- отец Харитон поднял палец. - Если нам это кажется, почему же нам такая дрянь-то кажется тогда? Почему бы нам не показаться чему-нибудь божественному? А? А потому, что они, эти сектанты, они не у Бога учатся, как людей направлять, а у политиков! А политики у нас чьи слуги, Леонид?
- Ясно, чьи, - Леня развел руками. - Не народа же…
- То-то и оно! - Отец Харитон хрустнул вторую сушку. - А ты посмотри, через кого они в нашу страну пролезли! Через политиков и пролезли! Потому что у них с политиками одни цели и одни средства и один хозяин, - отец Харитон хотел показать пальцем вверх, но понял, что в данном случае это неправильное направление, и показал пальцем вниз. - Вот кто у них хозяин. И понятно, почему им выгодно говорить, что этого хозяина нет. Всё же нам кажется только! Тебе кажется, что у тебя есть квартира, машина, дача, и чтобы тебя освободить от этих иллюзий, отдай их нам и станешь свободным от иллюзий, которые мешают тебе работать на нашего хозяина.
Леня кивнул и восхитился еще раз остроте ума и меткости слова отца Харитона.
- Вот, Леонид, смотри, что получается. Когда православную церковь возродить разрешили на государственном уровне, создали для этого Комитет по защите религии и свободы вероисповедания. Потому что понимали, что делать это надо, что без веры Россия не выживет. А Комитет-то - орган политический! Его политики те же и делали! А к тому времени, помнишь, наверное, сложилось такое общее мнение, что надо всё разрешать, пусть люди сами выбирают - что им больше нравится… Спроси у ребенка, что ему больше нравится - кошку повесить или в церковь с бабушкой пойти?.. Не всё, что людям нравится, им нужно! На то и церковь у нас стоит, чтобы зерна от плевел отделять!.. Налей-ка мне, Леонид, еще чайку… - Отец Харитон поднялся из-за стола, подошел к длинному узкому окну, заложил руки за спину. - Коля подметает. А ты знаешь, Леонид, сколько Коля лет в тюрьме отсидел? Поболе твоего в четыре раза…
Леня присвистнул и прикрыл рот ладонью.
- Извините, батюшка.
- Да ничего, - сказал отец Харитон, не оборачиваясь. - Всю жизнь свою убивал и грабил. А знаешь, почему он это делал? Потому что ему это нравилось! И сейчас, может, все еще нравится… Да только он к церкви обратился и в церкви понял, что не всё, что нравится, надо делать… - Отец Харитон повернулся и сел за стол. - Даже таким людям, как Коля, это становится понятно… - он сделал паузу. - Но, только не политикам! Поэтому политики легче всех находят язык с сектантами. А они, сектанты, тоже знают, как с политиками себя вести - сначала про свободу совести и вероисповедания поговорят… Придумали же такую абсурдную формулировку - свобода вероисповедания! - Отец Харитон поднял руку к потолку. - Вера, Леонид, это не свобода, а дисциплина души!.. Потом денег им пообещают! А политики до денег падкие! Деньги у них решают все проблемы. Вот они и напустили в Россию разных… Это потом уже становится известно, что тех, кого здесь с распростертыми объятиями встретили, за границей судят как воров и убийц, что они уже себя разоблачили массовыми убийствами в метро!.. А у нас они короли! Им у нас зеленый свет, телевидение, радио и стадионы! А когда выясняется, кто они такие, люди-то у политиков спрашивают: Кого ж вы, господа демократы, к нам напустили? А те им: Сво-бо-да-сло-ва-и-ве-ро-ис-по-ве-да-ни-я! Сами выбирали!.. Мы воров и убийц не выбирали!.. А ни у кого на лбу не написано, что он вор и убийца!.. - Отец Харитон облокотился на стол и подался вперед. А потом отвел одну руку с широким рукавом к окну: - Сходи посмотри на Колю! Скажешь по его виду, что он вор и убийца?! Никогда не скажешь! Скажешь, что он старец из Оп-тиной Пустыни, который прожил праведную жизнь!.. А теперь