Мы тоже едем, но только потусоваться, эти игры не для нас, просто оттянемся и посмотрим, как они будут друг друга мочить. Вот уж оборжемся, посмотрим, кто кому навешает, ведь на прошлой неделе Сьюзен сломали руку, ты там был? И клево было, там Кол хотел отвезти их в больницу, да так обдолбался, что загнал свою сраную „ямаху“ через скоростное ограждение…»
Тернер воткнул биософт обратно в разъем.
На этот раз, когда все осталось позади, он не сказал вообще ничего.
Только крепче обнял Энджи и улыбнулся, и тут же увидел эту улыбку в окне.
Звериный оскал — как на грани.
Студенческие показатели Митчелла были хороши, исключительно хороши.
Великолепны. Но кривой взлета в них не было. Взлет или его кривая — это было тем, что Тернер научился искать в досье на исследователей как некий дорожный знак, указывающий на близкий поворот: «гениальность». Он мог распознать эту кривую, как рабочий определяет сорт металла, наблюдая за сыплющимися со шлифовального колеса искрами. Так вот, у Митчелла ее не было.
Стыд. Институтское общежитие. Митчелл знал, твердо знал, что ему не пробиться. И потом — каким-то образом — ему это удалось. Как? В досье нечего и искать. Митчелл нашел какой-то способ подредактировать то, что передавал машине службы безопасности «Мааса». Иначе они бы за него уже взялись…
Кто-то — или что-то — нашел Митчелла в его постэкзаменационном убожестве и начал накачивать идеями. Ключи, подсказки. И Митчелл взлетел, его кривая после этого вспыхнула жестко и совершенно, засияла и вынесла его наверх…
Кто? Что?
Тернер посмотрел в лицо спящей Энджи в подергивающемся свете «трубы».
Фауст.
Митчелл заключил сделку. Возможно, Тернеру никогда не узнать подробностей соглашения, или цену Митчелла, но он понял, что знает оборотную сторону. Чего потребовали от Митчелла взамен.
Легба, Самеди, слюна, сочащаяся из перекошенного рта девушки.
А поезд несся в старый Союз в черных порывах полуночного ветра.
— Такси, сэр?
Глаза мужчины двигались за очками с полихромной подкраской, стекла переливались как нефтяные пятна. По тыльным сторонам его ладоней расползлись плоские серебристые воспаления. Не останавливаясь, Тернер шагнул ближе и, поймав его за локоть, прижал к стене из поцарапанной белой плитки между серых стеллажей ячеек камеры хранения.
— Наличные, — сказал Тернер. — Я плачу новыми иенами. Мне нужна тачка. И никаких, понял меня, никаких проблем с водителем. Ясно? Я не лох. — Он еще крепче сжал локоть зазывалы. — Попробуй только что-нибудь выкинуть, и я вернусь, чтобы тебя прикончить, или сделаю так, что ты пожалеешь, что остался жив.
— Есть. Да-с-сэр. Усек. Это можно устроить, сэр, да-с-сэр. Куда бы вы хотели отправиться, сэр? — изможденное лицо мужчины перекосилось от боли.
— Наемный человек. — Голос исходил от Энджи. А потом хриплым шепотом адрес. Тернер увидел, как за радужными переливами глаза зазывалы нервно заметались из стороны в сторону.
— Это Мэдисон? — проскрипел он. — Да-с-сэр. Найду вам хорошее такси, правда, хорошее такси.
— Что там за место? — спросил Тернер водителя, наклоняясь вперед, чтобы нажать кнопку «говорите» возле стальной решетки микрофона. — По адресу, что мы вам дали?
Последовал шорох статики.
— Гипербазар. Там мало что открыто в такое время ночи. Разыскиваете что-то определенное?
— Нет, — отрезал Тернер.
Место было ему не знакомо. Он попытался вспомнить этот отрезок Мэдисон-авеню. Кажется, в основном — спальный район. Бесчисленные квартиры нарезаны в скорлупе офисных зданий, оставшихся с тех времен, когда бизнес требовал физического присутствия служащих в штаб-квартире компании.
