Не умирай сейчас, у меня на руках! — Она приподнялась и ударила его еще и еще. — Пот градом катился по ее лицу, щипал глаза и печально капал на неестественно белую кожу Криса. Кровать ритмично и громко скрипела в такт ее ударам, точно они занимались любовью.
— Давай, давай, давай... Крис... не надо... давай, ну же!.. — Она повторяла так без конца, умоляя его не умирать, и в то же самое время, подхлестывая себя, не давая себе сдаться, остановиться, прежде чем исчезнет последняя надежда. Однако, по мере того, как секунды складывались в минуты, и эти минуты накапливались, остатки надежды покидали ее сердце. Наконец она заметила, что плачет во весь голос, не прекращая своих усилий оживить его. Она возненавидела себя с той же силой, с какой ненавидела его, за то, что он поступал с ней так безрассудно, заставив ее притащиться к нему бог знает куда в четыре утра лишь для того, чтобы упорхнуть от нее в никуда, подобно умирающей птице.
— Черт тебя побери! — заорала она. — Проснись! И он проснулся. Чудесным, непостижимым образом его веки затрепетали, точно он пробуждался ото сна, и сквозь пелену слез, застилавшую ей глаза, Дайна увидела, что он смотрит на нее. В тот же миг она почувствовала, как вдруг высоко поднялась его грудь, стараясь насытиться кислородом.
Остановившись, она заплакала еще громче.
— О, Крис... О, Крис. Я думала, что ты уже умер, негодяй!
Он моргнул, открыл рот, затем закрыл его и тихо промолвил.
— Я думаю, так оно и было. Правда. Дайна... не останавливайся теперь...
— Что?
— Тебе нельзя останавливаться. Ты должна продолжать... пока не будешь уверена, что я снова не отк... отключусь. — Его веки задрожали, словно ему лишь ценой огромных усилий удавалось оставаться в сознании. — Теперь нельзя... нельзя позволить мне умереть... еще раз, Дайна... Я больше... не проснусь... никогда...
Застонав, она подняла вновь и обрушила на его грудь стиснутые кулаки. Дрожь пробежала по его телу от этого двойного удара, и Дайна в ужасе вскрикнула. Однако она ударила его вновь, и на сей раз глаза Криса распахнулись. Он не мог говорить, но продолжал смотреть на нее нежным, бесконечно любящим взглядом, пока она раз за разом опускала кулаки на его грудь. И Дайна, видя этот взгляд, чувствовала, знала, что для нее сейчас самое главное на свете не дать ему угаснуть. Она понимала, что это единственная ниточка, соединяющая Криса с жизнью, и что, глядя на нее, он будет продолжать сопротивляться, не сдастся без борьбы.
Она выбивала барабанную дробь на его руках, груди, животе, бедрах, боках, даже шее. И на каждый удар он, как животное, отвечал ворчанием. Судороги пробегали по его одеревеневшему от напряжения телу. Его кожа была белой, как мел, и казалась прозрачной, как папиросная бумага.
Дайна увидела пульсацию, появившуюся в его начавших проступать на поверхность голубых венах, и закрыла глаза. Горячие соленые слезы выступили сквозь ее зажмуренные веки; ее дыхание участилось. Она всхлипывала при каждом ударе, заметив, что это придает ей силу. Наконец, ей начало казаться, что больше не нужно прилагать усилий: ее, ставшие невесомыми, кулаки сами собой взлетали в воздух и молотили тело Криса, как две кувалды.
Она смутно различала очертания комнаты, словно изображение на старой фотографии, долго пролежавшей на ярком свете. Казалось, исчезло все вокруг, и они остались вдвоем, слившись в объятии, несравненно более интимном и крепком, чем сексуальная близость. Дайна уже не замечала ни своих ритмичных движений, ни мыслей, даже не чувствовала собственного дыхания.
Время будто остановилось. Их тела слипались вместе от пота, как от клея, и Дайна жадно ловила воздух широко открытым ртом.
