– Не знаю.
– Линан скоро будет здесь.
Он услышал, как Линдгара прерывисто вздохнула.
– Да, боюсь, что так.
– Я потеряла север и запад, – сказала она. – Боюсь, что я потеряла и все королевство.
– Я тоже этого боюсь.
Она покачала головой, а затем выпрямилась, провела руками по одежде, словно стряхивая пыль и грязь.
– Нет. Я не приму этого. Я королева Гренды-Лир, дочь Ашарны Розетем. Я не сдамся этому мятежнику и отщепенцу. – Она повернулась к Харнану. – Уведомите о положении дел нового коннетабля. Как его зовут?
– Арад, – ответил вместо секретаря Оркид.
Он почувствовал, как набирается от нее сил. Он тоже выпрямился во весь рост и больше не опирался о спинку кресла.
– Да, Арад. Велите ему готовить дворец к осаде. Он должен достать в городе все припасы, какие только сможет. Все боевые корабли, какие есть в порту, немедленно приготовить к плаванию. Они должны отправиться в Луризию и Сторию и доставить подкрепления. Отправить с голубями срочные послания во все провинции, какие еще остаются под моей властью; они должны немедля набрать новые полки и обучить их за зиму. Отправить послания всем Двадцати Домам; я хочу, чтобы вся знать, способная держать оружие, явилась с ним во дворец и помогла защищать его. Найдите Олио и велите ему немедленно явиться ко мне, и его другу-прелату тоже.
Харнан кивнул и вышел, а она снова повернулась к Оркиду.
– Знаю, вы хотите как можно больше узнать о падении Пиллы и смерти вашего брата, но я не могу освободить вас на такой долгий срок – сейчас вы нужны мне, как никогда раньше. Возвращайтесь пока к себе в кабинет с Линдгарой; она расскажет вам то, о чем рассказала мне. Позже я зайду к вам.
– Я всегда к вашим услугам.
И тут Арива удивила Оркида, улыбнувшись ему. И потрепала его но руке.
– Знаю, старый медведь. Знаю.
Деджанус пребывал в храбром настроении, подогретом вином, и шел во дворец, громко топая. Гвардейцы уставились на него, когда он прошел через главные ворота, но не посмели задержать. Он направился прямиком к кабинету Оркида. Увидев его, секретарь чуть не упал в обморок. Он попытался остановить Деджануса, но тот небрежно отмел его в сторону и вошел в кабинет. Вот он, источник всех его бед, сидит себе за столом, словно у него нет в атом мире никаких забот.
Канцлер собственной персоной.
Оркид уставился на него, а затем произнес почти небрежно:
– Я не один.
Только теперь Деджанус заметил находящуюся в кабинете высокую женщину. Явная аманитка.
– Избавься от нее, – велел он канцлеру.
– Все в порядке, – сказал ей Оркид. – Я поговорю с вами позже.
Женщина кивнула и удалилась, обойдя стороной Деджануса, заслоняющего дверь.
– Я думал, у тебя достанет приличия хотя бы погибнуть вместе со своей армией, – сказал Оркид.
– О, тебе бы очень этого хотелось.
– Ты уничтожил нас всех. Арива готовится сражаться, но мы оба знаем, что Линана ей не победить. Только не сейчас. Его гонит в бой не просто месть.
– Я пришел убить тебя, – прозаически уведомил канцлера Деджанус и сам удивился тому, как легко произнес эти слова.
– Да? За то, что я не такой дурак и трус, как ты?
– Молчать! – прорычал Деджанус.
– С какой стати? Ты же явно собираешься убить меня. Чем еще ты можешь угрожать мне?
– Я расскажу королеве…
– И что? Как это повлияет на меня, если я умру от твоей руки? Тебе меня не запугать, Деджанус. Я тебя никогда не боялся. – Он встал, обошел стол и остановился всего в пяди от генерала. – Ты самый слабый, самый глупый, самый ленивый, самый запуганный человек, какого я когда-либо встречал.
Деджанус ничего не мог сделать. Оскорбления отдавались в его черепе, словно удары, и его разум покачнулся от них. Но он ничего не мог сделать.
Оркид обошел его и вышел из кабинета.
– Я иду встретиться с королевой, – сказал он секретарю. – Позовите сержанта Арада. Генерала Деджануса необходимо арестовать. – Он вышел в коридор, остановился и вернулся обратно, постукивая пальцем по губам. – Кроме того, передайте Араду, что генерал нездоров; поражение от руки Линана повредило его рассудок. Он ни с кем не должен говорить.
Оркид снова повернулся к выходу, когда появилась сама Арива с искаженным от ярости лицом.
– Мне сообщили, что сюда явился Деджанус. Где он?
Деджанус услышал ее голос, услышал гнев и таящуюся под ним ненависть. Это было несправедливо. Он не заслуживал этой ненависти. Ведь виноват-то ОРКИД.
