На поясе у него был меч. Их оружие и одежда были при них на чердаке. Арнльот велел им не разговаривать. Он лежал ближе всех к двери.
Немного погодя в дом пришло двенадцать человек. Это были купцы, которые направлялись в Ямталанд с товарами. Войдя в дом, они стали шуметь и веселиться, и развели большой огонь. Когда они ели, они бросали кости вокруг себя. Затем они легли спать на полатях у огня. Едва они заснули, как в дом вошла огромная троллиха. Войдя, она загребла руками кости и все, что ей показалось съедобным, и сунула себе в рот. Затем она схватила человека, который был всего ближе к ней, разорвала и разодрала его на куски и бросила в огонь. Тут проснулись другие, как будто от страшного сна, и повскакали. А она отправила одного за другим в Хель, так что в живых остался только один. Он подбежал к ходу на чердак и стал звать себе на помощь, как будто зная, что на чердаке кто-то есть, кто мог бы его спасти. Арнльот протянул вниз руку, схватил его за плечи и втащил на чердак. Тут троллиха бросилась к огню и стала пожирать людей, которые на нем поджаривались. Тогда Арнльот встал, взял свое копье и вонзил его ей между лопаток, так что острие вышло наружу из груди. Троллиха передернулась, страшно завыла и бросилась вон. Арнльот не мог удержать копье в руках, и она утащила копье с собой. Арнльот спустился, убрал трупы и вставил на место дверь, так как троллиха сорвала ее с петель, когда убегала. Остаток ночи они спокойно спали. Когда рассвело, они встали и стали завтракать. Когда они поели, Арнльот сказал:
– Здесь мы расстанемся. Идите по этому санному следу, который вчера оставили купцы, а я пойду искать свое копье. В награду себе я возьму то, что мне приглянется из добра, которое было у этих людей. А ты, Тородд, передай Олаву конунгу привет от меня и скажи ему, что мне никого так не хотелось бы встретить, как его. Но мой привет ему, конечно, ни к чему.
Он вынул серебряное блюдо, вытер его платком и сказал:
– Отдай конунгу это блюдо и скажи, что это привет от меня.
Затем все они собрались в путь и на этом расстались. Тородд и его спутник отправились своим путем, а тот купец, который остался в живых, своим. Тородд шел, пока не добрался до Каупанга. Там он встретился с Олавом конунгом, рассказал ему о своей поездке, передал ему привет от Арнльота и поднес его серебряное блюдо. Конунг выразил сожаление, что Арнльот не посетил его:
– И очень жалко, что такой хороший и доблестный человек пошел по такому плохому пути.
Тородд прожил у Олава конунга остаток зимы и получил от него разрешение летом вернуться в Исландию. Они с Олавом конунгом расстались друзьями.
CXLII
Весной Олав конунг стал собираться в поход из Нидароса. Из Трандхейма и с севера страны к нему съехалось множество людей. Он собрался и отправился со своим войском на юг в Мёр. Он сначала собрал ополчение там, а потом в Раумсдале. После этого он двинулся в Южный Мёр. Он долго стоял у островов Херейяр и ждал там своих людей. Тем временем он часто созывал своих людей на тинг. Ему стало известно многое такое, что он считал необходимым обсудить. На одном таком тинге он стал говорить о том, как много его людей погубили Фарерцы.
– А те подати, которые они мне обещали, так до меня и не дошли, – сказал он. – Я теперь снова хочу послать туда за податями.
Конунг обратился к своим людям и спрашивал, не поедет ли туда кто-нибудь за податями, но ему отвечали, что никто туда ехать не хочет. Тогда поднялся один человек большого роста и очень видный. На нем был красный плащ, на голове шлем, за поясом меч, а в руке большое копье. Он сказал:
– По правде сказать, здесь собрались самые разные люди. У вас хороший конунг, а вот подданные у него плохие. Он просит вас только поехать и передать его требования, а вы отказываетесь. А ведь вы получали от него подарки и были у него в чести. До сих пор я не был другом этому конунгу, да и он видел во мне врага. Он считает, что для этого у него есть основания. Но сейчас, конунг, я хочу предложить тебе исполнить твое поручение, если никого получше меня не найдется.
