Один из желтых глаз Силоны резко распахнулся и сразу сфокусировался на Дженрозе. Вампирша пронзительно закричала и выбросила руку вперед, под самое лезвие.
Дженроза почувствовала, как все ее тело дернулось, когда клинок глубоко вонзился в нечто, подобное дереву. Плечо оказалось вывихнуто, и она выпустила меч из руки. Пронзительно вскрикнув, девушка выхватила кинжал и ударила им, целя Линану в горло, но на этот раз Силона сама сделала выпад, рукой ударив магичку в грудь.
Дженроза пролетела и упала на спину. Ей показалось, что у нее переломаны все ребра. Она попыталась вскрикнуть от боли, но смогла лишь застонать. Силона отбросила Линана, выронив его, словно тряпичную куклу, и двинулась к ней. Дженроза попыталась отодвинуться, но тело отказало ей.
И тут через нее перепрыгнули три темные фигуры. Она услышала боевой клич Белого Волка, увидела отблеск сабель при свете костра. Вампирша хрюкнула, словно свинья, и отпрыгнула, свистя в воздухе крыльями. Четты рассыпались и наступали с трех сторон – спереди и с боков. Они наскакивали, наносили быстрые удары саблями, и снова отскакивали. Дженроза слышала, как их клинки с деревянным стуком вонзались в тело Силоны – и ответный вой вампирши. Один из них чересчур помедлил отпрыгнуть. Дженроза увидела, как заканчивающаяся когтями длинная рука взмахнула с такой быстротой, что движение выглядело каким-то смазанным. Силона ударила четта по голове, начисто содрав ее. Тело рухнуло под брызги шипящей крови.
Дженроза снова попыталась двинуться. Ей удалось подобрать под себя ноги. С помощью рук она сумела подняться на колени. Боль в груди была такой сильной, словно в нее вонзилось с десяток ножей. Вопль. Еще один мертвый четт.
Меч ее лежал у костра. Она нагнулась поднять его и обнаружила, что снова почти не может стоять. Последняя четтка не прекращала наскакивать на вампиршу и тут же отпрыгивать за пределы ее досягаемости. Это была Сунатай. «Боже, как она здорово дерется», – подумала Дженроза с поднимающейся в ней надеждой. Если б она только смогла зайти к вампирше сзади!..
Она остановила себя. Нет, она магичка, а не воин. Дженроза снова повернулась к костру. Тот находился достаточно близко. И горел достаточно ярко. Она с облегчением упала на колени и завела песню.
Линан закашлялся, приходя в себя. Он перевернулся и изрыгнул кровь. Шум боя. Он сел и открыл глаза. Дженроза! Она стояла на коленях по другую сторону костра и тянула песнь. Тогда кто же бился? Он огляделся и увидел, как Силона прыгает, будто рехнувшаяся птица, норовя клюнуть, достать когтями маленькую гибкую фигурку, державшую саблю так, как Камаль, бывало, держал длинный меч.
«Сунатай, – вспомнил он. – Как она здесь очутилась? И как здесь очутилась Дженроза?»
Тут он увидел трупы двух убитых четтов. Его сторона проигрывала.
Линан оттолкнулся от земли руками и вскрикнул от внезапной боли, когда его правое запястье не удержало тяжести тела. Он снова сел, опираясь на левую руку. Теперь он вспомнил. Силона сломала ему запястье, надвое разломив кости.
Но нет, кости уже срослись.
Он сумел кое-как подняться. Снова выплюнув изо рта кровь, огляделся в поисках своего меча. И нигде не увидел его. Возле Дженрозы лежал меч. Надо полагать, ее. Он попытался встать, но когда он выпрямился, песнь Дженрозы, казалось, сделалась оглушительно громкой, и звук ее опустился ему на плечи страшной тяжестью. Он не мог сдвинуться с места.
– Дженроза! – крикнул он. – Ты не даешь мне двигаться!
Она не ответила, но встретилась с ним взглядом и не отвела его. Он увидел, как по щекам у нее заструились слезы.
Силона взвыла. Он оглянулся и увидел, что вампирша почти не двигается. Сунатай подступала теперь к ней ближе, тщательнее нацеливая удары.
Ритм песнопения нарастал. Что-то кольнуло его в сердце. Дыхание со свистом вырвалось из легких; он попытался набрать воздуху в грудь, но легкие не действовали. Сердце снова сжалось в спазме от боли. Он опять упал на колени и увидел, что Силона тоже борется, а удары Сунатай становятся все тяжелее, вонзаясь все глубже.
– Почему? – спросил он у Дженрозы, снова поворачиваясь к ней.