Некоторые здания были настолько высоки, что проникали за переплетение куполов…
— Куда мы едем? — спросила Энджи, положив руку ему на локоть.
— Все в порядке, — ответил он. — Не волнуйся.
— Боже, — сказала она, опираясь о его плечо и глядя вверх на розовую неоновую вывеску «ГИПЕРБАЗАР», наискось пересекавшую гранитный фасад старого здания, — сколько раз я мечтала о Нью-Йорке там, на плато. У меня были графические программы, которые могли провести по всем улицам, во все музеи и все такое. Я больше всего на свете хотела попасть сюда…
— Ну, тебе это удалось. Ты здесь. Девушка начала всхлипывать, обняла его, спрятав лицо у него на голой груди. Ее трясло.
— Я боюсь, я так боюсь…
— Все будет хорошо, — сказал он, поглаживая ее волосы и не отрывая взгляда от главного входа.
У него не было никаких причин думать, что что-нибудь когда-нибудь будет хорошо для любого из них. Казалось, она понятия не имела, что слова, приведшие их сюда, исходили из ее уст. Но опять же, подумал он, не она их произносила… По обеим сторонам входа в Гипербазар свернулись на мешках бездомные, неряшливые кучи тряпья совершенно сливались с цветом мостовой.
Тернеру на миг показалось, будто их медленно извергает из себя темный бетон, превращая в мобильные отростки города.
— К Джаммеру, — сказал у его груди приглушенный голос, и Тернер почувствовал холодок отвращения, — в клуб. Найди лошадь Данбалы.
И тут Энджи снова заплакала. Тернер взял ее за руку и повел мимо спящих нищих под потускневшую позолоту входной решетки через стеклянные двери Гипербазара. Увидел в конце прохода между палаток и лавок, закрытых ставнями, кофеварку «эспрессо» и девушку с хвостом черных волос, вытирающую прилавок.
— Кофе, — сказал он. — Еда. Идем. Тебе надо поесть.
Он улыбнулся девушке, и Энджи устроилась на табурете.
— Как насчет наличных? — спросил он. — Вы вообще принимаете наличные?
Девушка с полминуты молча смотрела на него, потом пожала плечами.
Тернер вытащил из «зиплока» Руди двадцатку и показал ее девушке.
— Чего ты хочешь?
— Кофе. Чего-нибудь поесть.
— Это все, что у тебя есть? А что-нибудь помельче?
Он покачал головой:
— Извини. У меня нет сдачи.
— И не надо.
— Ты спятил?
— Нет, но я хочу кофе.
— Ну и чаевые, мистер. Я это и за неделю не зарабатываю.
— Это твое.
По лицу официантки скользнула тень гнева:
— Так ты с этими ублюдками, что наверху. Убери свои деньги. Я закрываюсь.
— Мы сами по себе, — сказал он, слегка наклоняясь через стойку, так, чтобы распахнулась парка и ей стал виден «смит-и-вессон». — Мы ищем клуб. Место, которое называется «У Джаммера».
Девушка поглядела на Энджи, потом перевела взгляд на Тернера.
— Она больная? Обдолбанная? В чем дело?
— Вот деньги, — сказал Тернер. — Дай нам кофе. Если хочешь отработать сдачу, расскажи, как найти клуб Джаммера. На мой взгляд, это стоит двадцатки. Понятно?
Она смахнула потрепанную банкноту из виду и подошла к кофеварке.
— Похоже, я ничего больше не понимаю. — Она загремела чашками и стаканами с молочной пленкой, отодвигая их в сторону. — Что такое стряслось с клубом? Ты друг Джаммера? Знаешь Джекки?
— Конечно, — ответил Тернер.
— Она появилась сегодня рано утром с каким-то маленьким вильсоном с окраины. Думаю, они пошли наверх…
— Куда?
— К Джаммеру. Тут-то все и началось.
— Да?
— Заявилась толпа шпаны из Барритауна, какие-то грязноголовые и белотуфельные, причем с таким видом, как будто им тут все принадлежит. А теперь так оно, черт побери, и есть, во всяком случае — два верхних этажа. Начали выкупать у людей их лавки. А многие с нижних этажей просто собрали вещички и свалили. Слишком жутко…
— Сколько пришло?