Конунг спрашивает:
– Кто этот достойный муж, который соглашается исполнить мою просьбу? Ты заметно отличаешься от всех, кто здесь есть, если соглашаешься ехать. Ведь те, на кого я рассчитывал, отказываются. Но я не знаю, кто ты такой и как твое имя.
Тот отвечает:
– Мое имя нетрудно узнать. Я думаю, что ты, наверное, уже слышал обо мне. Меня зовут Карл из Мера.
Конунг говорит:
– Да, так и есть. Карл, я слышал о тебе, и, по правде сказать, если бы мы встретились раньше, то плохо кончилась бы для тебя наша встреча. Но сейчас я не хочу быть хуже тебя, и если ты предлагаешь мне свою помощь, я не окажусь неблагодарным и отплачу тебе добром. А сегодня. Карл, будь моим гостем, и мы с тобой все обсудим.
Карл ответил, что пусть так и будет.
CXLIII
Карл из Мера был раньше викингом и большим разбойником. Конунг часто посылал своих людей убить его. Карл был знатного рода, он никогда не сидел сложа руки и был ловок и искусен во многом.
Когда Карл решил ехать, конунг помирился с ним. Карл завоевал расположение конунга, и тот велел снарядить его в плавание наилучшим образом. На корабле у него было около двадцати человек. Конунг просил передать своим друзьям на Фарерских островах – Лейву сыну Эцура и Гилли законоговорителю, – чтобы они оказали Карлу помощь и поддержку, и послал им свои знаки. Карл собрался и отправился в плавание. Дул попутный ветер. Они подошли к Фарерским островам и стали в Торсхёвне на острове Страумей. Там они созвали тинг, и собралось множество народу. Приехал на тинг и Транд из Гаты с большим количеством своих людей. Приехали Лейв с Гилли и привели с собой много своих людей. Они раскинули шатры над своими землянками, устроились в них и потом отправились к Карлу из Мера. После дружеских приветствий Карл показал им знаки Олава конунга и передал Гилли и Лейву дружеские слова от него. Те хорошо отнеслись к этим словам конунга, пригласили Карла к себе, обещали содействовать в его деле и оказать ему помощь, какая будет в их силах. Он с благодарностью принял их предложение. Немного погодя туда пришел и Транд. Он тоже приветствовал Карла и сказал:
– Я очень рад, что конунг, которому мы все должны подчиняться, поручил поехать к нам в страну такому мужу, как ты. Я очень хочу, Карл, чтобы ты поехал ко мне и остался у меня на зиму. Ты можешь взять с собой всех своих людей, чтобы почета у тебя было не меньше, чем раньше.
Карл сказал, что он уже обещал поехать к Лейву, и добавил:
– Но если бы не это, я бы охотно принял твое приглашение.
Транд говорит:
– Выходит, что Лейву выпало больше чести, чем мне. Но может быть, я смогу помочь вам чем-нибудь другим?
Карл отвечает, что посчитал бы за большую помощь, если бы Транд собрал подати с острова Аустрей и со всех островов Нордрейяр. Транд говорит, что считает своим долгом и обязанностью помочь конунгу и выполнить эту просьбу, и уходит обратно в свой шатер. Больше ничего на этом тинге не произошло. Карл поехал к Лейву сыну Эпура и остался у него на зиму. Лейв собрал подати с острова Страумей и со всех островов к югу от него.
Весной Транд из Гаты заболел. У него болели глаза и было много других недугов, но он все же собрался по своему обыкновению ехать на тинг. Когда он явился на тинг и раскинул шатер над своей землянкой, он приказал завесить вход черной занавеской, чтобы туда не проникал свет. Когда прошло несколько дней с начала тинга, Лейв и Карл, взяв с собой много своих людей, пошли к землянке Транда. Когда они подошли к землянке, то увидели около нее несколько человек. Лейв спросил, в землянке ли Транд. Ему ответили, что там. Лейв сказал, что они хотели бы попросить Транда выйти.
