Затем Магнус сын Олава прошел с востока Ямталанд и пересек Кьёль, а оттуда двинулся в Трандхейм, и все население хорошо его принимало. А люди Свейна конунга, как только узнали, что в ту часть страны пришел Магнус сын Олава конунга, все разбежались кто куда и попрятались. Магнусу не было оказано никакого сопротивления. Свейн конунг был на юге страны. Как говорит Арнор Скальд Ярлов:
Ты в селеньях трёндов, ужас
Сея, шёл, поилец сойки
Игга, был напуган, молвят
Люди, недруг твой заклятый.
Знать, смекнул твой враг, что много
Бед ему ты прочишь, щедрый
Сотоварищ щура моря
Сечи, – жизнь спасти не чаял.

III
Магнус сын Олава прибыл вместе с войском своим в Каупанг. Его хорошо там приняли. Затем он приказал созвать Эйратинг. И когда бонды собрались на тинг, Магнус конунг был провозглашен конунгом над всею страной, какою владел прежде Олав конунг, его отец. После этого Магнус конунг набрал себе дружину и назначил лендрманнов. По всем местностям он поставил людей на службы и должности. Той же осенью Магнус конунг созвал ополчение со всего Трандхейма, и собралось к нему много народу, и он отплыл вместе с войском вдоль берега на юг.
IV
Конунг Свейн сын Альвивы был в южном Хёрдаланде, когда получил вести о войне. Он приказал вырезать ратную стрелу и послать ее на четыре стороны, созывая к себе всех бондов. Он объявил, что собирает общее ополчение для защиты страны. Все, кто были неподалеку, собрались к конунгу. Конунг созвал тинг и обратился к бондам с речью. Он изложил им свое дело, сказав, что намерен выступить против конунга Магнуса сына Олава и сразиться с ним, если бонды согласятся следовать за ним. Речь конунга была очень короткой. Бонды не очень-то одобрили его слова. Тогда датские вожди, что были вместе с конунгом, произнесли длинные и красивые речи, но бонды возражали им. Многие говорили, что готовы последовать за Свейном конунгом и сражаться на его стороне, но другие отказывались. Иные же вообще хранили молчание, но были и такие, кто сказал, что перейдут на сторону конунга Магнуса, как только представится возможность. Тогда Свейн конунг говорит:
– Сдается мне, немного бондов явилось сюда из приглашенных нами. А те бонды, которые здесь, сами нам говорят, что желают примкнуть к Магнусу конунгу, и думается мне, что от них всех один будет толк нам, и от тех, что заверяют, будто хотят остаться в покое, и от тех, что помалкивают. Из тех же, которые утверждают, что желают следовать за нами, пожалуй, на каждого второго, если не больше, нельзя будет положиться, коль дело дойдет до битвы против Магнуса конунга. Мое мнение таково: не будем рассчитывать на верность этих бондов, но лучше отправимся туда, где весь народ предан нам и верен. Там у нас достанет сил для того, чтобы подчинить себе эту страну.
Стоило конунгу принять это решение, как все его люди поддержали его. Они поворачивают свои корабли и поднимают паруса. Конунг Свейн отплыл на восток вдоль берега и не останавливался до тех пор, пока не прибыл в Данию. Там его хорошо приняли. А когда он встретился со своим братом Хёрдакнутом, тот предложил Свейну конунгу править вместе с ним Данией, и Свейн согласился.
V
Магнус конунг отправился осенью к восточным пределам страны. Повсюду он был провозглашен конунгом, и весь народ был рад тому, что Магнус стал конунгом. Тою же осенью в ноябрьские иды, умер в Англии Кнут Могучий. Он был погребен в Винсестре. Он был конунгом Дании в течение двадцати семи лет, и из них в Англии двадцать четыре года а в Норвегии семь лет. После него в Англии конунгом провозгласили Харальда сына Кнута. Тем же самым летом умер в Дании Свейн сын Альвивы. Тьодольв так говорит о конунге Магнусе:
Путь держа к закату,
Князь, вы грязь топтали
C войском, землю свойскую
За спиной оставив.
Свейн – Альвивы сыну
Поделом, – удела,
Бежав восвояси,
Жалкого дождался.
Бьярни Скальд Золотых Ресниц говорит в песне о Кальве сыне Арни:
Твой совет владыке,
Кальв, престол доставил,
Юному, а Свейну
И Дании довольно.
Верный путь из Гардов
Указуя князю,
Магнуса подвигнул
Овладеть наследством.
Магнус конунг управлял ту зиму Норвегией, а Хёрдакнут – Данией.
VI
Следующей весной оба конунга созвали ополчения, и распространилась весть, что между ними состоится битва на реке Эльв. И когда оба войска готовились к бою, лендрманны посылали гонцов из одного ополчения в другое к своим сородичам и друзьям и вели между собой переговоры с тем, чтобы достигнуть примирения между конунгами. И поскольку оба конунга были незрелыми и юными, то управление находилось в руках могущественных людей, которые были выбраны в той и в другой стране. Кончилось дело тем, что назначили встречу конунгов для заключения мира. Тогда встретились и они сами и обсуждали условия примирения. Они договорились, что принесут клятву побратимов и будут соблюдать мир между собою, пока оба живы, а если один из них умрет, не оставив сыновей, то другому, кто его переживет, достанутся его земли и подданные. Двенадцать человек, самых знатных в обеих державах, принесли клятву вместе с конунгами, что мир этот будет соблюдаться, пока кто-либо из них останется в живых. Затем конунги расстались и отправились по домам в свои державы. Этот договор соблюдался, пока они были живы.
VII
Астрид, которая прежде была замужем за конунгом Олавом Святым, поехала в Норвегию вместе с Магнусом конунгом, своим пасынком, и жила у него в большом почете, как и подобало. Затем прибыла ко двору и Альвхильд, мать Магнуса конунга. Конунг принял ее с большой любовью и оказывал ей всяческие почести. Но, как бывает со многими, достигшими могущества, Альвхильд не довольствовалась этими почестями. Ей не нравилось, что Астрид занимала лучшее место на пиру и получала другие почести. Альвхильд хотелось сидеть рядом с конунгом, а Астрид называла ее своею служанкой, как и было прежде, когда Астрид была женой конунга Норвегии, и Олав конунг правил страною. Астрид ни под каким видом не желала допустить, чтобы Альвхильд сидела вместе с нею. Невозможно им было жить под одной крышей.
Скальд Сигват отправился в Рум в то время, как произошла битва при Стикластадире. И когда он находился в пути с юга, он узнал о гибели Олава конунга, и это было для него большим горем. Он сказал такую вису:
Долго вспоминал я
У стены средь горных
Круч, как резал тарчи
Меч, броня гремела.
Вспомянул, как Олав
Встарь – был с ним и Торрёд,
Мой отец – исполнен
Сил, державой правил.
Однажды Сигват проходил через деревню и услышал, как некий муж громко оплакивал свою умершую жену, бил себя в грудь и рвал на себе одежду, рыдал, говоря, что охотно умер бы сам. Сигват сказал вису:
За любовь немало
Платит тот, кто, плача,
Смерть жены не в силах
Снесть, сам смерти ищет.
Но вождя утратив,
Слезы гнева твердый –
Много горше наша
Скорбь – уронит воин.