Из кофеварки со свистом вырвался пар.
— Может, сотня. Я до икоты сегодня перепугалась, но никак не могу связаться с боссом, к тому же мне все равно через полчаса закрываться. А моя дневная сменщица так и не объявилась, зашла, наверное, почувствовала, чем тут пахнет, и смылась… — она поставила перед Энджи маленькую дымящуюся чашку. — С тобой все в порядке, дорогая?
* * *
Энджи кивнула.
— Как, по-твоему, чего этим людям надо?
Девушка вернулась к своей кофеварке. Та снова загудела.
— Думаю, они кого-то ждут, — вполголоса сказала она и подала Тернеру его «эспрессо». — Или того, кто попытается выйти из клуба, или того, кто попытается туда войти…
Тернер посмотрел на водоворот коричневой пены на поверхности своего кофе.
— И никто не вызвал полицию?
— Полицию? Мистер, это — Гипербазар. Здесь полицию не вызывают…
Чашка Энджи разлетелась о мраморную стойку.
— Короток и прям твой путь, наемный человек, — прошептал голос. — Ты знаешь дорогу. Внутрь.
У продавщицы отвисла челюсть.
— Господи, — выдохнула она. — Да она, должно быть, здорово обдолбалась… — девушка холодно глянула на Тернера. — Это ты дал ей такую дрянь?
— Нет, — ответил Тернер, — но она больна. Все будет в порядке.
Он допил черный горький кофе. На какое-то мгновение ему показалось, что он ощущает на себе дыхание всего Муравейника, и это дыхание было старым, больным и усталым. Все эти спуски-подъемы всех станций от Бостона до Атланты…
Глава 28
ДЖЕЙЛИН СЛАЙД
— Господи, — Бобби посмотрел на Джекки, — может, ты это завяжешь или еще что?
Из-за ожога Джаммера в конторе стоял запах, похожий на вонь от подгоревшей свинины, от этого у Бобби выворачивало желудок.
— Ожог не перевязывают, — отрезала она, помогая Джаммеру сесть в кресло. — У тебя есть обезболивающее? Дермы? Хоть что-нибудь?
Она начала один за другим выдвигать ящики письменного стола. Джаммер покачал головой, его длинное лицо побледнело и осунулось.
— Наверное. За баром есть аптечка…
— Принеси ее! — бросила Джекки. — Пошевеливайся!
— Чего это ты так над ним трясешься? — начал Бобби, задетый ее тоном. Он пытался впустить сюда готиков…
— Принеси аптечку, дурак! Он просто сорвался на секунду, вот и все. Испугался. Принеси мне эту коробку, иначе она тебе самому понадобится.
Бобби рванул в клуб, где обнаружил, что Бовуа подсоединяет провода от розовых бутербродов взрывных зарядов к желтой пластмассовой коробке, похожей на пульт управления игрушечным грузовичком. «Бутерброды» были налеплены вокруг дверных петель и по обеим сторонам замка.
— А это зачем? — спросил Бобби, перелезая через стойку.
— Кто-нибудь может захотеть войти, — сказал Бовуа. — Если так, то мы им откроем.
Бобби помедлил, чтобы полюбоваться устройствами.
— А почему не наклеить их на стекло так, чтобы его просто вынесло наружу?
— Слишком очевидно, — выпрямился Бовуа. В руках он держал желтый детонатор. — Но я рад, что ты думаешь о таких вещах. Если мы попытаемся взорвать напрямую, взрывной волной хоть что-то да занесет внутрь. Так… аккуратнее.
Пожав плечами, Бобби нырнул под стойку. Там оказались проволочные полки, заваленные пластиковыми пакетами крилевых вафель, коллекция забытых зонтов, пухлая телефонная книга, синяя женская туфелька, белая пластмассовая коробка со скользким с виду красным крестом, нарисованным на крышке лаком для ногтей… Схватив коробку, Бобби выбрался из-под стойки.
— Послушай, Джекки… — сказал он, кладя аптечку рядом с декой Джаммера.
— Забудь об этом. — Щелкнув замком, она порылась в содержимом аптечки.
