Почему – не русскую? Чего же они здесь тогда имитаций-стилизаций понастроили? Или это специально для него, персонально, так сказать?.. – Князь пристально посмотрел на него.
– А как звать-величать тебя, отрок смелый наш?
– Иван, – честно сказал Иван. – Иван – крестьянский сын.
Князь удивился.
– Да вроде одного такого Ивана пожрало уже чудище?
Иван пожал плечами.
– Не ведаю я… Однофамилец, наверное, – брякнул он.
Князь удовлетворенно кивнул.
– Что ж, раз решил биться ты – так и в добрый час… Хоть не крепкий ты – да не маленький. Только чудище то поганое извело совсем и Добрынюшку, и Илюшеньку.., вот Усынюшка и остался лишь…
Князь горестно кивнул на сидевшего рядом здоровенного лохматого богатыря в помятой кирасе. Тот печально вздохнул и покивал в ответ чудовищной длины усами. Князь перевел взгляд на Ивана.
– Коли справишься – будет честь тебе. Принесешь языки гада страшного – награжу тебя по заслугам я…
Опять, подумал Иван. Он покосился по сторонам – потенциальных демониц вроде видно не было.
– …обзлащу тебя и обсеребрю…
– Чего-чего?!. – переспросил. Иван.
– Злата-серебра надаю тебе, – пояснил князь. – Понятно?
– Конечно, понятно, – согласился Иван. – Надаешь ты мне, значит, злата-серебра…
Князь кивнул и продолжал:
– А не справишься – так пожрет тебя, сам понимаешь, то ужасное чудо жуткое…
И это понятно, подумал про себя Иван, а вслух сказал:
– Где ж искать его, гада вредного?
Князь печально вздохнул:
– Из ворот иди – все прямешенько. Речку огненную через мост…
– Да нет, – почтительно возразил кто-то. – Речка-то в другой стороне…
– Ах да, – спохватился князь. – Речки там нет. Так вот… Как увидишь камень – от него три пути…
Как направо пойдешь – так обратно придешь. Как налево зайдешь – в никуда попадешь. А как прямо пойдешь – так и чудище там, недалешенько.., найдешь.
Князь замолчал и строго оглядел зал. Все почтительно молчали, внимая княжескому речитативу. Иван нерешительно кашлянул, действительно ощущая себя робким отроком. Все посмотрели на него.
– Так я пойду? – нерешительно спросил Иван.
– Иди, – благосклонно кивнул князь. – Принесешь языки – получишь награду великую…
Иван содрогнулся. Далась им эта награда… Он поклонился в пояс.
– Не поминайте лихом, братцы, – сказал он, повернулся и вышел из палат.
«Интересные дела, – размышлял Иван, направляясь к городским воротам. – Странные… Змей Горыныч там – это понятно… А вот что за земля это… И икон никаких в светлой Горнице, и ни церковки, ни колоколенки… Только ритм-размер разговоров их – все былинный он, все сказательный…»
Он подошел к воротам. Давешний мужик по-прежнему ковырялся в зубах.
– Ну что, биться идешь али раздумал? – невнятно спросил он.
– Биться, биться, – буркнул Иван, занятый своими, мыслями. – Давай открывай скорее, холоп несчастный…
– Во, – удивился мужик. – А говорил – крестьянский сын, крестьянский сын…
Иван остановился.
– А ты откуда знаешь?
– Оттуда, – пробурчал бородач. Видно было, что он обиделся.
Заскрипела отворяемая воротина.
– И что, так без коня и пойдешь? – мрачно спросил бородач.
– Так и пойду.
– И правильно, – решительно сказал мужик, копаясь в бороде, – нечего его, гада трехголового, обедами зря кормить. Ужина с него хватит…
Иван в упор посмотрел на него.
– Это я, что ли, на ужин положен? – угрожающе произнес он.
Обиженный бородач отвел в сторону хитрые глазки.
– Да нет, – сказал он. – Это я так…
Иван сплюнул и решительно зашагал к видневшемуся невдалеке огромному камню. Подойдя к нему, он обнаружил, что поверхность огромного абсолютно гладкого булыжника совершенно чиста – вопреки всяким былинам. Ни тебе надписей, ни тебе указателей. Правда, как и говорил князь, от камня отходили три дорожки. Иван почесал в затылке и уселся на землю, привалившись спиной к камню.
Ладно, подумал он, прикинем что-нибудь к носу. Где я оказался? – неизвестно. То есть, конечно, намеки тут все делают, но не обязательно принимать все на веру. Но, в конце концов, почему путешествие в прошлое – нормальное дело, а хождение по стране мертвых – нонсенс?..