сектанты эти укрепились здесь основательно, и прогнать их, ох как тяжело! Но знают они, что не навсегда у нас обосновались! Чувствуют, что время их здесь скоро закончится, и поэтому стараются они нахапать побольше и разрушить посильнее! И на церковь православную наезжают со всех сторон! А церкви-то православной защиты у кого искать? Политики куплены, милиция тоже! И выходит, что надо своими силами с антихристом бороться! Силами своих прихожан! - Отец Харитон снова вылез из-за стола и походил по комнате, перебирая в руке четки. - Нужно всем миром православным навалиться на антихриста, и тогда мы его победим! - Он взял со стола сушку, повертел в руке и зажал между двух пальцев. - Вот, если захочешь так сломать эту сушку - у тебя едва ли чего-то получится. А вот если в кулаке ее сожмешь, - отец Харитон сжал сушку, и она хрустнула, - вот! И всё! - Он положил кусок сушки в рот и разжевал. - Есть такая секта сатанинская, называется «Черные Слуги». Секта эта американская, и возглавляет ее американец один, негр. А у нас они филиал открыли. Самое печальное, что действуют они вполне официально. Зарегистрировали их, и начали они сразу пакостить. Потом-то спохватились и запретили. Но они уже к тому времени корни глубоко пустили и действуют, как мафия - все знают, что они есть, и даже знают, кто всем заправляет, а сделать ничего не могут… или не хотят, потому что они всех купили, а кого не купили, того запугали… А я недавно выступил открыто против них… и теперь они готовят на меня покушение, а храм наш хотят показательно разрушить, чтобы другие против них выступать уже не осмеливались. - У Лени внутри всё закипело. - И вот, Леонид, я к тебе обращаюсь, потому что больше мне обратиться не к кому. Я точно знаю, не спрашивай откуда, что сегодня ночью они нападут на храм, чтобы меня убить, а церковь осквернить…
- Я всё понял, батюшка, - сказал Леня. - Я на пару часов отъеду, а потом вернусь. Мне надо собрать человек десять православных воинов.
Отец Харитон положил на стол четки, поднял руку и перекрестил его:
- Благословляю тебя, Леонид, на святое дело…
- 4 -
Через два с небольшим часа Леня остановил БМВ за церковью, так, чтобы машина не бросалась в глаза. С ним приехали четверо. Остальные должны были подъехать позже.
- Приехали, - Леня повернул голову. - Ваня, ты пока оставайся, погляди снаружи. Если что, на мобилу мне звони. А мы пойдем в церковь.
С Ваней Ботясовым Леонид познакомился в тюрьме. Они подружились. Не раз попадали в такие истории, что приходилось тяжело. Не раз могли погибнуть на заточке. Только крепкая мужская дружба помогла выжить там. И на воле они друг друга не потеряли. Общались не часто, но каждый знал - если что, всегда можно рассчитывать на друга.
Остальные были не такими давними друзьями, но тоже проверенными людьми. Вадик, Валера Лысый и башкир Мустафа. Все звали его, как в песне, Мустафа-Ибрагим. Он не обижался.
Ваня остался в машине. Мустафа открыл багажник, вытащил из него тяжелую сумку, закинул на плечо.
- Ваня, - Мустафа нагнулся к окошку, - у тебя, брат, ствол бар?
Ваня кивнул.
- Всё якши, - он вытащил из-под мышки Макарова. Мустафа похлопал рукой по крыше автомобиля.
- Тюбетейку сними, - сказал Леня Мустафе и перекрестился.
Вошли в церковь.
Леня вытащил лопатник и кинул в ящик «НА РЕМОНТ ХРАМА» несколько баксов. Остальные тоже бросили в ящик деньги.
Навстречу вышел отец Харитон.
- Вот, - Леня кивнул, - мои друзья… надежные люди… не подведут.
Отец Харитон посмотрел на двухметрового стриженого Вадика с бычьей шеей, на Валеру Лысого, бывшего чемпиона Европы по вольной борьбе, и немного задержался на Мустафе с тюбетейкой в руках.
- Он не христианин, - пояснил Леня, - но… за русских…
Отец Харитон кивнул.