— Джаммер, здесь больше попперов, чем всего остального…
Джаммер слабо улыбнулся.
— Ага, вот это подойдет. — Она развернула листок красных дермов и, сорвав с трех заглушки, налепила их в ряд по тыльной стороне сожженной руки.
— Однако тебе нужна блокада.
— Я вот тут подумал, — сказал Джаммер, глядя на Бобби. — Возможно, теперь как раз тот случай, когда ты можешь заработать себе немного времени пробега…
— То есть как? — спросил Бобби, не сводя глаз с деки.
— Вполне разумно предположить, — продолжал Джаммер, — что тот, кто привел этих ублюдков, тех, что снаружи, подключился и к телефонам.
Бобби кивнул. Бовуа, объясняя им свой план, говорил то же самое.
— Ну, так вот, когда мы с Бовуа порешили, что нам с тобой стоит врубиться в матрицу поглядеть, что происходит, у меня, по правде говоря, было на уме кое-что другое, — оскалился Джаммер, показав частокол белых мелких зубов. — Видишь ли, я в это влип, потому что должен Бовуа и Лукасу. Но есть люди, которые мне тоже кое-что должны, правда, дело это сильно прошлое. И эти долги у меня не было надобности взимать.
— Джаммер, — сказала Джекки, — тебе надо расслабиться. Просто посиди спокойно. Ты можешь довести себя до шока.
— Как у тебя с памятью, Бобби? Я хочу, чтобы ты прогнал последовательность кое-каких команд. Попрактикуйся на моей деке. Без тока, не подключаясь. Идет?
Бобби кивнул.
— Так вот, прогони это пару раз всухую. Код входа. Чтобы тебя впустили через черный ход.
— Чей черный ход? — Бобби развернул черную деку к себе передом и занес пальцы над клавиатурой.
— Якудза, — сказал Джаммер.
Джекки недоуменно воззрилась на владельца клуба:
— Эй, что ты…
— Именно то, что ты слышала. Это давний должок. Но, знаешь, как говорят, якудза ничего не забывают. Как плохое, так и хорошее…
До Бобби дошел сладковатый запах паленого мяса, и он поморщился.
— Как случилось, что ты не сказал это Бовуа? — Джекки убирала лекарства обратно в белую коробку.
— Со временем узнаешь, золотко, — сказал Джаммер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Тернер воткнул биософт обратно в разъем.
На этот раз, когда все осталось позади, он не сказал вообще ничего.
Только крепче обнял Энджи и улыбнулся, и тут же увидел эту улыбку в окне.
Звериный оскал — как на грани.
Студенческие показатели Митчелла были хороши, исключительно хороши.
Великолепны. Но кривой взлета в них не было. Взлет или его кривая — это было тем, что Тернер научился искать в досье на исследователей как некий дорожный знак, указывающий на близкий поворот: «гениальность». Он мог распознать эту кривую, как рабочий определяет сорт металла, наблюдая за сыплющимися со шлифовального колеса искрами. Так вот, у Митчелла ее не было.
Стыд. Институтское общежитие. Митчелл знал, твердо знал, что ему не пробиться. И потом — каким-то образом — ему это удалось. Как? В досье нечего и искать. Митчелл нашел какой-то способ подредактировать то, что передавал машине службы безопасности «Мааса». Иначе они бы за него уже взялись…
Кто-то — или что-то — нашел Митчелла в его постэкзаменационном убожестве и начал накачивать идеями. Ключи, подсказки. И Митчелл взлетел, его кривая после этого вспыхнула жестко и совершенно, засияла и вынесла его наверх…
Кто? Что?
Тернер посмотрел в лицо спящей Энджи в подергивающемся свете «трубы».
Фауст.
Митчелл заключил сделку. Возможно, Тернеру никогда не узнать подробностей соглашения, или цену Митчелла, но он понял, что знает оборотную сторону. Чего потребовали от Митчелла взамен.
Легба, Самеди, слюна, сочащаяся из перекошенного рта девушки.
А поезд несся в старый Союз в черных порывах полуночного ветра.
— Такси, сэр?
