Бабушка грозит ей пальцем: Веди себя прилично. Преподобный Майкл читает проповедь.
Аннет скучно. Хочется спать. Она зевает и тут же получает от бабушки легкий подзатыльник. Это приводит ее в себя.
- …Отчего некоторые люди, - говорит преподобный Майкл, - поворачиваются к нашей правильной церкви? Отчего получается так, что они, в конце концов, встают на верный путь? А? Скажи нам, Ларри Бантер?
Со скамьи поднимается пожилой мужчина в клетчатой рубахе и черных брюках.
- Откуда же мне знать, - говорит он растерянно. - Вам виднее, преподобный Майкл. - Мужчина садится, надевая на голову соломенную шляпу. Но, спохватившись, сразу ее снимает и кладет на колени.
- Вот именно! - преподобный Майкл указывает на Бан-тера пальцем. - Кому же, как не мне, вашему пастырю, должно быть виднее! - Он усмехается. - Потому что я - пастырь истинной церкви Бога нашего, и сам Бог дает мне полномочия разбираться во всяких делах Божьих!.. А почему, спросите вы, заблудшие души не сразу приходят сюда? Почему они следуют кривыми путями? Почему они выбирают неправильные пути и неверные учения?.. Ну-ка, Генри Ричарде, скажи ты, сынок?
Генри Ричарде поднимается с лавки. Он улыбается и молчит. Ему с места шепчет что-то жена. Генри наклоняется к ней, а потом говорит:
- Они заблуждаются, преподобный Майкл.
- Верно… Они заблуждаются. Но почему?.. Почему мы не заблуждаемся, а они заблуждаются?.. А потому, что они должны заблуждаться! А почему они должны заблуждаться? Да потому, что этого хочет Бог! Никто не может даже заблуждаться, если того не желает Бог!.. Бог хочет, чтобы они, эти грешники, оставили ТАМ, в этих скверных местах свои нечистоты! А в истинную церковь пришли очищенными! Вот какова мудрость Бога! И пора нам ее восславить, - он поднимает руки, и прихожане затягивают псалом…
Но тут что-то происходит. Воспоминание ускользает, уступая место осознанию того, что она не в уютной и безопасной церкви, а на грязной чужой земле, среди диких деревень России, и что на нее сейчас наступит железная нога взбесившегося указателя…
Ирина вздрогнула и открыла глаза…
Туман сгущался. Она лежала на дороге. В метре от нее стоял указатель. Значит, всё это ей только померещилось! Но видение было настолько ярким…
Ирина поднялась на ноги и огляделась. Сзади стояла машина, из которой она вылезла. Ей не хотелось возвращаться в машину, которая каким-то невероятным образом привезла ее в то самое место, которое она больше всего на свете хотела покинуть. В этой машине была какая-то обреченность. Если бы Ирина была натуральной русской, она наверняка вспомнила бы теперь стихи …А приехал я назад, а приехал в Ленинград… Но Ирина не была натуральной русской и она не вспомнила.
Вдруг она поняла, что какие-то силы хотят, чтобы она держалась подальше от этих мест, а другие, противоположные силы, наоборот, пытаются вернуть ее в деревню. И еще она поняла, что эти последние силы - Светлые. Они хотят, чтобы Ирина послужила их целям. Но ей было так страшно!
Ирина рванулась с места и побежала, побежала, побежала прочь от Красного Бубна.
Туман продолжал сгущаться.
Вдруг из него вырвались круглые желтые глаза.
Ирина взвизгнула.
Желтые глаза налетели на нее и ударили в живот.
Ирина провалилась в глубокую темноту.
Глава семнадцатая
АДСКИЙ ОГОНЬ

- 1 -
Твердохлебову снилось, что он попался на сигаретах и сидит в тюрьме. Рядом, на верхних нарах, сидит в тюрьме Света.
- За что сидишь? - спрашивает Вася, зевая.
- За убийство, - отвечает девушка, болтая ногами.
- А кого ты убила?
- Тебя.
- А… Постой! Как это меня?! Я же вот с тобой сижу!
- Ну и что. Это тюрьма особая. Для жертв и их убийц. Вася подумал над ее словами.
- Нет, не понимаю. Вот я, - он хлопнул себя в грудь, - сижу на нарах, как живой. А если б был мертвый, то лежал бы в гробу на кладбище, скрестив руки на груди. - Вася лег на нары и показал, как лежат покойники.
Вдруг он понял, что действительно мертвый и не может пошевелиться.
- Ну вот, видишь, - Света свесилась с верхних нар, - а ты не верил… Сейчас баланду принесут, и я тебя помяну.
В дверь постучали. Открылось окошко, и в него въехал поднос с алюминиевой тарелкой супа и рюмочкой водки.
- Царствие Небесное тебе не положено за то, что ты воровал папиросы… Ты еще, Вась, всего не знаешь… Но в Рай тебя теперь не пустят… Ты сделал большую ошибку, когда начал воровать папиросы. В Рай, Вася, даже убийцу могут пустить, если он отоварит молодого черта. А вот тех, кто папиросы крадет, в Рай не пускают ни под каким видом. Заказаны тебе, Вася, пути в Рай. Лизать тебе, Вася, теперь сковородки, а в жопу тебе горячие папиросы засовывать станут. Пусть в Аду тебе будет сухо, - Света выпила.