- Славно, - он улыбнулся. - Вот, братья, какая у нас ситуация…
Отец Харитон хотел рассказать, что произошло, но Валера Лысый перебил:
- Нам Леня объяснил. Нормально всё. На то мы и русские люди, чтобы русскую церковь защищать.
- Ну! - Вадик кивнул. - Это… я… в общем, мы же не баптисты какие-то… Я… - он постучал себя кулаками в грудь, - типа… говорить не очень… но… вообще нормально… Всё будет… тыры-пыры… как надо… Сделаем, короче, их… Мы это… справки уже навели… Там говно у них крыша… Извините… - Вадик покраснел, - говорить не люблю я…
- Он, - сказал отцу Харитону Леня, - говорит не очень, но парень что надо, не подведет.
- Говорит плохо, - пошутил Мустафа, - зато пишет хорошо. Я один раз видел, как он писал… - он кивнул. - Написал «СПАРТАК-ЧЕМПИОН».
- А что… это, - Вадик вроде обиделся, - ты чего, против? - Я не против…
- Мустафа, - сказал Леня, - ну-ка дай мне, что там у тебя. Мустафа вытащил из сумки пистолет и протянул Лене. Леня передал пистолет отцу Харитону.
- Вот, возьмите, на всякий пожарный случай.
- Нет, - отец Харитон покачал головой. - Мне оружия касаться нельзя. Вот мое оружие, - он потрогал крест на груди.
- 5 -
К ночи прибыло еще пять человек. Леня расставил их по местам. Отец Харитон оставался в своих покоях. Леня попросил его никуда не выходить. Сам же он занял место на улице, рядом с дверью.
На небе появились первые звезды. Небо весной какое-то особенное, не как осенью или летом. Леня любил весну больше других времен года, даже больше лета. Лето, конечно, это здорово, но ждешь его, ждешь, а оно - р-раз - и прошло уже, будто и не бывало, как пела София Ротару… Леня поежился и похлопал себя по плечам. На ребра нажал пистолет под мышкой… Непонятная певица эта Ротару. Всегда для Лени была непонятная. Вроде поет плохо, голос отвратительный, песни паршивые, а столько уже времени держится на эстраде, и ее слушают… Эдита Пьеха и то лучше… Хотя тоже, конечно… Этих певиц Скрепкин считал звездами не его космоса, но мнение имел. Да и как его не иметь, когда хочешь не хочешь, а отовсюду их слышишь… Что касается женского вокала, Леня предпочитал из наших - Жанну Агузарову, Наташку Ветлицкую и Раду (и «Терновник»). Особенно ему нравилось, как Рада картавит. Это как-то свежо у нее выходило. До Рады никто не додумался картавить в серьезных песнях. У Лени было несколько друзей, которые любили по обкурке слушать Раду. А из иностранных певиц Леня уважал Донну Саммер, Аманду Лир, «Шокинг Блю», Сюзи Кватро и Кейт Буш. Особенно сильной певицей всех времен и народов он считал Кейт Буш. В офисе у Лени Кейт Буш висела на стенке. И на мониторе компьютера тоже была волпейпер с Кейт Буш на капоте «кадиллака». У Лени был старинный приятель, еще по школе, с которым они обменивались по электронной почте ссылками и картинками Кейт Буш. Кейт Буш нашел и раскрутил знаменитый гитарист из «Пинк Флойд» Дэвид Гилмор. «Пинк Флойд» Лене очень нравился. Начиная с ранних альбомов «Атоме Хер Мазер» и «Умагума». Многие меломаны не понимали этих пластинок, считали их слишком уж заумными. А Леня терпеливо давал им послушать отдельные куски. Особенно кусок с «Умагумы», где жужжат мухи. Какие там были стереоэффекты! Теперь, правда, этим никого не удивишь, и поэтому никто теперь, к сожалению, не может понять, чего такого зашибастого в этом было. Сейчас каждый дебил может купить себе аппаратуру, качественно записать муху, наложить на нее синтезатор и обработать…
Леня подошел к окну с витой решеткой и заглянул в него, проверить, как там отец Харитон. Батюшка сидел в кресле и смотрел телевизор. На экране телевизора что-то рассказывал телеведущий Сергей Доренко. Его лицо было строгим и выражало сдержанный гнев. Леня новостей старался не смотреть, серьезные новости узнаешь и без телевизора, а в телевизоре - одни подставы. Но передачи Доренко и выступления Жириновского он иногда смотрел. Он считал их лучшими телевизионными артистами. Он не относился серьезно к тому, что они говорят, но их шоу ему нравилось.