Глаза мужчины двигались за очками с полихромной подкраской, стекла переливались как нефтяные пятна. По тыльным сторонам его ладоней расползлись плоские серебристые воспаления. Не останавливаясь, Тернер шагнул ближе и, поймав его за локоть, прижал к стене из поцарапанной белой плитки между серых стеллажей ячеек камеры хранения.
— Наличные, — сказал Тернер. — Я плачу новыми иенами. Мне нужна тачка. И никаких, понял меня, никаких проблем с водителем. Ясно? Я не лох. — Он еще крепче сжал локоть зазывалы. — Попробуй только что-нибудь выкинуть, и я вернусь, чтобы тебя прикончить, или сделаю так, что ты пожалеешь, что остался жив.
— Есть. Да-с-сэр. Усек. Это можно устроить, сэр, да-с-сэр. Куда бы вы хотели отправиться, сэр? — изможденное лицо мужчины перекосилось от боли.
— Наемный человек. — Голос исходил от Энджи. А потом хриплым шепотом адрес. Тернер увидел, как за радужными переливами глаза зазывалы нервно заметались из стороны в сторону.
— Это Мэдисон? — проскрипел он. — Да-с-сэр. Найду вам хорошее такси, правда, хорошее такси.
— Что там за место? — спросил Тернер водителя, наклоняясь вперед, чтобы нажать кнопку «говорите» возле стальной решетки микрофона. — По адресу, что мы вам дали?
Последовал шорох статики.
— Гипербазар. Там мало что открыто в такое время ночи. Разыскиваете что-то определенное?
— Нет, — отрезал Тернер.
Место было ему не знакомо. Он попытался вспомнить этот отрезок Мэдисон-авеню. Кажется, в основном — спальный район. Бесчисленные квартиры нарезаны в скорлупе офисных зданий, оставшихся с тех времен, когда бизнес требовал физического присутствия служащих в штаб-квартире компании.
Некоторые здания были настолько высоки, что проникали за переплетение куполов…
— Куда мы едем? — спросила Энджи, положив руку ему на локоть.
— Все в порядке, — ответил он. — Не волнуйся.
— Боже, — сказала она, опираясь о его плечо и глядя вверх на розовую неоновую вывеску «ГИПЕРБАЗАР», наискось пересекавшую гранитный фасад старого здания, — сколько раз я мечтала о Нью-Йорке там, на плато. У меня были графические программы, которые могли провести по всем улицам, во все музеи и все такое. Я больше всего на свете хотела попасть сюда…
— Ну, тебе это удалось. Ты здесь. Девушка начала всхлипывать, обняла его, спрятав лицо у него на голой груди. Ее трясло.
— Я боюсь, я так боюсь…
— Все будет хорошо, — сказал он, поглаживая ее волосы и не отрывая взгляда от главного входа.
У него не было никаких причин думать, что что-нибудь когда-нибудь будет хорошо для любого из них. Казалось, она понятия не имела, что слова, приведшие их сюда, исходили из ее уст. Но опять же, подумал он, не она их произносила… По обеим сторонам входа в Гипербазар свернулись на мешках бездомные, неряшливые кучи тряпья совершенно сливались с цветом мостовой.
Тернеру на миг показалось, будто их медленно извергает из себя темный бетон, превращая в мобильные отростки города.
— К Джаммеру, — сказал у его груди приглушенный голос, и Тернер почувствовал холодок отвращения, — в клуб. Найди лошадь Данбалы.
И тут Энджи снова заплакала. Тернер взял ее за руку и повел мимо спящих нищих под потускневшую позолоту входной решетки через стеклянные двери Гипербазара. Увидел в конце прохода между палаток и лавок, закрытых ставнями, кофеварку «эспрессо» и девушку с хвостом черных волос, вытирающую прилавок.
— Кофе, — сказал он. — Еда. Идем. Тебе надо поесть.
Он улыбнулся девушке, и Энджи устроилась на табурете.
— Как насчет наличных? — спросил он. — Вы вообще принимаете наличные?
Девушка с полминуты молча смотрела на него, потом пожала плечами.
Тернер вытащил из «зиплока» Руди двадцатку и показал ее девушке.
— Чего ты хочешь?
— Кофе. Чего-нибудь поесть.