VIII
Сигват возвратился в Норвегию. В Трандхейме у него были дом и дети. Он плыл с юга вдоль побережья на торговом корабле, и когда они. находились в Хилларсунде, они увидели множество летящих воронов. Сигват сказал вису:
Вижу, кружит стая
Там, где Олав волны –
Помнит коршун брашно –
Рассекал бывало.
Всякий день орлиный
Слышен клик у Хилля,
Здесь не раз им мясо
Швырял северянин.
Когда же Сигват прибыл на север в Каупанг, там находился конунг Свейн, и он предложил Сигвату быть с ним, потому что прежде тот был с Кнутом Могучим, отцом Свейна конунга. Сигват же отвечает, что хочет отправиться домой в свою усадьбу. Однажды Сигват шел по улице и. увидел людей конунга, занятых игрой. Он сказал вису:
Ушел, лишь бы игрищ
Княжьей гриди – тяжко
Давит скорбь – не видеть,
Бересты белее.
Памятны мне наши
Прежние – в пределах
Отчих средь дружины
Князь играл – забавы.
Затем он ушел домой. Он слышал, как многие хулят его, говоря, что. он бежал от Олава конунга. Сигват сказал вису:
Пусть меня, коль мнил я
Бросить господина,
Свят-Христос на пекло
– Тут я чист! – осудит.
Смело молвлю – скальду
Весь свет будь свидетель, –
Трудна к граду Руму
Шла моя дорога.
Дома Сигвату не нравилось. Как-то вышел он и сказал вису:
Жив был Олав, мнилось,
Все скалы смеялись,
Манил морехода
Прежде брег норвежский.
Ныне даже склоны
Смотрят хмуро. Скорби
Не избыть. Утратил
Я поддержку княжью.
В начале зимы Сигват уехал на восток, через Кьёль и Ямталанд, а оттуда в Хельсингьяланд и прибыл в Швецию. Он явился к Астрид, конунговой вдове, и долго был при ней, пользуясь большим почетом. Был он и с Энундом конунгом, ее братом, и получил от него десять марок чистого серебра. Так сказано в Драпе о Кнуте. Сигват часто расспрашивал купцов, которые ездили в Хольмгард, что могут они поведать ему о Магнусе сыне Олава. Он сказал вису:
Жду с востока вести
О княжиче каждой
Я из Гардов, верить
Рад словам похвальным.
Малым сыт – ведь сами
Птицы сих приветов
Тощи. Тщетно князя
Сюда поджидаю.

