гордым, сильным и решительным. Взяв куртку Линана, Рохет хотел сбить вампиршу со следа путников.
– Обман с курткой сработал на две ночи. Силона вернулась к моей деревне, думая, что вы по-прежнему у нас.
– Мне жаль…
– Но ее, видишь ли, кое-что вело. Она почувствовала Ключ Силы, висящий у тебя на шее.
– Мне жаль…
– В конечном итоге меня ничто не могло спасти. – Рохет шагнул вперед. Луч света упал на то, что осталось от его щеки, показывая белевшую под ней кость. – Я поплатился за свое гостеприимство.
– Ты стал одним из ее гончих псов.
– О да, – мрачно засмеялся Рохет. – Я пасу ее дичь. Однажды я захватил Белару. Ты помнишь мою жену?
– Да.
– Ее больше нет.
Голос Рохета сделался тяжелым от горя, но нес в себе и непристойное подспудное веселье.
– И Мира, маленькая Мира. Тоже пропала. И Сиба…
– Прекрати.
– Но она все равно явилась за тобой, Линан Розетем. Ее разум коснулся Ключа, и она захотела тебя.
– Я могу отомстить за твою жену, Рохет, и за твою дочь. И за Сибу тоже. Я могу отомстить за всех, кого она убила.
Рохет покачал головой. Шея его при этом заскрипела.
– Я ее пес. И всецело служу ей.
– Будь это так, ты попытался бы убить меня прошлой ночью. Ты ведь знаешь, что я намерен совершить.
– Сейчас, но не тогда. Силона не хочет твоей смерти. Во всяком случае, пока. У тебя только два Ключа. Но я не дам тебе причинить ей вред. Она – единственное в этом мире, что я еще могу любить, и я не позволю тебе навредить ей. Поворачивай обратно, Линан Розетем, а не то я убью тебя. Это тебе последнее предупреждение.
Линан покрепче сжал меч.
– Беги, Рохет. Я не стану убивать тебя.
– Я уже убит, дурак.
Линан со всей силой взмахнул мечом. Гончий пес поймал клинок в левую руку, вырезая себе клин кости и гниющей плоти, и рванул его вниз, вырвав меч из руки Линана. Правая рука твари метнулась вперед, ударив Линана в шею. Споткнувшись о корень, он, охнув, упал навзничь. Прежде чем он успел подняться, пес уже наступил коленом ему на грудь, обеими руками хватая его за горло. Линан задергался из стороны в сторону. Мертвец дребезжал, словно мешок с костями, но держался.
– Я сам тебя съем, – прошипел Рохет и сильнее сжал пальцы.
В тот момент, когда свет уже начал темнеть в глазах Линана, он вдруг почувствовал, как что-то не дает ему потерять сознание, а затем оттолкнул надвигающийся мрак. Это к нему вернулась ярость, удвоив его силы и наполнив мозг жидким огнем. Руки его нашли мертвую голову, почувствовали, как кожа твари свободно слезает с черепа, сжали еще крепче – и изо всех сил крутанули ее. Раздался хруст, Рохет взвыл и свалился с него. Линан вскочил на ноги и подобрал меч. Гончий пес корчился на земле, как перерубленная змея, голова его болталась из стороны в сторону, а тело слабо дергалось. Линан зарычал и обрушил меч на шею создания. Голова покатилась прочь, челюсти щелкали зубами, а глаза вращались в глазницах. Он еще раз обрушил клинок, раскраивая череп, и еще, и еще. В воздух полетели осколки костей, раня его в щеки. Он разил, пока весь огонь в нем не иссяк, погаснув, очистив – и Линан бесцельно побрел прочь от учиненной им бойни, спотыкаясь, заходя все глубже в лес; вокруг него смыкалась тьма.