Но она по-прежнему не отвечала. Он попытался найти ответ в ее глазах, но увидел в них лишь жалость. Линан рухнул наземь, перекатившись набок. Костер горел перед ним, и он увидел в его пламени две корчащиеся фигуры, в которых узнал себя и Силону. Языки пламени плясали в едином ритме с пением Дженрозы. Она применяла магию, чтобы убить их обоих.
Нечеловеческий рев у него за спиной. Звук клинка Сунатай, вонзающегося глубоко в тело вампирши, словно топор в дерево. Шум ее машущих в воздухе крыльев. Вопль Сунатай.
Огонь костра, казалось, померк, а фигуры в нем смазались. И почти сразу же он почувствовал, как его легкие снова принялись закачивать воздух, а боль в груди исчезла. Он с усилием поднялся. Дженроза что-то бормотала, пытаясь снова затянуть песню.
Но слишком поздно.
Раздалось биение крыльев, и Силона приземлилась прямо за спиной у магички, лицо ее исказила страшная ярость, и всякое подобие красоты пропало в ее ненависти и бешенстве.
«Это был я, – вспомнил Линан. – Тогда, в Даависе, это был я».
– Дженроза, прочь! – крикнул он, но горло его издало лишь хрип. – Сзади!
Было слишком поздно.
Силона подняла когтистую руку и обрушила ее на спину Дженрозы. Парализованный, Линан смотрел, как Дженроза дернулась вперед, открыв рот и пораженно раскрыв глаза. Вампирша убрала руку с окровавленной кистью, и Дженроза ничком рухнула наземь.
Линан пронзительно закричал. Он поднялся на ноги, но тут же упал. Принц расслышал, как тяжело дышит Силона, пытаясь восстановить свои силы. Он на четвереньках пополз к Дженрозе, увидел, в какую кровавую кашу превратилась ее спина. Линан заплакал и попытался произнести ее имя. Правая рука у него горела. Он опустил взгляд и увидел, что она покоилась на рукояти его меча, клинок которого глубоко погружен в пламя костра.
И тут он вспомнил. В разгар его безумия Силона рассказала ему, что всех остальных ей подобных убили железом и огнем.
Он схватился за рукоять, не обращая внимания на боль, и встал, опираясь на меч. Силона уже поднялась на ноги, ее огромные крылья вытянулись у нее за спиной.
– Значит, начнем по новой, – сказала она ему, а потом заметила меч. – Ты с большим трудом усваиваешь полученные уроки.
Она жестоко улыбнулась и шагнула вперед, переступив через тело Дженрозы.
Линан сделал выпад, вонзая меч глубоко-глубоко в ее тело и поворачивая при этом рукоять.
Силона с воплем взвилась в воздух, забрав с собой меч. В костер струей брызнула черная кровь, отправляя в ночной воздух облачка вонючего пара. Она попыталась забить крыльями, но те не действовали, и она камнем рухнула обратно на землю, приземлившись на спину. Упав, она закорчилась и обеими руками схватилась за клинок. От ее пальцев повалил дым. Она с воем выпустила оружие. Линан подошел к ней, взялся за рукоять и снова повернул клинок в ране. Силона забила ногами, плача, умоляя, лицо ее снова сделалось лицом прекрасной женщины.
– Линан, любимый мой, помоги мне! Линан, любимый мой…
Он выдернул меч и вонзил в ее шею. Голова дернулась на плечах и бессильно упала на землю. Рот ее еще раз открылся и произнес слово, которого Линан не понял. Воздух вокруг закрутился в воронку, устремляясь в небо. Линан почувствовал, как его волосы встали дыбом; крылья вампирши бесполезно захлопали.
А затем все стихло.
Линан подошел к Дженрозе и осторожно перевернул ее. Она хватала воздух открытым ртом. На губах ее виднелась кровь.
– Я ошиблась, – прохрипела она.
– Не говори, – попросил он.
Она схватила Линана за руки, глядя ему в лицо. Глаза ее широко раскрылись.
– Я ошиблась. Конечная точка – я. Не ты. Я думала, мне придется убить тебя. Думала, что именно в этом моя судьба.
Линан снова заплакал.
– Пожалуйста, Дженроза, не разговаривай. Останься со мной. Не уходи.
– Извини, – сказала она. – Мне очень жаль.
Линан осторожно заключил ее лицо в свои ладони и поцеловал ее в лоб.
– Не покидай меня, Дженроза. Я люблю тебя.
Тело ее выгнулось от боли.
– Что я могу сделать? – умоляюще спросил он ее. – Могу я помочь тебе сотворить магию?