На экране телевизора появился мэр Лужков в строительной каске. Он что-то показывал рукой, стучал по каске кулаком. Доренко Лужкова не любил и наверняка говорил сейчас какие-нибудь гадости…
- 6 -
В затылок уткнулось что-то твердое.
- Стоять-молчать! - услышал Леня хриплый голос. - Ноги расставил, руки за голову. Не дергайся.
Скрепкин медленно положил руки на затылок. Эх ты, черт! Прозевал! Говорил себе сколько раз, не надо смотреть телевизор!..
У него из-под мышки вытащили пистолет.
- Зря вы, ребята, так, - сказал Леня, чтобы завязать разговор и понять, с кем имеет дело.
- Это ты зря тут с пушкой тусуешься… Ты мент?
- Сам ты мент!
- Ты поговори, мудило! - Леню сильно ударили в бок. - Язык-то тебе быстро подрежем! - Что-то знакомое уловил Леня в голосе и в интонации говорившего.
Боль в боку ускорила работу центра памяти.
- Дука, ты?
Крепкая рука схватила Леню за плечо и резко развернула.
- Скрепка! - перед ним стоял с пистолетом в руке его старый лагерный корешок Гена Дукин.
Они обнялись.
- Ты чего тут, Скрепка? Ты ж не мент!
- А ты чего?! Ты, что ль, мент?! Они засмеялись.
- Сколько лет! - Дука сунул пистолет в карман и обнял Скрепкина.
- Да-а-а, - Леня хлопнул по плечу Дукина. - Ты что, в Москву перебрался? - Дукин был из Нижнего Тагила. Сел за хулиганку. Он работал на металлургическом комбинате. Как-то после зарплаты выпил с друзьями и на междугородном узле связи поотрывал все трубки. Его брат, радиоэлектронщик, мастерил из частей телефонных трубок наушники и звукосниматели для электрогитар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
- Ясно, чьи, - Леня развел руками. - Не народа же…
- То-то и оно! - Отец Харитон хрустнул вторую сушку. - А ты посмотри, через кого они в нашу страну пролезли! Через политиков и пролезли! Потому что у них с политиками одни цели и одни средства и один хозяин, - отец Харитон хотел показать пальцем вверх, но понял, что в данном случае это неправильное направление, и показал пальцем вниз. - Вот кто у них хозяин. И понятно, почему им выгодно говорить, что этого хозяина нет. Всё же нам кажется только! Тебе кажется, что у тебя есть квартира, машина, дача, и чтобы тебя освободить от этих иллюзий, отдай их нам и станешь свободным от иллюзий, которые мешают тебе работать на нашего хозяина.
Леня кивнул и восхитился еще раз остроте ума и меткости слова отца Харитона.
- Вот, Леонид, смотри, что получается. Когда православную церковь возродить разрешили на государственном уровне, создали для этого Комитет по защите религии и свободы вероисповедания. Потому что понимали, что делать это надо, что без веры Россия не выживет. А Комитет-то - орган политический! Его политики те же и делали! А к тому времени, помнишь, наверное, сложилось такое общее мнение, что надо всё разрешать, пусть люди сами выбирают - что им больше нравится… Спроси у ребенка, что ему больше нравится - кошку повесить или в церковь с бабушкой пойти?.. Не всё, что людям нравится, им нужно! На то и церковь у нас стоит, чтобы зерна от плевел отделять!.. Налей-ка мне, Леонид, еще чайку… - Отец Харитон поднялся из-за стола, подошел к длинному узкому окну, заложил руки за спину. - Коля подметает. А ты знаешь, Леонид, сколько Коля лет в тюрьме отсидел? Поболе твоего в четыре раза…
Леня присвистнул и прикрыл рот ладонью.
- Извините, батюшка.