Бессвязно крича, Крис пытался спихнуть ее с себя, поворачиваясь то так, то эдак. Однако она продолжала неистово молотить его до тех пор, пока, совершив титаническое усилие, он не умудрился повернуться на бок. Его опять сильно стошнило.
— Крис, Крис, Крис... — Сама не зная откуда взяв силы, она встала на четвереньки и слезла с отвратительно воняющей постели. Затем она принялась тянуть Криса на себя, и когда он наконец тяжело плюхнулся на пол, потащила его через низкий порожек в ванную. Пнув ногой одно, второе, третье проклятые полотенца — тяжелые, как куски цемента — она умудрилась каким-то чудом запихнуть его в ванную и машинально открыла до конца кран холодной воды. Раздался громкий шум. Дайна поморщилась от пенистых брызг и вдруг испуганно вскрикнула, потому что Крис, фыркнув, сел и судорожным движением потянул ее к себе под душ.
— Эта чертова вода слишком холодная! — Он хотел было вылезти из ванны, но Дайна затащила его обратно.
— Посиди здесь. Пока. — Ей пришлось почти прокричать эти слова, чтобы перекрыть шипение тяжелого потока, обрушивавшегося на них сверху.
Они оба дрожали и покрылись гусиной кожей. Взяв его голову в ладони, Дайна прижала ее к своей груди.
— Говори со мной, — попросила она. — Я не хочу, чтобы ты заснул сейчас.
— Я не..., — он закашлялся, захлебнувшись. Потом опять фыркнул. — Я не в состоянии соображать.
— Ну так хоть попытайся, черт возьми! Какого дьявола ты делаешь в этой крысиной дыре?
— Скрываюсь.
— От кого?
— От всех.
— Перестань!
— Ну, от треклятой группы, устраивает?
Струйки воды, хлюпая и журча, стекали по их спинам.
— Что ты сделал, Крис? — тихо спросила она.
— Я сделал то, что по твоему мнению должен был сделать. Я покинул группу.
— Не может быть!
— Я думал, Бенно хватит кондрашка. Его рожа посинела. Он рвал и метал...
— А что Найджел?
— Он не сказал ничего... — Крис остановился, словно восстанавливая в памяти эту сцену. — Это было самое страшное. Он не промолвил ни слова. Просто отвернулся и взглянул на Тай. — Он фыркнул. — Старина Ролли сказал: «А, чепуха, Крис», а Ян молча пнул свой усилитель; он был просто вне себя. Когда я пошел к выходу... мы не можем пойти и обсохнуть прямо сейчас? Я уже весь сморщился, как пенсионер.
— Мы пойдем. Как только ты дорасскажешь мне. — Она словно предлагала ему конфетку, как маленькому мальчику, чтобы он хорошо вел себя.
— Когда я пошел к выходу, Найджел повернулся и бросил мне вслед: «Ты лучше поднапряги память, парень. Это вправит тебе мозги в нужную сторону».
— Что это значит? — Дайна уставилась на него. Крис слегка отодвинулся от нее.
— Это наше внутреннее дело. Оно касается только членов группы. — Он отвел глаза в сторону. — Нечто вроде договора, заключенного между нами много лет назад. Теперь уже кажется — это было в прошлом веке.
— Какой еще договор? — Дайна почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже, но ледяная вода была тут совершенно не при чем.
— Просто договор и все. Она засмеялась.
— Перестань. Ты можешь рассказать мне. — Она игриво ткнула пальцем ему в грудь. — Готова поспорить, он был подписан кровью...
Она сказала это в шутку, без всякой задней мысли и потому поразилась, услышав в ответ:
— Можно считать, что и так.
— И он до сих пор после стольких лет связывает всех? Крис резко отвернулся от нее, встал и вышел из-под душа. Дрожа, он нагнулся, подобрал одно из полотенец и стал вытираться.
Дайна выключила воду и, выбравшись из ванны, подождала, пока он не подаст ей другое полотенце.
— Крис, лучше скажи мне, в чем дело? ОН стоял неподвижно, как каменное изваяние. Сзади них вода меланхолично капала из крана. Сверху донесся шум, когда кто-то спустил воду в туалете этажом выше. Медленно повернувшись, Крис очутился лицом к лицу с Дайной. В его глазах появилось нечто такое, чего она раньше никогда в них не видела.