– У нас с Карлом к нему дело, – говорит он. Когда люди Транда снова вышли, они сказали, что у Транда так болят глаза, что он не может выйти.
– Но он просил, Лейв, чтобы ты зашел к нему.
Лейв сказал своим людям, чтобы они входили в землянку осторожно и не устраивали толкотни. И первым пусть выходит тот, кто войдет последним.
Первым вошел Лейв, за ним Карл, а потом остальные. Они все были вооружены, как будто собрались в бой. Лейв подошел к черной занавеске и спросил, где Транд. Транд отозвался и приветствовал Лейва. Лейв ответил на его приветствие и спросил, привез ли он подати с островов Нордрейяр и сколько он собрал серебра. Транд отвечает, что не забыл, о чем они договорились с Карлом, и готов выплатить подати.
– Вот возьми этот кошель, Лейв. Он полон серебра.
Лейв посмотрел вокруг и увидел, что в землянке народу немного. Несколько человек лежали на полатях, а кое-кто сидел. Лейв подошел к Транду, взял кошель, пошел туда, где было светлее, и высыпал серебро себе на щит. Он порылся в нем рукой и сказал, чтобы Карл взглянул на серебро. Они некоторое время рассматривали серебро, а потом Карл спросил Лейва, что тот думает об этом серебре. Лейв отвечает:
– Я думаю, что здесь собраны все самые никудышные денежки, которые нашлись на островах.
Транд услышал эти слова и спросил:
– Тебе не нравится это серебро, Лейв?
– Не нравится, – отвечает тот.
Транд сказал:
– Видно, наши родичи очень нехорошие люди, на них ни в чем нельзя положиться. Этой весной я послал их за податями на острова, так как сам ехать не мог. Бонды подкупили их и всучили им эти денежки, которые, видимо, никуда не годятся. Ты посмотри лучше, Лейв, на то серебро, которым платили мне.
Лейв отдал кошель, взял другой и подал Карлу, и они вместе стали рассматривать его содержимое. Карл спросил, что Лейв думает об этих деньгах. Тот говорит, что и эти деньги кажутся ему плохими, но не настолько плохими, чтобы их нельзя было взять, если заранее не договаривались о том, какими деньгами платить.
– Однако для конунга я таких денег не взял бы.
Тут один из лежавших на полатях сбросил покрывало с головы и сказал:
– Верно говорит пословица: старый – что стареет, то дуреет. Так и ты, Транд, – позволяешь Карлу из Мера целый день рыться в твоих деньгах.
Это был Гаут Рыжий. Услыша слова Гаута, Транд вскочил и стал на чем свет стоит поносить своих родичей. Потом он велел Лейву отдать серебро обратно.
– Возьми кошель, в котором лежит уплаченное мне моими съемщиками этой весной. Хоть я и плохо вижу, но своя рука вернее.
Тут на полатях кто-то приподнялся и оперся на локоть. Это был Торд Коротышка. Он сказал:
– Немалые оскорбления нам приходится терпеть от этого Карла из Мера. Надо бы ему за это отплатить!
Лейв взял кошель и показал его Карлу. Они стали рассматривать деньги, и Лейв сказал:
– На это серебро и смотреть долго не надо. Здесь все денежки одна лучше другой. Эти деньги мы возьмем. Позови сюда кого-нибудь, Транд, кто бы его взвесил.
Транд говорит, что пусть лучше Лейв сам это сделает. Лейв и те, кто с ним был, вышли из землянки, уселись на землю неподалеку и стали взвешивать серебро. Карл снял шлем и стал класть туда уже взвешенное серебро. Тут они увидели, что мимо идет человек с секирой в руке, в широкополой шляпе, зеленом плаще, босой и в засученных полотняных штанах. Он воткнул секиру в землю, подошел и сказал:
– Смотри, Карл из Мера, как бы тебя не сразила эта секира!
