Что-то стряслось. Беда в том, что без вестей от саранахов Линдгара не знала, ЧТО ИМЕННО стряслось.
Она в сотый раз перечитывала последнее письмо, полученное от Амемуна. Это было обычное краткое описание битв и стычек, но к одной фразе во втором абзаце Линдгара возвращалась вновь и вновь. «Погода нам благоприятствует». Это был шифр Амемуна, означавший, что четты пока не клюнули на предложенную саранахами приманку. План Марина отвлечь четтов от восточных провинций не срабатывал – вывод, подкрепляемый последними новостями из Кендры о падении Даависа и провинции Хьюм. По донесениям Амемуна выходило, что рейд саранахов углублялся в Океаны Травы куда дальше, чем они могли зайти по представлениям Амемуна или Марина, и не встречал ни малейшего сколько-нибудь организованного сопротивления.
«Так что же изменилось, старый наставник? – мысленно спрашивала Линдгара. – Почему твои донесения прекратились?»
Она опасалась самого худшего, но Марин отказывался и помыслить о том, что Амемун мог пострадать. С самого детства короля Амемун постоянно присутствовал в его жизни, был самым близким и доверенным советником. Амемун был настолько плотно связан с династией и планами Марина, что король не мог представить мир без него.
Но целый сезон! Что-то ОПРЕДЕЛЕННО стряслось.
А теперь ее секретариат не получал никаких донесений и из южной пустыни, несмотря на всех хорошо оплачиваемых осведомителей из числа людей Декелона. Именно они и снабдили ее теми сведениями, которые позволили Амемуну с полной уверенностью в успехе предложить Декелону план рейда в Океаны Травы. Амемуну и Линдгаре потребовался не один год на выращивание сети шпионов среди саранахов. Неужто их всех раскрыли? Неужто Декелон напал на Амемуна?
Ей требовались точные сведения. Ей требовалось знание. А она не получала ни того, ни другого, и это ее тревожило.
И как раз тут появился посланец от короля с просьбой немедленно явиться к нему и принести карты запада. Линдгара свалила несколько свитков на руки одному из своих писцов и поспешила в покои Марина. Они застали короля с каменным лицом, сидящим за большим рабочим столом.
– Карту южной пустыни, – грубовато потребовал Марин. – Сейчас же.
Линдгара кивнула, выбрала из принесенной писцом груды свитков нужные и разложила их на столе. Карты все еще оставались незавершенными, но донесения Амемуна заполнили много белых пятен; теперь была полностью нанесена полоса земли от границ Амана до самых Океанов Травы, включая поселения саранахов и торговые маршруты. Марин встал, наклонился над картой и долгое время внимательно изучал ее. А затем спросил:
– Будь какое-то известие от Амемуна, ты сообщила бы мне?
– Конечно, ваше величество. Сразу же.
– Даже если бы новости были плохие?
– В особенности если бы новости были плохие.
Марин хмыкнул и вернулся к изучению карты. Линдгара откашлялась.
– Ваше величество, а что вы слышали?
– Вот в том-то и дело. Ничего. – Он показал на городок под названием Клейбин. – У меня там стоит гарнизон. И оттуда пять дней не поступало донесений. – Он показал на перекресток дорог в дне пути к востоку от Клейбина. – А здесь еще один гарнизон. Управление армией четыре дня не получало донесений и оттуда.
– А я еще дольше не получала сообщений от своих агентов среди саранахов, – медленно проговорила Линдгара.
– Так… Целый сезон никаких известий от Амемуна, – задумчиво произнес Марин, показывая на Океаны Травы. – Никаких вестей от твоих шпионов в пустыне. Пять дней никаких донесений из Клейбина. Четыре дня ни слуху, ни духу с перекрестка дорог к востоку от Клейбина.
– Вы попросили кого-нибудь из армейского управления явиться к вам с докладом?
– Они скоро будут здесь.