Дженроза попыталась продолжить путь и ночью, но столько раз спотыкалась о корни и камни, столько раз ударялась коленями и головой о множество веток, что в конце концов, полностью выбившись из сил, просто сдалась и осела на землю, прислонившись к дереву. Она нуждалась в отдыхе и сне и знала это, но ее страх за Линана вызывал сердечную боль и не давал ей покоя. Она достала из седельной сумки лоскут от рубашки Линана, сожгла его, отложила в сторону половину пепла и подбросила остальной в воздух. Тот поплыл к центру леса. Затем она расчистила участок от листьев и мусора и вопросила землю. Линан находился впереди нее, и хотя Силона была не с ним, около него находилось нечто другое, тварь, которой она не узнала, но по спине ее пробежала дрожь.
Она закрыла глаза и поискала точку, за пределами которой не было никаких признаков Линана – и та оказалась совсем рядом. Возможно, сегодня ночью, самое позднее завтра ночью. Она долгое время боялась, что это означало смерть Линана, но теперь ее больше пугало, что это может означать куда более худшее: полную капитуляцию Линана перед Силоной и его переход в то, другое существование.
Она не могла дожидаться рассвета. Снова поднявшись на ноги, Дженроза двинулась в чащу, держа руку над головой для защиты от веток. Она по-прежнему часто падала, расцарапывая себе лицо и руки. Когда забрезжил рассвет, она остановилась, бросила остаток пепла, последовала в ту сторону, куда он полетел, и наткнулась на следы Линана. Он был все еще жив и все еще не с Силоной.
Приободрившись и ощутив прилив сил, она прибавила шагу и шла много часов, пока не нашла следы какой-то страшной борьбы. Чем бы ни были эти останки – кому бы они ни принадлежали, – прежде это существо почти наверняка было той самой тварью, которую она увидела в открывшейся ей в магии земли. Она вспомнила рассказы, слышанные ею от Рохета и других лесничих, которые дали ей и Линану убежище, когда они впервые пересекли владения Силоны – рассказы о ее псах, о людях, которых Силона изменяла и отправляла добывать ей еду.
«Именно в такую гончую она превратит Линана». Эта мысль безостановочно гнала ее дальше, заставляя забыть об осторожности. Она сделает все что угодно, лишь бы не дать этому случиться.
Линан знал: Силона снова спасла ему жизнь. Гнев, наполнивший его во время борьбы с Рохетом, был ее гневом, яростью, подпитываемой сознанием, что одно из ее собственных созданий дерзнуло покуситься на Линана. Но теперь она знала, где он, и явится к нему. И он также знал, что теперь она должна уже понять – у нее нет иного выбора, кроме как убить его или полностью изменить, иначе он убьет ее. Зачем еще он заявился бы в ее владения, коль скоро освободился от нее в Даависе?
– Я буду ждать тебя здесь, – произнес он вслух, зная, что лес услышит его.
Пока еще не стемнело, но дальше он не пойдет. Собрав сухие листья и хворост, какие удалось найти, он развел костер. Жаркое пламя несколько подняло его дух, а исчезающий в лесном пологе дым напомнил ему, что есть мир и за пределами этого леса. Он снял пончо и аккуратно отложил его в сторону. Затем снял пояс с ножнами и положил на пончо. Ему не нужны помехи в этом бою. Линан уселся перед костром, воткнул меч в землю перед собой и принялся ждать.
Ночь наступила слишком рано. Дженроза выругалась и заплакала. Она не могла идти быстрее. Усталость наливала ноги свинцом, туманила взор, путала мысли. Но она продолжала идти, переставляя одну ногу за другой, и каждый шаг приближал ее к Линану. Ветерок. Первый, какой она ощутила с тех пор, как вошла в лес. Она остановилась, опираясь одной рукой о дерево. Ветерок нес прохладу, но также и запах тления. Ветер взвил волосы вокруг ее лица. Над головой прошла тень.
Смех. Звук его был подобен острию ножа, царапнувшего по сердцу.
Дженроза съежилась, прижавшись спиной к дереву, обхватив руками колени, и принялась читать молитвы, которых не вспоминала с самого детства. Возникло ощущение, что кожа на ее лице сжалась.
Тень проследовала на северо-запад, и как только она прошла над ней, Дженроза обнаружила, что снова может стоять. Ей стало стыдно за свою трусость.
