Я
хочу создать подобную ей, но со здоровым разумом и духом.
- Как хочешь, - равнодушно ответил Панделум и сообщил Туржану
параметры, необходимые для эксперимента.
И Туржан создал сестру Т'саис. Он день за днем следил, как возникает
в чане то же стройное тело, те же гордые черты.
Когда настало время и в чане села девушка с глазами, горящими
радостью жизни, у Туржана перехватило дыхание и он поспешил помочь ей
выйти.
Она стояла перед ним, влажная и нагая, двойник Т'саис. Но если лицо
Т'саис было искажено ненавистью, на этом лице царили мир и покой; если
глаза Т'саис горели злобой, эти сияли как звезды воображения.
Туржан стоял, дивясь совершенству своего создания.
- Твое имя будет Т'саин, - сказал он, - и я уже знаю, что ты станешь
частью моей жизни.
Он отказался от всего, чтобы учить Т'саин, и она училась с
поразительной быстротой.
- Скоро мы вернемся на Землю, - говорил он ей, - в мой дом у большой
реки в зеленой стране Асколайс.
- А небо Земли тоже полно цветами? - спрашивала она.
- Нет, - отвечал он. - Небо Земли бездонно голубое, и по нему
движется древнее красное солнце. Когда наступает ночь, загораются звезды;
их рисунку я тебя научу. Эмбелион прекрасен, но Земля более обширна, и
горизонты ее далеко уходят в загадочное. Как только захочет Панделум, мы
вернемся на Землю.
Т'саин любила плавать в реке, и Туржан иногда приходил с ней
поплескаться или мечтательно побросать камни в воду. Он предупредил ее о
Т'саис, и девушка пообещала быть осторожной.
Но однажды, когда Туржан готовился к возвращению, она далеко ушла по
лугу, замечая только игру лучей в небе, величавость высоких деревьев,
цветы под ногами; она смотрела на мир с тем удивлением, которое
свойственно только недавно появившимся из чанов. Она прошла несколько
невысоких холмов и через темный лес, в котором нашла холодный ручей. Она
попила, погуляла по берегу и вскоре увидела какое-то жилище.
Дверь была открыта, и Т'саин заглянула, чтобы узнать, кто здесь
живет. Но дом был пуст, а единственной мебелью оказался травяной матрац,
стол и полка с корзиной орехов и несколькими предметами из дерева и олова.
Т'саин уже хотела уйти, но тут услышала зловещий топот копыт,
приближавшийся, как судьба. Перед ней остановилась черная лошадь. Вспомнив
предупреждение Туржана, Т'саин попятилась. Но Т'саис уже спешилась и шла к
ней с мечом наготове. Она подняла его для удара, и тут их взгляды
встретились. Т'саис в удивлении остановилась.
Такое зрелище способно возбудить любой мозг: прекрасные девушки,
совершенно одинаковые, одетые в одинаковые белые брюки, с одинаковыми
глазами и распущенными волосами, с одинаковыми стройными телами. Но на
лице одной ненависть к каждому атому во Вселенной, а у другой на лице
написана любовь к этому миру.
Т'саис обрела дар речи.
- Кто ты, ведьма? У тебя моя внешность, но ты - не я. Или на меня
снизошло благословение безумия и затуманило зрелище этого мира?
Т'саин покачала головой.
- Я Т'саин. Ты моя сестра, Т'саис. Поэтому я должна любить тебя, а ты
должна любить меня.
- Любить? Я ничего не люблю. Я убью тебя и тем самым сделаю мир
лучше, в нем на одно зло станет меньше. - И она опять подняла свой меч.
- Нет! - с болью воскликнула Т'саин. - Почему ты хочешь погубить
меня? Что я тебе сделала плохого?
- Ты делаешь плохое самим своим существованием и ты оскорбила меня,
насмехаясь над моей отвратительной внешностью.
Т'саин рассмеялась.
- Отвратительной? Нет. Я прекрасна, потому что Туржан говорит так. А
значит, прекрасна и ты.
