Когда подул попутный ветер, они вышли в море и поплыли в Швецию. Конунг привел свои корабли в Лёг и пристал к берегу в устье реки. Затем он послал своих людей к Энунду конунгу шведов и назначил ему встречу. Энунд конунг выслушал гонцов своего зятя и отправился к Олаву конунгу, как тот его об этом просил. Навстречу Олаву конунгу поехала и его жена Астрид со своими людьми. Для всех эта встреча была радостной. Конунг шведов хорошо принял своего зятя Олава конунга.
CXCIII
Теперь надо рассказать о том, что в это время происходило в Норвегии. Торир Собака ездил две зимы в Финнмёрк. Он провел эти зимы в горах, много торговал с финнами и был в большом барыше. Он велел сделать себе двенадцать рубашек из оленьих шкур. Эти рубашки были заколдованы, так что никакое оружие не брало их. Они были даже лучше кольчуги.
На следующую весну Торир снарядил свой боевой корабль и взял на него свою челядь. Он созвал бондов и потребовал, чтобы они собрали ополчение со всей северной округи. Собрав большое войско, он весной двинулся на юг.
Харек с Тьотты тоже собрал войско, и у него в войске было много народу. Вместе с ними отправились и многие другие знатные люди, но Харек и Торир были среди них самыми знатными. Они объявили, что их войско пойдет против Олава конунга и будет защищать страну от него, если он вернется с востока.
CXCIV
После того как стало известно о гибели Хакона ярла, Эйнар Брюхотряс стал править в Трандхейме. Он считал, что у них с Эйндридк, его сыном, всего больше прав на владения и добро, принадлежавшие раньше ярлу. Эйнар помнил дружеские речи и обещания Кнута конунга, которые тот дал ему на прощание. Эйнар велел снарядить большой корабль, который у него там был, и взошел на него вместе с немалой дружиной. Собравшись, он отправился на юг вдоль берега, а потом на запад через море и плыл, пока не достиг Англии. Там он сразу же отправился к Кнуту конунгу. Тот его хорошо принял. Эйнар рассказал конунгу, зачем он приехал. Он сказал, что просит конунга сдержать данное ему обещание сделать его ярлом Норвегии, если Хакона ярла не будет. Кнут конунг говорит, что все теперь сложилось иначе.
– Я сейчас послал людей со своими знаками в Данию к моему сыну Свейну, – говорит конунг, – и обещал его сделать правителем Норвегии. Но я остаюсь твоим другом и дам тебе то звание, которого ты достоин по своему рождению. Ты станешь моим лендрманном и получишь большие владения в лен, так что будешь выше других лендрманнов, ибо ты больше совершил, чем они.
Тут Эйнар увидел, как обстоят его дела и чем все кончилось, и он стал собираться в обратный путь. Теперь он знал о замыслах конунга и о том, что, если с востока вернется Олав конунг, то мира в стране не будет. Поэтому он подумал, что не стоит ему особенно торопить своих людей собираться в обратный путь, так как если ему придется сражаться с Олавом конунгом, то от этого у него не прибавится владений. Когда все сборы были окончены, Эйнар вышел в море. Он приплыл в Норвегию, когда все важнейшие события, произошедшие тем летом, были уже позади.
CXCV
Заправилы в Норвегии послали своих разведчиков на восток в Швецию и на юг в Данию, чтобы вовремя знать, не возвращается ли с востока из Гардарики Олав конунг. Они узнали, что Олав конунг прибыл в Швецию, как только их люди смогли им сообщить об этом. Когда это известие подтвердилось, по всей стране стали созывать войско и набирать ополчение, и собралось большое войско. Лендрманны из Агдира, Рогаланда и Хёрдаланда разделились. Одни двинулись на север, а другие на восток. Они считали, что и там, и там нужно держать войско. Сыновья Эрлинга двинулись из Ядара на восток вместе со всем войском, собранным к востоку от Ядара. Они были предводителями этого войска. На север повернули Аслак с Финней и Эрленд из Герди и лендрманны, жившие к северу от них. Все, кто сейчас был назван, поклялись Кнуту конунгу убить Олава конунга, если им представится такая возможность.
CXCVI
Когда в Норвегии стало известно, что Олав конунг приехал с востока в Швецию, те его друзья, которые хотели ему помочь, собрались вместе. Самым знатным среди них был Харальд сын Сигурда, брат Олава конунга. Ему было тогда пятнадцать лет. Он был высок ростом и выглядел, как взрослый муж. Там было много и других знатных людей. С ними было шесть сотен человек, когда они двинулись из Упплёнда на восток через Эйдаског в Вермаланд. Затем они направились на восток через леса в Швецию. Там они узнали, где Олав конунг.
