Я хочу, чтобы теперь, когда ты стал моим человеком, ты был не менее уважаемым и могущественным, чем прежде. А чтобы ты оставался мне верным другом до конца, я хочу оставить у себя твоего сына Рёгнвальда. Я думаю, что, владея двумя третями страны и опираясь на мою помощь, ты вполне сможешь отстоять от посягательств своего брата Торфинна то, что тебе принадлежит по праву.
Бруси поблагодарил за то, что ему отдают две трети страны. После этого он пробыл там еще некоторое время, а потом отправился в плавание и той же осенью приплыл на запад на Оркнейские острова.
Рёгнвальд сын Бруси остался на востоке у Олава конунга. Он был очень хорош собой. Волосы у него были пышные и золотистые, как шелк. Он скоро вырос и стал большим и сильным. Он был умен и знал, как вести себя при дворе конунга. Он долго пробыл у Олава конунга. Оттар Черный в той драпе, которую он сочинил об Олаве конунге, говорит так:
Рядишь ты премудро
Державами славных
Конунгов. Под Вашей
Днесь хьяльтлаядцы дланью.
Допреж тебя кто же
Из вождей норвежских
Подмял, смелый, столько
Островов за морем?
CIII
Когда братья Торфинн и Бруси приплыли на Оркнейские острова, Бруси стал править двумя третями всех земель, а Торфинн – одной третью. Он все время был в Катанесе и в Шотландии, а править островами оставлял своих людей. Бруси нес охрану островов один. В то время острова часто подвергались набегам. Норвежцы и датчане часто отправлялись на запад в викингские походы и, плывя на запад или возвращаясь обратно, они подходили к Оркнейским островам и грабили на побережье.
Бруси упрекал своего брата Торфинна в том, что тот не несет охраны Оркнейских островов и Хьяльтланда, а подати со своей части островов собирает. Тогда Торфинн предложил, чтобы Бруси оставил себе только одну треть всех земель, а Торфинн стал бы править двумя третями, и тогда он бы один нес охрану островов. И хотя они поменялись не сразу, в саге о ярлах рассказывается, что Торфинн правил двумя третями всех земель, а Бруси одной третью, в то время, когда Кнут Могучий подчинил себе Норвегию и Олава конунга уже не было в стране.
Ярл Торфинн сын Сигурда был самым знатным ярлом на островах и самым могущественным из всех оркнейских ярлов. Он владел Оркнейскими островами, Хьяльтландом и Южными Островами, и у него были большие владения в Шотландии и Ирландии. Об этом говорил Арнор Скальд Ярлов:
Все от Турсаскера
До Дюплинна люди
Стали, правду молвлю,
Торфинну повинны.
Торфинн был очень воинствен. Он стал ярлом в пять лет и правил более шестидесяти лет. Он умер от болезни в конце правления Харальда сына Сигурда, а Бруси умер во времена Кнута Великого, вскоре после гибели конунга Олава Святого.
CIV
Теперь надо продолжить два другие рассказа. Сначала надо продолжить первый рассказ с того места, где он был прерван, – с того, что Олав сын Харальда заключил мир с Олавом конунгом шведов и отправился летом на север в Трандхейм. К тому времени он был конунгом уже пять лет. Той осенью он приготовился к зимовке в Нидаросе и остался там на зиму. Той зимой с Олавом конунгом был Торкель Воспитатель, сын Амунди, как уже раньше было об этом написано.
Олав конунг подробно расспрашивал о том, как соблюдается христианство в стране. Он узнал, что чем дальше на север в Халогаланде, тем меньше там знакомы с христианством, а в Наумудале и во Внутреннем Трандхейме тоже далеко не все обстоит хорошо.
Одного человека звали Харек. Он был сыном Эйвинда Погубителя Скальдов. Он жил в Халогаланде на острове, который называется Тьотта. Эйвинд был не очень богат, но он был знатного рода и человек очень достойный. На Тьотте было тогда много мелких бондов. Харек купил там сначала небольшую усадьбу и переселился туда. Но через несколько лет он выжил всех живших там бондов. Он остался на острове один и построил там большую усадьбу. Харек быстро разбогател. Он был очень умен и предприимчив. Знатные люди его очень почитали. Он был в родстве с конунгами Норвегии, и поэтому все правители в стране его очень уважали. Гуннхильд, бабушка Харека, была дочерью Хальвдана ярла и Ингибьёрг, дочери Харальда Прекрасноволосого. Когда происходили все эти события, Харек был уже в летах.