Лицо Т'саис застыло, как мраморное.
- Ты смеешься надо мной.
- Нет. Ты на самом деле прекрасна.
И Т'саис опустила свой меч. Лицо ее стало задумчиво.
- Красота? Что такое красота? Может, я слепа, может, враг исказил мое
зрение? Скажи, как понять красоту?
- Не знаю, - ответила Т'саин. - Мне это кажется ясным. Разве игра
цветов на небе не прекрасна?
Т'саис в изумлении подняла взгляд.
- Вот это резкое свечение? Все эти цвета вызывают во мне лишь
отвращение.
- Посмотри, как прекрасны цветы, какие они хрупкие и очаровательные.
- Это паразиты, у них отвратительный запах.
Т'саин изумилась.
- Не знаю, как объяснить красоту. Ты, похоже, ни в чем не видишь
радости. Разве тебе ничего не приносит удовлетворения?
- Только убийство и уничтожение. Только они прекрасны.
Т'саин нахмурилась. "Я бы назвала это злым взглядом на мир, -
подумала она."
- И ты в это веришь?
- Я убеждена в этом.
Т'саис задумалась.
- Откуда мне знать, как действовать? Я была уверена в своей правоте,
а ты говоришь, что я приношу только зло.
Т'саин пожала плечами.
- Я мало жила, и у меня нет мудрости. Но я знаю, что все имеет право
на жизнь. Туржан лучше объяснит это тебе.
- А кто такой Туржан? - спросила Т'саис.
- Он очень хороший человек, - ответила Т'саин, - и я люблю его. Скоро
мы отправимся на Землю, где небо глубокого синего цвета.
- Земля... А если я отправлюсь с вами на Землю, найду ли я там
красоту и любовь?
- Может быть. У тебя есть разум, чтобы понять красоту, и красота,
чтобы привлечь любовь.
- Тогда я больше не буду убивать, как бы отвратительно мне ни было. Я
попрошу Панделума отправить меня на Землю.
Т'саин сделала шаг вперед, обняла сестру и поцеловала ее.
- Я всегда буду любить тебя, - просто сказала она.
Лицо Т'саис застыло. "Рви, режь, руби", - говорил ее мозг, но в ее
теле, в каждой его частице нарастал поток удовольствия. Она неумело
улыбнулась.
- Ну... я тоже люблю тебя, сестра. Больше я не убиваю, и я найду и
познаю на Земле красоту... или умру...
Т'саис села на лошадь и отправилась на Землю в поисках любви и
красоты.
Т'саин стояла в дверях, глядя, как уезжает в многоцветье ее сестра.
Сзади послышался крик, и появился Туржан.
- Т'саин! Эта бешеная ведьма обидела тебя? - Он не дождался ответа. -
Довольно! Я убью ее заклинанием, чтобы она не могла больше причинить
никому боль!
И он собрался уже произнести Заклинание Огня, но Т'саин рукой зажала
ему рот.
- Нет, Туржан, не нужно! Она обещала больше не убивать. Она уходит на
Землю в поисках всего того, что не может найти в Эмбелионе.
И Туржан и Т'саин вместе смотрели, как Т'саис растворяется в
многоцветии луга.
- Туржан, - сказала Т'саин.
- Что?
- Когда мы будем на Земле, ты найдешь мне черную лошадь, как у
Т'саис?
- Найду, - со смехом ответил Туржан, и они пошли к дому Панделума.
ВОЛШЕБНИК МАЗИРИАН
В глубокой задумчивости волшебник Мазириан брел по своему саду. Ветви
деревьев, увешанные красивыми, но ядовитыми плодами, склонялись над ним,
цветы раболепно опускали головки при его приближении. Тусклые, как агаты,
глаза мандрагор в дюйме над землей следили за его обутыми в черное ногами.
