А для нас это не имеет принципиальной разницы. В любом случае, мы сумеем связаться с Коннорами через Флавиана. – Кейт поднялся и сел в постели. – Джейн, ты не возражаешь, если я закурю?
– Кури на здоровье, – ответила сестра. – А я хоть подышу дымом.
К исходу третьего дня у них осталось две пачки сигарет из аварийного запаса Кейта плюс восемь штук «Dunhill» из пачки сестры. Джейн отказалась от курения сразу и ещё в замке отдала свои сигареты брату; она, собственно, не курила всерьёз, а просто баловалась. Кейт же, предвидя возможность задержки в этом мире, где никто не слышал о табаке, с первого же дня экономил и курил, лишь когда не было сил терпеть. За трое прошедших суток он выкурил лишь сигареты из своего портсигара и ещё четыре «Dunhill». Теперь он взял пятую, прикурил её от зажигалки и глубоко затянулся.
У него моментально закружилась голова. Кейт лёг и принялся высчитать в уме дневную норму сигарет, чтобы их хватило до столицы Ибрии, города Палланты. Получалось меньше трёх штук в день.
«Маловато», – подумал он.
– Знаешь, что мне не нравится? – отозвалась Джейн спустя некоторое время.
– Что?
– Ты принял решение ехать, не посоветовавшись со мной.
– Ради Бога, Джейн! А что я сейчас, по-твоему, делаю? Как раз советуюсь. Если ты против, мы никуда не поедем.
– Однако странная у тебя манера советоваться, – заметила сестра. – Ты говоришь об этой поездке так уверенно, будто всё уже решено. К тому же ты ещё до начала нашего разговора попросил хозяина устроить тебе встречу с его племянником Милошем. Думаешь, я не знаю, что он моряк? Кстати, Марыля его сестра.
Кейт почувствовал некоторую неловкость и смущённо пробормотал:
– Ну, я полагал... я был уверен, что ты согласишься. Ведь если затея с лекарями не выгорит, другого выхода у нас просто нет. Я и сам не в восторге от перспективы три дня провести в море, а потом ещё дней пять или шесть потратить на поездку из Канабры в Палланту.
– И в конце концов лицом к лицу встретиться с соперником, – произнесла Джейн с немалой долей злорадства; эта мысль её явно позабавила. – Причём на его территории. Потрясное будет зрелище – ибрийский король и ирландский выскочка. Интересно, что вы скажете друг другу при встрече? Или сразу полезете драться?
– Прекрати, – сказал Кейт. – Совсем не остроумно.
Прицелившись, он выбросил окурок в открытое окно и лишь затем сообразил, что этого делать не следовало.
– Очень культурно, – прокомментировала Джейн.
– Действительно глупо, – согласился Кейт. – Я на секунду вышел из себя.
– Из-за моего дурацкого замечания? Но ведь я просто пошутила.
– В твоих словах больше правды, чем тебе кажется, – сказал он, удобнее устраиваясь в постели. – Я бы с огромным удовольствием надавал Флавиану по морде...
– Ну и зря. Вы с ним, скорее, товарищи по несчастью, нежели соперники. Марика водит вас обоих за нос, а сама спит с Алисой. Так что твой гнев направлен не по адресу. Если у тебя так чешутся руки...
– Пожалуйста, Джейн, перестань, – простонал Кейт. – Не впутывай сюда Алису. У Марики с ней несерьёзно, это лишь детские шалости.
– Ты так считаешь?
– Да, я так считаю. Я уверен в этом, убеждён. Марику привлекают мужчины, и... В общем, я знаю, что она любит меня. Может, она сама ещё не разобралась в своих чувствах, зато я разобрался. У меня всё-таки есть опыт по части женщин. И если бы я захотел, Марика давно была бы моей... Вернее, – поправился он, – я, конечно, хотел этого. Но всегда сдерживал себя. Не был достаточно настойчивым.
– Даже так? – Джейн пристально посмотрела на него. – Весьма любопытно. С чего вдруг такая щепетильность? Что тебя останавливало?
– Страх потерять её, – просто ответил Кейт. – Я знал, что рано или поздно наша связь закончится, поэтому боялся и начинать.
– Идиотская логика! – фыркнула сестра.
– Идиотская, – подтвердил Кейт. – Но логика. Ты была совершенно права: я – ирландский выскочка. Смазливый, умный, образованный, из богатой и влиятельной семьи... но, тем не менее, выскочка. А Марика – принцесса. Она дочь князя и сестра князя. Её брат – будущий император или, по меньшей мере, король. Марика не властна над своей личной жизнью, и выбор её будущего мужа – вопрос политической целесообразности, а не сердечной привязанности. Даже при всём желании она не сможет выйти за меня замуж.