Вскоре прибежал человек и сказал Лейву сыну Эцура, чтобы тот как можно быстрее шел в землянку к Гилли законоговорителю:
– К нему в землянку вбежал Сигурд сын Торлака и смертельно ранил одного из товарищей Гилли.
Лейв вскочил и побежал к Гилли. Все его люди побежали за ним. Карл остался сидеть, а вокруг него стояли норвежцы. Вдруг туда подскочил Гаут Рыжий и нанес удар секирой через их плечи прямо Карлу по голове, но только легко его поранил. Тогда Торд Коротышка схватил свою воткнутую в землю секиру и ударил ей сверху по секире Гаута так, что та вошла Карлу в мозг. Тут из землянки Транда выбежали люди. А Карла унесли мертвым.
Транд был очень недоволен происшедшим и предложил заплатить выкуп вместо своих родичей. Лейв и Гилли посовещались и решили не принимать выкупа. Сигурд был объявлен вне закона за то, что он смертельно ранил человека из землянки Гилли, а Торд и Гаут – за убийство Карла.
Норвежцы снарядили корабль, на котором приплыл Карл, и отправились на восток к Олаву конунгу. Тот был очень недоволен всем происшедшим, но отомстить Транду и его родичам ему было не суждено, так как в Норвегии началось немирье, о котором еще будет рассказано.
На этом заканчивается рассказ о событиях, вызванных тем, что Олав конунг потребовал собирать подать с Фарерских островов.
После убийства Карла из Мера на Фарерских островах началась распря между родичами Транда из Гаты и Лейвом сыном Эцура. О ней есть много рассказов.
CXLIV
Теперь надо продолжить рассказ о том, что произошло, когда Олав конунг отправился со своими людьми собирать ополчение по стране. С ним поехали все лендрманны с севера страны, кроме Эйнара Брюхотряса. С тех пор, как он вернулся в страну, он никуда не выезжал из своей усадьбы и не служил конунгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Немного погодя в дом пришло двенадцать человек. Это были купцы, которые направлялись в Ямталанд с товарами. Войдя в дом, они стали шуметь и веселиться, и развели большой огонь. Когда они ели, они бросали кости вокруг себя. Затем они легли спать на полатях у огня. Едва они заснули, как в дом вошла огромная троллиха. Войдя, она загребла руками кости и все, что ей показалось съедобным, и сунула себе в рот. Затем она схватила человека, который был всего ближе к ней, разорвала и разодрала его на куски и бросила в огонь. Тут проснулись другие, как будто от страшного сна, и повскакали. А она отправила одного за другим в Хель, так что в живых остался только один. Он подбежал к ходу на чердак и стал звать себе на помощь, как будто зная, что на чердаке кто-то есть, кто мог бы его спасти. Арнльот протянул вниз руку, схватил его за плечи и втащил на чердак. Тут троллиха бросилась к огню и стала пожирать людей, которые на нем поджаривались. Тогда Арнльот встал, взял свое копье и вонзил его ей между лопаток, так что острие вышло наружу из груди. Троллиха передернулась, страшно завыла и бросилась вон. Арнльот не мог удержать копье в руках, и она утащила копье с собой. Арнльот спустился, убрал трупы и вставил на место дверь, так как троллиха сорвала ее с петель, когда убегала. Остаток ночи они спокойно спали. Когда рассвело, они встали и стали завтракать. Когда они поели, Арнльот сказал:
– Здесь мы расстанемся. Идите по этому санному следу, который вчера оставили купцы, а я пойду искать свое копье. В награду себе я возьму то, что мне приглянется из добра, которое было у этих людей. А ты, Тородд, передай Олаву конунгу привет от меня и скажи ему, что мне никого так не хотелось бы встретить, как его. Но мой привет ему, конечно, ни к чему.
Он вынул серебряное блюдо, вытер его платком и сказал:
– Отдай конунгу это блюдо и скажи, что это привет от меня.