CXCVII
Весной Олав конунг был в Швеции и послал оттуда разведчиков на север в Норвегию. Ему говорили в один голос, что туда ехать опасно, и те, кто приезжал с севера, отговаривали его ехать в Норвегию. Но он оставался при своем мнении.
Олав конунг спросил у Энунда конунга, какую тот сможет оказать ему помощь, чтобы он мог вернуть себе свою державу. Энунд конунг сказал, что шведы не очень-то хотят отправляться в поход в Норвегию.
– Мы знаем, – говорит он, – что с норвежцами шутки плохи, они очень воинственны, и идти на них войной опасно. Я хочу сразу сказать, чем я смогу тебе помочь. Я дам тебе четыре сотни человек, и вы можете выбрать себе из моих дружинников хороших воинов, готовых идти в бой. Кроме того, я дам тебе разрешение свободно проехать по моей стране и взять с собой всех тех людей, которые захотят последовать за тобой.
Олав конунг принял это предложение и стал собираться в путь. Его жена Астрид осталась в Швеции вместе с дочерью конунга Ульвхильд.
CXCVIII
Когда Олав конунг отправился в путь, к нему присоединилось и войско, которое ему дал конунг шведов. В нем было четыре сотни человек. Шведы показывали конунгу дорогу. Конунг двигался вглубь страны по лесам и добрался до местности под названием Ярнбераланд. Тут к конунгу присоединилось войско, шедшее к нему навстречу из Норвегии, о чем уже было сказано раньше. Конунг встретился со своим братом Хараль-дом и многими другими родичами. Их встреча была очень радостной. Всех вместе их стало двенадцать сотен человек.
CXCIX
Одного человека звали Даг. Его считали сыном Хринга конунга, который бежал из страны от Олава конунга. Но говорят, что Хринг был сыном Дага сына Хринга, сына Харальда Прекрасноволосого. Даг был родичем Олава конунга. Хринг и его сын Даг обосновались в Швеции и получили там владения.
Весной, когда Олав конунг приехал с востока в Швецию, он послал гонцов к своему родичу Дагу и просил того присоединиться к нему со всем тем войском, которое он может собрать. Он просил передать, что если они отвоюют Норвегию, то Даг станет не менее могущественным человеком, чем были его предки. Даг выслушал гонцов, и обещание конунга пришлось ему по вкусу. Ему очень захотелось вернуться в Норвегию и получить земли, которыми раньше владели его родичи. Он не стал долго раздумывать и обещал присоединиться к Олаву конунгу. Даг был быстр на слово в дело, решителен и смел, но не слишком умен. Он набрал войско, и у него оказалось около двенадцати сотен человек. С этим войском он отправился к Олаву конунгу.
CС
Олав конунг разослал своих людей по всей стране и велел объявить, что тот, кто хочет добыть себе добро, захватив его у врагов конунга, пусть присоединяется к нему и следует за ним.
Олав конунг продвигался со своим войском дальше, то по лесам, то по пустынной местности, и часто перебирался через большие озера. Свои корабли между озерами они волокли или несли. К конунгу присоединилось много людей из лесов. Среди них были и разбойники. Те места, где конунг останавливался на ночлег, с тех пор называются Землянки Олава. Он продолжал двигаться вперед и достиг Ямталанда. Затем он повернул на север к Кьёлю. В заселенных местностях его войско разбредалось и шло отдельными кучками, так как люди знали, что врага поблизости нет. Но каждый раз, когда войско делилось, норвержцы шли с конунгом, затем шел Даг со своим войском и, наконец, шло войско шведов.
CCI
Одного человека звали Торир Кукушка, а другого Фасти Пахтанье. Оба были отъявленными разбойниками. С ними было еще тридцать человек, все им под стать. Эти два брата были больше и сильнее остальных, и решительности и смелости им было не занимать. Узнав, что мимо проезжает войско, братья посоветовались и решили, что неплохо было бы отправиться к конунгу и последовать за ним в его страну, участвовать в сражении на его стороне и отличиться. Они раньше не бывали в настоящем сражении, когда войска выстраиваются в боевые порядки, и им очень хотелось это увидеть. Такое решение пришлось по вкусу и их товарищам, и все они отправились к конунгу. Явившись к нему, братья всей шайкой и в полном вооружении подошли к конунгу и приветствовали его. Конунг спросил у них, кто они такие. Они назвали себя и сказали, что они здешние. Затем они сказали о своем деле и предложили конунгу последовать за ним. Конунг говорит, что, как он видит, от таких людей и в самом деле может быть большая польза.