– Ничего, – ответила она. – Теперь я понимаю. После сегодняшней ночи уже нет никакой Дженрозы. Вот почему все оказывалось темным. Я думала, кровь – это твоя жестокость, твое безумие, но это было мое будущее. Та кровь все время была МОЕЙ.
– Кровь, – повторил Линан. – Боже.
Он встал, подошел к телу вампирши и обмакнул руку в рану у нее на груди. Когда он вынул ее, с его пальцев капала черная кровь. Он вернулся к Дженрозе.
– Вот, – сказал он, приподымая ей голову.
– Нет! – вскрикнула она и неистово ударила его по руке, отталкивая ее. – Нет!
– Это спасет тебя! – крикнул Линан. – Ты будешь такой же, как я!
Она несчастно отвернулась от него. Когда он попытался удержать ее, она схватила его за окровавленную руку, изо всех сил прижала ее к земле и сказала ему в лицо:
– Я скорее умру, чем буду такой, как ты!
Линан отшатнулся.
– Пожалуйста, – простонала она. – Пожалуйста.
Он кивнул, и она позволила ему снова приблизиться. Он очень осторожно взял ее на руки и принялся укачивать, как младенца.
– Я люблю тебя, – снова сказал он ей.
– Знаю, – ответила она, закрыла глаза и умерла.
ГЛАВА 28
– Это, должно быть, самый мирный уголок на всем континенте, – безрадостно сказал Гален.
Чариона про себя улыбнулась. В ясном небе вставало теплое солнце; из долины внизу дул легкий ветер, неся с собой запах свежевыпеченного хлеба; на деревьях щебетали птицы. Идилия. Но Гален не хотел идиллии. «Так же, как и я, – призналась себе Чариона. – Мы оба хотим сражаться. Но вот именно сейчас можно почти поверить, что никакой войны нет».
Следом за ними змеей тянулась колонна рыцарей; всадники непринужденно сидели в седле. Впереди возвышался пологий гребень, который в итоге встретится с возвышенностью на крайнем северо-западе Чандры. Долина к востоку от них состояла сплошь из лоскутьев полей и фруктовых садов. Вокруг перекрестков дорог приютилась пара сел. С западной стороны от них горизонт очерчивала опушка леса. Чариона достала подаренную Барисом карту. На нее были нанесены географические особенности патрулируемого ими района. Долина эта называлась Арран; она отмечала самый восточный предел данного района. А южную его границу отмечал Си-лонин лес. Северный предел отмечала граница ее собственной провинции; именно туда-то они сейчас и направлялись. Объезд дозором всего района займет пять-шесть дней, а затем они начнут сначала.
– Мы могли бы пересечь границу, – вслух подумал Гален.
– Мы обещали Томару взяться за эту службу, – напомнила ему Чариона. – Он мог бы велеть нам отправляться на юг и присоединиться к Великой Армии Аривы.
– Он мог ПОПРОСИТЬ нас, – поправил ее Гален. – Никто, кроме самой Аривы, не указывает Галену Амптре, что ему делать.
– Не важничай, кендриец, – фыркнула Чариона. – Здесь его владения. И мы его гости.
– Да, знаю, – смущенно пожал плечами Гален. – По крайней мере, мы не ломаем пальцы в каком-нибудь городе, поддерживая вежливый разговор со скучающей мелкой знатью, в то время как наши лошади жиреют на зерне и сене. – Он покосился на Чариону. – И все же. Небольшой наскок через границу вреда не причинит, не правда ли? День туда, день обратно. Может, даже соберем какие-нибудь полезные сведения о четтской армии и ее местонахождении.
– Мы и так знаем, где она, – раздраженно отозвалась Чариона. – В Даависе. И знаем, куда она двинется, когда выступит в поход. На Спарро.
– Чем же тогда мы здесь занимаемся?
– Пребыванием в стороне от всего происходящего, – терпеливо разъяснила Чариона.
– Какое Томару дело до того, где мы находимся? В конце концов, мы ведь на одной стороне.
Чариона гадала, следует ли ей огласить свои сомнения, но решила, что это будет несправедливо с ее стороны. Томар принял их с предельной вежливостью и оказал помощь. Но она не могла забыть некоторых вещей, которые сказал король, и контекста, в котором он их сказал. Тогда ей не показалось, что они означали что-то важное, но с тех пор у нее было время поразмыслить над ними. Король пребывал в замешательстве, наверное, его даже разрывали сомнения; он не был уверен, кому следует сохранять верность. Томар произвел на нее впечатление очень грустного человека, угодившего в западню очень грустных времен.