— Это все, что у тебя есть? А что-нибудь помельче?
Он покачал головой:
— Извини. У меня нет сдачи.
— И не надо.
— Ты спятил?
— Нет, но я хочу кофе.
— Ну и чаевые, мистер. Я это и за неделю не зарабатываю.
— Это твое.
По лицу официантки скользнула тень гнева:
— Так ты с этими ублюдками, что наверху. Убери свои деньги. Я закрываюсь.
— Мы сами по себе, — сказал он, слегка наклоняясь через стойку, так, чтобы распахнулась парка и ей стал виден «смит-и-вессон». — Мы ищем клуб. Место, которое называется «У Джаммера».
Девушка поглядела на Энджи, потом перевела взгляд на Тернера.
— Она больная? Обдолбанная? В чем дело?
— Вот деньги, — сказал Тернер. — Дай нам кофе. Если хочешь отработать сдачу, расскажи, как найти клуб Джаммера. На мой взгляд, это стоит двадцатки. Понятно?
Она смахнула потрепанную банкноту из виду и подошла к кофеварке.
— Похоже, я ничего больше не понимаю. — Она загремела чашками и стаканами с молочной пленкой, отодвигая их в сторону. — Что такое стряслось с клубом? Ты друг Джаммера? Знаешь Джекки?
— Конечно, — ответил Тернер.
— Она появилась сегодня рано утром с каким-то маленьким вильсоном с окраины. Думаю, они пошли наверх…
— Куда?
— К Джаммеру. Тут-то все и началось.
— Да?
— Заявилась толпа шпаны из Барритауна, какие-то грязноголовые и белотуфельные, причем с таким видом, как будто им тут все принадлежит. А теперь так оно, черт побери, и есть, во всяком случае — два верхних этажа. Начали выкупать у людей их лавки. А многие с нижних этажей просто собрали вещички и свалили. Слишком жутко…
— Сколько пришло?
Из кофеварки со свистом вырвался пар.
— Может, сотня. Я до икоты сегодня перепугалась, но никак не могу связаться с боссом, к тому же мне все равно через полчаса закрываться. А моя дневная сменщица так и не объявилась, зашла, наверное, почувствовала, чем тут пахнет, и смылась… — она поставила перед Энджи маленькую дымящуюся чашку. — С тобой все в порядке, дорогая?
* * *
Энджи кивнула.
— Как, по-твоему, чего этим людям надо?
Девушка вернулась к своей кофеварке. Та снова загудела.
— Думаю, они кого-то ждут, — вполголоса сказала она и подала Тернеру его «эспрессо». — Или того, кто попытается выйти из клуба, или того, кто попытается туда войти…
Тернер посмотрел на водоворот коричневой пены на поверхности своего кофе.
— И никто не вызвал полицию?
— Полицию? Мистер, это — Гипербазар. Здесь полицию не вызывают…
Чашка Энджи разлетелась о мраморную стойку.
— Короток и прям твой путь, наемный человек, — прошептал голос. — Ты знаешь дорогу. Внутрь.
У продавщицы отвисла челюсть.
— Господи, — выдохнула она. — Да она, должно быть, здорово обдолбалась… — девушка холодно глянула на Тернера. — Это ты дал ей такую дрянь?
— Нет, — ответил Тернер, — но она больна. Все будет в порядке.
Он допил черный горький кофе. На какое-то мгновение ему показалось, что он ощущает на себе дыхание всего Муравейника, и это дыхание было старым, больным и усталым. Все эти спуски-подъемы всех станций от Бостона до Атланты…
Глава 28
ДЖЕЙЛИН СЛАЙД
— Господи, — Бобби посмотрел на Джекки, — может, ты это завяжешь или еще что?
Из-за ожога Джаммера в конторе стоял запах, похожий на вонь от подгоревшей свинины, от этого у Бобби выворачивало желудок.
— Ожог не перевязывают, — отрезала она, помогая Джаммеру сесть в кресло. — У тебя есть обезболивающее? Дермы? Хоть что-нибудь?
Она начала один за другим выдвигать ящики письменного стола. Джаммер покачал головой, его длинное лицо побледнело и осунулось.