- Да ничего, - сказал отец Харитон, не оборачиваясь. - Всю жизнь свою убивал и грабил. А знаешь, почему он это делал? Потому что ему это нравилось! И сейчас, может, все еще нравится… Да только он к церкви обратился и в церкви понял, что не всё, что нравится, надо делать… - Отец Харитон повернулся и сел за стол. - Даже таким людям, как Коля, это становится понятно… - он сделал паузу. - Но, только не политикам! Поэтому политики легче всех находят язык с сектантами. А они, сектанты, тоже знают, как с политиками себя вести - сначала про свободу совести и вероисповедания поговорят… Придумали же такую абсурдную формулировку - свобода вероисповедания! - Отец Харитон поднял руку к потолку. - Вера, Леонид, это не свобода, а дисциплина души!.. Потом денег им пообещают! А политики до денег падкие! Деньги у них решают все проблемы. Вот они и напустили в Россию разных… Это потом уже становится известно, что тех, кого здесь с распростертыми объятиями встретили, за границей судят как воров и убийц, что они уже себя разоблачили массовыми убийствами в метро!.. А у нас они короли! Им у нас зеленый свет, телевидение, радио и стадионы! А когда выясняется, кто они такие, люди-то у политиков спрашивают: Кого ж вы, господа демократы, к нам напустили? А те им: Сво-бо-да-сло-ва-и-ве-ро-ис-по-ве-да-ни-я! Сами выбирали!.. Мы воров и убийц не выбирали!.. А ни у кого на лбу не написано, что он вор и убийца!.. - Отец Харитон облокотился на стол и подался вперед. А потом отвел одну руку с широким рукавом к окну: - Сходи посмотри на Колю! Скажешь по его виду, что он вор и убийца?! Никогда не скажешь! Скажешь, что он старец из Оп-тиной Пустыни, который прожил праведную жизнь!.. А теперь сектанты эти укрепились здесь основательно, и прогнать их, ох как тяжело! Но знают они, что не навсегда у нас обосновались! Чувствуют, что время их здесь скоро закончится, и поэтому стараются они нахапать побольше и разрушить посильнее! И на церковь православную наезжают со всех сторон! А церкви-то православной защиты у кого искать? Политики куплены, милиция тоже! И выходит, что надо своими силами с антихристом бороться! Силами своих прихожан! - Отец Харитон снова вылез из-за стола и походил по комнате, перебирая в руке четки. - Нужно всем миром православным навалиться на антихриста, и тогда мы его победим! - Он взял со стола сушку, повертел в руке и зажал между двух пальцев. - Вот, если захочешь так сломать эту сушку - у тебя едва ли чего-то получится. А вот если в кулаке ее сожмешь, - отец Харитон сжал сушку, и она хрустнула, - вот! И всё! - Он положил кусок сушки в рот и разжевал. - Есть такая секта сатанинская, называется «Черные Слуги». Секта эта американская, и возглавляет ее американец один, негр. А у нас они филиал открыли. Самое печальное, что действуют они вполне официально. Зарегистрировали их, и начали они сразу пакостить. Потом-то спохватились и запретили. Но они уже к тому времени корни глубоко пустили и действуют, как мафия - все знают, что они есть, и даже знают, кто всем заправляет, а сделать ничего не могут… или не хотят, потому что они всех купили, а кого не купили, того запугали… А я недавно выступил открыто против них… и теперь они готовят на меня покушение, а храм наш хотят показательно разрушить, чтобы другие против них выступать уже не осмеливались. - У Лени внутри всё закипело. - И вот, Леонид, я к тебе обращаюсь, потому что больше мне обратиться не к кому. Я точно знаю, не спрашивай откуда, что сегодня ночью они нападут на храм, чтобы меня убить, а церковь осквернить…
- Я всё понял, батюшка, - сказал Леня. - Я на пару часов отъеду, а потом вернусь. Мне надо собрать человек десять православных воинов.
Отец Харитон положил на стол четки, поднял руку и перекрестил его:
- Благословляю тебя, Леонид, на святое дело…
- 4 -
Через два с небольшим часа Леня остановил БМВ за церковью, так, чтобы машина не бросалась в глаза. С ним приехали четверо. Остальные должны были подъехать позже.