– И та чушь, которую он, по твоим словам, говорил тебе насчет якобы несовместимости нашего войска с его армией, – продолжал Гален. – Ну, я-то могу сказать, что будь командиром Барис, рыцарей это вполне бы устроило. Его слава солдата и генерала…
Гален умолк, увидев, как с запада к ним галопом скачет один из дозорных. Он остановил колонну. Дозорный доскакал, запыхавшись и обливаясь потом.
– Милорд Амптра, четты! Здесь!
– Где?
– У леса! Они на опушке. По меньшей мере полная рота.
– Что они там делают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Дженроза почувствовала, как все ее тело дернулось, когда клинок глубоко вонзился в нечто, подобное дереву. Плечо оказалось вывихнуто, и она выпустила меч из руки. Пронзительно вскрикнув, девушка выхватила кинжал и ударила им, целя Линану в горло, но на этот раз Силона сама сделала выпад, рукой ударив магичку в грудь.
Дженроза пролетела и упала на спину. Ей показалось, что у нее переломаны все ребра. Она попыталась вскрикнуть от боли, но смогла лишь застонать. Силона отбросила Линана, выронив его, словно тряпичную куклу, и двинулась к ней. Дженроза попыталась отодвинуться, но тело отказало ей.
И тут через нее перепрыгнули три темные фигуры. Она услышала боевой клич Белого Волка, увидела отблеск сабель при свете костра. Вампирша хрюкнула, словно свинья, и отпрыгнула, свистя в воздухе крыльями. Четты рассыпались и наступали с трех сторон – спереди и с боков. Они наскакивали, наносили быстрые удары саблями, и снова отскакивали. Дженроза слышала, как их клинки с деревянным стуком вонзались в тело Силоны – и ответный вой вампирши. Один из них чересчур помедлил отпрыгнуть. Дженроза увидела, как заканчивающаяся когтями длинная рука взмахнула с такой быстротой, что движение выглядело каким-то смазанным. Силона ударила четта по голове, начисто содрав ее. Тело рухнуло под брызги шипящей крови.
Дженроза снова попыталась двинуться. Ей удалось подобрать под себя ноги. С помощью рук она сумела подняться на колени. Боль в груди была такой сильной, словно в нее вонзилось с десяток ножей. Вопль. Еще один мертвый четт.
Меч ее лежал у костра. Она нагнулась поднять его и обнаружила, что снова почти не может стоять. Последняя четтка не прекращала наскакивать на вампиршу и тут же отпрыгивать за пределы ее досягаемости. Это была Сунатай. «Боже, как она здорово дерется», – подумала Дженроза с поднимающейся в ней надеждой. Если б она только смогла зайти к вампирше сзади!..
Она остановила себя. Нет, она магичка, а не воин. Дженроза снова повернулась к костру. Тот находился достаточно близко. И горел достаточно ярко. Она с облегчением упала на колени и завела песню.
Линан закашлялся, приходя в себя. Он перевернулся и изрыгнул кровь. Шум боя. Он сел и открыл глаза. Дженроза! Она стояла на коленях по другую сторону костра и тянула песнь. Тогда кто же бился? Он огляделся и увидел, как Силона прыгает, будто рехнувшаяся птица, норовя клюнуть, достать когтями маленькую гибкую фигурку, державшую саблю так, как Камаль, бывало, держал длинный меч.
«Сунатай, – вспомнил он. – Как она здесь очутилась? И как здесь очутилась Дженроза?»
Тут он увидел трупы двух убитых четтов. Его сторона проигрывала.
Линан оттолкнулся от земли руками и вскрикнул от внезапной боли, когда его правое запястье не удержало тяжести тела. Он снова сел, опираясь на левую руку. Теперь он вспомнил. Силона сломала ему запястье, надвое разломив кости.
Но нет, кости уже срослись.
Он сумел кое-как подняться. Снова выплюнув изо рта кровь, огляделся в поисках своего меча. И нигде не увидел его. Возле Дженрозы лежал меч. Надо полагать, ее. Он попытался встать, но когда он выпрямился, песнь Дженрозы, казалось, сделалась оглушительно громкой, и звук ее опустился ему на плечи страшной тяжестью. Он не мог сдвинуться с места.
– Дженроза! – крикнул он. – Ты не даешь мне двигаться!
Она не ответила, но встретилась с ним взглядом и не отвела его. Он увидел, как по щекам у нее заструились слезы.
Силона взвыла. Он оглянулся и увидел, что вампирша почти не двигается. Сунатай подступала теперь к ней ближе, тщательнее нацеливая удары.