Харек был самым уважаемым человеком в Халогаланде. Он уже долгое время собирал подать с финнов и был наместником конунга в Финнмёрке. Иногда он правил там один, а иногда вместе с другими. Он до сих пор не встречался с Олавом конунгом, но они сносились через гонцов и были друзьями. В ту зиму, когда Олав был в Нидаросе, они сносились через гонцов с Хареком с Тьотты. Конунг объявил, что летом он собирается отправиться на север в Халогаланд, а потом еще дальше на север до самого конца своих земель. Жители Халогаланда по-разному отнеслись к этому намерению конунга.
CV
Олав конунг снарядил весной пять кораблей. У него было тогда около трех сотен человек. Собравшись, он отправился на север страны вдоль побережья. Когда он приплыл в Наумдёлафюльки, он стал созывать бондов на тинг. На каждом тинге его провозглашали конунгом. Здесь, так же как и в других местах, он приказывал зачитывать законы, в которых повелевал соблюдать христианство. Он грозился убить, искалечить или лишить имущества тех, кто не захочет подчиняться христианским законам. Многих конунг жестоко наказывал. Он велел одинаково наказывать людей и могущественных, и простых. Он уезжал из каждой области только после того, как народ сам соглашался соблюдать святую веру. Большинство могущественных мужей и богатых бондов устраивало пиры в честь конунга, и конунг отправился дальше на север в Халогаланд. Харек с Тьотты устроил пир в честь конунга. Там было очень много народу, и пир был на славу. Харек стал лендрманном Олава конунга. Олав конунг дал ему те же поместья, которые тот имел от прежних правителей.
CVI
Одного человека звали Гранкель или Гранкетиль. Он был богатым бондом и в то время был уже в летах. А когда он был молодым, он был очень воинственным и ходил в викингские походы. Он был человеком искусным во всем. Его сына звали Асмундом, и он во всем был под стать своему отцу и даже кое в чем его превосходил. Многие говорили, что по красоте, силе и ловкости он был третьим человеком в Норвегии. Лучшим, чем он, считался только Хакон Воспитанник Адальстейна и Олав сын Трюггви.
Гранкель пригласил Олава конунга на пир. Пир был на славу, и при прощании Гранкель поднес конунгу богатые подарки в знак дружбы. Конунг долго уговаривал Асмунда отправиться вместе с ним. Асмунд решил, что не стоит ему отказываться от своего счастья, и согласился поехать с конунгом. Он стал человеком конунга, и тот его очень полюбил.
Олав конунг провел большую часть лета в Халогаланде. Он ездил там по всем тингам и обращал весь народ в христианство.
На острове Бьяркей жил тогда Торир Собака. Он был самым могущественным человеком на севере. Он тоже стал лендрманном Олава конунга. Сыновья многих могущественных бондов присоединились тогда к Олаву конунгу. Когда лето подходило к концу, конунг повернул назад в Трандхейм, приплыл в Нидарос и остался там на зиму. В ту зиму Торкель Воспитатель приплыл с запада с Оркнейских островов в Норвегию, после того как он убил ярла Эйнара Кривой Рот.
В ту осень в Трандхейме был неурожай, но раньше там долгое время были хорошие урожаи, а на севере был недород, причем чем дальше на север, тем хуже, а на востоке страны и в Упплёнде с хлебом было хорошо. В том году в Трандхейме люди жили за счет того, что в прежние годы там были хорошие урожаи.
CVII
Осенью Олаву конунгу рассказали, что во Внутреннем Трандхейме бонды устраивали в начале зимы пиры, а в питье там не было недостатка. Конунгу рассказали, что там пили в честь асов по старому обычаю, резали скот и лошадей, окропляли алтари кровью и свершали жертвоприношения, утверждая, что это должно обеспечить хороший урожай. Все там считали, что боги, очевидно, разгневались на жителей Халогаланда за то, что те приняли христианство. Когда конунг узнал обо всем этом, он послал своих людей во Внутренний Трандхейм и велел, чтобы к нему явились бонды, которых он назвал по именам.
Одного человека звали Эльвир из Эгги. Его так прозвали, потому что он жил в усадьбе Эгга. Он был человек могущественный и знатного рода. Он стоял во главе тех бондов, которые отправились к конунгу. Когда они явились к конунгу, тот рассказал бондам, в чем их обвиняют. Эльвир отвечал от имени бондов и сказал, что этой осенью они не устраивали никаких пиров, были только пирушки или угощения вскладчину или встречи друзей. Он сказал:
– А то, что Вам наговорили о наших речах на пирах в Трандхейме, то я скажу, что умные люди поостереглись бы таких речей, а за речи дураков и пьяниц я не в ответе.