– И он поплатится, – прошептал Деджанус.
Рука его сама по себе упала на рукоять кинжала. Он опустил взгляд, медленно поднял руку, а затем снова положил ее – на этот раз на рукоять меча.
– Он неуравновешен, ваше величество, – быстро предупредил ее Оркид. – И опасен. Я бы не советовал…
– Я не прошу у вас совета, канцлер, – мрачно отозвалась Арива. – Я хочу спросить у генерала, ЧТО он сделал с моей армией…
Ее голос прервался, когда из кабинета Оркида появился Деджанус. Первым, что она заметила, был его пустой взгляд – словно глаза утонули в черепе. А вторым – меч, который он держал в правой руке.
Оркид увидел, как она перевела взгляд, и быстро развернулся.
– Давай! – резко бросил он секретарю. – Коннетабля Арада сюда!
– Стой! – приказал Деджанус, и голос его прозвучал достаточно властно, чтобы заставить секретаря заколебаться. – Коннетабль – Я. Я вернулся, ваше величество, чтобы заняться своими обязанностями.
– Моя… армия… – колеблясь, произнесла она.
Деджанус пожал плечами.
– Плохо обучена, ваше величество. Плохо экипирована. Плохо обеспечена припасами. – Он улыбнулся. – Во главе с блестящим полководцем. Но какой от этого прок, когда столько всего против?
– От нее ничего не осталось?
– У вас по-прежнему есть я. – Он выпятил грудь, и рассеянно почесал свободной рукой бороду. – О, и еще мой эскорт. Тридцать бойцов средней кавалерии. Сплошь сторийцы; увы, как оказалось, кавалерия эта не очень хорошая.
– Я сниму тебе голову, Деджанус, – спокойно пообещала она. – Безумец ты или нет, я сниму тебе голову.
Вот тогда-то, впервые за всю жизнь, Деджанус и понял, что больше не боится.
– Если вы собираетесь снять мне голову, ваше величество, то это следует сделать по более веской причине, чем потеря вашей сомнительной армии.
– Ваше величество, – повышая голос, быстро вмешался Оркид, – вам следует уйти. Деджанус безумен. Невозможно предсказать, что он выкинет. – Он снова повернулся к секретарю. – Ради Бога, любезный, Арада сюда!
Секретарь бросился прочь, смертельно боясь, как бы Деджанус не попытался остановить его – но генерал, по-прежнему улыбаясь, просто наблюдал за его уходом. Однако Арива уперлась и ни на шаг не сдвинулась с места.
– Ну, вот мы и одни, всего трое нас, – сказал Деджанус. – Подходящий момент. Ты сам ей расскажешь, Оркид, или это сделать мне?
Арива посмотрела на Оркида.
– О чем он говорит?
Сцепившийся взглядом с Деджанусом Оркид ответил, не глядя на нее:
– Говорю же вам, ваше величество, он не в себе. Понятия не имею, о чем он болтает…
– Я говорю об убийстве Береймы. Я говорю о заговоре с целью посадить на трон тебя, Арива, и обвинить в цареубийстве твоего брата.
– Олио? – спросила Арива. – Почему Олио… – Тут она сообразила, что именно имел в виду Деджанус. – Нет.
– А вот и да! – заявил Деджанус. – И все получилось просто отлично! Ты настолько ненавидела Линана, что поверила бы в любую пакость о нем – чем хуже, тем лучше.
– Нет, это неправда, – слабо возразила она. – Я не ненавидела его…
– Да конечно, ненавидела! – прорычал Деджанус. Оркид двинулся было к нему, но генерал поднял меч, заставляя его держать дистанцию. – Все в Кендре знали, как сильно ты ненавидела Линана, сколько б ты ни утверждала обратное. Ты презирала его потому, что его отец был простолюдином. Он замарал вашу драгоценную кровь Розетемов. Если б не твоя гордость и ненависть, ничто из плана Оркида не оказалось бы возможным.
Арива увидела, как опустились плечи Оркида. Сердце у нее словно заледенело.
– Оркид?
– Это неправда, – сказал канцлер, но голос его был слабым. – Все это неправда.
– Какое возражение! – Деджанус закатил глаза. – Это убедит ее! – Улыбка его пропала, сменившись презрительной усмешкой. – Да конечно, это правда! Они с братцем Марином задумали это еще за десять лет до смерти твоей матери. Берейме нельзя было позволить остаться в живых, потому что он был слишком близок к Двадцати Домам, а все знали, как сильно ненавидят Двадцать Домов любого выходца из провинций. Как мог Аман увеличить свое влияние, будь Берейма королем? И что еще важнее – поскольку у Марина был лишь один ребенок, и притом сын, – как мог Аман подобраться к высшей власти путем брака, будь королем Берейма?