Таков был сад Мазириана - три террасы, полные странной и удивительной
жизнью. Некоторые растения непрерывно меняли расцветку; на других цветы
пульсировали, как морские анемоны, пурпурные, зеленые, лиловые, розовые,
желтые. Здесь росли деревья с кроной как парашюты из перьев, деревья с
прозрачными стволами, увитыми красными и желтыми лианами, деревья с
листвой как металлическая фольга: каждый лист из другого металла - меди,
серебра, синего тантала, бронзы, зеленого иридия. Цветы, подобно воздушным
шарам, вздымались вверх над блестящими зелеными листьями; куст, покрытый
тысячами цветов-флейт, и каждая флейта негромко играла музыку древней
Земли - музыку, напоминавшую о рубиново-красном солнечном свете, о воде,
сочащейся сквозь чернозем, о ленивых ветерках. А за рокваловой изгородью
деревья дикого леса образовывали загадочную стену. В этот умирающий час
земной жизни ни один человек не мог похвастать, что знает все ее лесные
долины, прогалины, просеки, поляны, все лощины и впадины, все уединенные
ущелья, руины павильонов, все сады и парки в солнечных пятнах, овраги и
холмы, многочисленные ручьи и ручейки, пруды, луга, чащи, заросли и
скалистые выступы.
Мазириан шел по саду, и лицо его хмурилось в задумчивости. Шел он
медленно, руки сцепил за спиной. Существовало нечто, внушившее ему
удивление, сомнение и великое желание, - прекрасная женщина, живущая в
лесу. Она, смеясь, приходила к изгороди, всегда настороженная, верхом на
черной лошади с глазами как золотые кристаллы. Много раз пытался Мазириан
захватить ее; всегда лошадь уносила ее от его разнообразных приманок,
засад и заклинаний.
Болезненный крик заполнил сад. Мазириан, ускорив шаг, обнаружил
крота, который жевал ствол гибрида растения с животным. Мазириан убил
нарушителя, и крик сменился порывистым дыханием. Мазириан погладил
пушистые листья, и красный рот растения засвистел, выражая этим свою
радость.
Потом растение произнесло: "К-к-к-к-к-к-к". Мазириан наклонился,
поднес трупик зверька к красному рту. Послышался сосущий звук и маленькое
тело скользнуло в подземный желудочный пузырь. Растение булькнуло,
отрыгнув. Мазириан с удовольствием смотрел на него.
Солнце низко висело в небе, такое тусклое и больное, что видны были
звезды. Мазириан почувствовал, что на него смотрят. Это, должно быть, та
женщина из леса: именно так она тревожила его и раньше. Он остановился,
пытаясь определить, откуда исходит взгляд.
Колдун быстро выкрикнул заклятие обездвиживания. У его ног неподвижно
застыло растение-животное, большой зеленый мотылек, прервав полет,
заскользил на землю. Волшебник обернулся. Вот она, на краю леса, ближе,
чем когда-либо раньше. Она не шевельнулась при его приближении. Глаза
Мазириана засверкали. Он приведет ее в свой дом и посадит в тюрьму из
зеленого стекла. Он испытает ее мозг огнем, холодом, болью и радостью. Она
будет подносить ему вино и делать восемнадцать соблазнительных движений
при свете желтых ламп. Может быть, она шпионит за ним; если это так,
Мазириан немедленно об этом узнает. Ни одного человека он еще не называл
своим другом. Другом ему был только сад.
Вот колдун уже в двадцати шагах от женщины. И тут раздался топот
копыт, она развернула свою вороную лошадь и ускакала в лес.
Волшебник в гневе сорвал плащ. У нее была защита - противозаклятие,
охранная руна! К тому же она всегда появлялась, когда он не был готов к
преследованию. Он всматривался в смутную лесную глубину, видел, как белое
тело скользнуло сквозь столб солнечного света, увидел черную тень лошади -
и все исчезло... Может, она ведьма? Приходила ли она по собственному
желанию или, что более вероятно - ее послал неведомый враг? Если это так,
то кто же руководит ею? Принц Кандайв Золотой из Кайна, у которого
Мазириан выманил тайну возвращения молодости? Или астролог Азван? А может,
Туржан? Хотя Туржан вряд ли... Лицо Мазириана просветлело от приятных
воспоминаний и он отбросил эту мысль. Азвана он по крайней мере может
испытать. Волшебник направился в свою мастерскую, подошел к столу, на
котором стоял хрустальный куб, окруженный красно-голубым ореолом. Из ящика
извлек бронзовый гонг и серебряный молоток. Ударил по гонгу, и густой
сочный звук поплыл по комнате. Он ударил снова и снова. В голубизне
хрусталя проступило лицо Азвана, покрытое каплями пота от боли и ужаса.