Вдруг он понял, что забыл, зачем тут оказался. Талисман, талисман… что там, с этим талисманом? Наверное, у этих чертовых немцев что-то не сложилось пока с Александром, если пришлось здесь одному бродить. А может, так и нужно, чтобы одному, без них? А! Вспомнил!.. Да, осталась еще одна часть талисмана, у короля Артура, а он как раз на Западных островах и обитается – вроде бы… а как туда добраться? Эх, чует мое сердце, что неспроста все это, неспроста с самого начала, с этой аварии дурацкой.., а что за авария? когда она случилась? не помню.., не знаю.., что там было раньше? Я воевал когда-то? Или нет? Где это было, в какой стране? Чьи приказы выполнял? Кому подчиняюсь сейчас? Эх, знать бы… Иван разозлился. Ладно, подумал, он, избранник я там или нет, но остается одно – идти вперед.., а там разберемся. Он легко поднялся на ноги и решительно зашагал по средней от камня дорожке.
Шел он долго. Травка-муравка из яркой и зеленой постепенно превратилась в блеклую и желто-коричневую и неприятно скрипела под ногами. Стало темнеть. В воздухе отчетливо пахло жареным. Иван остановился. Впереди он увидел лес, деревья в котором были опалены до такой степени, что на них не осталось ни листьев, ни ветвей, ни даже коры: просто стоят страшные обугленные стволы. И там, в этом лесу, что-то было – огромное, могучее, нехорошее. Иван ждал. Он понял, что сейчас ему предстоит встретиться лицом к лицу с воплощением исполинской неведомой мощи, причем мощи злой, откровенно и навсегда злой, и не будет скоро места ни уговорам, ни хитрости.
Ладно, решил Иван, крепче взявшись за рукоять меча. Затрещали, зашатались деревья; над лесом взвилось облако черного пепла, совсем близко полыхнуло жарким огнем, и на поляну вывалилось, взревывая и взрыкивая, огромное нечто. Земля содрогнулась. Иван опустил меч и открыл рот. Перед ним, угрожающе вращая полуметровыми глазищами, мотая тремя здоровенными головами и сильно дыша огнем из трех жуткого вида зубастых пастей, стоял, переливаясь в свете яркого пламени гладкой серо-зеленой блестящей чешуей, огромный, непостижимый, ужасный бегемот.
Иван вытаращил глаза не хуже новоявленного зверя, потом закрыл их и снова открыл: однако трехголовый бегемотище остался на месте, мотая в разные стороны своими головами – каждая с пивную цистерну величиной, – скрежеща зубами – как у акулы, в несколько рядов, – и время от времени облизываясь тремя змеиными раздвоенными языками. Постояли, помолчали. Иван стал потихоньку приходить в себя. Бегемот.., как бегемот. Большой, конечно, спору нет, даже огромный.., и голов у него целых три, и чешуя, и огонь… но в остальном-то – обычный зверь, такие в Африке водятся. Вот только зубы великоваты, пожалуй. Все впечатление зубы портят.
Изучаемый Иваном бегемот тем временем смирно стоял на месте, только переминался с ноги на ногу и пошевеливал головами. Даже огнем пыхать перестал. Потом все его шесть глаз уставились на Ивана, видимо, только сейчас впервые его заметив. Три морды приняли вид разочарованный и даже обиженный. Средняя голова слабо дохнула огнем и заговорила гулким басом:
– Это что же такое я вижу?! Как это, пардон, прикажете понимать?! А где остальные?.. Где люди? Где лошади? Где девицы, наконец?!.
Иван оторопел.
– Какие девицы?.. – ошалело спросил он.
– Ты что, маленький? – укоризненно спросила правая голова приятным баритоном. – Всем известно, что конь – на обед, молодец – на ужин…
– А девицы? – машинально повторил Иван.
Левая голова конфузливо хихикнула. Средняя покосилась на нее строго и сказала, обращаясь к Ивану:
– Девицы – на завтрак, разумеется. Что же я, по-твоему, не завтракаю?
– Да нет, я так… – смешался Иван, потом спохватился: – Эй, да это из байки про Змея Горыныча!.. А ты-то…
Он замялся, пытаясь подыскать нужное определение. Левая голова бегемота хмыкнула, правая сплюнула, средняя укоризненно покачалась.
– Ну вот, – грустно сказала правая, обращаясь к средней. – Опять какой-то мифический Горыныч… Приходят тут всякие невежи, несут разную ерунду… Надоело.
– Надоело, так не ешь! – гаркнула средняя голова. – Пойди грибов погрызи. Понравились небось в прошлый раз грибы-то?..
Левая голова опять хихикнула, а правая отвернулась в сторону и, фигурально выражаясь, повесилась. Наверное, с грибами была связана какая-то неприятная для нее история. Левая голова хихикнула громче.
– А ты чего регочешь? – набросилась на нее средняя. – Кто в прошлый раз на пригорке всю траву сожрал, а? Говорили же – не надо, дурья твоя башка, плохо будет от травы! И что вышло?..