Твердохлебова очень возмутили такие порядки на Том Свете. Как же так - убийцам и на этом свете нормально живется, и на том им прощают! А ему, Васе, за то, что он папиросы крадет, чтобы свести концы с концами - вечные муки! Но ответить он ничего не мог, потому что был мертв.
В дверь снова постучали.
- Это черти, за тобой пришли, - объявила Света. Дверь медленно открылась, и в камеру заглянула страшная волосатая харя.
Вася закричал, но из его рта не вырвалось ни звука… Он проснулся оттого, что кричит на всю кабину.

- 2 -
Было совсем темно. Снаружи кто-то колотил по стеклу.
Твердохлебов резко повернулся и увидел за стеклом голову того самого монстра. Он отпрянул и заорал еще сильнее.
Но тут голова монстра прижалась к стеклу и оказалась обычной человеческой головой без рогов, пятака и шерсти.
- Чего арешь, как резаный? - спросила голова с кавказским акцентом.
- Ты кто? - Вася никак не мог успокоиться.
- Дверь аткрой, да…
Вася не рискнул сразу открывать дверь. Он немного открутил окошко. В салон ворвалась ночная прохлада и большой нос незваного гостя. Вася почувствовал еще какой-то неприятный запах чего-то горелого с чем-то несвежим, который он отнес на счет носа - кавказцы едят аджику, которую Вася не любил, отсюда и вонь такая.
- Давай выходы, - сказал нос. - Есть разгавор.
- Что за разговор? - Вася нащупал под сиденьем монтировку.
- Не выйдешь?.. Тагда сиди здэсь, а я твой кузов немного разгружу, - нос пропал в темноте.
Вася услышал, как кто-то залез в кузов и там шурует. Он представил, как шустрые кавказцы перегружают в свои черные «мерседесы» коробки с сигаретами. На него нахлынули ярость и страх. Ему до конца жизни не расплатиться с фабрикой! Ну погодите, черномазые! Я вам сейчас дам разгрузку! Вася завел мотор и вжал педаль газа до упора. Он представил себе, как кавказцы полетят сейчас на землю, разбивая о камни свои вонючие горбатые носы. Но машина с места не двинулась. Мотор работал исправно, но машина не двигалась! Проклятье! Эти гады сделали что-то с его машиной, и теперь она не работает! Мало того, что он лишился сигарет, ему еще и машину сломали! Кавказцы так наглеют, потому что привыкли чувствовать свою безнаказанность! Привыкли, что русский человек долго заводится и не может сразу дать кавказцу сдачи! Но зато уж, когда русский человек рассердится, он встает и устраивает такой погром! Всё, его, Васино, терпение лопнуло! Сейчас он покажет, кто в России хозяин, а кто незваный гость!
Твердохлебов сжал в руке монтировку и вышел из кабины. Он обошел грузовик, но никаких «мерседесов» сзади не увидел. Однако кузов продолжал ходить ходуном. Вася подошел, отодвинул брезент и увидел, что в кузове прыгает вверх-вниз азербайджанец в черных джинсах и белой рубахе.
- Ты чего? - удивился Твердохлебов.
- Я шучу, - ответил айзер, продолжая прыгать, и засмеялся. - А ты думал, чурбаны тваи папиросы варуют?
- А чего у меня машина не работает? Может, ты мне сахару в бензин насыпал?
- Нэт… Я тэбэ туда малэнко пассал… - он прыгал и прыгал. - Может, у меня моча очень сладкий… много сахар в ней…
Вася не понимал, шутит чурбан или нет. Складывалось такое впечатление, что он обдолбанный. Чурбаны курят шмаль, это всем известно, потому что им их мулла не разрешает бухать. Если он действительно нассал ему в бензобак, за это его стоит отоварить монтировкой. Но, по уму, мотор от этого не работать не может. Вася, как профессионал, чувствовал, что причина в другом. Значит, чурбан шутит. И вообще, не понятно, чего ему от Васи нужно. Чего он, черножопый, добивается?! Залез, сука, в кузов и прыгает, как баран!
Твердохлебов потряс монтировкой.
- Кончай прыгать в моей машине! Рессоры мне портишь… Айзер перестал прыгать. Он сел на коробку, надорвал край, вытащил оттуда пачку «Беломора».
- Э! Э! Ты чего?! - закричал Твердохлебов.
Но айзер как будто не слышал. Он открыл пачку, вытряс папиросу.
- Э! Ты чё?! Не понял?! - Вася полез в кузов.
Айзер выдул табак в Васину сторону, стянул с мундштука папиросную бумагу и сказал:
- Хочу тэбэ, Вася-джан, чем-то угастыть… - он достал из кармана пакет с травой и стал забивать косяк.
Откуда он меня знает? - пронеслось в голове у Васи. - Откуда?!.