Линдгара вздохнула.
– Полагаю, у нас схожие мысли насчет происходящего. Все свидетельства четко указывают: что-то движется к Пилле.
– Стремительно движется к Пилле, – поправил ее Марин.
– Что-то, сокрушившее действующее в степи воинство Декелона.
– Что-то, сокрушившее весь народ саранахов.
– Четты. – Линдгара произнесла это слово как ругательство.
– Армия четтов.
В этот миг прибыл молодой писарь из армейского управления. Он извинился за то, что не смог явиться никто из его начальников, но те в настоящее время заняты срочным делом…
– Имеющим отношение к отсутствию связи с их частями к западу от гор, – закончил за него Марин.
У паренька отвисла челюсть.
– Не волнуйся, малыш, мысли читать я не умею. Расскажи все, что можешь.
– Последнее сообщение получено из гарнизона, охраняющего ту сторону ущелья Восточной Дороги. Это было два дня назад. Им лишь недавно доставили клетку с почтовыми голубями. Они не отвечали ни на какие запросы. В гарнизоне по эту сторону ущелья объявили тревогу и направили туда подкрепления.
– Подкрепления? Какие подкрепления?
– Сменный гарнизон, ваше величество. Армейское управление разрешило ему отправиться на пять дней раньше обычного срока.
– И когда же меня собирались об этом уведомить? – потребовал ответа Марин.
Писарь развел руками.
– Сегодня, ваше величество. Управление просто хотело быть уверенным в том, что именно происходит, вот и все.
– Владыка Горы! Они мне сообщат, когда будет уже слишком поздно что-то предпринимать! – воскликнул Марин. – Возвращайся в управление, юноша, и передай своему начальству мои слова: им придется послать армию на помощь сменному гарнизону. Понятно?
Писарь кивнул и убежал.
– Подоспеют ли они вовремя? – спросила Линдгара. Марин внезапно сделался очень усталым.
– Это означает, что мы потеряли Амемуна, не так ли?
– Думаю, мы пока не можем этого утверждать, ваше величество.
– Скажи честно. Ты знала его не хуже, чем я. Будь у него хоть какая-то возможность предупредить нас, он бы ее использовал.
Линдгара кивнула.
– Мне очень жаль.
– Ты пыталась предупредить меня еще полсезона назад. Это я виноват. Мне следовало прислушаться к тебе еще тогда. – Он выпрямился. – А что касается твоего вопроса… Не знаю, подоспеет ли армия вовремя, но, по крайней мере, она будет двигаться в нужном направлении.
Линдгара не знала, что сказать. Совсем недавно ее беспокоило отсутствие связи с Амемуном и ее агентами в пустыне, но беспокойство это было далеким, отвлеченным. А теперь, что бы ни произошло по ту сторону гор, последствия неизвестных событий стали близкими и реальными. Опасности подверглась сама Пилла – впервые со времен древней войны против Кендры, еще до того, как вообще образовалось государство Гренда-Лир. Это не поддавалось воображению, но страх был вполне осязаем; он угрожал парализовать волю. Она не хотела двигаться, не хотела начинать все заново.
– Нам понадобятся самые точные карты провинции между Пиллой и ущельем Восточной Дороги.
Линдгара очнулась от охватившего ее оцепенения. Инструкции. Ей требовалась цель, нечто, способное занять мысли.
– Да, ваше величество, – отбарабанила она. – Я лично займусь этим.
Они уже вторично ночевали в этом ущелье. Макон и Веннема жались друг к другу под одеялом в тщетной попытке спастись от холода.
– По крайней мере, хоть снег не идет, – нашла некоторое утешение Веннема.
– А жаль, – отозвался Макон. И посмотрел на небо. – Когда ночи такие ясные, все накопленное землей тепло исчезает.
– Ну, если верить разведчикам, мы уже наполовину одолели горы, – ободрила Веннема. – А потом двинемся на Пиллу.
