из плодов здесь имелись лишь яблоки всевозможных сортов и размеров, зато росли они не только на собственно яблонях, но и на елях, дубах, кленах.., и на осинах тоже. Иван почесал ушибленную макушку. Он был без шлема, и длинные его волосы свободно развевались по ветру… а когда это его волосы успели стать такими длинными?.. Иван потрогал затылок. Ого! Как будто не был в парикмахерской лет десять. Иван, который признавал только короткую стрижку, разозлился. «Кто его знает, – мрачно подумал он, – сколько я не стригся. Может, неделю, может, месяц, может, тысячу лет. Или две тысячи…»
Он поехал дальше, по-прежнему не спеша и предаваясь угрюмым размышлениям. Сумеречности мыслей довольно способствовала и темнота, постепенно сгустившаяся вокруг: лес стал гуще, деревья – выше, а яблоки на них напоминали размерами арбузы и зловеще отливали фиолетовым. Скоро перестало быть видным небо: ветви деревьев, казалось, переплелись в вышине и колючим куполом скрыли дневной свет; только гнилушки и толстопузые неповоротливые светляки немного освещали узкую тропинку. Иван стал уже сомневаться, что выедет когда-нибудь из этого дремучего леса, но через несколько томительных минут с облегчением увидал, что впереди забрезжило неярким светом. Он пришпорил коня и выехал на зеленую солнечную опушку. Иван невольно перевел дух.
В этом странном лесу он чувствовал себя неуютно: вроде бы ничего не угрожало, кроме норовивших заехать по голове самопадающих с осины яблок, однако неприятный осадок в душе все же присутствовал: ощущение суетности бытия и тщеты действа. Он посмотрел вперед, сощурившись от яркого света, и увидел высокий и довольно крутой холм, на самую вершину которого вела извилистая тропинка. У подножия холма на этой самой тропинке сидели три страшненькие тварюшки и выжидательно смотрели на Ивана. Монструозные создания были довольно велики, каждая размером с хорошую корову: у них имелись круглые, красные, совсем злобные глаза, острые оскаленные зубы, толстые лапы с большими когтями, огромные уши с кисточками на концах, и еще все они сплошь заросли красной шерстью. Иван на всякий случай вытащил меч. Потом подумал немного, посмотрел на вершину холма, пожал плечами, сунул клинок обратно в ножны, повернул коня и поехал в обход. Твари недоуменно переглянулись, потом обиженно взвыли.
– А ты что, с ними биться не будешь?
Иван огляделся в поисках говорившего и увидел какого-то неопрятного мужика, которой с томным видом валялся на изумрудной траве. Иван остановил коня и спросил:
– А зачем?
Мужик слегка удивился.
– Ну как – зачем? Они…
Тут он озадаченно умолк. Иван подождал немного, а потом сказал:
– Все равно я на эту гору карабкаться не собираюсь. А так эти животины мне вовсе не мешают…
Мужик почесал в затылке. Он был удивлен.
– Ну, раз так, то оно… конечно… – неуверенно сказал он.
Иван кивнул ему и тронул коня с места.
– Эй, ты куда?! – вскочил на ноги мужик. Иван снова остановил коня.
– Да в общем-то особенно никуда, – охотно сообщил он.
– А ты-то чего так взволновался? Мужик продолжал удивляться. – А что, проводник тебе разве не нужен? – спросил он, и на лице его выразилась степень крайнего недоумения.
– Да не особенно… – задумчиво сказал Иван. – А впрочем… Далеко ли тут до ближайшего замка?
– Да нет, совсем близко! – закричал мужик с облегчением. – Давай провожу!
Иван с любопытством посмотрел на добровольного гида. Мужик был как мужик: лохматый, бородатый, в темно-коричневой хламиде. Под мышкой зажата не то лира, не то кифара, не то еще что-то в этом роде – музыкальный инструмент. В целом волонтер-экскурсовод напоминал тип спивщегося полуинтеллигента из тех, что за бутылью портвейна в скверике спорят о Бунюэле, Виане и экзистенциалистах. Наверное, какой-нибудь местный бард, то бишь менестрель… или миннезингер?..
– А чего ты ко мне в проводники набиваешься? – с интересом спросил Иван вероятного ваганта.
– А что еще остается делать?
– Безработный, что ли? – догадался Иван. – Люмпен?
Понятно, подумал он. Аутсайдер феодального общества…
– Ага, типа того, – сказал мужик. – Я тут, понимаешь ли, как бы на самом деле назначенный, а сюда давно никто не ходит… Я от безделья совсем уже ошалел. Не аутсайдер.., но почти пролетарий. Умственного, видать, труда.
– И как же ты работаешь? – поинтересовался Иван. – На окладе или только от чаевых?
– Ну.., не от чаевых – это точно. Нам чаевых брать не полагается, – строго сказал мужик.