Затем все они собрались в путь и на этом расстались. Тородд и его спутник отправились своим путем, а тот купец, который остался в живых, своим. Тородд шел, пока не добрался до Каупанга. Там он встретился с Олавом конунгом, рассказал ему о своей поездке, передал ему привет от Арнльота и поднес его серебряное блюдо. Конунг выразил сожаление, что Арнльот не посетил его:
– И очень жалко, что такой хороший и доблестный человек пошел по такому плохому пути.
Тородд прожил у Олава конунга остаток зимы и получил от него разрешение летом вернуться в Исландию. Они с Олавом конунгом расстались друзьями.
CXLII
Весной Олав конунг стал собираться в поход из Нидароса. Из Трандхейма и с севера страны к нему съехалось множество людей. Он собрался и отправился со своим войском на юг в Мёр. Он сначала собрал ополчение там, а потом в Раумсдале. После этого он двинулся в Южный Мёр. Он долго стоял у островов Херейяр и ждал там своих людей. Тем временем он часто созывал своих людей на тинг. Ему стало известно многое такое, что он считал необходимым обсудить. На одном таком тинге он стал говорить о том, как много его людей погубили Фарерцы.
– А те подати, которые они мне обещали, так до меня и не дошли, – сказал он. – Я теперь снова хочу послать туда за податями.
Конунг обратился к своим людям и спрашивал, не поедет ли туда кто-нибудь за податями, но ему отвечали, что никто туда ехать не хочет. Тогда поднялся один человек большого роста и очень видный. На нем был красный плащ, на голове шлем, за поясом меч, а в руке большое копье. Он сказал:
– По правде сказать, здесь собрались самые разные люди. У вас хороший конунг, а вот подданные у него плохие. Он просит вас только поехать и передать его требования, а вы отказываетесь. А ведь вы получали от него подарки и были у него в чести. До сих пор я не был другом этому конунгу, да и он видел во мне врага. Он считает, что для этого у него есть основания. Но сейчас, конунг, я хочу предложить тебе исполнить твое поручение, если никого получше меня не найдется.
Конунг спрашивает:
– Кто этот достойный муж, который соглашается исполнить мою просьбу? Ты заметно отличаешься от всех, кто здесь есть, если соглашаешься ехать. Ведь те, на кого я рассчитывал, отказываются. Но я не знаю, кто ты такой и как твое имя.
Тот отвечает:
– Мое имя нетрудно узнать. Я думаю, что ты, наверное, уже слышал обо мне. Меня зовут Карл из Мера.
Конунг говорит:
– Да, так и есть. Карл, я слышал о тебе, и, по правде сказать, если бы мы встретились раньше, то плохо кончилась бы для тебя наша встреча. Но сейчас я не хочу быть хуже тебя, и если ты предлагаешь мне свою помощь, я не окажусь неблагодарным и отплачу тебе добром. А сегодня. Карл, будь моим гостем, и мы с тобой все обсудим.
Карл ответил, что пусть так и будет.
CXLIII
Карл из Мера был раньше викингом и большим разбойником. Конунг часто посылал своих людей убить его. Карл был знатного рода, он никогда не сидел сложа руки и был ловок и искусен во многом.