- Не бей в гонг, Мазириан! - воскликнул Азван. - Пожалей мою жизнь,
не бей!
Мазириан остановился, высоко держа руку с молотком.
- Ты шпионишь за мной, Азван? Ты послал женщину, чтобы украсть гонг?
- Не я, хозяин, не я! Я слишком боюсь тебя.
- Ты должен предоставить мне эту женщину, Азван, я настаиваю.
- Невозможно, хозяин: я не знаю, кто она.
Мазириан сделал движение, как будто хотел ударить. Азван испустил
такой поток униженных просьб, что Мазириан с отвращением отбросил молоток
и убрал гонг на место. Лица Азвана медленно растаяло, и хрустальный куб
снова опустел.
Мазириан погладил подбородок. Очевидно, он должен сам захватить
девушку. Позже, когда на лес опустится темная ночь, он поищет в книгах
заклинания, которые защитят его на полных опасностей лесных полянах. Это
будут заклинания, полные яда и разрушительной силы такой мощности, что
любое из них устрашит обычного человека или даже сведет его с ума.
Мазириан, благодаря своему долгому опыту, мог хранить в памяти
одновременно четыре самых сильных или шесть менее страшных заклинаний.
Он мысленно отложил свой план и направился к длинному чану,
купавшемуся в свете зеленых ламп. В прозрачном растворе лежало тело
человека, мертвенное в зеленом свете, но физически исключительно сильное и
совершенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
хочу создать подобную ей, но со здоровым разумом и духом.
- Как хочешь, - равнодушно ответил Панделум и сообщил Туржану
параметры, необходимые для эксперимента.
И Туржан создал сестру Т'саис. Он день за днем следил, как возникает
в чане то же стройное тело, те же гордые черты.
Когда настало время и в чане села девушка с глазами, горящими
радостью жизни, у Туржана перехватило дыхание и он поспешил помочь ей
выйти.
Она стояла перед ним, влажная и нагая, двойник Т'саис. Но если лицо
Т'саис было искажено ненавистью, на этом лице царили мир и покой; если
глаза Т'саис горели злобой, эти сияли как звезды воображения.
Туржан стоял, дивясь совершенству своего создания.
- Твое имя будет Т'саин, - сказал он, - и я уже знаю, что ты станешь
частью моей жизни.
Он отказался от всего, чтобы учить Т'саин, и она училась с
поразительной быстротой.
- Скоро мы вернемся на Землю, - говорил он ей, - в мой дом у большой
реки в зеленой стране Асколайс.
- А небо Земли тоже полно цветами? - спрашивала она.
- Нет, - отвечал он. - Небо Земли бездонно голубое, и по нему
движется древнее красное солнце. Когда наступает ночь, загораются звезды;
их рисунку я тебя научу. Эмбелион прекрасен, но Земля более обширна, и
горизонты ее далеко уходят в загадочное. Как только захочет Панделум, мы
вернемся на Землю.
Т'саин любила плавать в реке, и Туржан иногда приходил с ней
поплескаться или мечтательно побросать камни в воду. Он предупредил ее о
Т'саис, и девушка пообещала быть осторожной.
Но однажды, когда Туржан готовился к возвращению, она далеко ушла по
лугу, замечая только игру лучей в небе, величавость высоких деревьев,
цветы под ногами; она смотрела на мир с тем удивлением, которое
свойственно только недавно появившимся из чанов. Она прошла несколько
невысоких холмов и через темный лес, в котором нашла холодный ручей. Она
попила, погуляла по берегу и вскоре увидела какое-то жилище.