«Пора, – сказала она себе. – Это единственная надежда, какая у тебя есть».
И со всех ног побежала, гонясь за тенью.
Линан почувствовал, как она пронеслась над ним. Ощущение было такое, словно на его разум натянули темное полотно. Свет огня будто уменьшился. Деревья по другую сторону костра сильно заколыхались, а потом застыли.
– Я знаю, что ты здесь, – произнес он в ночь.
– А где же еще мне быть, любимый мой? – ответила она. Он попытался отследить ее по голосу, но тот исходил отовсюду вокруг него.
– Я тебе не любимый. Я твой враг. И был им с первого раза, когда ты коснулась меня.
– Ты жесток. Посмотри, что я тебе дала.
– Ты дала мне безумие.
– Я сделала тебя неуязвимым.
– Ты сделала меня подобным тебе.
– Я сделала тебя моим любимым, – сказала она и вышла на свет. Линан не мог поверить, столь прекрасна она была. На него снова нахлынуло желание. Он оторвал взгляд от ее лица и перевел его на огромные темные крылья, выраставшие из ее спины.
– Ты все еще хочешь меня, – промолвила она.
«Да», – ответил его разум.
– Нет, никогда.
– Ты хочешь взять меня.
«Да».
Пальцы его сомкнулись на рукояти меча.
– Ты хочешь сделать меня своей женой, своей королевой.
«Да».
Он медленно встал, словно удерживаемый на земле огромной тяжестью.
– Я пришла отдаться тебе. Я отдаю тебе все, чем являюсь. Ты можешь взять мое тело, мое сердце. Я отдам тебе свою душу.
– Я возьму твое тело, – сказал он, поднимая меч, – и воткну этот клинок в твое сердце.
Крылья ее с громовым звуком сошлись перед ней. По Линану ударила стена воздуха, бросив его наземь и выбив меч из его руки; он заскреб землю, пытаясь дотянуться до рукояти. Свет костра заслонила тень, и он поднял взгляд на лицо Силоны. Пронзительно закричав, он скреб ногами по земле, пытаясь отползти от нее.
– Вот, – сказала она. – Ты это искал?
Она подняла что-то с земли. Его меч со стуком упал рядом с ним. Он схватил его, вскочил на ноги и сделал выпад. Клинок вонзился ей в грудь. Рот ее приоткрылся от удивления. Он вогнал клинок еще глубже. Лицо его оказалось всего в пяди от ее лица. Ее глаза встретились с его взглядом, и вдруг она улыбнулась. Схватив меч за клинок, она без малейшего усилия вытащила его, вырвала из руки Линана и бросила через плечо. Он услышал, как меч упал в костер, и в воздух взвились искры.
– Мое сердце – твое, – напевно произнесла она. – Я не позволю тебе так вот вырезать его.
Он выхватил кинжал и ударил им в ее лицо, но ее пальцы сомкнулись вокруг его запястья и выкрутили его, ломая кости. Он пронзительно закричал от боли и выронил оружие.
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Линан Розетем. – Другая ее рука схватила его за волосы и рывком приблизила к своему лицу. Между ее губ замелькал черный язык. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Она накрыла его рот своим. Он оттолкнул ее здоровой рукой, но это было все равно что отталкивать дерево. Ее острый, сосущий язык вонзился в мягкую плоть в глубине его горла, и он поперхнулся, когда его же кровь хлынула ему в глотку. Разум его начал соскальзывать в темный, крутящийся водоворот, и никакого выхода оттуда не было.
К Линану Дженрозу привел костер. Она осторожно подобралась к кругу света и увидела его сидящим, с мечом наготове, ожидающим Силону. Она хотела крикнуть ему, сказать, что этого будет недостаточно – но судьба определила путь для них обоих, и Дженроза могла спасти Линану жизнь лишь с риском потерять его душу, а этого она делать не станет.