– Гм... С каких это пор ты начал думать о браке?
– С того момента, как повстречал Марику. Я сразу понял, что она... особенная. Совсем не такая, как те девушки, которые были у меня прежде. Я хочу от неё гораздо большего, чем банальной близости. Этого слишком мало, я этим не удовлетворюсь. Мне нужна она вся – целиком и на всю жизнь. А мысль о коротком романе с ней кажется мне кощунственной... только не смейся, пожалуйста.
– Я не смеюсь, – мягко произнесла Джейн. – В этом нет ничего смешного. Это... это так трогательно... И очень грустно.
Кейт отвернулся, чтобы не видеть сочувственного взгляда сестры, и задул свечу на тумбе.
– Спокойной ночи, Джейн, – сказал он.
– Спокойной ночи, Кейт, – ответила она.
Глава 19
В поместье Буковича они прибыли на закате. Эндре Миятович сразу же вернулся домой, а Стэну пришлось задержаться – он не мог пренебречь своими обязанностями предводителя и должен был лично убедиться, что войско как следует размещено на ночь. Затем Стэн ещё целый час провёл вместе с другими князьями и военачальниками за праздничным столом – долг хозяина предписывал Йеньо Буковичу оказать столь высоким гостям достойный приём. Он тоже не мог пренебречь своими обязанностями.
Лишь когда пир закончился, высокие гости разошлись по отведённым им комнатам, а в расположившемся у стен замка лагере был объявлен отбой, Стэн получил долгожданную свободу. Йеньо Букович провёл его в свои покои (которые, как было объявлено загодя, он предоставил в распоряжение князя Мышковицкого), без лишних вопросов открыл портал и осведомился, по какой «нити» его следует вызывать в случае непредвиденных обстоятельств. Стэн не рискнул показывать ему «нить», ведущую в Зал Совета (хотя по одной лишь «нити» определить местонахождение портала невозможно), поэтому сказал, что все сообщения следует посылать через портал Анте Стоичкова. На вопрос же, когда следует ожидать его возвращения, Стэн ответил, что лишь к утру. Больше вопросов не было, и Букович деликатно удалился, предупредив напоследок, что спит он чутко, а потому «громко» звать его не надо.
Оставшись в комнате один, Стэн задумался, в нерешительности глядя на открытый портал. Полтора часа назад Стоичков передал через Буковича следующее распоряжение: «Собираемся в полтретьего. Ступай отоспись у сестры. Она тебя ждёт». Смысл послания был предельно ясен: уже зная о разнице в течении времени, Стоичков предлагал ему воспользоваться этим, чтобы отдохнуть перед началом заседания Совета. Мысль была дельная – тем более что завтра с утра (хоть и не так рано, как сегодня) Стэн должен был снова двинуться в путь.
Тем не менее, он колебался. После тревожной ночи и трудного дня ему очень хотелось спать, он чувствовал невероятную усталость – но, вместе с тем, его не вдохновляла перспектива встречи с бывшим любовником матери...
«Чёрт возьми! – вдруг разозлился Стэн. – Что я как дитя малое?! С какой стати я робею? И перед кем робею – перед стариком, которого ещё в глаза не видел? Может, у него хватит ума не показываться, пока я буду там...»
Приняв такое решение, он послал через портал вызов.
«Стэн! Наконец-то! – тотчас отозвалась Марика; мысленные слова летели быстро, накладываясь друг на друга. Ответ сестры шёл по другой „нити”; Стэн тотчас „ухватился” за неё и отпустил старую „нить”, ведущую к древнему порталу Коннора МакКоя. – А я уж тебя заждалась... Сейчас, минуточку, открываю».
«Постой! Рядом нет твоего... э-э... отца?»
«Нет, не беспокойся. Он ещё в Лондоне».
Стэн вспомнил, что при последней их встрече Марика вскользь упомянула о поездке её отца в какой-то Лондон.
«Поразительно, – подумал он про себя. – Тут такое происходит, а она даже не вызвала его обратно. Но почему? Чтобы не встревожить Хранителей?.. Вот так самообладание! Выходит, Миятович прав: я плохо знаю собственную сестру...»
Спустя минуту Марика вновь отозвалась. Теперь её мысленная речь «звучала» в нормальном темпе:
«Всё, готово. Проходи. Только будь осторожен – не споткнись».
Последнее предупреждение было излишним. Как всегда, отправляясь в неизвестное место, Стэн сделал один шаг и остановился.
Он оказался то ли в шкафу, то ли в неглубокой нише в стене. Перед ним стояла Марика и ласково улыбалась. Она была одета в один лишь цветастый халат, до неприличия короткий – его полы даже не прикрывали колен. Стэн выбрался из шкафа и крепко прижал к себе сестру.