Эльвир был человеком красноречивым и смелым на правду, и он защитил бондов от обвинений. В конце концов конунг сказал, что жители Внутреннего Трёндалёга сами должны доказать, что они верны праведной вере. Потом бондам разрешили отправиться домой, и они собрались и уехали.
CVIII
Зимой конунгу рассказали, что многие жители Внутреннего Трандхейма собрались в Мэрине и совершают там жертвоприношения по случаю середины зимы, чтобы был мир и зима была хорошей. Когда конунг убедился в том, что это правда, он послал своих людей во Внутренний Трандхейм и вызвал бондов в город, причем он назвал тех, которых считал самыми умными. Бонды собрались и стали решать, как им быть с этим приглашением. Тем, кто ездил в прошлую зиму, особенно не хотелось ехать. Но, уступив уговорам всех бондов, Эльвир все же поехал. Как только он приехал в город, он сразу же отправился к конунгу. Они стали беседовать, и конунг обвинил бондов в том, что они совершали жертвоприношения по случаю середины зимы. Эльвир ответил, что бонды в этом невиновны, и добавил:
– У нас был йоль, и повсюду устраивались пиры. Бонды не поскупились на угощение к йолю, так что у них много всего осталось, и они пировали долго и после йоля. А Мэрин – средоточие страны, и там есть большие дома, а вокруг живет много народу. Вот бонды и посчитали, что веселее будет пировать там всем вместе.
Конунг ничего не ответил, но был рассержен, так как не поверил тому, что ему сказал Эльвир. Конунг велел бондам отправляться обратно и сказал:
– Но я узнаю правду, как бы вы ее ни скрывали. И что бы вы ни делали до сих пор, впредь так не поступайте.
Бонды уехали домой и рассказали о своей поездке и о том, что конунг был изрядно разгневан.
CIX
Олав конунг устроил на пасху большой пир и пригласил на него многих жителей города и бондов. После пасхи конунг велел спустить на воду свои корабли, принести на них снасти и весла, разбить на кораблях шатры и оставить их на плаву у причала. После пасхи Олав конунг послал своих людей в Верадаль.
Одного человека звали Торальди. Он был управителем конунга. Он управлял поместьем конунга в Хауге. Конунг велел передать ему, чтобы тот как можно быстрее приехал к конунгу. Торальди быстро собрался и вместе с гонцами конунга отправился в город. Конунг пригласил его побеседовать с глазу на глаз и просил его сказать, правду ли ему говорили, когда рассказывали, что жители Внутреннего Трандхейма снова стали совершать жертвоприношения. Конунг говорит:
– Я хочу, чтобы ты мне рассказал все, как есть. Ты знаешь правду и обязан мне ее сказать, потому что ты мой человек.
Торальди отвечает:
– Государь, я сначала хочу сказать Вам, что я привез сюда в город двух своих сыновей, жену и все добро, которое смог увезти с собой. Ты хочешь, чтобы я тебе все рассказал, – на то твоя воля, но если я расскажу все, как есть, ты должен взять меня под защиту.
Конунг говорит:
– Говори правду, раз я тебя спрашиваю, и я возьму тебя под защиту, так что тебе не смогут причинить вреда.
– Сказать Вам по правде, во Внутреннем Трандхейме почти все еще остаются язычниками по вере, хотя некоторые там крещены. У них есть обычай приносить жертвы осенью и встречать так зиму, потом приносят жертвы в середине зимы и в третий раз летом, тогда они встречают лето. Так делают жители Эйны, Спарабу, Верадаля и Скауна. Двенадцать человек устраивают жертвенные пиры, и этой весной пир должен давать Эльвир. Он сейчас в Мэрине и занят тем, чтобы доставить туда все необходимое для пира.
Когда конунг узнал правду, он велел трубить сбор и приказал своим людям идти на корабли. Конунг назначил кормчих и предводителей отрядов и указал, кому на каком корабле плыть. Они быстро собрались. У конунга было пять кораблей и три сотни человек. Он поплыл вглубь фьорда. Ветер был попутный, корабли шли очень быстро, и никто не ожидал, что конунг сможет так скоро добраться до Мэрина.