— Ладно, — произнес он с расстановкой. — Ты просишь об этом и... в определенном смысле ты заслужила это. Теперь ты одна из нас, — он издал булькающий смешок, — хотя видит бог, Тай... — Он резко оборвал себя и оценивающе посмотрел на нее. — Но нет, теперь она вряд ли стала бы, а? — Он слегка улыбнулся. — Ты спасла мне жизнь, не один раз, а два.
— Я не...
— Я знаю. Дайна. Тай рассказала мне. Она думала, что таким образом сможет настроить меня против тебя, и ей это почти удалось. Пару недель я ходил такой злой и обиженный на тебя, что видел все шиворот-навыворот. До тех пор, пока я не обдумал все это как следует. Тогда постепенно до меня начало доходить, что ты сделала... чего не поняла даже Тай. — Он обернул полотенце вокруг плеч. — Она совершенно не понимает тебя, Дайна, ты знаешь об этом? Ты просто ошарашила ее... и перепугала до смерти.
Он опять коротко и слабо рассмеялся и, опустив глаза, посмотрел на свое обнаженное тело.
— Ты только взгляни на это, — вдруг сказал он. — А ведь мы так ни разу и не переспали с тобой. Его глаза закрылись, и он слегка покачнулся, но Дайна, прикоснувшись к нему рукой, привела его в чувство. Впрочем, улыбка вовсе не исчезла с его лица. — Словно гора с плеч, честное слово. — Он открыл глаза. Их белки немного просветлели, хотя по-прежнему слегка отливали желтизной. — Я никогда не забываю о своем члене. — Он уселся на край ванны. Взглянув на Дайну, он заметил. — Я окружен со всех сторон кучкой вампиров. Господи, как я умудрился допустить это?
— Не жди от меня сочувствия. Он покачал головой.
— Сейчас я меньше всего нуждаюсь в сочувствии.
— Крис, — осторожно сказала она, — ты хотел, я имею в виду: по-настоящему хотел уйти из группы на протяжении долгого времени, верно?
Он уронил голову на ладони.
— Да. Пожалуй ты права.
— Эта песня...
— Какая песня?
— Та, что я слышала, когда вошла сюда...
— Не помню.
— Не удивительно. Что это за вещь? Он вновь поднял голову и улыбнулся.
— "На проводах". Я написал ее для сольного альбома. Дайна, — он встал, — я уже сочинил всю музыку. Осталось только завершить запись в студии... У меня нет дома всего, что мне нужно для этого. Я смог записать там только основу песен.
— Почему ты так медлил? — спросила она. — Ты ведь чувствовал себя таким несчастным.
— Потому что я такой слабовольный придурок, — яростно отрезал он. — «Что если, — повторял я без конца. — Что если я уйду и на этом кончусь? Каким тупицей я буду выглядеть!»
— Но ведь дело не только в этом? Крис! — Она попробовала встряхнуть его.
Его отяжелевшие веки опять опускались. Он всей тяжестью навалился на Дайну, словно внезапно обессилев.
— Устал, Дайна... я так устал.
Она наотмашь хлестнула его по лицу.
— Ради всего святого, Крис, проснись! — Она яростно трясла его за плечи. — О, господи, не засыпай! Говори со мной. Крис! Говори со мной!
— О че...
— О чем угодно! Крис! — Она принялась лихорадочно соображать. — Расскажи мне, как умер Ион.
— Ион? А? — Его глаза открылись. Он смотрел перед собой тусклым взглядом; его голова болталась из стороны в сторону так, будто он вернулся домой после трехдневного беспробудного пьянства. — Ион?
— Да, ты ведь помнишь. Ион, твой друг. Он умер. Крис! — Она закатила ему еще одну пощечину и, застонав от усилия, оторвала от себя и заставила выпрямиться.