Когда Карл решил ехать, конунг помирился с ним. Карл завоевал расположение конунга, и тот велел снарядить его в плавание наилучшим образом. На корабле у него было около двадцати человек. Конунг просил передать своим друзьям на Фарерских островах – Лейву сыну Эцура и Гилли законоговорителю, – чтобы они оказали Карлу помощь и поддержку, и послал им свои знаки. Карл собрался и отправился в плавание. Дул попутный ветер. Они подошли к Фарерским островам и стали в Торсхёвне на острове Страумей. Там они созвали тинг, и собралось множество народу. Приехал на тинг и Транд из Гаты с большим количеством своих людей. Приехали Лейв с Гилли и привели с собой много своих людей. Они раскинули шатры над своими землянками, устроились в них и потом отправились к Карлу из Мера. После дружеских приветствий Карл показал им знаки Олава конунга и передал Гилли и Лейву дружеские слова от него. Те хорошо отнеслись к этим словам конунга, пригласили Карла к себе, обещали содействовать в его деле и оказать ему помощь, какая будет в их силах. Он с благодарностью принял их предложение. Немного погодя туда пришел и Транд. Он тоже приветствовал Карла и сказал:
– Я очень рад, что конунг, которому мы все должны подчиняться, поручил поехать к нам в страну такому мужу, как ты. Я очень хочу, Карл, чтобы ты поехал ко мне и остался у меня на зиму. Ты можешь взять с собой всех своих людей, чтобы почета у тебя было не меньше, чем раньше.
Карл сказал, что он уже обещал поехать к Лейву, и добавил:
– Но если бы не это, я бы охотно принял твое приглашение.
Транд говорит:
– Выходит, что Лейву выпало больше чести, чем мне. Но может быть, я смогу помочь вам чем-нибудь другим?
Карл отвечает, что посчитал бы за большую помощь, если бы Транд собрал подати с острова Аустрей и со всех островов Нордрейяр. Транд говорит, что считает своим долгом и обязанностью помочь конунгу и выполнить эту просьбу, и уходит обратно в свой шатер. Больше ничего на этом тинге не произошло. Карл поехал к Лейву сыну Эпура и остался у него на зиму. Лейв собрал подати с острова Страумей и со всех островов к югу от него.
Весной Транд из Гаты заболел. У него болели глаза и было много других недугов, но он все же собрался по своему обыкновению ехать на тинг. Когда он явился на тинг и раскинул шатер над своей землянкой, он приказал завесить вход черной занавеской, чтобы туда не проникал свет. Когда прошло несколько дней с начала тинга, Лейв и Карл, взяв с собой много своих людей, пошли к землянке Транда. Когда они подошли к землянке, то увидели около нее несколько человек. Лейв спросил, в землянке ли Транд. Ему ответили, что там. Лейв сказал, что они хотели бы попросить Транда выйти.
– У нас с Карлом к нему дело, – говорит он. Когда люди Транда снова вышли, они сказали, что у Транда так болят глаза, что он не может выйти.
– Но он просил, Лейв, чтобы ты зашел к нему.
Лейв сказал своим людям, чтобы они входили в землянку осторожно и не устраивали толкотни. И первым пусть выходит тот, кто войдет последним.
Первым вошел Лейв, за ним Карл, а потом остальные. Они все были вооружены, как будто собрались в бой. Лейв подошел к черной занавеске и спросил, где Транд. Транд отозвался и приветствовал Лейва. Лейв ответил на его приветствие и спросил, привез ли он подати с островов Нордрейяр и сколько он собрал серебра. Транд отвечает, что не забыл, о чем они договорились с Карлом, и готов выплатить подати.
– Вот возьми этот кошель, Лейв. Он полон серебра.
Лейв посмотрел вокруг и увидел, что в землянке народу немного. Несколько человек лежали на полатях, а кое-кто сидел. Лейв подошел к Транду, взял кошель, пошел туда, где было светлее, и высыпал серебро себе на щит. Он порылся в нем рукой и сказал, чтобы Карл взглянул на серебро. Они некоторое время рассматривали серебро, а потом Карл спросил Лейва, что тот думает об этом серебре. Лейв отвечает:
– Я думаю, что здесь собраны все самые никудышные денежки, которые нашлись на островах.
Транд услышал эти слова и спросил:
– Тебе не нравится это серебро, Лейв?
– Не нравится, – отвечает тот.
Транд сказал:
– Видно, наши родичи очень нехорошие люди, на них ни в чем нельзя положиться. Этой весной я послал их за податями на острова, так как сам ехать не мог. Бонды подкупили их и всучили им эти денежки, которые, видимо, никуда не годятся. Ты посмотри лучше, Лейв, на то серебро, которым платили мне.