Конунг подошел к Мэрину ночью и тут же окружил все дома. Эльвир был схвачен, и конунг приказал убить его и многих других. Конунг захватил все то, что было приготовлено для пира, и велел отнести на свои корабли. Кроме того он захватил все добро, которое там было:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
Бруси поблагодарил за то, что ему отдают две трети страны. После этого он пробыл там еще некоторое время, а потом отправился в плавание и той же осенью приплыл на запад на Оркнейские острова.
Рёгнвальд сын Бруси остался на востоке у Олава конунга. Он был очень хорош собой. Волосы у него были пышные и золотистые, как шелк. Он скоро вырос и стал большим и сильным. Он был умен и знал, как вести себя при дворе конунга. Он долго пробыл у Олава конунга. Оттар Черный в той драпе, которую он сочинил об Олаве конунге, говорит так:
Рядишь ты премудро
Державами славных
Конунгов. Под Вашей
Днесь хьяльтлаядцы дланью.
Допреж тебя кто же
Из вождей норвежских
Подмял, смелый, столько
Островов за морем?
CIII
Когда братья Торфинн и Бруси приплыли на Оркнейские острова, Бруси стал править двумя третями всех земель, а Торфинн – одной третью. Он все время был в Катанесе и в Шотландии, а править островами оставлял своих людей. Бруси нес охрану островов один. В то время острова часто подвергались набегам. Норвежцы и датчане часто отправлялись на запад в викингские походы и, плывя на запад или возвращаясь обратно, они подходили к Оркнейским островам и грабили на побережье.
Бруси упрекал своего брата Торфинна в том, что тот не несет охраны Оркнейских островов и Хьяльтланда, а подати со своей части островов собирает. Тогда Торфинн предложил, чтобы Бруси оставил себе только одну треть всех земель, а Торфинн стал бы править двумя третями, и тогда он бы один нес охрану островов. И хотя они поменялись не сразу, в саге о ярлах рассказывается, что Торфинн правил двумя третями всех земель, а Бруси одной третью, в то время, когда Кнут Могучий подчинил себе Норвегию и Олава конунга уже не было в стране.
Ярл Торфинн сын Сигурда был самым знатным ярлом на островах и самым могущественным из всех оркнейских ярлов. Он владел Оркнейскими островами, Хьяльтландом и Южными Островами, и у него были большие владения в Шотландии и Ирландии. Об этом говорил Арнор Скальд Ярлов:
Все от Турсаскера
До Дюплинна люди
Стали, правду молвлю,
Торфинну повинны.
Торфинн был очень воинствен. Он стал ярлом в пять лет и правил более шестидесяти лет. Он умер от болезни в конце правления Харальда сына Сигурда, а Бруси умер во времена Кнута Великого, вскоре после гибели конунга Олава Святого.
CIV
Теперь надо продолжить два другие рассказа. Сначала надо продолжить первый рассказ с того места, где он был прерван, – с того, что Олав сын Харальда заключил мир с Олавом конунгом шведов и отправился летом на север в Трандхейм. К тому времени он был конунгом уже пять лет. Той осенью он приготовился к зимовке в Нидаросе и остался там на зиму. Той зимой с Олавом конунгом был Торкель Воспитатель, сын Амунди, как уже раньше было об этом написано.
Олав конунг подробно расспрашивал о том, как соблюдается христианство в стране. Он узнал, что чем дальше на север в Халогаланде, тем меньше там знакомы с христианством, а в Наумудале и во Внутреннем Трандхейме тоже далеко не все обстоит хорошо.
Одного человека звали Харек. Он был сыном Эйвинда Погубителя Скальдов. Он жил в Халогаланде на острове, который называется Тьотта. Эйвинд был не очень богат, но он был знатного рода и человек очень достойный. На Тьотте было тогда много мелких бондов. Харек купил там сначала небольшую усадьбу и переселился туда. Но через несколько лет он выжил всех живших там бондов. Он остался на острове один и построил там большую усадьбу. Харек быстро разбогател. Он был очень умен и предприимчив. Знатные люди его очень почитали. Он был в родстве с конунгами Норвегии, и поэтому все правители в стране его очень уважали. Гуннхильд, бабушка Харека, была дочерью Хальвдана ярла и Ингибьёрг, дочери Харальда Прекрасноволосого. Когда происходили все эти события, Харек был уже в летах.