Левая голова сконфуженно хрюкнула. Ивану это надоело.
– А ну кончай трепаться! – гаркнул он.
Все три головы разом посмотрели на Ивана. Ушки, непропорционально маленькие по сравнению с остальными частями тела зверя, встали торчком.
– Прекращайте лишние разговоры, – тоном ниже сказал Иван. – Давайте биться.
Бегемот целиком удивился.
– Чего делать? – высоким тенорком спросила левая голова.
– Ну, сражаться… Подходи! – Иван взмахнул мечом.
Головы переглянулись.
– Может, он это… того? – нерешительно спросила правая и выразительно пошевелила ушами.
– Нет, он просто не в курсе. И к тому же невоспитан, – Лазала средняя, грустно улыбнувшись.
– Пойми, – сказала она, обращаясь к Ивану. – Здесь давно никто не бьется. Город присылает нам излишки – то, что ему не нужно, а я даю в обмен то, что не нужно мне. Вот и все. Спокойно, тихо, без хлопот.
– Я те дам – без хлопот, – сказал Иван, помахивая мечом.
– Вот втопчу тебя сейчас в землю, – грустно сказала средняя голова бегемота, – тогда узнаешь… И не по пояс втопчу, а по самую маковку!
– Да иди ты! – обиделся Иван. – Тоже мне животное…
– Ну все, – кротко сказала правая голова. – Придется тебя съесть.
– О! – обрадовался Иван. – Другое дело. А то все разговоры, разговоры…
– Вот дурак, – с досадой сказала правая голова, – а туда же – битву ему подавай…
– Парень, ты что, ничего не понял? – укоризненно сказала левая голова. – Тебя ж просто используют! Ты же небось вообще не в свой город попал и не заметил даже, а они, молодцы такие, не растерялись: видят – перед ними дурень, так надо его, дурня этого, послать куда поближе, и он, дурень этот, за нас всю работу и сделает.., а мы сразу двух зайцев убьем – и дурня, и бегемота… Хорош каламбурчик? – хихикнула вдруг голова.
– Как это – не в свой город? – потерянно спросил Иван.
– А где же тогда мой?..
– Этого я не знаю, – развела ушами левая голова. – Надо было на речке спрашивать…
– Да на какой речке? – заорал Иван. – Не было никакой речки!..
– Была речка, была, – успокаивающе сказала правая голова. – Не знаю только, какая там тебе положена: огненная, студеная, песчаная, высохшая.., не суть важно. Главное – без речек тут у нас не обойдешься…
– Вот ты спросонья ввалился не в свой город, – вступила в разговор средняя голова, – а тебе сразу и предложили: иди, мол, на битву, а мы тебе награду… Было дело?
– Было, – признал Иван.
– То-то, – довольно кивнула голова. – С наградами у нас тут дело обстоит хорошо. Правда, не всегда дают то, что обещают…
– Это если не правильно просишь, – вставила левая голова.
– А я ничего и не просил, – возразил Иван.
– Да? – хмыкнула средняя. – Мне кажется, ты ошибаешься. Это только во сне не совсем волен поступать так, как хочешь, а здесь…
– А зачем ты вообще сюда биться пришел? – перебила правая голова. – Неужто из-за этой самой награды?
– Н-не знаю, – в затруднении произнес Иван. – Что-то мне нужно отсюда принести… что-то, что поможет мне добыть часть какого-то другого, которое будет целым.., опять, похоже, я все забыл.
– Ты сам себя послушай, – усмехнулась средняя голова. – Бессвязица. И куда это «что-то» нести? Обратно в сон? Ерунда…
– Действительно, ерунда, – задумчиво произнес Иван.
– Твой разум изумляет всех, – насмешливо сказала средняя голова.
– Какая перемена в нраве! – подхватила левая.
– Как он умен и осторожен! – добавила правая.
– …И видел я, как счастье мира уходит, словно легкий сон… – проговорил Иван по-прежнему задумчиво.
Воцарилась гробовая тишина. Бегемот был поражен.
– Вот это да, – с расстановкой произнесла после паузы средняя голова. – Сам сочинил?
Иван встрепенулся.
– Н-нет, – сказал он. – Слышал где-то…
– Перевод не совсем точен, – заметила правая голова, но смысл верен.
– Ладно, – решительно сказал Иван, – Давайте-ка вы расскажите мне лучше…
– Ой, что это?! – заорала левая голова и вытаращилась куда-то за спину Ивана.
Иван обернулся, и в ту же самую секунду язык пламени, пущенный бегемотом, опалил ему макушку. Иван упал и откатился и сторону. В полуметре от него в землю с грохотом впечаталась исполинская бегемотья ножища. Иван проворно вскочил и изо всей силы махнул мечом. Бум-бум-бум – на землю гулко посыпались головы вероломного бегемота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41