- Приехали, - Леня повернул голову. - Ваня, ты пока оставайся, погляди снаружи. Если что, на мобилу мне звони. А мы пойдем в церковь.
С Ваней Ботясовым Леонид познакомился в тюрьме. Они подружились. Не раз попадали в такие истории, что приходилось тяжело. Не раз могли погибнуть на заточке. Только крепкая мужская дружба помогла выжить там. И на воле они друг друга не потеряли. Общались не часто, но каждый знал - если что, всегда можно рассчитывать на друга.
Остальные были не такими давними друзьями, но тоже проверенными людьми. Вадик, Валера Лысый и башкир Мустафа. Все звали его, как в песне, Мустафа-Ибрагим. Он не обижался.
Ваня остался в машине. Мустафа открыл багажник, вытащил из него тяжелую сумку, закинул на плечо.
- Ваня, - Мустафа нагнулся к окошку, - у тебя, брат, ствол бар?
Ваня кивнул.
- Всё якши, - он вытащил из-под мышки Макарова. Мустафа похлопал рукой по крыше автомобиля.
- Тюбетейку сними, - сказал Леня Мустафе и перекрестился.
Вошли в церковь.
Леня вытащил лопатник и кинул в ящик «НА РЕМОНТ ХРАМА» несколько баксов. Остальные тоже бросили в ящик деньги.
Навстречу вышел отец Харитон.
- Вот, - Леня кивнул, - мои друзья… надежные люди… не подведут.
Отец Харитон посмотрел на двухметрового стриженого Вадика с бычьей шеей, на Валеру Лысого, бывшего чемпиона Европы по вольной борьбе, и немного задержался на Мустафе с тюбетейкой в руках.
- Он не христианин, - пояснил Леня, - но… за русских…
Отец Харитон кивнул.
- Славно, - он улыбнулся. - Вот, братья, какая у нас ситуация…
Отец Харитон хотел рассказать, что произошло, но Валера Лысый перебил:
- Нам Леня объяснил. Нормально всё. На то мы и русские люди, чтобы русскую церковь защищать.
- Ну! - Вадик кивнул. - Это… я… в общем, мы же не баптисты какие-то… Я… - он постучал себя кулаками в грудь, - типа… говорить не очень… но… вообще нормально… Всё будет… тыры-пыры… как надо… Сделаем, короче, их… Мы это… справки уже навели… Там говно у них крыша… Извините… - Вадик покраснел, - говорить не люблю я…
- Он, - сказал отцу Харитону Леня, - говорит не очень, но парень что надо, не подведет.
- Говорит плохо, - пошутил Мустафа, - зато пишет хорошо. Я один раз видел, как он писал… - он кивнул. - Написал «СПАРТАК-ЧЕМПИОН».
- А что… это, - Вадик вроде обиделся, - ты чего, против? - Я не против…
- Мустафа, - сказал Леня, - ну-ка дай мне, что там у тебя. Мустафа вытащил из сумки пистолет и протянул Лене. Леня передал пистолет отцу Харитону.
- Вот, возьмите, на всякий пожарный случай.
- Нет, - отец Харитон покачал головой. - Мне оружия касаться нельзя. Вот мое оружие, - он потрогал крест на груди.
- 5 -
К ночи прибыло еще пять человек. Леня расставил их по местам. Отец Харитон оставался в своих покоях. Леня попросил его никуда не выходить. Сам же он занял место на улице, рядом с дверью.