– Ну ладно, – сказал Иван. – А звать тебя как?
Мужик приосанился.
– Звать меня Фомой Стихоплетом, – важно произнес он. – Я песни сочиняю и пою их.
Иван понимающе кивнул.
– Я так и подумал, – сказал он. – Ты, наверное, поэт. Или бард какой-нибудь.
– Что-то в этом роде. Я, может быть, и не такой знаменитый, как тот, что до меня работал, не помню, как его, в общем, из латинян будет… но тоже кое-что значу. И не только в узких кругах.
Иван с сомнением посмотрел на мужика.
– Не знаю, не знаю, – сказал он. – Какой от тебя прок, от рифмоплета?
– От стихоплета, – несколько обиженно поправил Фома. – Подумаешь… Ну что, едем мы или нет?
– Едем, – согласился Иван.
Фома в ответ удовлетворенно кивнул, сунул два пальца в рот и довольно прилично свистнул. Откуда-то из рощи шустро выбежала приземистая лошадка. Фома не менее шустро вскочил в седло, взмахнул рукой и сказал:
– Поехали!..
– Наоборот, – буркнул Иван.
– То есть? – не понял Фома.
– Я говорю – сначала надо было сказать, а потом руками размахивать…
– А какая разница? – снова не понял Фома.
– Большая, – проворчал Иван. – Это традиция.
– А-а, – понимающе протянул Фома. – Ритуал, значит.
– Типа того, – сказал Иван, пришпоривая коня.
Они поскакали вперед, обогнув холм с левой стороны. Сперва Фома молчал, и Ивану это было на руку: он здорово устал от суеты и превращений, и ему хотелось привести в порядок свои мысли; но потом молчание Стихоплету надоело, и он разговорился, а вскоре уже болтал без умолку. Начал он с рассказа о том, какой он, Фома, хороший и умный и каких только славных рыцарей за свою карьеру он не сопровождал в их опасных путешествиях, как здорово он всем помогал и как без его, Фомы Стихоплета, помощи все доблестные рыцари сгинули бы к чертям свинячьим. Бахвалился он безумно и под конец совсем, похоже, заврался: получалось так, что рыцари были полными идиотами и кретинами, скулящими всю дорогу от страха, а многочисленных неописуемой ужасности злодеев и чудовищ, которые не давали никому проходу, приходилось побеждать самому Фоме. Иван скоро перестал понимать, о чем идет речь. Вдобавок он с самого начала не совсем уяснил, что это были за рыцари и куда, собственно, они хотели попасть – с помощью Фомы или без оной. В конце концов он прямо об этом спросил.
– Как это – куда? – поразился Фома. – Они хотели подняться на холм.
– На какой еще холм? – удивился Иван.
– На тот самый, что охраняли три чудовища.
– Так ты их всех только туда водил?
– Ну да, – с гордостью сказал Фома.
Иван помолчал.
– И многие из них дошли до цели? – спокойно спросил он.
– Да никто, – беззаботно ответил Фома. – При мне, во всяком случае, – добавил он, подумав.
– А сейчас мы куда едем? – по-прежнему спокойно спросил Иван.
Фома пожал плечами.
– А кто его знает. – сказал он. – Я здесь давно не был. Да почитай что и не разу…
– Тогда зачем ты мне вообще нужен, идиот?! – заорал Иван, не сдержавшись.
Фома с опаской посмотрел в его сторону и втянул голову в плечи.
– Не знаю, – произнес он, косясь на Ивана. – Не положено здесь быть одному…
Иван сдержался. Некоторое время они ехали молча.
– Хорошо, – сказал Иван уже снова спокойно. – А что вообще об этих местах и здешних обычаях ты знаешь?
Фома помедлил.
– Об обычаях немного знаю, – осторожно сказал он. – А вот о самой местности – мало: тут ведь все меняется каждую секунду…
Иван в сердцах сплюнул. Хорош помощничек!..
– Какой же мне от тебя толк? – поинтересовался он беззнадежно.
Фома вдруг рассердился.
– Не задавай глупых вопросов! Я же не спрашиваю, кто ты такой?..
– А ты спроси, – предложил Иван хладнокровно.
Фома презрительно посмотрел на него и умолк. Минуту ехали молча.
– Хорошо, – Иван заговорил первым, – тогда скажи хоть, друже проводник: знаешь ли ты, где находится заме короля Артура?
– Который?
– А что, их несколько, что ли? – озадаченно спросил Иван.
Он не ожидал такого поворота событий. Фома посмотрел на него недоуменно.
– Конечно, несколько, – сказал он. – Какой именно тебе нужен?
– Ну.., тот, где можно застать короля сейчас.
Фома поразмыслил.
– Знаю, – сказал он. – А зачем тебе?
– А затем, – внушительно произнес Иван, – что мы именно туда и едем.