Макон видел ее глаза – они так и вспыхнули неестественной радостью.
– Взятие Пиллы поможет тебе отомстить за родных?
– Они были отомщены, когда мы уничтожили саранахов. А теперь я хочу отомстить за себя.
Ее слова заставили Макона задрожать сильней, чем от холода.
– Рано или поздно этому должен настать конец, – тихо произнес он. – Ради тебя же.
Долгий миг она не отвечала, затем отодвинулась от него.
– Я это знаю. Но пока еще нет, Макон. Вот после того, как возьмем Пиллу, я соглашусь отпустить призраки своих близких.
– А если мы не возьмем Пиллу?
– Что ты такое говоришь?
– Я хочу сказать, что если – по какой бы то ни было причине – нам не удастся взять Пиллу? Что ты тогда будешь делать для отмщения?
Веннема пожала плечами.
– Я спрашиваю об этом потому, что настанет время – может, даже раньше, чем ты полагаешь, – когда тебе придется решать, что делать дальше со своей жизнью. Сейчас она всецело посвящена мести, но что ты станешь делать, когда мстить будет уже некому? До конца дней жить в ярости?
– Нет, – быстро ответила она, но даже сама услышала неуверенность в своем голосе. – Почему ты задаешь эти вопросы? Почему ты хочешь меня расстроить?
Макон попытался найти слова, которые ему бы хотелось сказать, но разум отказывался думать. Он внугренне застонал от досады..
– Я не хочу тебя расстраивать, – вот и все, что он сумел выдавить. А затем из ниоткуда пришли слова: – Я хочу защищать тебя.
ГЛАВА 30
Осеннее солнце, все еще сохраняющее часть своей летней силы, стояло высоко в небе. Кендра переливалась золотистым цветом. Порт жил напряженной жизнью. На башнях и корабельных мачтах развевались вымпелы. Необходимые для войны усилия затормозили торговлю, но на рынках все еще сновали толпы народа.
Кендра упорно придерживалась своего ритма. Пока.
Стоя на восточной галерее дворца, Арива смотрела на свою столицу с гордостью, любовью и неизъяснимой грустью. Несмотря на греющее солнце, ее била дрожь. Королева невольно ощущала, что и она, и ее город переживают свою последнюю осень, и на них надвигается холодная и страшная зима, нескончаемая зима.
Оркид стоял позади нее с пепельным лицом. Новости из Чандры были почти таким же тяжелым ударом, как потеря Сендаруса и ребенка Аривы. Произошедшее было фундаментально неверным, чем-то настолько неестественным, что было трудно в это поверить, не говоря уже о том, чтобы принять. Королевство словно расчленили, как расчленяют тельца, готовя пиршество. Почему судьба отвернулась от Гренды-Лир? За все те годы, что он трудился ради Гренды-Лир, Оркид пришел к убеждению, что весь смысл истории заключался в создании нарастающего могущества королевства, что оно стало таким же несокрушимым и неизменным, как сама история.
– Ваше величество, нужно срочно созвать совет.
– Да, – согласилась она, и голос ее был далек, словно эхо.
– Великая Армия практически укомплектована. Она должна выступить при первой же возможности, пока Линан еще не успел укрепить свои позиции в Чандре.
– Да.
– Я распоряжусь, чтобы Харнан немедля созвал советников.
– И отправь Деджануса.
– Ваше величество?
– Деджанус должен тотчас же отправиться к армии. Нынче же утром. Прикажи пинассе военного флота отвезти его. Так он уже завтра вечером будет на месте.
Оркид не ответил. Она повернулась к нему лицом. Он выглядел как человек, готовый вот-вот принять страшное решение.
– Какие-то сложности?
Он полупожал плечами.
– Не уверен… Арива сузила глаза.
– Ты считаешь ошибкой отправку Деджануса командовать армией?
Этот вопрос разрешил его сомнения.