– Так что я хотел бы взять вас с собой, – говорит он, – но крещеные ли вы?
Торир Кукушка отвечает, что он и не крещеный и не язычник.
– У нас у всех нет другой веры, кроме той, что мы верим в самих себя, в свою силу и удачу. Нам этого хватает.
Конунг говорит:
– Очень жаль, что такие видные люди, как вы, не верите в Христа, своего создателя.
Торир отвечает;
– Есть ли у тебя в войске, конунг, какой-нибудь христианин, который был бы виднее нас, братьев?
Конунг потребовал, чтобы они крестились и приняли правую веру.
– Вот тогда и следуйте за мной, – говорит он, – и я сделаю вас очень уважаемыми людьми. А если не хотите креститься, то поезжайте обратно и продолжайте заниматься своим делом.
Фасти Пахтанье отвечает, что он не хочет креститься.
И они пошли прочь. Тут Торир Кукушка сказал:
– Для нас позор, что конунг прогнал нас из своего войска. Еще никогда не бывало, чтобы кто-нибудь отказался взять меня в товарищи. Я так не поеду назад.
И они вместе с другими людьми из лесов присоединились к войску.
А Олав конунг двинулся на запад к Кьёлю.
CCII
Олав конунг перебрался через Кьёль с востока и стал спускаться с гор. К западу от него лежала вся страна, и он увидел ее с гор. Много народу шло впереди конунга, и много шло сзади. Конунг ехал, выбирая место посвободнее. Он был молчалив и не разговаривал с людьми. Так он ехал большую часть дня, не оглядываясь. Тут к нему подъехал епископ и спросил, о чем он думает, раз он так молчалив. А обычно в походах он бывал оживлен, беседовал со своими людьми и веселил всех вокруг себя. Погруженный в свои мысли, конунг ответил:
– Мне только что было чудесное видение. Я видел Норвегию, когда смотрел на запад с гор. Я вспомнил, как я был много дней счастлив в этой стране. Мне показалось, что я вижу весь Трандхейм, а затем всю Норвегию. Чем дольше я смотрел, тем больше открывалось моему взору, и наконец, я увидел весь мир, и сушу, и море. Я узнавал места, которые видел раньше, когда бывал там. Так же ясно я увидел места, которых я раньше никогда не видел: и те, о которых я раньше только слышал, и даже те, о которых я раньше ничего не слышал, заселенные и незаселенные земли, так далеко, как простирается мир.
Епископ говорит, что это видение священное и достопримечательное.
CCIII
Спустившись с гор, войско конунга подошло к хутору Суль в верхней части долины Верадаль. Когда они подъезжали к усадьбе, им пришлось ехать через поля. Конунг просил своих людей ехать осторожнее, чтобы не потоптать посев бондов. Те, кто ехал рядом с конунгом, его послушались, но те, кто был сзади, не слышали слов конунга, проехали прямо по полю и его затоптали. Бонда, который там жил, звали Торгейр Лоскут. У него было два взрослых сына. Торгейр очень хорошо принял конунга и его людей и сказал, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь конунгу. Конунг принял его предложение и стал расспрашивать Торгейра о новостях, о том, что происходит в стране и собрали ли против него какое-нибудь войско. Торгейр говорит, что в Трандхейме собралось большое войско, и к нему примкнули лендрманны и с юга страны и с севера из Халогаланда.
– Но я не знаю, – говорит Торгейр, – собираются ли они идти против Вас или против кого-нибудь другого.
Затем он пожаловался конунгу на его людей, которые причинили ему ущерб – помяли и затоптали все его поле. Конунг говорит, что те, кто так сделали, поступили плохо, и он поскакал на поле и увидел, что все поле затоптано. Он объехал поле и затем сказал:
– Я думаю, бонд, что бог возместит твой ущерб. Через неделю твое поле выправится.
И случилось так, как сказал конунг. Конунг провел ночь у бонда, а утром стал собираться в путь. Он сказал, что Торгейр бонд должен поехать с ним. Бонд предложил конунгу взять его сыновей, но конунг сказал, что он их не возьмет. Парни очень хотели поехать, но конунг велел им оставаться. Они не унимались, и дружинникам конунга пришлось их связать. Конунг, увидев это, сказал:
– Пусть едут! Они вернутся назад.