Дверь была открыта, и Т'саин заглянула, чтобы узнать, кто здесь
живет. Но дом был пуст, а единственной мебелью оказался травяной матрац,
стол и полка с корзиной орехов и несколькими предметами из дерева и олова.
Т'саин уже хотела уйти, но тут услышала зловещий топот копыт,
приближавшийся, как судьба. Перед ней остановилась черная лошадь. Вспомнив
предупреждение Туржана, Т'саин попятилась. Но Т'саис уже спешилась и шла к
ней с мечом наготове. Она подняла его для удара, и тут их взгляды
встретились. Т'саис в удивлении остановилась.
Такое зрелище способно возбудить любой мозг: прекрасные девушки,
совершенно одинаковые, одетые в одинаковые белые брюки, с одинаковыми
глазами и распущенными волосами, с одинаковыми стройными телами. Но на
лице одной ненависть к каждому атому во Вселенной, а у другой на лице
написана любовь к этому миру.
Т'саис обрела дар речи.
- Кто ты, ведьма? У тебя моя внешность, но ты - не я. Или на меня
снизошло благословение безумия и затуманило зрелище этого мира?
Т'саин покачала головой.
- Я Т'саин. Ты моя сестра, Т'саис. Поэтому я должна любить тебя, а ты
должна любить меня.
- Любить? Я ничего не люблю. Я убью тебя и тем самым сделаю мир
лучше, в нем на одно зло станет меньше. - И она опять подняла свой меч.
- Нет! - с болью воскликнула Т'саин. - Почему ты хочешь погубить
меня? Что я тебе сделала плохого?
- Ты делаешь плохое самим своим существованием и ты оскорбила меня,
насмехаясь над моей отвратительной внешностью.
Т'саин рассмеялась.
- Отвратительной? Нет. Я прекрасна, потому что Туржан говорит так. А
значит, прекрасна и ты.
Лицо Т'саис застыло, как мраморное.
- Ты смеешься надо мной.
- Нет. Ты на самом деле прекрасна.
И Т'саис опустила свой меч. Лицо ее стало задумчиво.
- Красота? Что такое красота? Может, я слепа, может, враг исказил мое
зрение? Скажи, как понять красоту?
- Не знаю, - ответила Т'саин. - Мне это кажется ясным. Разве игра
цветов на небе не прекрасна?
Т'саис в изумлении подняла взгляд.
- Вот это резкое свечение? Все эти цвета вызывают во мне лишь
отвращение.
- Посмотри, как прекрасны цветы, какие они хрупкие и очаровательные.
- Это паразиты, у них отвратительный запах.
Т'саин изумилась.
- Не знаю, как объяснить красоту. Ты, похоже, ни в чем не видишь
радости. Разве тебе ничего не приносит удовлетворения?
- Только убийство и уничтожение. Только они прекрасны.
Т'саин нахмурилась. "Я бы назвала это злым взглядом на мир, -
подумала она."
- И ты в это веришь?
- Я убеждена в этом.
Т'саис задумалась.
- Откуда мне знать, как действовать? Я была уверена в своей правоте,
а ты говоришь, что я приношу только зло.
Т'саин пожала плечами.
- Я мало жила, и у меня нет мудрости. Но я знаю, что все имеет право
на жизнь. Туржан лучше объяснит это тебе.
- А кто такой Туржан? - спросила Т'саис.
- Он очень хороший человек, - ответила Т'саин, - и я люблю его. Скоро
мы отправимся на Землю, где небо глубокого синего цвета.
- Земля... А если я отправлюсь с вами на Землю, найду ли я там
красоту и любовь?
- Может быть. У тебя есть разум, чтобы понять красоту, и красота,
чтобы привлечь любовь.
- Тогда я больше не буду убивать, как бы отвратительно мне ни было. Я
попрошу Панделума отправить меня на Землю.