— Ум-м-м. Это общеизвестно. — Он говорил сонным голосом. — Печатали во всех газетах. Легавые не оставляли нас в покое... три недели... — Глядя ему в глаза, Дайна видела лишь его белки под полуопущенными веками. — Пока Найджелу не пришла в голову идея устроить бесплатный концерт в память Иона. «Давайте устроим его в Вон-дель-парке в Амстердаме, — предложил он. — Тогда ажиотаж спадет, и мы выберемся отсюда». — Его веки задрожали, и Дайна ударила его в третий раз достаточно сильно, так что его щека побелела, а затем покраснела от притока крови. — Только... только это была идея не Найджела... Нет, на самом деле. Она принадлежала Тай. Однако, впрочем, все клевые орга... организационные идеи были ее. Если смотреть в корень. — Он усмехнулся. — Однако в этот раз она использовала Найджела так же, как до этого использовала Иона. Прямо как дельфийский оракул. Знала отлично, что мы не станем прислушиваться к ее мнению. Иное дело, если мы считали, что это идея Иона... — Он рассмеялся и покачал головой, не снимая ее с плеч Дайны. — Господи, она была права. Сука! Хотя у нее были верные идеи. Она принесла нам... много пользы. Очень много.
— И вы отыграли этот концерт в Амстердаме.
Он кивнул.
— Флаги с физиономией Иона: потом лозунги, распеваемые хором на улицах. Они все выкрикивали его имя вновь и вновь, без конца. — Он хмыкнул. — После этого все улеглось... в точности, как он, ха-ха, то есть она говорила. Ищейки отвалили и бросились по следу «Битлз» или кого-то еще в этом роде. Кто их знает!
— А Ион был мертв...
— О да, Ион. Мой близкий друг Ион. Мой товарищ. — Его голос источал сарказм. — Группа чуть ли не развалилась из-за него. Мы все чуть ли не свихнулись из-за него, да, из-за его причуд и... Господи, мы не могли ни в чем полагаться на него! Пришлось нанять какого-то вышибалу, чтобы тот притаскивал его на репетиции и концерты. Хотя ему мы об этом не сказали. Просто не рискнули. Он бы улизнул и спрятался от нас. Нет-нет. Мы сказали, что наняли ему телохранителя, потому что он стал такой звездой. Это ему понравилось, нашему Иону, о да, в самом деле понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
— Давай, давай, давай... Крис... не надо... давай, ну же!.. — Она повторяла так без конца, умоляя его не умирать, и в то же самое время, подхлестывая себя, не давая себе сдаться, остановиться, прежде чем исчезнет последняя надежда. Однако, по мере того, как секунды складывались в минуты, и эти минуты накапливались, остатки надежды покидали ее сердце. Наконец она заметила, что плачет во весь голос, не прекращая своих усилий оживить его. Она возненавидела себя с той же силой, с какой ненавидела его, за то, что он поступал с ней так безрассудно, заставив ее притащиться к нему бог знает куда в четыре утра лишь для того, чтобы упорхнуть от нее в никуда, подобно умирающей птице.
— Черт тебя побери! — заорала она. — Проснись! И он проснулся. Чудесным, непостижимым образом его веки затрепетали, точно он пробуждался ото сна, и сквозь пелену слез, застилавшую ей глаза, Дайна увидела, что он смотрит на нее. В тот же миг она почувствовала, как вдруг высоко поднялась его грудь, стараясь насытиться кислородом.
Остановившись, она заплакала еще громче.
— О, Крис... О, Крис. Я думала, что ты уже умер, негодяй!
Он моргнул, открыл рот, затем закрыл его и тихо промолвил.
— Я думаю, так оно и было. Правда. Дайна... не останавливайся теперь...
— Что?
— Тебе нельзя останавливаться. Ты должна продолжать... пока не будешь уверена, что я снова не отк... отключусь. — Его веки задрожали, словно ему лишь ценой огромных усилий удавалось оставаться в сознании. — Теперь нельзя... нельзя позволить мне умереть... еще раз, Дайна... Я больше... не проснусь... никогда...