– Ою! – удивился Фома. – Мы так не договаривались.
– А мы вообще ни о чем не договаривались, – сказал Иван. – Ты сам навязался в проводники – вот и поехали туда, куда мне нужно.
Фома хотел было что-то возразить, но, подумав, лишь махнул рукой.
– Вот уж работка, – проворчал он. – Ладно, так и быть сопровожу…
И он поскакал вперед. Вскоре они подъехали к берегу небольшого красивого озера, и Фома сказал:
– Славный рыцарь! Давай напоим коней: дорога предстоит долгая, неизвестно, когда еще вода попадется.
– Давай, – согласился Иван, и они спешились.
Кони стали с жадностью пить воду. Фома присоединился к ним, а Иван задумчиво стоял на берегу: при взгляде на безмятежную озерную гладь пить ему отчего-то расхотелось. Вода выглядела чистой и прозрачной, пахла свежестью, однако Ивана внезапно передернуло, словно подуло холодным ветром. Кони напились. Иван взял своего за поводья и хоте уже побыстрее отойти от воды, как вдруг озеро забурлило закипело, запузырилось, и в самой его середине высунулась наружу здоровенная мускулистая рука с длинными ногтями. Распухшая огромная ладонь несколько раз сжалась и разжалась, а потом рука, неимоверно удлинившись, потянулась к Ивану.
– Ого! – сказал Иван, отступив на шаг.
Фома, который как раз усаживался на своего коня, обернулся.
– Гм… – сказал он, не испугавшись. – Странно. Она обычно спокойная в это время года… Чего ей надо?
– Я тоже хотел бы это знать, – сказал Иван и вскочил в седло.
– Обычно она что-нибудь раздает, – задумчиво сказал Фома. – Оружие, к примеру.., еще что-то…
– Раздает, говоришь? – пробормотал Иван, вытаскивая меч из ножен. – Вот я ей сейчас раздам…
Рука перестала удлиняться и закачалась на ветру.
– Эй, ты, – громко сказал Иван, – Чего тебе надо, конечность?
– Меч, – донесся глухой, как из бочки, голос.
– Чего?! – поразился Иван. – С какой стати?..
– А с такой, – с вызовом ответил голос, – что твой меч – это мой меч!
– Да пошла ты… – сказал возмущенно Иван и посмотрел на клинок, который ярко засветился. – Никакой это не твой меч…
– Ах так?! – взвился голос, а рука сжалась во внушительный кулачище и выразительно погрозила Ивану. – Это мой меч! Его король Артур у меня обманом выманил!..
– Э нет, – внезапно вмешался Фома. – Во-первых, королю Артуру меч был выдан по обоюдному согласию и добровольно. Во-вторых, это было давно… и, в-третьих, это совсем другой меч.
– Ну, не знаю, – нерешительно сказал голос после паузы. – Может быть, конечно, и другой…
– Вот видишь, – укоризненно сказал Фома. – И потом, той Деве Озера, которая подарила Артуру меч, уже давным-давно отрубили голову.
Голос противно хихикнул.
– А это совсем не важно, – сообщил он. – Подумаешь… Короче, – решительно произнес голос, – отдавайте! меч сейчас же! Какая разница – тот это меч или другой… Быстро, говорю вам!..
Рука метнулась к Ивану, но тот, не особенно напрягаясь, рубанул ее по запястью. Распухшая кисть упала на песок.
– Ай-ай-ай!.. – завизжал голос. – Ну все, теперь вам кранты!..
Вода заволновалась пуще прежнего, и из пучины на поверхность с трудом выбралась огромная безобразная старуха. Она была иссиня-бледного цвета, с выпученными белыми глазами без зрачков: торчащие из мокрой пасти кривые зубы поразил жестокий кариес. Голова старухи сидела на шее как-то криво. Присмотревшись, Иван увидел глубокий шрам, кое-как перетянутый грубыми нитками. Грязные зеленые волосы старухи были распущены по плечам, с которых свисали полуистлевшие остатки белых одеяний. Старуха отчаянно трясла покалеченной рукой и шипела. Потом она вперила злобный взгляд в Ивана и произнесла:
– Отдавай немедля меч, негодяй, иначе смерть тебе!
– Фу, – произнес Иван с отвращением. – А я-то грешным делом думал, что озерные девы все как на подбор прекрасны!
– Поживи-ка с отрубленной головой столько времени, – заметил Фома, – да еще под водой, да еще с нашим безобразным медобслуживанием…
– Действительно, – согласился Иван. – Эй, бабка! – крикнул он. – Проваливай-ка ты подобру-поздорову!
– Как же. – Старуха заскрежетала сгнившими зубами и заковыляла по воде, как по песку. – Всех утоплю!..
Буквально в одну секунду она оказалась на берегу и тут же попыталась схватить Ивана за горло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41