Она поставила на землю седельные сумки и извлекла из них принадлежности, нужные ей для магии. И с тоской посмотрела на костер возле Линана – но тот находился слишком далеко от нее для надлежащей работы с огнем. С помощью кремня и кресала она принялась разжигать собранную сухую траву и второй лоскут от оубашки Линана, и когда она молча затянула песнь, возникло небольшое пламя. Она почувствовала, как ею овладевает магическая сила, но ей приходилось сдерживать ее до наступления подходящего момента, когда она сможет убить одновременно и Силону, и Линана. Она не тешила себя иллюзиями, воображая, что ей достанет сил защититься, если сумеет убить только одну или одного, а другой или другая бросится на нее.
Ее сосредоточенность уничтожило прибытие Силоны. Казалось, сам лес зашевелился, приветствуя ее. Это настолько потрясло Дженрозу, что заставило забыть о пении, и ее огонек начал угасать. Она отчаянно возобновила магию, когда услышала разговор Линана и вампирши. В душе ей хотелось поторопиться, покончить с этим и скорее бежать прочь, но она заставила себя произнести каждое слово распеваемого ею заклинания именно так, как надо. Она снова почувствовала нарастающую в ней магию, и на сей раз она применит ее. Она встала, собираясь добавить завершающие штрихи, когда Силона внезапно хлопнула перед собой крыльями – и ее огонек задуло, словно тот был слабым, как пламя свечи. Магия в ней испарилась, и, внезапно опустошенная, она упала на колени. До нее донесся шум схватки, и глянув, она увидела, как Силона извлекла меч Линана у себя из груди и отбросила его прочь, а затем сломала Линану руку, когда тот попытался заколоть вампиршу кинжалом.
Дженроза зашарила в темноте в поисках магических принадлежностей, но те были разбросаны кругом. Она снова посмотрела в сторону костра. Теперь ей придется воспользоваться им. И тут она увидела, как Силона накрыла рот Линана своим. Слишком поздно! Она опоздала!
– Нет! – закричала она и бросилась вперед, выхватывая свой меч.
Оказавшись от них в десяти шагах, она высоко подняла клинок и нацелила его на затылок Линана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
– Обман с курткой сработал на две ночи. Силона вернулась к моей деревне, думая, что вы по-прежнему у нас.
– Мне жаль…
– Но ее, видишь ли, кое-что вело. Она почувствовала Ключ Силы, висящий у тебя на шее.
– Мне жаль…
– В конечном итоге меня ничто не могло спасти. – Рохет шагнул вперед. Луч света упал на то, что осталось от его щеки, показывая белевшую под ней кость. – Я поплатился за свое гостеприимство.
– Ты стал одним из ее гончих псов.
– О да, – мрачно засмеялся Рохет. – Я пасу ее дичь. Однажды я захватил Белару. Ты помнишь мою жену?
– Да.
– Ее больше нет.
Голос Рохета сделался тяжелым от горя, но нес в себе и непристойное подспудное веселье.
– И Мира, маленькая Мира. Тоже пропала. И Сиба…
– Прекрати.
– Но она все равно явилась за тобой, Линан Розетем. Ее разум коснулся Ключа, и она захотела тебя.
– Я могу отомстить за твою жену, Рохет, и за твою дочь. И за Сибу тоже. Я могу отомстить за всех, кого она убила.
Рохет покачал головой. Шея его при этом заскрипела.
– Я ее пес. И всецело служу ей.
– Будь это так, ты попытался бы убить меня прошлой ночью. Ты ведь знаешь, что я намерен совершить.
– Сейчас, но не тогда. Силона не хочет твоей смерти. Во всяком случае, пока. У тебя только два Ключа. Но я не дам тебе причинить ей вред. Она – единственное в этом мире, что я еще могу любить, и я не позволю тебе навредить ей. Поворачивай обратно, Линан Розетем, а не то я убью тебя. Это тебе последнее предупреждение.
Линан покрепче сжал меч.
– Беги, Рохет. Я не стану убивать тебя.
– Я уже убит, дурак.