– Здравствуй, братишка, – прошептала она. – Мне так тебя не хватало.
– А я очень волновался за тебя, – сказал Стэн.
Продолжая держать Марику в своих объятиях, он осмотрелся. Комната была небольшая, очень уютная, обставленная весьма необычно, но с отменным вкусом; повсюду чувствовалось присутствие женской руки. Вся мебель была тонкой, искусной работы, тщательно отшлифованная даже в самых труднодоступных местах. Посреди комнаты стояла широкая кровать, а на стене висело большое овальное зеркало, отражавшее предметы с поразительной чёткостью, без привычных для Стэна искажений и мутноватой дымки. Под зеркалом стоял низенький столик с множеством разнообразных щёток, коробочек и флакончиков. Стэн мог бы поклясться, что некоторые из этих вещичек он видел в покоях Марики.
Хотя снаружи явно был день, оба окна были задёрнуты шторами – очевидно, из предосторожности. Комнату заливал яркий свет, лившийся из висевшего под потолком белого шара. Стэн сильно сомневался, что внутри шара находятся свечи. Помнится, две или три недели назад сестра что-то втолковывала ему об электричестве и даже демонстрировала работу своего фонарика...
Марика немного отстранилась от Стэна и смерила его взглядом с головы до ног.
– Какой ты грязный, братишка! Просто жуть.
– Действительно, – не стал отрицать он. – Четыре дня я провёл в пути – пыль, грязь, пот... благо крови пока не было.
– Тебе необходимо помыться и сменить одежду, – решительно заявила Марика. – Нельзя в таком виде появляться на Совете.
– Я бы с радостью, – заметил Стэн, – но...
– Никаких «но», – перебила его сестра. – У нас масса времени. Здесь помыться – плёвое дело, и для этого не нужно звать слуг. Пошли, – она увлекла Стэна за собой, – сейчас примешь душ... нет, лучше ванну. Ты ведь очень устал?
– Просто падаю с ног, – признался он.
– Тогда горячая ванна будет в самый раз.
Марика подвела Стэна в соседнюю комнату, такой же длинны как спальня, но втрое меньше по ширине. Одна из её стен целиком состояла из зеркала, а три остальные и пол были выложены квадратными мраморными плитками, плотно подогнанными друг к другу. Добрую четверть помещения занимала вместительная, попросту огромная белая лохань. К ней от стены была подведена изогнутая в форме буквы «Г» блестящая металлическая трубка – очевидно, для воды.
– Это мыльня, – объяснила Марика, о чём, впрочем, Стэн и сам догадался. – По-здешнему, ванная комната. А это, – она указала на лохань, – ванна.
Пока Стэн с любопытством глазел по сторонам, Марика склонилась над лоханью, одновременно повернула две ручки – с красным и синим колпачками – и из крана хлынула вода, от которой поднимался пар. Лохань стала быстро наполняться. Марика подставила под струю пальцы, ещё немного повернула ручку с синим колпачком, затем выпрямилась и сказала брату:
– Скоро ванна будет готова. Как видишь, здесь не надо нагревать воду никаким колдовством. В кран поступает и горячая и холодная, их можно смешивать по своему усмотрению.
– Неплохо, – промычал Стэн, внимательно рассматривая странной формы предмет, стоявший под стеной рядом лоханью. Он ему что-то смутно напоминал... Наконец Стэн сообразил: – Ага! Это здешний туалетный стул, верно?
– Точно, – подтвердила сестра. – Называется унитазом. И устроен гораздо сложнее... Так, ладно, теперь мыло, – Марика задумчиво посмотрела на полки, уставленные всякой всячиной. – Гм, какое же тебе дать?.. Ага, вот это. – Она выбрала кусок мыла розового цвета и положила его на край лохани. – Пахнет приятно и ненавязчиво. Шампунь... нет, обойдёшься. Надо уметь им пользоваться. Что ещё?.. Да, чистое полотенце.
Марика выбежала из ванной и почти сразу вернулась с большим ворсистым полотенцем в руках.
– Когда помоешься, – сказала она, вешая полотенце на крючок возле лохани, – завернёшься в него. Не вздумай натягивать грязную одежду... Кстати, ты голоден?
– Нет. У Буковича я наелся до отвала.
– Хоть это хорошо. Я не хочу оставлять тебя одного, а Алисы, чтобы послать её на кухню, сейчас нет.
– Она с твоим... отцом?
– Нет... И вот что, Стэн. Если тебе так трудно выговаривать слово «отец», называй его сэром Генри. А то меня уже раздражает, что ты вечно запинаешься.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63