- Э! Э! Кончай тут, - Твердохлебов подтолкнул чурку к выходу. - Привыкли хозяйничать! Я эту дрянь не употребляю! И не фига чужие папиросы потрошить! Прыгай отсюда, пока я тебе монтировкой не переделал!
- Пагады. Зачем талкаешь меня? Я тэбэ, Вася дарагой, дэло хочу предложить.
Откуда он меня знает, этот чурбан вонючий?! Уж не он ли мои документы взял?! Точно, он! Кому ж еще! Сейчас из меня бабки тянуть будет!.. Будет, гад, выкуп предлагать! - Вася насупился. - Если у него мои документы, так сразу его не пошлешь! Ладно, документы заберу и отмудохаю потом…
- Ну? - Твердохлебов заткнул монтировку за ремень, а руки сложил на груди. - Слушаю твое дело…
- На, дерни, - чурбан протянул косяк.
Вася хотел отказаться, но решил, что в такой ситуации отказываться неправильно. Он взял папиросу и затянулся.
- Маладэц какой, - айзер прищурился и усмехнулся. - Давай пакуры еще, патом дэло пагаварым…
У Васи закружилась голова, и ему вдруг стало спокойно и хорошо. А мысли завертелись с бешеной скоростью, и были они какие-то… про всё сразу. Он посмотрел на айзера и подумал, что тот больше не раздражает его. Сидит себе чурбан на коробке, никого не трогает, не лучше и не хуже остальных, такой же мудак, как и все в этой жизни…
Вася улыбнулся и затянулся еще раз…
Как я раньше не понимал таких простых вещей?..
- Тебя как зовут? - спросил он.
- Мурат.
Вася протянул руку и хлопнул Мурата по ладони:
- А я Вася. - Вася вспомнил кино «Белое солнце пустыни» и пошутил: - Давно здесь торчишь, Сайд? - и засмеялся. Шутка ему понравилась. Он сел на другую коробку, продолжая смеяться.
- Я не Сайд, - ответил Мурат. - Сайд таджик, а я айзер-байджан… Как Муслим Магомаев, - он набрал воздуха и запел голосом, похожим на Муслима: - Ты мая мэлоды-и-ия-а, я тывой пирэданный эврэй-и-и!
От смеха Вася чуть не упал с коробки. Он согнулся пополам, и у него по щекам покатились слезы.
- Хватыт, брат, весэлиться. Тэперь дэло…
Вася уже успел забыть про дело, про документы и вообще - чего он тут делает. Но смеяться перестал.
- Хочешь заработать?
- Ясный перец! Кто ж не хочет!
- У меня дурь есть, у тэбэ табак. Мне в Рязань нада дурь вазыть, а ты туда и так едишь. Давай дагаваримся. Будишь маю дурь вазить вместе са сваим табаком. У тэбэ в табакэ никто нэ замэтит, а я тэбэ платить буду круто. Дагаварылысь?
- Сколько? - Васе предложение понравилось. Ему ничего не стоит спрятать траву в табаке, и навряд ли ее там найдут. А, как он слышал, перевозчикам наркотиков платят приличные деньги. Это, естественно, не те гроши, которые он зарабатывает на ворованном табаке. Через месяц, - подумал Вася, - уже куплю себе БМВ. - Сколько? - повторил он вопрос.
- Нармалные дэнги. Через мэсяц уже купишь сэбэ БМВ, понял, да?
Вася не удивился, что Мурат ответил ему его же мыслями. Потому что они были естественными.
- Конкретнее, - Вася затянулся еще раз, и у него перед глазами всё поплыло.
- Пять тысяч баксов за паездку в адын канэц, - Мурат поднял палец.
- Согласен, - Вася представил, как едет в Рязань, как подъезжает к посту ГАИ, и его проверяют. И ничего страшного! Денег до хрена, всегда можно откупиться. Опять же документы в порядке… Документы! Документы надо не забыть у айзера забрать, пока помню. Л то как-то всё из головы вылетает… Но сначала деньги пусть дает. Аванс. - Давай деньги.
Мурат вытащил из кармана пачку долларов.
- На. Это аванс тэбэ. Здэсь штука баксов. Астальное в Рязани, кагда тавар сдашь…
Вася взял деньги и хотел пересчитать, но поленился и сунул в карман.
- И документы давай.
- Какие дакумэнты?
- Какие надо.
- Накладные на анашу, что ли? - пошутил Мурат.
- Кончай шутить, давай документы, и я поехал. А то и так уже задержался тут.
- Слушай, брат, я нэ панимаю, - Мурат развел руками, - какие такие дакумэнты? Что ты хочишь? Я тэбэ дэло выгадный дал, дэнги дал, тавар дал! Что ты хочишь, брат, я нэ пани-маю, билат?! Мамой киланус, нэ панимаю! Какой-та ты жадный, брат, работа тэбэ мала, дэнег миного мала! Каких-та дакумэнты давай! Каких тэбэ дакумэнты?! Что ты прэзидэнт Аэирбайд-жана тэбэ дакумэнты, да?!
Вася подумал, что чурбан явно гонит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90