И случилось так, как сказал конунг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122
CXCIII
Теперь надо рассказать о том, что в это время происходило в Норвегии. Торир Собака ездил две зимы в Финнмёрк. Он провел эти зимы в горах, много торговал с финнами и был в большом барыше. Он велел сделать себе двенадцать рубашек из оленьих шкур. Эти рубашки были заколдованы, так что никакое оружие не брало их. Они были даже лучше кольчуги.
На следующую весну Торир снарядил свой боевой корабль и взял на него свою челядь. Он созвал бондов и потребовал, чтобы они собрали ополчение со всей северной округи. Собрав большое войско, он весной двинулся на юг.
Харек с Тьотты тоже собрал войско, и у него в войске было много народу. Вместе с ними отправились и многие другие знатные люди, но Харек и Торир были среди них самыми знатными. Они объявили, что их войско пойдет против Олава конунга и будет защищать страну от него, если он вернется с востока.
CXCIV
После того как стало известно о гибели Хакона ярла, Эйнар Брюхотряс стал править в Трандхейме. Он считал, что у них с Эйндридк, его сыном, всего больше прав на владения и добро, принадлежавшие раньше ярлу. Эйнар помнил дружеские речи и обещания Кнута конунга, которые тот дал ему на прощание. Эйнар велел снарядить большой корабль, который у него там был, и взошел на него вместе с немалой дружиной. Собравшись, он отправился на юг вдоль берега, а потом на запад через море и плыл, пока не достиг Англии. Там он сразу же отправился к Кнуту конунгу. Тот его хорошо принял. Эйнар рассказал конунгу, зачем он приехал. Он сказал, что просит конунга сдержать данное ему обещание сделать его ярлом Норвегии, если Хакона ярла не будет. Кнут конунг говорит, что все теперь сложилось иначе.
– Я сейчас послал людей со своими знаками в Данию к моему сыну Свейну, – говорит конунг, – и обещал его сделать правителем Норвегии. Но я остаюсь твоим другом и дам тебе то звание, которого ты достоин по своему рождению. Ты станешь моим лендрманном и получишь большие владения в лен, так что будешь выше других лендрманнов, ибо ты больше совершил, чем они.
Тут Эйнар увидел, как обстоят его дела и чем все кончилось, и он стал собираться в обратный путь. Теперь он знал о замыслах конунга и о том, что, если с востока вернется Олав конунг, то мира в стране не будет. Поэтому он подумал, что не стоит ему особенно торопить своих людей собираться в обратный путь, так как если ему придется сражаться с Олавом конунгом, то от этого у него не прибавится владений. Когда все сборы были окончены, Эйнар вышел в море. Он приплыл в Норвегию, когда все важнейшие события, произошедшие тем летом, были уже позади.
CXCV
Заправилы в Норвегии послали своих разведчиков на восток в Швецию и на юг в Данию, чтобы вовремя знать, не возвращается ли с востока из Гардарики Олав конунг. Они узнали, что Олав конунг прибыл в Швецию, как только их люди смогли им сообщить об этом. Когда это известие подтвердилось, по всей стране стали созывать войско и набирать ополчение, и собралось большое войско. Лендрманны из Агдира, Рогаланда и Хёрдаланда разделились. Одни двинулись на север, а другие на восток. Они считали, что и там, и там нужно держать войско. Сыновья Эрлинга двинулись из Ядара на восток вместе со всем войском, собранным к востоку от Ядара. Они были предводителями этого войска. На север повернули Аслак с Финней и Эрленд из Герди и лендрманны, жившие к северу от них. Все, кто сейчас был назван, поклялись Кнуту конунгу убить Олава конунга, если им представится такая возможность.
CXCVI
Когда в Норвегии стало известно, что Олав конунг приехал с востока в Швецию, те его друзья, которые хотели ему помочь, собрались вместе. Самым знатным среди них был Харальд сын Сигурда, брат Олава конунга. Ему было тогда пятнадцать лет. Он был высок ростом и выглядел, как взрослый муж. Там было много и других знатных людей. С ними было шесть сотен человек, когда они двинулись из Упплёнда на восток через Эйдаског в Вермаланд. Затем они направились на восток через леса в Швецию. Там они узнали, где Олав конунг.
