. Начала говорят: Изменение произошло по воле одной из трех разумных рас. Какая-то часть людей изменилась и перестала быть людьми. И мы стали тем, кем мы есть. Но в отличие от других лесных жителей мы сохранили разум и волю. Изменения продолжаются, и с каждым новым поколением мы все более и более утрачиваем черты присущие людям.
С какой целью идет Изменение, по какому пути, и что является его первопричиной, я не мог понять долгое время. Мы жили, растили детей и совершенствовали свои способности, а все это время, из поколения в поколение, происходили изменения, отдаляя нас от первоначального облика прародителей. Мы научились управлять своим сознанием и обрели удивительные способности мышления, но в то же время, благодаря утрате защитных свойств и подвижности, присущих всему живому, мы стали легкой добычей паразитов.
Что помогало нам выживать все эти годы? Только сложение тысяч наших разумов в один и объединение всех наших сил в единую непобедимую волю. Только задумайтесь, что было бы, если бы этого не было! Мы давно были бы уничтожены ужасными червями, стремящимися превратить нас в питательную среду для выращивания своего потомства. Но только благодаря тому, что мы когда-то были людьми и властелинами этого мира, мы не сдались и выжили.
И вот теперь, друзья мои, когда настал час истины, я заявляю: Изменение пришло не само по себе, оно стало результатом борьбы разумных рас между собой. Кому-то, чья злая воля стоит за всем этим процессом, хочется лишь одного: превратить людей в некое подобие растений, в пищу для взращиваемых им омерзительных тварей. Теперь, когда передо мной стоит настоящий человек, я отчетливо осознаю это, и Древние источники служат подтверждением моим мыслям. Но, к сожалению, друзья мои, процесс продолжается, и мне неизвестно, как долго с помощью Силы Единой Мысли мы сможем противостоять набегам паразитов. Тот, кто стоит за всем этим процессом, не успокоится, пока не довершит свое черное дело.
Я вижу, наступит день, пусть не завтра и даже не послезавтра, когда наши дети или внуки не смогут больше сопротивляться набегам паразитов, и тогда с нашим народом будет покончено. Мы превратимся в питательное желе из мозгов, очень полезное для поганых тварей. Чтобы победить зло, нам нужен могущественный и верный союзник. И таким союзником в борьбе за наше общее существование может быть только человек. Значит, мы должны открыться нашему гостю – человеку, открыть ему все наши тайные знания и умения, что мы вынашивали долгие годы и получить в его лице надежного друга и защитника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78