IX
Когда же Магнус сын Олава прибыл в Швецию из Гардарики, Сигват встретил его с Астрид, конунговой вдовой, и все они были очень рады. Сигват сказал вису:
Вижу, сколь отважно,
Вождь, идешь к родному
Дому, дабы земли
Взять. Так знай: я с вами.
В Гарды, верный узам,
Сам везти сбирался
Писанные Астрид
Я крестнику вести.
Затем Сигват поехал вместе с Астрид, конунговой вдовой, сопровождать Магнуса в Норвегию. Сигват сказал вису:
Магнус, се от бога
Власть твоя. Пусть знают
Окрест: торжествую
Твой приход к престолу.
Стоящий взращён был
Князем сын, коль станет
Вровень – к вящей славе –
C Олавом – державы.
А когда Магнус сделался конунгом в Норвегии, Сигват примкнул к нему. Во время пререканий между Астрид, мачехой конунга, и Альвхильд, матерью конунга, он сказал такую вису:
Нрав смиряй, но Астрид –
Ведь была на это
Божья воля, – Альвхильд,
Поставь над собою.

X
Магнус конунг велел изготовить раку, отделанную золотом и серебром и выложенную драгоценными камнями. Эта рака была сделана наподобие гроба, такого же размера и вида. Под нею были ножки, а сверху крышка, украшенная головами драконов. На задней части крышки были петли, а спереди запоры, замыкаемые на ключ. Потом Магнус конунг приказал уложить в раку святые останки Олава конунга. Много чудес произвели святые мощи Олава конунга. Скальд Сигват говорит:
Вот, лежит в злаченой
Раке вождь, вошедший
К богу, ибо благ он,
Державец, был сердцем.
Идут толпы – спала
C глаз их темень – вязов
Колец, что к гробнице
Сей стекались слепы.
Был принят закон для всей Норвегии праздновать день Олава конунга. И с тех пор этот день почитали как величайший праздник. Об этом говорит скальд Сигват:
Олавов – он силой
Божьей полн – нам должно
Праздновать отныне
День, отринув злобу.
Свято чтить я стану
Праздник князя – скорби
Не смирить – он руки
Унизал мне златом.

XI
Торир Собака уехал из страны вскоре после гибели Олава конунга. Торир отправился в Йорсалир и, по словам многих, так и не вернулся домой. Сигурдом звали сына Торира Собаки. Он был отцом Раннвейг, которая была женой Йоана сына Арни, сына Арни. Их детьми были Видкунн с Бьяркей, Сигурд Собака, Эрлинг и Ярдтруд.
XII
Харек с Тьотты сидел дома в своих владениях до тех пор, пока Магнус сын Олава не прибыл в страну и не стал конунгом. Тогда Харек отправился на юг в Трандхейм на встречу с Магнусом конунгом. В то время Асмунд сын Гранкеля был с Магнусом конунгом. Когда Харек, прибыв в Нидарос, сходил с корабля, Асмунд стоял на галерее рядом с конунгом. Они увидели Харека и узнали его. Асмунд сказал конунгу:
– Теперь я отплачу Хареку за убийство моего отца.
В руке у него была короткая боевая секира с широким, остро отточенным лезвием. Конунг взглянул на него и ответил:
– Лучше возьми мою секиру.
Она была клинообразная и увесистая, и конунг сказал:
– Думается мне, Асмунд, кости у этого мужика крепкие.
Асмунд взял секиру и спустился из усадьбы, и когда он дошел до перекрестка, навстречу ему поднимались Харек и его люди. Асмунд ударил Харека в голову, так что секира рассекла ему мозг. Тут и был конец Хареку. Асмунд же возвратился в усадьбу к конунгу. У секиры обломился весь край лезвия. Тогда конунг сказал:
– Какой был бы толк в тонкой секире. Сдается мне, и эта больше ни на что не годна.
После этого Магнус конунг пожаловал Асмунду лен и управление в Халогаланде. Сохранилось немало подробных рассказов о распре между людьми Асмунда и сыновьями Харека.
XIII
Кальв сын Арни первое время был главным правителем страны при Магнусе конунге. Но затем люди напомнили конунгу, на чьей стороне был Кальв в Стикластадире. После этого Кальву стало нелегко угодить конунгу. Однажды, когда у конунга было много народа с жалобами, к нему пришел по своему делу человек, который раньше уже упоминался, Торгейр из Суля в Верадале. Конунг не обратил внимания на его слова и слушал тех, кто был ближе к нему. Тогда Торгейр сказал конунгу громко, так что все слышали, кто стоял поблизости:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122