– Нет, – твердо сказал он.
– Как, по-твоему, сколько моих подданных уже знает?
– Сообщение принес почтовый голубь. О нем знаем только вы и я, но как только из Спарро вернется первый же купеческий корабль, слух распространится как… – он оборвал себя, не закончив фразу.
– Как пожар, Оркид. Да. И будет столь же разрушительным.
– Сожалею, ваше величество.
– Скажи мне, Оркид, у нас была какая-нибудь причина подозревать, что Томар нарушит вассальную присягу? Не пропустили ли мы какие-то признаки? Какие-нибудь намеки или предположения в его письмах к нашему двору?
Оркид покачал головой.
– Если они и были, то я их не уловил и не понял.
Она провела по лицу ладонью.
– Думаю, Ашарна не оказалась бы в таком положении. Она не позволила бы событиям стать настолько неуправляемыми, что один из самых доверенных ее правителей вот так бы взял и повернул против нее. Что я сделала не так, Оркид?
Оркид протестующе покачал головой.
– Ничего, ваше величество! Виноваты не вы, а король Томар. Он предал вас. Предал Гренду-Лир.
– Почему? – с надрывом воскликнула Арива. – Почему он предал Гренду-Лир?
Оркид не мог ответить, и молча склонил голову.
– Созови совет, – приказала она, холодная и разгневанная. – И отправь Деджануса к его армии.
Оркид удалился. Арива снова повернулась к своему городу. Она легко могла себе представить, какое в нем воцарится уныние, когда граждане узнают о переходе Чандры на сторону врага. Возможно, не только уныние, но даже паника. Теперь между Линаном и столицей не стояло ничего, кроме Великой Армии.
Линан. Это имя оставило горький привкус у нее во рту. Он олицетворял для нее все, что неладно в мире. Простолюдин, занимающий положение выше положенного, бунтовщик и захватчик, изменник и поджигатель войны. Он оставлял за собой только разорение, развалины, отчаяние, уничтожение тех традиций и законов, которые делали Гренду-Лир великой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Она в сотый раз перечитывала последнее письмо, полученное от Амемуна. Это было обычное краткое описание битв и стычек, но к одной фразе во втором абзаце Линдгара возвращалась вновь и вновь. «Погода нам благоприятствует». Это был шифр Амемуна, означавший, что четты пока не клюнули на предложенную саранахами приманку. План Марина отвлечь четтов от восточных провинций не срабатывал – вывод, подкрепляемый последними новостями из Кендры о падении Даависа и провинции Хьюм. По донесениям Амемуна выходило, что рейд саранахов углублялся в Океаны Травы куда дальше, чем они могли зайти по представлениям Амемуна или Марина, и не встречал ни малейшего сколько-нибудь организованного сопротивления.
«Так что же изменилось, старый наставник? – мысленно спрашивала Линдгара. – Почему твои донесения прекратились?»
Она опасалась самого худшего, но Марин отказывался и помыслить о том, что Амемун мог пострадать. С самого детства короля Амемун постоянно присутствовал в его жизни, был самым близким и доверенным советником. Амемун был настолько плотно связан с династией и планами Марина, что король не мог представить мир без него.
Но целый сезон! Что-то ОПРЕДЕЛЕННО стряслось.
А теперь ее секретариат не получал никаких донесений и из южной пустыни, несмотря на всех хорошо оплачиваемых осведомителей из числа людей Декелона. Именно они и снабдили ее теми сведениями, которые позволили Амемуну с полной уверенностью в успехе предложить Декелону план рейда в Океаны Травы. Амемуну и Линдгаре потребовался не один год на выращивание сети шпионов среди саранахов. Неужто их всех раскрыли? Неужто Декелон напал на Амемуна?
Ей требовались точные сведения. Ей требовалось знание. А она не получала ни того, ни другого, и это ее тревожило.