Харек был самым уважаемым человеком в Халогаланде. Он уже долгое время собирал подать с финнов и был наместником конунга в Финнмёрке. Иногда он правил там один, а иногда вместе с другими. Он до сих пор не встречался с Олавом конунгом, но они сносились через гонцов и были друзьями. В ту зиму, когда Олав был в Нидаросе, они сносились через гонцов с Хареком с Тьотты. Конунг объявил, что летом он собирается отправиться на север в Халогаланд, а потом еще дальше на север до самого конца своих земель. Жители Халогаланда по-разному отнеслись к этому намерению конунга.
CV
Олав конунг снарядил весной пять кораблей. У него было тогда около трех сотен человек. Собравшись, он отправился на север страны вдоль побережья. Когда он приплыл в Наумдёлафюльки, он стал созывать бондов на тинг. На каждом тинге его провозглашали конунгом. Здесь, так же как и в других местах, он приказывал зачитывать законы, в которых повелевал соблюдать христианство. Он грозился убить, искалечить или лишить имущества тех, кто не захочет подчиняться христианским законам. Многих конунг жестоко наказывал. Он велел одинаково наказывать людей и могущественных, и простых. Он уезжал из каждой области только после того, как народ сам соглашался соблюдать святую веру. Большинство могущественных мужей и богатых бондов устраивало пиры в честь конунга, и конунг отправился дальше на север в Халогаланд. Харек с Тьотты устроил пир в честь конунга. Там было очень много народу, и пир был на славу. Харек стал лендрманном Олава конунга. Олав конунг дал ему те же поместья, которые тот имел от прежних правителей.
CVI
Одного человека звали Гранкель или Гранкетиль. Он был богатым бондом и в то время был уже в летах. А когда он был молодым, он был очень воинственным и ходил в викингские походы. Он был человеком искусным во всем. Его сына звали Асмундом, и он во всем был под стать своему отцу и даже кое в чем его превосходил. Многие говорили, что по красоте, силе и ловкости он был третьим человеком в Норвегии. Лучшим, чем он, считался только Хакон Воспитанник Адальстейна и Олав сын Трюггви.
Гранкель пригласил Олава конунга на пир. Пир был на славу, и при прощании Гранкель поднес конунгу богатые подарки в знак дружбы. Конунг долго уговаривал Асмунда отправиться вместе с ним. Асмунд решил, что не стоит ему отказываться от своего счастья, и согласился поехать с конунгом. Он стал человеком конунга, и тот его очень полюбил.
Олав конунг провел большую часть лета в Халогаланде. Он ездил там по всем тингам и обращал весь народ в христианство.
На острове Бьяркей жил тогда Торир Собака. Он был самым могущественным человеком на севере. Он тоже стал лендрманном Олава конунга. Сыновья многих могущественных бондов присоединились тогда к Олаву конунгу. Когда лето подходило к концу, конунг повернул назад в Трандхейм, приплыл в Нидарос и остался там на зиму. В ту зиму Торкель Воспитатель приплыл с запада с Оркнейских островов в Норвегию, после того как он убил ярла Эйнара Кривой Рот.
В ту осень в Трандхейме был неурожай, но раньше там долгое время были хорошие урожаи, а на севере был недород, причем чем дальше на север, тем хуже, а на востоке страны и в Упплёнде с хлебом было хорошо. В том году в Трандхейме люди жили за счет того, что в прежние годы там были хорошие урожаи.
CVII
Осенью Олаву конунгу рассказали, что во Внутреннем Трандхейме бонды устраивали в начале зимы пиры, а в питье там не было недостатка. Конунгу рассказали, что там пили в честь асов по старому обычаю, резали скот и лошадей, окропляли алтари кровью и свершали жертвоприношения, утверждая, что это должно обеспечить хороший урожай. Все там считали, что боги, очевидно, разгневались на жителей Халогаланда за то, что те приняли христианство. Когда конунг узнал обо всем этом, он послал своих людей во Внутренний Трандхейм и велел, чтобы к нему явились бонды, которых он назвал по именам.
Одного человека звали Эльвир из Эгги. Его так прозвали, потому что он жил в усадьбе Эгга. Он был человек могущественный и знатного рода. Он стоял во главе тех бондов, которые отправились к конунгу. Когда они явились к конунгу, тот рассказал бондам, в чем их обвиняют. Эльвир отвечал от имени бондов и сказал, что этой осенью они не устраивали никаких пиров, были только пирушки или угощения вскладчину или встречи друзей. Он сказал:
– А то, что Вам наговорили о наших речах на пирах в Трандхейме, то я скажу, что умные люди поостереглись бы таких речей, а за речи дураков и пьяниц я не в ответе.