– Сендарус? – Руки Аривы упали на висящий у нее на шее Ключ Скипетра. – Он женился на мне из-за ПЛАНА?
Оркид резко повернулся лицом к ней.
– Нет! Нет, никогда! Сендарус ничего не знал! Он не принимал никакого участия… – Оркид остановился, сообразив, что именно сказал, в чем признался. – Боже, Арива, мне очень жаль…
– Слишком поздно, аманит, – полным презрения тоном бросил Деджанус. – А теперь скажи ей всю правду, как ты держал руки Береймы, пока я вонзал кинжал в его королевскую шею.
Оркид все еще смотрел на Ариву, но взгляд его сфокусировался на чем-то ином, на отдаленной во времени точке, когда все, кто ему дорог, были еще живы, когда план, казалось, разворачивался как надо, и дело всей его жизни наконец осуществилось. А теперь все исчезло, все уничтожено, и нет никакой надежды когда-нибудь вернуть былое.
И все же требовалось выполнить еще одну задачу, исполнить еще один долг. Оркид круто развернулся, отбив в сторону все еще направленный ему в грудь клинок, шагнул вперед, схватил висевший на поясе Деджануса кинжал и со всей силы вонзил клинок в шею генералу.
Деджанус открыл было рот, собираясь завопить, но смог лишь захаркать красным потоком, хлынувшим изо рта. Оркид вытащил кинжал и шагнул назад; Деджанус рухнул, словно забитый телок, с взвившимся высоко в воздух фонтаном крови.
Оркид посмотрел на убитого, но вместо лица Деджануса увидел лицо Береймы. В нем вдруг поднялись желчь и чувство вины, которые он носил в себе с той страшной ночи, когда убил Берейму. Он поперхнулся, его начало рвать, и он не мог остановиться. Когда рвотные спазмы наконец прошли, Оркид запрокинул голову и воскликнул:
– О Владыка Горы, что же я наделал?
Но ответил ему не бог, а Арива.
– Ты предал меня, – сказала она.
Он повернулся к ней лицом, вытирая рукавами рот и бороду.
– Нет, Арива, нет. Я люблю тебя. – Он отставил в сторону окровавленную руку, все еще держащую кинжал. – Все это было сделано ради Гренды-Лир. Ради твоей матери. Ради ТЕБЯ.
Арива быстро приблизилась. В тот миг у него возникла безумная мысль, будто она идет к нему в объятия, и он не сопротивлялся, когда она забрала кинжал из его руки и глубоко вонзила ему в грудь. Он сложился над ней, словно сломанное дерево, уронив руки ей на плечи, опустив голову к ее щеке.
– Я люблю тебя, – повторил он с последним вздохом, когда Арива повернула в ране нож и выплеснула в пронзительном крике свою ненависть к нему.
Той ночью она облачилась в доспехи и поклялась не снимать их, пока ее брат Линан не будет лежать мертвым у ее ног. Она никому не сказала про то, что узнала о его невиновности в смерти Береймы; это было уже не важно. В конце концов, это ведь именно Линан вторгся в родную страну с варварами из Океанов Травы, именно Линан истребил лучшие полки Гренды-Лир, именно Линан так жестоко убил ее мужа и – тем самым – погубил ее рождающуюся дочь. Линан был величайшим врагом всей Гренды-Лир, и если б только его можно было убить, целостность королевства еще могла быть восстановлена.
Той же ночью она приказала сложить во дворе дворца огромный погребальный костер и бросить в него тела Оркида и Деджануса. Никакого священника не попросили прочесть над ними молитву.
В ту же ночь она приказала Линдгаре покинуть Кендру; ее не волновало, куда та отправится, лишь бы не оставалась в пределах ее королевства.
И в ту же ночь она, одной из первых увидев длинную цепь факелов над хребтом Эбриус, поняла, что это передовые отряды вторгающейся армии Линана. Через день, самое большее два, Кендра будет осаждена.
– Приди, брат мой, – прошептала она в ночь, крепко сжимая Ключ Силы. – Приди ко мне, чтобы мы могли закончить это.
Позже она заметила, что руки у нее в крови. Она озадаченно смотрела на них, так как целиком вымылась после убийства Оркида, а потом заметила, что кровавые отпечатки у нее на руках повторяют форму Ключа. Пятна оставил амулет, но кровь эта была старой, цвета красного вина, и застывшей, словно она была на Ключе с год, а то и дольше.
– Это кровь Береймы, – произнесла она вслух и обнаружила, что в силах наконец заплакать.
ГЛАВА 35
Линан прибыл на окраину Кендры к середине утра. С его наблюдательного пункта на хребте Эбриус все выглядело до нелепости мирным. Город лежал на пологом склоне, словно сложное стеганое одеяло, спускаясь от подножья хребта к морю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71