Линан со всей силой взмахнул мечом. Гончий пес поймал клинок в левую руку, вырезая себе клин кости и гниющей плоти, и рванул его вниз, вырвав меч из руки Линана. Правая рука твари метнулась вперед, ударив Линана в шею. Споткнувшись о корень, он, охнув, упал навзничь. Прежде чем он успел подняться, пес уже наступил коленом ему на грудь, обеими руками хватая его за горло. Линан задергался из стороны в сторону. Мертвец дребезжал, словно мешок с костями, но держался.
– Я сам тебя съем, – прошипел Рохет и сильнее сжал пальцы.
В тот момент, когда свет уже начал темнеть в глазах Линана, он вдруг почувствовал, как что-то не дает ему потерять сознание, а затем оттолкнул надвигающийся мрак. Это к нему вернулась ярость, удвоив его силы и наполнив мозг жидким огнем. Руки его нашли мертвую голову, почувствовали, как кожа твари свободно слезает с черепа, сжали еще крепче – и изо всех сил крутанули ее. Раздался хруст, Рохет взвыл и свалился с него. Линан вскочил на ноги и подобрал меч. Гончий пес корчился на земле, как перерубленная змея, голова его болталась из стороны в сторону, а тело слабо дергалось. Линан зарычал и обрушил меч на шею создания. Голова покатилась прочь, челюсти щелкали зубами, а глаза вращались в глазницах. Он еще раз обрушил клинок, раскраивая череп, и еще, и еще. В воздух полетели осколки костей, раня его в щеки. Он разил, пока весь огонь в нем не иссяк, погаснув, очистив – и Линан бесцельно побрел прочь от учиненной им бойни, спотыкаясь, заходя все глубже в лес; вокруг него смыкалась тьма.
Дженроза попыталась продолжить путь и ночью, но столько раз спотыкалась о корни и камни, столько раз ударялась коленями и головой о множество веток, что в конце концов, полностью выбившись из сил, просто сдалась и осела на землю, прислонившись к дереву. Она нуждалась в отдыхе и сне и знала это, но ее страх за Линана вызывал сердечную боль и не давал ей покоя. Она достала из седельной сумки лоскут от рубашки Линана, сожгла его, отложила в сторону половину пепла и подбросила остальной в воздух. Тот поплыл к центру леса. Затем она расчистила участок от листьев и мусора и вопросила землю. Линан находился впереди нее, и хотя Силона была не с ним, около него находилось нечто другое, тварь, которой она не узнала, но по спине ее пробежала дрожь.
Она закрыла глаза и поискала точку, за пределами которой не было никаких признаков Линана – и та оказалась совсем рядом. Возможно, сегодня ночью, самое позднее завтра ночью. Она долгое время боялась, что это означало смерть Линана, но теперь ее больше пугало, что это может означать куда более худшее: полную капитуляцию Линана перед Силоной и его переход в то, другое существование.
Она не могла дожидаться рассвета. Снова поднявшись на ноги, Дженроза двинулась в чащу, держа руку над головой для защиты от веток. Она по-прежнему часто падала, расцарапывая себе лицо и руки. Когда забрезжил рассвет, она остановилась, бросила остаток пепла, последовала в ту сторону, куда он полетел, и наткнулась на следы Линана. Он был все еще жив и все еще не с Силоной.
Приободрившись и ощутив прилив сил, она прибавила шагу и шла много часов, пока не нашла следы какой-то страшной борьбы. Чем бы ни были эти останки – кому бы они ни принадлежали, – прежде это существо почти наверняка было той самой тварью, которую она увидела в открывшейся ей в магии земли. Она вспомнила рассказы, слышанные ею от Рохета и других лесничих, которые дали ей и Линану убежище, когда они впервые пересекли владения Силоны – рассказы о ее псах, о людях, которых Силона изменяла и отправляла добывать ей еду.
«Именно в такую гончую она превратит Линана». Эта мысль безостановочно гнала ее дальше, заставляя забыть об осторожности. Она сделает все что угодно, лишь бы не дать этому случиться.