Т'саин сделала шаг вперед, обняла сестру и поцеловала ее.
- Я всегда буду любить тебя, - просто сказала она.
Лицо Т'саис застыло. "Рви, режь, руби", - говорил ее мозг, но в ее
теле, в каждой его частице нарастал поток удовольствия. Она неумело
улыбнулась.
- Ну... я тоже люблю тебя, сестра. Больше я не убиваю, и я найду и
познаю на Земле красоту... или умру...
Т'саис села на лошадь и отправилась на Землю в поисках любви и
красоты.
Т'саин стояла в дверях, глядя, как уезжает в многоцветье ее сестра.
Сзади послышался крик, и появился Туржан.
- Т'саин! Эта бешеная ведьма обидела тебя? - Он не дождался ответа. -
Довольно! Я убью ее заклинанием, чтобы она не могла больше причинить
никому боль!
И он собрался уже произнести Заклинание Огня, но Т'саин рукой зажала
ему рот.
- Нет, Туржан, не нужно! Она обещала больше не убивать. Она уходит на
Землю в поисках всего того, что не может найти в Эмбелионе.
И Туржан и Т'саин вместе смотрели, как Т'саис растворяется в
многоцветии луга.
- Туржан, - сказала Т'саин.
- Что?
- Когда мы будем на Земле, ты найдешь мне черную лошадь, как у
Т'саис?
- Найду, - со смехом ответил Туржан, и они пошли к дому Панделума.
ВОЛШЕБНИК МАЗИРИАН
В глубокой задумчивости волшебник Мазириан брел по своему саду. Ветви
деревьев, увешанные красивыми, но ядовитыми плодами, склонялись над ним,
цветы раболепно опускали головки при его приближении. Тусклые, как агаты,
глаза мандрагор в дюйме над землей следили за его обутыми в черное ногами.
Таков был сад Мазириана - три террасы, полные странной и удивительной
жизнью. Некоторые растения непрерывно меняли расцветку; на других цветы
пульсировали, как морские анемоны, пурпурные, зеленые, лиловые, розовые,
желтые. Здесь росли деревья с кроной как парашюты из перьев, деревья с
прозрачными стволами, увитыми красными и желтыми лианами, деревья с
листвой как металлическая фольга: каждый лист из другого металла - меди,
серебра, синего тантала, бронзы, зеленого иридия. Цветы, подобно воздушным
шарам, вздымались вверх над блестящими зелеными листьями; куст, покрытый
тысячами цветов-флейт, и каждая флейта негромко играла музыку древней
Земли - музыку, напоминавшую о рубиново-красном солнечном свете, о воде,
сочащейся сквозь чернозем, о ленивых ветерках. А за рокваловой изгородью
деревья дикого леса образовывали загадочную стену. В этот умирающий час
земной жизни ни один человек не мог похвастать, что знает все ее лесные
долины, прогалины, просеки, поляны, все лощины и впадины, все уединенные
ущелья, руины павильонов, все сады и парки в солнечных пятнах, овраги и
холмы, многочисленные ручьи и ручейки, пруды, луга, чащи, заросли и
скалистые выступы.
Мазириан шел по саду, и лицо его хмурилось в задумчивости. Шел он
медленно, руки сцепил за спиной. Существовало нечто, внушившее ему
удивление, сомнение и великое желание, - прекрасная женщина, живущая в
лесу. Она, смеясь, приходила к изгороди, всегда настороженная, верхом на
черной лошади с глазами как золотые кристаллы. Много раз пытался Мазириан
захватить ее; всегда лошадь уносила ее от его разнообразных приманок,
засад и заклинаний.
Болезненный крик заполнил сад. Мазириан, ускорив шаг, обнаружил
крота, который жевал ствол гибрида растения с животным. Мазириан убил
нарушителя, и крик сменился порывистым дыханием. Мазириан погладил
пушистые листья, и красный рот растения засвистел, выражая этим свою
радость.