Эльвир был человеком красноречивым и смелым на правду, и он защитил бондов от обвинений. В конце концов конунг сказал, что жители Внутреннего Трёндалёга сами должны доказать, что они верны праведной вере. Потом бондам разрешили отправиться домой, и они собрались и уехали.
CVIII
Зимой конунгу рассказали, что многие жители Внутреннего Трандхейма собрались в Мэрине и совершают там жертвоприношения по случаю середины зимы, чтобы был мир и зима была хорошей. Когда конунг убедился в том, что это правда, он послал своих людей во Внутренний Трандхейм и вызвал бондов в город, причем он назвал тех, которых считал самыми умными. Бонды собрались и стали решать, как им быть с этим приглашением. Тем, кто ездил в прошлую зиму, особенно не хотелось ехать. Но, уступив уговорам всех бондов, Эльвир все же поехал. Как только он приехал в город, он сразу же отправился к конунгу. Они стали беседовать, и конунг обвинил бондов в том, что они совершали жертвоприношения по случаю середины зимы. Эльвир ответил, что бонды в этом невиновны, и добавил:
– У нас был йоль, и повсюду устраивались пиры. Бонды не поскупились на угощение к йолю, так что у них много всего осталось, и они пировали долго и после йоля. А Мэрин – средоточие страны, и там есть большие дома, а вокруг живет много народу. Вот бонды и посчитали, что веселее будет пировать там всем вместе.
Конунг ничего не ответил, но был рассержен, так как не поверил тому, что ему сказал Эльвир. Конунг велел бондам отправляться обратно и сказал:
– Но я узнаю правду, как бы вы ее ни скрывали. И что бы вы ни делали до сих пор, впредь так не поступайте.
Бонды уехали домой и рассказали о своей поездке и о том, что конунг был изрядно разгневан.
CIX
Олав конунг устроил на пасху большой пир и пригласил на него многих жителей города и бондов. После пасхи конунг велел спустить на воду свои корабли, принести на них снасти и весла, разбить на кораблях шатры и оставить их на плаву у причала. После пасхи Олав конунг послал своих людей в Верадаль.
Одного человека звали Торальди. Он был управителем конунга. Он управлял поместьем конунга в Хауге. Конунг велел передать ему, чтобы тот как можно быстрее приехал к конунгу. Торальди быстро собрался и вместе с гонцами конунга отправился в город. Конунг пригласил его побеседовать с глазу на глаз и просил его сказать, правду ли ему говорили, когда рассказывали, что жители Внутреннего Трандхейма снова стали совершать жертвоприношения. Конунг говорит:
– Я хочу, чтобы ты мне рассказал все, как есть. Ты знаешь правду и обязан мне ее сказать, потому что ты мой человек.
Торальди отвечает:
– Государь, я сначала хочу сказать Вам, что я привез сюда в город двух своих сыновей, жену и все добро, которое смог увезти с собой. Ты хочешь, чтобы я тебе все рассказал, – на то твоя воля, но если я расскажу все, как есть, ты должен взять меня под защиту.
Конунг говорит:
– Говори правду, раз я тебя спрашиваю, и я возьму тебя под защиту, так что тебе не смогут причинить вреда.
– Сказать Вам по правде, во Внутреннем Трандхейме почти все еще остаются язычниками по вере, хотя некоторые там крещены. У них есть обычай приносить жертвы осенью и встречать так зиму, потом приносят жертвы в середине зимы и в третий раз летом, тогда они встречают лето. Так делают жители Эйны, Спарабу, Верадаля и Скауна. Двенадцать человек устраивают жертвенные пиры, и этой весной пир должен давать Эльвир. Он сейчас в Мэрине и занят тем, чтобы доставить туда все необходимое для пира.
Когда конунг узнал правду, он велел трубить сбор и приказал своим людям идти на корабли. Конунг назначил кормчих и предводителей отрядов и указал, кому на каком корабле плыть. Они быстро собрались. У конунга было пять кораблей и три сотни человек. Он поплыл вглубь фьорда. Ветер был попутный, корабли шли очень быстро, и никто не ожидал, что конунг сможет так скоро добраться до Мэрина.
Конунг подошел к Мэрину ночью и тут же окружил все дома. Эльвир был схвачен, и конунг приказал убить его и многих других. Конунг захватил все то, что было приготовлено для пира, и велел отнести на свои корабли. Кроме того он захватил все добро, которое там было:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122