Линан знал: Силона снова спасла ему жизнь. Гнев, наполнивший его во время борьбы с Рохетом, был ее гневом, яростью, подпитываемой сознанием, что одно из ее собственных созданий дерзнуло покуситься на Линана. Но теперь она знала, где он, и явится к нему. И он также знал, что теперь она должна уже понять – у нее нет иного выбора, кроме как убить его или полностью изменить, иначе он убьет ее. Зачем еще он заявился бы в ее владения, коль скоро освободился от нее в Даависе?
– Я буду ждать тебя здесь, – произнес он вслух, зная, что лес услышит его.
Пока еще не стемнело, но дальше он не пойдет. Собрав сухие листья и хворост, какие удалось найти, он развел костер. Жаркое пламя несколько подняло его дух, а исчезающий в лесном пологе дым напомнил ему, что есть мир и за пределами этого леса. Он снял пончо и аккуратно отложил его в сторону. Затем снял пояс с ножнами и положил на пончо. Ему не нужны помехи в этом бою. Линан уселся перед костром, воткнул меч в землю перед собой и принялся ждать.
Ночь наступила слишком рано. Дженроза выругалась и заплакала. Она не могла идти быстрее. Усталость наливала ноги свинцом, туманила взор, путала мысли. Но она продолжала идти, переставляя одну ногу за другой, и каждый шаг приближал ее к Линану. Ветерок. Первый, какой она ощутила с тех пор, как вошла в лес. Она остановилась, опираясь одной рукой о дерево. Ветерок нес прохладу, но также и запах тления. Ветер взвил волосы вокруг ее лица. Над головой прошла тень.
Смех. Звук его был подобен острию ножа, царапнувшего по сердцу.
Дженроза съежилась, прижавшись спиной к дереву, обхватив руками колени, и принялась читать молитвы, которых не вспоминала с самого детства. Возникло ощущение, что кожа на ее лице сжалась.
Тень проследовала на северо-запад, и как только она прошла над ней, Дженроза обнаружила, что снова может стоять. Ей стало стыдно за свою трусость.
«Пора, – сказала она себе. – Это единственная надежда, какая у тебя есть».
И со всех ног побежала, гонясь за тенью.
Линан почувствовал, как она пронеслась над ним. Ощущение было такое, словно на его разум натянули темное полотно. Свет огня будто уменьшился. Деревья по другую сторону костра сильно заколыхались, а потом застыли.
– Я знаю, что ты здесь, – произнес он в ночь.
– А где же еще мне быть, любимый мой? – ответила она. Он попытался отследить ее по голосу, но тот исходил отовсюду вокруг него.
– Я тебе не любимый. Я твой враг. И был им с первого раза, когда ты коснулась меня.
– Ты жесток. Посмотри, что я тебе дала.
– Ты дала мне безумие.
– Я сделала тебя неуязвимым.
– Ты сделала меня подобным тебе.
– Я сделала тебя моим любимым, – сказала она и вышла на свет. Линан не мог поверить, столь прекрасна она была. На него снова нахлынуло желание. Он оторвал взгляд от ее лица и перевел его на огромные темные крылья, выраставшие из ее спины.
– Ты все еще хочешь меня, – промолвила она.
«Да», – ответил его разум.
– Нет, никогда.
– Ты хочешь взять меня.
«Да».
Пальцы его сомкнулись на рукояти меча.
– Ты хочешь сделать меня своей женой, своей королевой.
«Да».
Он медленно встал, словно удерживаемый на земле огромной тяжестью.
– Я пришла отдаться тебе. Я отдаю тебе все, чем являюсь. Ты можешь взять мое тело, мое сердце. Я отдам тебе свою душу.
– Я возьму твое тело, – сказал он, поднимая меч, – и воткну этот клинок в твое сердце.
Крылья ее с громовым звуком сошлись перед ней. По Линану ударила стена воздуха, бросив его наземь и выбив меч из его руки; он заскреб землю, пытаясь дотянуться до рукояти. Свет костра заслонила тень, и он поднял взгляд на лицо Силоны. Пронзительно закричав, он скреб ногами по земле, пытаясь отползти от нее.