И как раз тут появился посланец от короля с просьбой немедленно явиться к нему и принести карты запада. Линдгара свалила несколько свитков на руки одному из своих писцов и поспешила в покои Марина. Они застали короля с каменным лицом, сидящим за большим рабочим столом.
– Карту южной пустыни, – грубовато потребовал Марин. – Сейчас же.
Линдгара кивнула, выбрала из принесенной писцом груды свитков нужные и разложила их на столе. Карты все еще оставались незавершенными, но донесения Амемуна заполнили много белых пятен; теперь была полностью нанесена полоса земли от границ Амана до самых Океанов Травы, включая поселения саранахов и торговые маршруты. Марин встал, наклонился над картой и долгое время внимательно изучал ее. А затем спросил:
– Будь какое-то известие от Амемуна, ты сообщила бы мне?
– Конечно, ваше величество. Сразу же.
– Даже если бы новости были плохие?
– В особенности если бы новости были плохие.
Марин хмыкнул и вернулся к изучению карты. Линдгара откашлялась.
– Ваше величество, а что вы слышали?
– Вот в том-то и дело. Ничего. – Он показал на городок под названием Клейбин. – У меня там стоит гарнизон. И оттуда пять дней не поступало донесений. – Он показал на перекресток дорог в дне пути к востоку от Клейбина. – А здесь еще один гарнизон. Управление армией четыре дня не получало донесений и оттуда.
– А я еще дольше не получала сообщений от своих агентов среди саранахов, – медленно проговорила Линдгара.
– Так… Целый сезон никаких известий от Амемуна, – задумчиво произнес Марин, показывая на Океаны Травы. – Никаких вестей от твоих шпионов в пустыне. Пять дней никаких донесений из Клейбина. Четыре дня ни слуху, ни духу с перекрестка дорог к востоку от Клейбина.
– Вы попросили кого-нибудь из армейского управления явиться к вам с докладом?
– Они скоро будут здесь.
Линдгара вздохнула.
– Полагаю, у нас схожие мысли насчет происходящего. Все свидетельства четко указывают: что-то движется к Пилле.
– Стремительно движется к Пилле, – поправил ее Марин.
– Что-то, сокрушившее действующее в степи воинство Декелона.
– Что-то, сокрушившее весь народ саранахов.
– Четты. – Линдгара произнесла это слово как ругательство.
– Армия четтов.
В этот миг прибыл молодой писарь из армейского управления. Он извинился за то, что не смог явиться никто из его начальников, но те в настоящее время заняты срочным делом…
– Имеющим отношение к отсутствию связи с их частями к западу от гор, – закончил за него Марин.
У паренька отвисла челюсть.
– Не волнуйся, малыш, мысли читать я не умею. Расскажи все, что можешь.
– Последнее сообщение получено из гарнизона, охраняющего ту сторону ущелья Восточной Дороги. Это было два дня назад. Им лишь недавно доставили клетку с почтовыми голубями. Они не отвечали ни на какие запросы. В гарнизоне по эту сторону ущелья объявили тревогу и направили туда подкрепления.
– Подкрепления? Какие подкрепления?
– Сменный гарнизон, ваше величество. Армейское управление разрешило ему отправиться на пять дней раньше обычного срока.
– И когда же меня собирались об этом уведомить? – потребовал ответа Марин.
Писарь развел руками.
– Сегодня, ваше величество. Управление просто хотело быть уверенным в том, что именно происходит, вот и все.
– Владыка Горы! Они мне сообщат, когда будет уже слишком поздно что-то предпринимать! – воскликнул Марин. – Возвращайся в управление, юноша, и передай своему начальству мои слова: им придется послать армию на помощь сменному гарнизону. Понятно?
Писарь кивнул и убежал.
– Подоспеют ли они вовремя? – спросила Линдгара. Марин внезапно сделался очень усталым.
– Это означает, что мы потеряли Амемуна, не так ли?
– Думаю, мы пока не можем этого утверждать, ваше величество.