Застонав, она подняла вновь и обрушила на его грудь стиснутые кулаки. Дрожь пробежала по его телу от этого двойного удара, и Дайна в ужасе вскрикнула. Однако она ударила его вновь, и на сей раз глаза Криса распахнулись. Он не мог говорить, но продолжал смотреть на нее нежным, бесконечно любящим взглядом, пока она раз за разом опускала кулаки на его грудь. И Дайна, видя этот взгляд, чувствовала, знала, что для нее сейчас самое главное на свете не дать ему угаснуть. Она понимала, что это единственная ниточка, соединяющая Криса с жизнью, и что, глядя на нее, он будет продолжать сопротивляться, не сдастся без борьбы.
Она выбивала барабанную дробь на его руках, груди, животе, бедрах, боках, даже шее. И на каждый удар он, как животное, отвечал ворчанием. Судороги пробегали по его одеревеневшему от напряжения телу. Его кожа была белой, как мел, и казалась прозрачной, как папиросная бумага.
Дайна увидела пульсацию, появившуюся в его начавших проступать на поверхность голубых венах, и закрыла глаза. Горячие соленые слезы выступили сквозь ее зажмуренные веки; ее дыхание участилось. Она всхлипывала при каждом ударе, заметив, что это придает ей силу. Наконец, ей начало казаться, что больше не нужно прилагать усилий: ее, ставшие невесомыми, кулаки сами собой взлетали в воздух и молотили тело Криса, как две кувалды.
Она смутно различала очертания комнаты, словно изображение на старой фотографии, долго пролежавшей на ярком свете. Казалось, исчезло все вокруг, и они остались вдвоем, слившись в объятии, несравненно более интимном и крепком, чем сексуальная близость. Дайна уже не замечала ни своих ритмичных движений, ни мыслей, даже не чувствовала собственного дыхания.
Время будто остановилось. Их тела слипались вместе от пота, как от клея, и Дайна жадно ловила воздух широко открытым ртом.
Бессвязно крича, Крис пытался спихнуть ее с себя, поворачиваясь то так, то эдак. Однако она продолжала неистово молотить его до тех пор, пока, совершив титаническое усилие, он не умудрился повернуться на бок. Его опять сильно стошнило.
— Крис, Крис, Крис... — Сама не зная откуда взяв силы, она встала на четвереньки и слезла с отвратительно воняющей постели. Затем она принялась тянуть Криса на себя, и когда он наконец тяжело плюхнулся на пол, потащила его через низкий порожек в ванную. Пнув ногой одно, второе, третье проклятые полотенца — тяжелые, как куски цемента — она умудрилась каким-то чудом запихнуть его в ванную и машинально открыла до конца кран холодной воды. Раздался громкий шум. Дайна поморщилась от пенистых брызг и вдруг испуганно вскрикнула, потому что Крис, фыркнув, сел и судорожным движением потянул ее к себе под душ.
— Эта чертова вода слишком холодная! — Он хотел было вылезти из ванны, но Дайна затащила его обратно.
— Посиди здесь. Пока. — Ей пришлось почти прокричать эти слова, чтобы перекрыть шипение тяжелого потока, обрушивавшегося на них сверху.
Они оба дрожали и покрылись гусиной кожей. Взяв его голову в ладони, Дайна прижала ее к своей груди.
— Говори со мной, — попросила она. — Я не хочу, чтобы ты заснул сейчас.
— Я не..., — он закашлялся, захлебнувшись. Потом опять фыркнул. — Я не в состоянии соображать.
— Ну так хоть попытайся, черт возьми! Какого дьявола ты делаешь в этой крысиной дыре?
— Скрываюсь.
— От кого?
— От всех.
— Перестань!
— Ну, от треклятой группы, устраивает?
Струйки воды, хлюпая и журча, стекали по их спинам.
— Что ты сделал, Крис? — тихо спросила она.
— Я сделал то, что по твоему мнению должен был сделать. Я покинул группу.
— Не может быть!
— Я думал, Бенно хватит кондрашка. Его рожа посинела. Он рвал и метал...
— А что Найджел?