CXCVII
Весной Олав конунг был в Швеции и послал оттуда разведчиков на север в Норвегию. Ему говорили в один голос, что туда ехать опасно, и те, кто приезжал с севера, отговаривали его ехать в Норвегию. Но он оставался при своем мнении.
Олав конунг спросил у Энунда конунга, какую тот сможет оказать ему помощь, чтобы он мог вернуть себе свою державу. Энунд конунг сказал, что шведы не очень-то хотят отправляться в поход в Норвегию.
– Мы знаем, – говорит он, – что с норвежцами шутки плохи, они очень воинственны, и идти на них войной опасно. Я хочу сразу сказать, чем я смогу тебе помочь. Я дам тебе четыре сотни человек, и вы можете выбрать себе из моих дружинников хороших воинов, готовых идти в бой. Кроме того, я дам тебе разрешение свободно проехать по моей стране и взять с собой всех тех людей, которые захотят последовать за тобой.
Олав конунг принял это предложение и стал собираться в путь. Его жена Астрид осталась в Швеции вместе с дочерью конунга Ульвхильд.
CXCVIII
Когда Олав конунг отправился в путь, к нему присоединилось и войско, которое ему дал конунг шведов. В нем было четыре сотни человек. Шведы показывали конунгу дорогу. Конунг двигался вглубь страны по лесам и добрался до местности под названием Ярнбераланд. Тут к конунгу присоединилось войско, шедшее к нему навстречу из Норвегии, о чем уже было сказано раньше. Конунг встретился со своим братом Хараль-дом и многими другими родичами. Их встреча была очень радостной. Всех вместе их стало двенадцать сотен человек.
CXCIX
Одного человека звали Даг. Его считали сыном Хринга конунга, который бежал из страны от Олава конунга. Но говорят, что Хринг был сыном Дага сына Хринга, сына Харальда Прекрасноволосого. Даг был родичем Олава конунга. Хринг и его сын Даг обосновались в Швеции и получили там владения.
Весной, когда Олав конунг приехал с востока в Швецию, он послал гонцов к своему родичу Дагу и просил того присоединиться к нему со всем тем войском, которое он может собрать. Он просил передать, что если они отвоюют Норвегию, то Даг станет не менее могущественным человеком, чем были его предки. Даг выслушал гонцов, и обещание конунга пришлось ему по вкусу. Ему очень захотелось вернуться в Норвегию и получить земли, которыми раньше владели его родичи. Он не стал долго раздумывать и обещал присоединиться к Олаву конунгу. Даг был быстр на слово в дело, решителен и смел, но не слишком умен. Он набрал войско, и у него оказалось около двенадцати сотен человек. С этим войском он отправился к Олаву конунгу.
CС
Олав конунг разослал своих людей по всей стране и велел объявить, что тот, кто хочет добыть себе добро, захватив его у врагов конунга, пусть присоединяется к нему и следует за ним.
Олав конунг продвигался со своим войском дальше, то по лесам, то по пустынной местности, и часто перебирался через большие озера. Свои корабли между озерами они волокли или несли. К конунгу присоединилось много людей из лесов. Среди них были и разбойники. Те места, где конунг останавливался на ночлег, с тех пор называются Землянки Олава. Он продолжал двигаться вперед и достиг Ямталанда. Затем он повернул на север к Кьёлю. В заселенных местностях его войско разбредалось и шло отдельными кучками, так как люди знали, что врага поблизости нет. Но каждый раз, когда войско делилось, норвержцы шли с конунгом, затем шел Даг со своим войском и, наконец, шло войско шведов.
CCI
Одного человека звали Торир Кукушка, а другого Фасти Пахтанье. Оба были отъявленными разбойниками. С ними было еще тридцать человек, все им под стать. Эти два брата были больше и сильнее остальных, и решительности и смелости им было не занимать. Узнав, что мимо проезжает войско, братья посоветовались и решили, что неплохо было бы отправиться к конунгу и последовать за ним в его страну, участвовать в сражении на его стороне и отличиться. Они раньше не бывали в настоящем сражении, когда войска выстраиваются в боевые порядки, и им очень хотелось это увидеть. Такое решение пришлось по вкусу и их товарищам, и все они отправились к конунгу. Явившись к нему, братья всей шайкой и в полном вооружении подошли к конунгу и приветствовали его. Конунг спросил у них, кто они такие. Они назвали себя и сказали, что они здешние. Затем они сказали о своем деле и предложили конунгу последовать за ним. Конунг говорит, что, как он видит, от таких людей и в самом деле может быть большая польза.