– Скажи честно. Ты знала его не хуже, чем я. Будь у него хоть какая-то возможность предупредить нас, он бы ее использовал.
Линдгара кивнула.
– Мне очень жаль.
– Ты пыталась предупредить меня еще полсезона назад. Это я виноват. Мне следовало прислушаться к тебе еще тогда. – Он выпрямился. – А что касается твоего вопроса… Не знаю, подоспеет ли армия вовремя, но, по крайней мере, она будет двигаться в нужном направлении.
Линдгара не знала, что сказать. Совсем недавно ее беспокоило отсутствие связи с Амемуном и ее агентами в пустыне, но беспокойство это было далеким, отвлеченным. А теперь, что бы ни произошло по ту сторону гор, последствия неизвестных событий стали близкими и реальными. Опасности подверглась сама Пилла – впервые со времен древней войны против Кендры, еще до того, как вообще образовалось государство Гренда-Лир. Это не поддавалось воображению, но страх был вполне осязаем; он угрожал парализовать волю. Она не хотела двигаться, не хотела начинать все заново.
– Нам понадобятся самые точные карты провинции между Пиллой и ущельем Восточной Дороги.
Линдгара очнулась от охватившего ее оцепенения. Инструкции. Ей требовалась цель, нечто, способное занять мысли.
– Да, ваше величество, – отбарабанила она. – Я лично займусь этим.
Они уже вторично ночевали в этом ущелье. Макон и Веннема жались друг к другу под одеялом в тщетной попытке спастись от холода.
– По крайней мере, хоть снег не идет, – нашла некоторое утешение Веннема.
– А жаль, – отозвался Макон. И посмотрел на небо. – Когда ночи такие ясные, все накопленное землей тепло исчезает.
– Ну, если верить разведчикам, мы уже наполовину одолели горы, – ободрила Веннема. – А потом двинемся на Пиллу.
Макон видел ее глаза – они так и вспыхнули неестественной радостью.
– Взятие Пиллы поможет тебе отомстить за родных?
– Они были отомщены, когда мы уничтожили саранахов. А теперь я хочу отомстить за себя.
Ее слова заставили Макона задрожать сильней, чем от холода.
– Рано или поздно этому должен настать конец, – тихо произнес он. – Ради тебя же.
Долгий миг она не отвечала, затем отодвинулась от него.
– Я это знаю. Но пока еще нет, Макон. Вот после того, как возьмем Пиллу, я соглашусь отпустить призраки своих близких.
– А если мы не возьмем Пиллу?
– Что ты такое говоришь?
– Я хочу сказать, что если – по какой бы то ни было причине – нам не удастся взять Пиллу? Что ты тогда будешь делать для отмщения?
Веннема пожала плечами.
– Я спрашиваю об этом потому, что настанет время – может, даже раньше, чем ты полагаешь, – когда тебе придется решать, что делать дальше со своей жизнью. Сейчас она всецело посвящена мести, но что ты станешь делать, когда мстить будет уже некому? До конца дней жить в ярости?
– Нет, – быстро ответила она, но даже сама услышала неуверенность в своем голосе. – Почему ты задаешь эти вопросы? Почему ты хочешь меня расстроить?
Макон попытался найти слова, которые ему бы хотелось сказать, но разум отказывался думать. Он внугренне застонал от досады..
– Я не хочу тебя расстраивать, – вот и все, что он сумел выдавить. А затем из ниоткуда пришли слова: – Я хочу защищать тебя.
ГЛАВА 30
Осеннее солнце, все еще сохраняющее часть своей летней силы, стояло высоко в небе. Кендра переливалась золотистым цветом. Порт жил напряженной жизнью. На башнях и корабельных мачтах развевались вымпелы. Необходимые для войны усилия затормозили торговлю, но на рынках все еще сновали толпы народа.
Кендра упорно придерживалась своего ритма. Пока.