— Он не сказал ничего... — Крис остановился, словно восстанавливая в памяти эту сцену. — Это было самое страшное. Он не промолвил ни слова. Просто отвернулся и взглянул на Тай. — Он фыркнул. — Старина Ролли сказал: «А, чепуха, Крис», а Ян молча пнул свой усилитель; он был просто вне себя. Когда я пошел к выходу... мы не можем пойти и обсохнуть прямо сейчас? Я уже весь сморщился, как пенсионер.
— Мы пойдем. Как только ты дорасскажешь мне. — Она словно предлагала ему конфетку, как маленькому мальчику, чтобы он хорошо вел себя.
— Когда я пошел к выходу, Найджел повернулся и бросил мне вслед: «Ты лучше поднапряги память, парень. Это вправит тебе мозги в нужную сторону».
— Что это значит? — Дайна уставилась на него. Крис слегка отодвинулся от нее.
— Это наше внутреннее дело. Оно касается только членов группы. — Он отвел глаза в сторону. — Нечто вроде договора, заключенного между нами много лет назад. Теперь уже кажется — это было в прошлом веке.
— Какой еще договор? — Дайна почувствовала, как мороз пробежал у нее по коже, но ледяная вода была тут совершенно не при чем.
— Просто договор и все. Она засмеялась.
— Перестань. Ты можешь рассказать мне. — Она игриво ткнула пальцем ему в грудь. — Готова поспорить, он был подписан кровью...
Она сказала это в шутку, без всякой задней мысли и потому поразилась, услышав в ответ:
— Можно считать, что и так.
— И он до сих пор после стольких лет связывает всех? Крис резко отвернулся от нее, встал и вышел из-под душа. Дрожа, он нагнулся, подобрал одно из полотенец и стал вытираться.
Дайна выключила воду и, выбравшись из ванны, подождала, пока он не подаст ей другое полотенце.
— Крис, лучше скажи мне, в чем дело? ОН стоял неподвижно, как каменное изваяние. Сзади них вода меланхолично капала из крана. Сверху донесся шум, когда кто-то спустил воду в туалете этажом выше. Медленно повернувшись, Крис очутился лицом к лицу с Дайной. В его глазах появилось нечто такое, чего она раньше никогда в них не видела.
— Ладно, — произнес он с расстановкой. — Ты просишь об этом и... в определенном смысле ты заслужила это. Теперь ты одна из нас, — он издал булькающий смешок, — хотя видит бог, Тай... — Он резко оборвал себя и оценивающе посмотрел на нее. — Но нет, теперь она вряд ли стала бы, а? — Он слегка улыбнулся. — Ты спасла мне жизнь, не один раз, а два.
— Я не...
— Я знаю. Дайна. Тай рассказала мне. Она думала, что таким образом сможет настроить меня против тебя, и ей это почти удалось. Пару недель я ходил такой злой и обиженный на тебя, что видел все шиворот-навыворот. До тех пор, пока я не обдумал все это как следует. Тогда постепенно до меня начало доходить, что ты сделала... чего не поняла даже Тай. — Он обернул полотенце вокруг плеч. — Она совершенно не понимает тебя, Дайна, ты знаешь об этом? Ты просто ошарашила ее... и перепугала до смерти.
Он опять коротко и слабо рассмеялся и, опустив глаза, посмотрел на свое обнаженное тело.
— Ты только взгляни на это, — вдруг сказал он. — А ведь мы так ни разу и не переспали с тобой. Его глаза закрылись, и он слегка покачнулся, но Дайна, прикоснувшись к нему рукой, привела его в чувство. Впрочем, улыбка вовсе не исчезла с его лица. — Словно гора с плеч, честное слово. — Он открыл глаза. Их белки немного просветлели, хотя по-прежнему слегка отливали желтизной. — Я никогда не забываю о своем члене. — Он уселся на край ванны. Взглянув на Дайну, он заметил. — Я окружен со всех сторон кучкой вампиров. Господи, как я умудрился допустить это?
— Не жди от меня сочувствия. Он покачал головой.
— Сейчас я меньше всего нуждаюсь в сочувствии.
— Крис, — осторожно сказала она, — ты хотел, я имею в виду: по-настоящему хотел уйти из группы на протяжении долгого времени, верно?
Он уронил голову на ладони.