На небе появились первые звезды. Небо весной какое-то особенное, не как осенью или летом. Леня любил весну больше других времен года, даже больше лета. Лето, конечно, это здорово, но ждешь его, ждешь, а оно - р-раз - и прошло уже, будто и не бывало, как пела София Ротару… Леня поежился и похлопал себя по плечам. На ребра нажал пистолет под мышкой… Непонятная певица эта Ротару. Всегда для Лени была непонятная. Вроде поет плохо, голос отвратительный, песни паршивые, а столько уже времени держится на эстраде, и ее слушают… Эдита Пьеха и то лучше… Хотя тоже, конечно… Этих певиц Скрепкин считал звездами не его космоса, но мнение имел. Да и как его не иметь, когда хочешь не хочешь, а отовсюду их слышишь… Что касается женского вокала, Леня предпочитал из наших - Жанну Агузарову, Наташку Ветлицкую и Раду (и «Терновник»). Особенно ему нравилось, как Рада картавит. Это как-то свежо у нее выходило. До Рады никто не додумался картавить в серьезных песнях. У Лени было несколько друзей, которые любили по обкурке слушать Раду. А из иностранных певиц Леня уважал Донну Саммер, Аманду Лир, «Шокинг Блю», Сюзи Кватро и Кейт Буш. Особенно сильной певицей всех времен и народов он считал Кейт Буш. В офисе у Лени Кейт Буш висела на стенке. И на мониторе компьютера тоже была волпейпер с Кейт Буш на капоте «кадиллака». У Лени был старинный приятель, еще по школе, с которым они обменивались по электронной почте ссылками и картинками Кейт Буш. Кейт Буш нашел и раскрутил знаменитый гитарист из «Пинк Флойд» Дэвид Гилмор. «Пинк Флойд» Лене очень нравился. Начиная с ранних альбомов «Атоме Хер Мазер» и «Умагума». Многие меломаны не понимали этих пластинок, считали их слишком уж заумными. А Леня терпеливо давал им послушать отдельные куски. Особенно кусок с «Умагумы», где жужжат мухи. Какие там были стереоэффекты! Теперь, правда, этим никого не удивишь, и поэтому никто теперь, к сожалению, не может понять, чего такого зашибастого в этом было. Сейчас каждый дебил может купить себе аппаратуру, качественно записать муху, наложить на нее синтезатор и обработать…
Леня подошел к окну с витой решеткой и заглянул в него, проверить, как там отец Харитон. Батюшка сидел в кресле и смотрел телевизор. На экране телевизора что-то рассказывал телеведущий Сергей Доренко. Его лицо было строгим и выражало сдержанный гнев. Леня новостей старался не смотреть, серьезные новости узнаешь и без телевизора, а в телевизоре - одни подставы. Но передачи Доренко и выступления Жириновского он иногда смотрел. Он считал их лучшими телевизионными артистами. Он не относился серьезно к тому, что они говорят, но их шоу ему нравилось.
На экране телевизора появился мэр Лужков в строительной каске. Он что-то показывал рукой, стучал по каске кулаком. Доренко Лужкова не любил и наверняка говорил сейчас какие-нибудь гадости…
- 6 -
В затылок уткнулось что-то твердое.
- Стоять-молчать! - услышал Леня хриплый голос. - Ноги расставил, руки за голову. Не дергайся.
Скрепкин медленно положил руки на затылок. Эх ты, черт! Прозевал! Говорил себе сколько раз, не надо смотреть телевизор!..
У него из-под мышки вытащили пистолет.
- Зря вы, ребята, так, - сказал Леня, чтобы завязать разговор и понять, с кем имеет дело.
- Это ты зря тут с пушкой тусуешься… Ты мент?
- Сам ты мент!
- Ты поговори, мудило! - Леню сильно ударили в бок. - Язык-то тебе быстро подрежем! - Что-то знакомое уловил Леня в голосе и в интонации говорившего.
Боль в боку ускорила работу центра памяти.
- Дука, ты?
Крепкая рука схватила Леню за плечо и резко развернула.
- Скрепка! - перед ним стоял с пистолетом в руке его старый лагерный корешок Гена Дукин.
Они обнялись.
- Ты чего тут, Скрепка? Ты ж не мент!
- А ты чего?! Ты, что ль, мент?! Они засмеялись.
- Сколько лет! - Дука сунул пистолет в карман и обнял Скрепкина.
- Да-а-а, - Леня хлопнул по плечу Дукина. - Ты что, в Москву перебрался? - Дукин был из Нижнего Тагила. Сел за хулиганку. Он работал на металлургическом комбинате. Как-то после зарплаты выпил с друзьями и на междугородном узле связи поотрывал все трубки. Его брат, радиоэлектронщик, мастерил из частей телефонных трубок наушники и звукосниматели для электрогитар.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90