Потом растение произнесло: "К-к-к-к-к-к-к". Мазириан наклонился,
поднес трупик зверька к красному рту. Послышался сосущий звук и маленькое
тело скользнуло в подземный желудочный пузырь. Растение булькнуло,
отрыгнув. Мазириан с удовольствием смотрел на него.
Солнце низко висело в небе, такое тусклое и больное, что видны были
звезды. Мазириан почувствовал, что на него смотрят. Это, должно быть, та
женщина из леса: именно так она тревожила его и раньше. Он остановился,
пытаясь определить, откуда исходит взгляд.
Колдун быстро выкрикнул заклятие обездвиживания. У его ног неподвижно
застыло растение-животное, большой зеленый мотылек, прервав полет,
заскользил на землю. Волшебник обернулся. Вот она, на краю леса, ближе,
чем когда-либо раньше. Она не шевельнулась при его приближении. Глаза
Мазириана засверкали. Он приведет ее в свой дом и посадит в тюрьму из
зеленого стекла. Он испытает ее мозг огнем, холодом, болью и радостью. Она
будет подносить ему вино и делать восемнадцать соблазнительных движений
при свете желтых ламп. Может быть, она шпионит за ним; если это так,
Мазириан немедленно об этом узнает. Ни одного человека он еще не называл
своим другом. Другом ему был только сад.
Вот колдун уже в двадцати шагах от женщины. И тут раздался топот
копыт, она развернула свою вороную лошадь и ускакала в лес.
Волшебник в гневе сорвал плащ. У нее была защита - противозаклятие,
охранная руна! К тому же она всегда появлялась, когда он не был готов к
преследованию. Он всматривался в смутную лесную глубину, видел, как белое
тело скользнуло сквозь столб солнечного света, увидел черную тень лошади -
и все исчезло... Может, она ведьма? Приходила ли она по собственному
желанию или, что более вероятно - ее послал неведомый враг? Если это так,
то кто же руководит ею? Принц Кандайв Золотой из Кайна, у которого
Мазириан выманил тайну возвращения молодости? Или астролог Азван? А может,
Туржан? Хотя Туржан вряд ли... Лицо Мазириана просветлело от приятных
воспоминаний и он отбросил эту мысль. Азвана он по крайней мере может
испытать. Волшебник направился в свою мастерскую, подошел к столу, на
котором стоял хрустальный куб, окруженный красно-голубым ореолом. Из ящика
извлек бронзовый гонг и серебряный молоток. Ударил по гонгу, и густой
сочный звук поплыл по комнате. Он ударил снова и снова. В голубизне
хрусталя проступило лицо Азвана, покрытое каплями пота от боли и ужаса.
- Не бей в гонг, Мазириан! - воскликнул Азван. - Пожалей мою жизнь,
не бей!
Мазириан остановился, высоко держа руку с молотком.
- Ты шпионишь за мной, Азван? Ты послал женщину, чтобы украсть гонг?
- Не я, хозяин, не я! Я слишком боюсь тебя.
- Ты должен предоставить мне эту женщину, Азван, я настаиваю.
- Невозможно, хозяин: я не знаю, кто она.
Мазириан сделал движение, как будто хотел ударить. Азван испустил
такой поток униженных просьб, что Мазириан с отвращением отбросил молоток
и убрал гонг на место. Лица Азвана медленно растаяло, и хрустальный куб
снова опустел.
Мазириан погладил подбородок. Очевидно, он должен сам захватить
девушку. Позже, когда на лес опустится темная ночь, он поищет в книгах
заклинания, которые защитят его на полных опасностей лесных полянах. Это
будут заклинания, полные яда и разрушительной силы такой мощности, что
любое из них устрашит обычного человека или даже сведет его с ума.
Мазириан, благодаря своему долгому опыту, мог хранить в памяти
одновременно четыре самых сильных или шесть менее страшных заклинаний.
Он мысленно отложил свой план и направился к длинному чану,
купавшемуся в свете зеленых ламп. В прозрачном растворе лежало тело
человека, мертвенное в зеленом свете, но физически исключительно сильное и
совершенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22