— Да. Пожалуй ты права.
— Эта песня...
— Какая песня?
— Та, что я слышала, когда вошла сюда...
— Не помню.
— Не удивительно. Что это за вещь? Он вновь поднял голову и улыбнулся.
— "На проводах". Я написал ее для сольного альбома. Дайна, — он встал, — я уже сочинил всю музыку. Осталось только завершить запись в студии... У меня нет дома всего, что мне нужно для этого. Я смог записать там только основу песен.
— Почему ты так медлил? — спросила она. — Ты ведь чувствовал себя таким несчастным.
— Потому что я такой слабовольный придурок, — яростно отрезал он. — «Что если, — повторял я без конца. — Что если я уйду и на этом кончусь? Каким тупицей я буду выглядеть!»
— Но ведь дело не только в этом? Крис! — Она попробовала встряхнуть его.
Его отяжелевшие веки опять опускались. Он всей тяжестью навалился на Дайну, словно внезапно обессилев.
— Устал, Дайна... я так устал.
Она наотмашь хлестнула его по лицу.
— Ради всего святого, Крис, проснись! — Она яростно трясла его за плечи. — О, господи, не засыпай! Говори со мной. Крис! Говори со мной!
— О че...
— О чем угодно! Крис! — Она принялась лихорадочно соображать. — Расскажи мне, как умер Ион.
— Ион? А? — Его глаза открылись. Он смотрел перед собой тусклым взглядом; его голова болталась из стороны в сторону так, будто он вернулся домой после трехдневного беспробудного пьянства. — Ион?
— Да, ты ведь помнишь. Ион, твой друг. Он умер. Крис! — Она закатила ему еще одну пощечину и, застонав от усилия, оторвала от себя и заставила выпрямиться.
— Ум-м-м. Это общеизвестно. — Он говорил сонным голосом. — Печатали во всех газетах. Легавые не оставляли нас в покое... три недели... — Глядя ему в глаза, Дайна видела лишь его белки под полуопущенными веками. — Пока Найджелу не пришла в голову идея устроить бесплатный концерт в память Иона. «Давайте устроим его в Вон-дель-парке в Амстердаме, — предложил он. — Тогда ажиотаж спадет, и мы выберемся отсюда». — Его веки задрожали, и Дайна ударила его в третий раз достаточно сильно, так что его щека побелела, а затем покраснела от притока крови. — Только... только это была идея не Найджела... Нет, на самом деле. Она принадлежала Тай. Однако, впрочем, все клевые орга... организационные идеи были ее. Если смотреть в корень. — Он усмехнулся. — Однако в этот раз она использовала Найджела так же, как до этого использовала Иона. Прямо как дельфийский оракул. Знала отлично, что мы не станем прислушиваться к ее мнению. Иное дело, если мы считали, что это идея Иона... — Он рассмеялся и покачал головой, не снимая ее с плеч Дайны. — Господи, она была права. Сука! Хотя у нее были верные идеи. Она принесла нам... много пользы. Очень много.
— И вы отыграли этот концерт в Амстердаме.
Он кивнул.
— Флаги с физиономией Иона: потом лозунги, распеваемые хором на улицах. Они все выкрикивали его имя вновь и вновь, без конца. — Он хмыкнул. — После этого все улеглось... в точности, как он, ха-ха, то есть она говорила. Ищейки отвалили и бросились по следу «Битлз» или кого-то еще в этом роде. Кто их знает!
— А Ион был мертв...
— О да, Ион. Мой близкий друг Ион. Мой товарищ. — Его голос источал сарказм. — Группа чуть ли не развалилась из-за него. Мы все чуть ли не свихнулись из-за него, да, из-за его причуд и... Господи, мы не могли ни в чем полагаться на него! Пришлось нанять какого-то вышибалу, чтобы тот притаскивал его на репетиции и концерты. Хотя ему мы об этом не сказали. Просто не рискнули. Он бы улизнул и спрятался от нас. Нет-нет. Мы сказали, что наняли ему телохранителя, потому что он стал такой звездой. Это ему понравилось, нашему Иону, о да, в самом деле понравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101