– Так что я хотел бы взять вас с собой, – говорит он, – но крещеные ли вы?
Торир Кукушка отвечает, что он и не крещеный и не язычник.
– У нас у всех нет другой веры, кроме той, что мы верим в самих себя, в свою силу и удачу. Нам этого хватает.
Конунг говорит:
– Очень жаль, что такие видные люди, как вы, не верите в Христа, своего создателя.
Торир отвечает;
– Есть ли у тебя в войске, конунг, какой-нибудь христианин, который был бы виднее нас, братьев?
Конунг потребовал, чтобы они крестились и приняли правую веру.
– Вот тогда и следуйте за мной, – говорит он, – и я сделаю вас очень уважаемыми людьми. А если не хотите креститься, то поезжайте обратно и продолжайте заниматься своим делом.
Фасти Пахтанье отвечает, что он не хочет креститься.
И они пошли прочь. Тут Торир Кукушка сказал:
– Для нас позор, что конунг прогнал нас из своего войска. Еще никогда не бывало, чтобы кто-нибудь отказался взять меня в товарищи. Я так не поеду назад.
И они вместе с другими людьми из лесов присоединились к войску.
А Олав конунг двинулся на запад к Кьёлю.
CCII
Олав конунг перебрался через Кьёль с востока и стал спускаться с гор. К западу от него лежала вся страна, и он увидел ее с гор. Много народу шло впереди конунга, и много шло сзади. Конунг ехал, выбирая место посвободнее. Он был молчалив и не разговаривал с людьми. Так он ехал большую часть дня, не оглядываясь. Тут к нему подъехал епископ и спросил, о чем он думает, раз он так молчалив. А обычно в походах он бывал оживлен, беседовал со своими людьми и веселил всех вокруг себя. Погруженный в свои мысли, конунг ответил:
– Мне только что было чудесное видение. Я видел Норвегию, когда смотрел на запад с гор. Я вспомнил, как я был много дней счастлив в этой стране. Мне показалось, что я вижу весь Трандхейм, а затем всю Норвегию. Чем дольше я смотрел, тем больше открывалось моему взору, и наконец, я увидел весь мир, и сушу, и море. Я узнавал места, которые видел раньше, когда бывал там. Так же ясно я увидел места, которых я раньше никогда не видел: и те, о которых я раньше только слышал, и даже те, о которых я раньше ничего не слышал, заселенные и незаселенные земли, так далеко, как простирается мир.
Епископ говорит, что это видение священное и достопримечательное.
CCIII
Спустившись с гор, войско конунга подошло к хутору Суль в верхней части долины Верадаль. Когда они подъезжали к усадьбе, им пришлось ехать через поля. Конунг просил своих людей ехать осторожнее, чтобы не потоптать посев бондов. Те, кто ехал рядом с конунгом, его послушались, но те, кто был сзади, не слышали слов конунга, проехали прямо по полю и его затоптали. Бонда, который там жил, звали Торгейр Лоскут. У него было два взрослых сына. Торгейр очень хорошо принял конунга и его людей и сказал, что сделает все, что в его силах, чтобы помочь конунгу. Конунг принял его предложение и стал расспрашивать Торгейра о новостях, о том, что происходит в стране и собрали ли против него какое-нибудь войско. Торгейр говорит, что в Трандхейме собралось большое войско, и к нему примкнули лендрманны и с юга страны и с севера из Халогаланда.
– Но я не знаю, – говорит Торгейр, – собираются ли они идти против Вас или против кого-нибудь другого.
Затем он пожаловался конунгу на его людей, которые причинили ему ущерб – помяли и затоптали все его поле. Конунг говорит, что те, кто так сделали, поступили плохо, и он поскакал на поле и увидел, что все поле затоптано. Он объехал поле и затем сказал:
– Я думаю, бонд, что бог возместит твой ущерб. Через неделю твое поле выправится.
И случилось так, как сказал конунг. Конунг провел ночь у бонда, а утром стал собираться в путь. Он сказал, что Торгейр бонд должен поехать с ним. Бонд предложил конунгу взять его сыновей, но конунг сказал, что он их не возьмет. Парни очень хотели поехать, но конунг велел им оставаться. Они не унимались, и дружинникам конунга пришлось их связать. Конунг, увидев это, сказал:
– Пусть едут! Они вернутся назад.
И случилось так, как сказал конунг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122