Лейв отдал кошель, взял другой и подал Карлу, и они вместе стали рассматривать его содержимое. Карл спросил, что Лейв думает об этих деньгах. Тот говорит, что и эти деньги кажутся ему плохими, но не настолько плохими, чтобы их нельзя было взять, если заранее не договаривались о том, какими деньгами платить.
– Однако для конунга я таких денег не взял бы.
Тут один из лежавших на полатях сбросил покрывало с головы и сказал:
– Верно говорит пословица: старый – что стареет, то дуреет. Так и ты, Транд, – позволяешь Карлу из Мера целый день рыться в твоих деньгах.
Это был Гаут Рыжий. Услыша слова Гаута, Транд вскочил и стал на чем свет стоит поносить своих родичей. Потом он велел Лейву отдать серебро обратно.
– Возьми кошель, в котором лежит уплаченное мне моими съемщиками этой весной. Хоть я и плохо вижу, но своя рука вернее.
Тут на полатях кто-то приподнялся и оперся на локоть. Это был Торд Коротышка. Он сказал:
– Немалые оскорбления нам приходится терпеть от этого Карла из Мера. Надо бы ему за это отплатить!
Лейв взял кошель и показал его Карлу. Они стали рассматривать деньги, и Лейв сказал:
– На это серебро и смотреть долго не надо. Здесь все денежки одна лучше другой. Эти деньги мы возьмем. Позови сюда кого-нибудь, Транд, кто бы его взвесил.
Транд говорит, что пусть лучше Лейв сам это сделает. Лейв и те, кто с ним был, вышли из землянки, уселись на землю неподалеку и стали взвешивать серебро. Карл снял шлем и стал класть туда уже взвешенное серебро. Тут они увидели, что мимо идет человек с секирой в руке, в широкополой шляпе, зеленом плаще, босой и в засученных полотняных штанах. Он воткнул секиру в землю, подошел и сказал:
– Смотри, Карл из Мера, как бы тебя не сразила эта секира!
Вскоре прибежал человек и сказал Лейву сыну Эцура, чтобы тот как можно быстрее шел в землянку к Гилли законоговорителю:
– К нему в землянку вбежал Сигурд сын Торлака и смертельно ранил одного из товарищей Гилли.
Лейв вскочил и побежал к Гилли. Все его люди побежали за ним. Карл остался сидеть, а вокруг него стояли норвежцы. Вдруг туда подскочил Гаут Рыжий и нанес удар секирой через их плечи прямо Карлу по голове, но только легко его поранил. Тогда Торд Коротышка схватил свою воткнутую в землю секиру и ударил ей сверху по секире Гаута так, что та вошла Карлу в мозг. Тут из землянки Транда выбежали люди. А Карла унесли мертвым.
Транд был очень недоволен происшедшим и предложил заплатить выкуп вместо своих родичей. Лейв и Гилли посовещались и решили не принимать выкупа. Сигурд был объявлен вне закона за то, что он смертельно ранил человека из землянки Гилли, а Торд и Гаут – за убийство Карла.
Норвежцы снарядили корабль, на котором приплыл Карл, и отправились на восток к Олаву конунгу. Тот был очень недоволен всем происшедшим, но отомстить Транду и его родичам ему было не суждено, так как в Норвегии началось немирье, о котором еще будет рассказано.
На этом заканчивается рассказ о событиях, вызванных тем, что Олав конунг потребовал собирать подать с Фарерских островов.
После убийства Карла из Мера на Фарерских островах началась распря между родичами Транда из Гаты и Лейвом сыном Эцура. О ней есть много рассказов.
CXLIV
Теперь надо продолжить рассказ о том, что произошло, когда Олав конунг отправился со своими людьми собирать ополчение по стране. С ним поехали все лендрманны с севера страны, кроме Эйнара Брюхотряса. С тех пор, как он вернулся в страну, он никуда не выезжал из своей усадьбы и не служил конунгу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122