– Вот, – сказала она. – Ты это искал?
Она подняла что-то с земли. Его меч со стуком упал рядом с ним. Он схватил его, вскочил на ноги и сделал выпад. Клинок вонзился ей в грудь. Рот ее приоткрылся от удивления. Он вогнал клинок еще глубже. Лицо его оказалось всего в пяди от ее лица. Ее глаза встретились с его взглядом, и вдруг она улыбнулась. Схватив меч за клинок, она без малейшего усилия вытащила его, вырвала из руки Линана и бросила через плечо. Он услышал, как меч упал в костер, и в воздух взвились искры.
– Мое сердце – твое, – напевно произнесла она. – Я не позволю тебе так вот вырезать его.
Он выхватил кинжал и ударил им в ее лицо, но ее пальцы сомкнулись вокруг его запястья и выкрутили его, ломая кости. Он пронзительно закричал от боли и выронил оружие.
– Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Линан Розетем. – Другая ее рука схватила его за волосы и рывком приблизила к своему лицу. Между ее губ замелькал черный язык. – Я хочу, чтобы ты поцеловал меня.
Она накрыла его рот своим. Он оттолкнул ее здоровой рукой, но это было все равно что отталкивать дерево. Ее острый, сосущий язык вонзился в мягкую плоть в глубине его горла, и он поперхнулся, когда его же кровь хлынула ему в глотку. Разум его начал соскальзывать в темный, крутящийся водоворот, и никакого выхода оттуда не было.
К Линану Дженрозу привел костер. Она осторожно подобралась к кругу света и увидела его сидящим, с мечом наготове, ожидающим Силону. Она хотела крикнуть ему, сказать, что этого будет недостаточно – но судьба определила путь для них обоих, и Дженроза могла спасти Линану жизнь лишь с риском потерять его душу, а этого она делать не станет.
Она поставила на землю седельные сумки и извлекла из них принадлежности, нужные ей для магии. И с тоской посмотрела на костер возле Линана – но тот находился слишком далеко от нее для надлежащей работы с огнем. С помощью кремня и кресала она принялась разжигать собранную сухую траву и второй лоскут от оубашки Линана, и когда она молча затянула песнь, возникло небольшое пламя. Она почувствовала, как ею овладевает магическая сила, но ей приходилось сдерживать ее до наступления подходящего момента, когда она сможет убить одновременно и Силону, и Линана. Она не тешила себя иллюзиями, воображая, что ей достанет сил защититься, если сумеет убить только одну или одного, а другой или другая бросится на нее.
Ее сосредоточенность уничтожило прибытие Силоны. Казалось, сам лес зашевелился, приветствуя ее. Это настолько потрясло Дженрозу, что заставило забыть о пении, и ее огонек начал угасать. Она отчаянно возобновила магию, когда услышала разговор Линана и вампирши. В душе ей хотелось поторопиться, покончить с этим и скорее бежать прочь, но она заставила себя произнести каждое слово распеваемого ею заклинания именно так, как надо. Она снова почувствовала нарастающую в ней магию, и на сей раз она применит ее. Она встала, собираясь добавить завершающие штрихи, когда Силона внезапно хлопнула перед собой крыльями – и ее огонек задуло, словно тот был слабым, как пламя свечи. Магия в ней испарилась, и, внезапно опустошенная, она упала на колени. До нее донесся шум схватки, и глянув, она увидела, как Силона извлекла меч Линана у себя из груди и отбросила его прочь, а затем сломала Линану руку, когда тот попытался заколоть вампиршу кинжалом.
Дженроза зашарила в темноте в поисках магических принадлежностей, но те были разбросаны кругом. Она снова посмотрела в сторону костра. Теперь ей придется воспользоваться им. И тут она увидела, как Силона накрыла рот Линана своим. Слишком поздно! Она опоздала!
– Нет! – закричала она и бросилась вперед, выхватывая свой меч.
Оказавшись от них в десяти шагах, она высоко подняла клинок и нацелила его на затылок Линана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71