Стоя на восточной галерее дворца, Арива смотрела на свою столицу с гордостью, любовью и неизъяснимой грустью. Несмотря на греющее солнце, ее била дрожь. Королева невольно ощущала, что и она, и ее город переживают свою последнюю осень, и на них надвигается холодная и страшная зима, нескончаемая зима.
Оркид стоял позади нее с пепельным лицом. Новости из Чандры были почти таким же тяжелым ударом, как потеря Сендаруса и ребенка Аривы. Произошедшее было фундаментально неверным, чем-то настолько неестественным, что было трудно в это поверить, не говоря уже о том, чтобы принять. Королевство словно расчленили, как расчленяют тельца, готовя пиршество. Почему судьба отвернулась от Гренды-Лир? За все те годы, что он трудился ради Гренды-Лир, Оркид пришел к убеждению, что весь смысл истории заключался в создании нарастающего могущества королевства, что оно стало таким же несокрушимым и неизменным, как сама история.
– Ваше величество, нужно срочно созвать совет.
– Да, – согласилась она, и голос ее был далек, словно эхо.
– Великая Армия практически укомплектована. Она должна выступить при первой же возможности, пока Линан еще не успел укрепить свои позиции в Чандре.
– Да.
– Я распоряжусь, чтобы Харнан немедля созвал советников.
– И отправь Деджануса.
– Ваше величество?
– Деджанус должен тотчас же отправиться к армии. Нынче же утром. Прикажи пинассе военного флота отвезти его. Так он уже завтра вечером будет на месте.
Оркид не ответил. Она повернулась к нему лицом. Он выглядел как человек, готовый вот-вот принять страшное решение.
– Какие-то сложности?
Он полупожал плечами.
– Не уверен… Арива сузила глаза.
– Ты считаешь ошибкой отправку Деджануса командовать армией?
Этот вопрос разрешил его сомнения.
– Нет, – твердо сказал он.
– Как, по-твоему, сколько моих подданных уже знает?
– Сообщение принес почтовый голубь. О нем знаем только вы и я, но как только из Спарро вернется первый же купеческий корабль, слух распространится как… – он оборвал себя, не закончив фразу.
– Как пожар, Оркид. Да. И будет столь же разрушительным.
– Сожалею, ваше величество.
– Скажи мне, Оркид, у нас была какая-нибудь причина подозревать, что Томар нарушит вассальную присягу? Не пропустили ли мы какие-то признаки? Какие-нибудь намеки или предположения в его письмах к нашему двору?
Оркид покачал головой.
– Если они и были, то я их не уловил и не понял.
Она провела по лицу ладонью.
– Думаю, Ашарна не оказалась бы в таком положении. Она не позволила бы событиям стать настолько неуправляемыми, что один из самых доверенных ее правителей вот так бы взял и повернул против нее. Что я сделала не так, Оркид?
Оркид протестующе покачал головой.
– Ничего, ваше величество! Виноваты не вы, а король Томар. Он предал вас. Предал Гренду-Лир.
– Почему? – с надрывом воскликнула Арива. – Почему он предал Гренду-Лир?
Оркид не мог ответить, и молча склонил голову.
– Созови совет, – приказала она, холодная и разгневанная. – И отправь Деджануса к его армии.
Оркид удалился. Арива снова повернулась к своему городу. Она легко могла себе представить, какое в нем воцарится уныние, когда граждане узнают о переходе Чандры на сторону врага. Возможно, не только уныние, но даже паника. Теперь между Линаном и столицей не стояло ничего, кроме Великой Армии.
Линан. Это имя оставило горький привкус у нее во рту. Он олицетворял для нее все, что неладно в мире. Простолюдин, занимающий положение выше положенного, бунтовщик и захватчик, изменник и поджигатель войны. Он оставлял за собой только разорение, развалины, отчаяние, уничтожение тех традиций и законов, которые делали Гренду-Лир великой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71