— Наверное. За баром есть аптечка…
— Принеси ее! — бросила Джекки. — Пошевеливайся!
— Чего это ты так над ним трясешься? — начал Бобби, задетый ее тоном. Он пытался впустить сюда готиков…
— Принеси аптечку, дурак! Он просто сорвался на секунду, вот и все. Испугался. Принеси мне эту коробку, иначе она тебе самому понадобится.
Бобби рванул в клуб, где обнаружил, что Бовуа подсоединяет провода от розовых бутербродов взрывных зарядов к желтой пластмассовой коробке, похожей на пульт управления игрушечным грузовичком. «Бутерброды» были налеплены вокруг дверных петель и по обеим сторонам замка.
— А это зачем? — спросил Бобби, перелезая через стойку.
— Кто-нибудь может захотеть войти, — сказал Бовуа. — Если так, то мы им откроем.
Бобби помедлил, чтобы полюбоваться устройствами.
— А почему не наклеить их на стекло так, чтобы его просто вынесло наружу?
— Слишком очевидно, — выпрямился Бовуа. В руках он держал желтый детонатор. — Но я рад, что ты думаешь о таких вещах. Если мы попытаемся взорвать напрямую, взрывной волной хоть что-то да занесет внутрь. Так… аккуратнее.
Пожав плечами, Бобби нырнул под стойку. Там оказались проволочные полки, заваленные пластиковыми пакетами крилевых вафель, коллекция забытых зонтов, пухлая телефонная книга, синяя женская туфелька, белая пластмассовая коробка со скользким с виду красным крестом, нарисованным на крышке лаком для ногтей… Схватив коробку, Бобби выбрался из-под стойки.
— Послушай, Джекки… — сказал он, кладя аптечку рядом с декой Джаммера.
— Забудь об этом. — Щелкнув замком, она порылась в содержимом аптечки.
— Джаммер, здесь больше попперов, чем всего остального…
Джаммер слабо улыбнулся.
— Ага, вот это подойдет. — Она развернула листок красных дермов и, сорвав с трех заглушки, налепила их в ряд по тыльной стороне сожженной руки.
— Однако тебе нужна блокада.
— Я вот тут подумал, — сказал Джаммер, глядя на Бобби. — Возможно, теперь как раз тот случай, когда ты можешь заработать себе немного времени пробега…
— То есть как? — спросил Бобби, не сводя глаз с деки.
— Вполне разумно предположить, — продолжал Джаммер, — что тот, кто привел этих ублюдков, тех, что снаружи, подключился и к телефонам.
Бобби кивнул. Бовуа, объясняя им свой план, говорил то же самое.
— Ну, так вот, когда мы с Бовуа порешили, что нам с тобой стоит врубиться в матрицу поглядеть, что происходит, у меня, по правде говоря, было на уме кое-что другое, — оскалился Джаммер, показав частокол белых мелких зубов. — Видишь ли, я в это влип, потому что должен Бовуа и Лукасу. Но есть люди, которые мне тоже кое-что должны, правда, дело это сильно прошлое. И эти долги у меня не было надобности взимать.
— Джаммер, — сказала Джекки, — тебе надо расслабиться. Просто посиди спокойно. Ты можешь довести себя до шока.
— Как у тебя с памятью, Бобби? Я хочу, чтобы ты прогнал последовательность кое-каких команд. Попрактикуйся на моей деке. Без тока, не подключаясь. Идет?
Бобби кивнул.
— Так вот, прогони это пару раз всухую. Код входа. Чтобы тебя впустили через черный ход.
— Чей черный ход? — Бобби развернул черную деку к себе передом и занес пальцы над клавиатурой.
— Якудза, — сказал Джаммер.
Джекки недоуменно воззрилась на владельца клуба:
— Эй, что ты…
— Именно то, что ты слышала. Это давний должок. Но, знаешь, как говорят, якудза ничего не забывают. Как плохое, так и хорошее…
До Бобби дошел сладковатый запах паленого мяса, и он поморщился.
— Как случилось, что ты не сказал это Бовуа? — Джекки убирала лекарства обратно в белую коробку.
— Со временем узнаешь, золотко, — сказал Джаммер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42