Ритм песнопения нарастал. Что-то кольнуло его в сердце. Дыхание со свистом вырвалось из легких; он попытался набрать воздуху в грудь, но легкие не действовали. Сердце снова сжалось в спазме от боли. Он опять упал на колени и увидел, что Силона тоже борется, а удары Сунатай становятся все тяжелее, вонзаясь все глубже.
– Почему? – спросил он у Дженрозы, снова поворачиваясь к ней.
Но она по-прежнему не отвечала. Он попытался найти ответ в ее глазах, но увидел в них лишь жалость. Линан рухнул наземь, перекатившись набок. Костер горел перед ним, и он увидел в его пламени две корчащиеся фигуры, в которых узнал себя и Силону. Языки пламени плясали в едином ритме с пением Дженрозы. Она применяла магию, чтобы убить их обоих.
Нечеловеческий рев у него за спиной. Звук клинка Сунатай, вонзающегося глубоко в тело вампирши, словно топор в дерево. Шум ее машущих в воздухе крыльев. Вопль Сунатай.
Огонь костра, казалось, померк, а фигуры в нем смазались. И почти сразу же он почувствовал, как его легкие снова принялись закачивать воздух, а боль в груди исчезла. Он с усилием поднялся. Дженроза что-то бормотала, пытаясь снова затянуть песню.
Но слишком поздно.
Раздалось биение крыльев, и Силона приземлилась прямо за спиной у магички, лицо ее исказила страшная ярость, и всякое подобие красоты пропало в ее ненависти и бешенстве.
«Это был я, – вспомнил Линан. – Тогда, в Даависе, это был я».
– Дженроза, прочь! – крикнул он, но горло его издало лишь хрип. – Сзади!
Было слишком поздно.
Силона подняла когтистую руку и обрушила ее на спину Дженрозы. Парализованный, Линан смотрел, как Дженроза дернулась вперед, открыв рот и пораженно раскрыв глаза. Вампирша убрала руку с окровавленной кистью, и Дженроза ничком рухнула наземь.
Линан пронзительно закричал. Он поднялся на ноги, но тут же упал. Принц расслышал, как тяжело дышит Силона, пытаясь восстановить свои силы. Он на четвереньках пополз к Дженрозе, увидел, в какую кровавую кашу превратилась ее спина. Линан заплакал и попытался произнести ее имя. Правая рука у него горела. Он опустил взгляд и увидел, что она покоилась на рукояти его меча, клинок которого глубоко погружен в пламя костра.
И тут он вспомнил. В разгар его безумия Силона рассказала ему, что всех остальных ей подобных убили железом и огнем.
Он схватился за рукоять, не обращая внимания на боль, и встал, опираясь на меч. Силона уже поднялась на ноги, ее огромные крылья вытянулись у нее за спиной.
– Значит, начнем по новой, – сказала она ему, а потом заметила меч. – Ты с большим трудом усваиваешь полученные уроки.
Она жестоко улыбнулась и шагнула вперед, переступив через тело Дженрозы.
Линан сделал выпад, вонзая меч глубоко-глубоко в ее тело и поворачивая при этом рукоять.
Силона с воплем взвилась в воздух, забрав с собой меч. В костер струей брызнула черная кровь, отправляя в ночной воздух облачка вонючего пара. Она попыталась забить крыльями, но те не действовали, и она камнем рухнула обратно на землю, приземлившись на спину. Упав, она закорчилась и обеими руками схватилась за клинок. От ее пальцев повалил дым. Она с воем выпустила оружие. Линан подошел к ней, взялся за рукоять и снова повернул клинок в ране. Силона забила ногами, плача, умоляя, лицо ее снова сделалось лицом прекрасной женщины.
– Линан, любимый мой, помоги мне! Линан, любимый мой…
Он выдернул меч и вонзил в ее шею. Голова дернулась на плечах и бессильно упала на землю. Рот ее еще раз открылся и произнес слово, которого Линан не понял. Воздух вокруг закрутился в воронку, устремляясь в небо. Линан почувствовал, как его волосы встали дыбом; крылья вампирши бесполезно захлопали.
А затем все стихло.
Линан подошел к Дженрозе и осторожно перевернул ее. Она хватала воздух открытым ртом. На губах ее виднелась кровь.
– Я ошиблась, – прохрипела она.
– Не говори, – попросил он.
Она схватила Линана за руки, глядя ему в лицо. Глаза ее широко раскрылись.
– Я ошиблась. Конечная точка – я. Не ты. Я думала, мне придется убить тебя. Думала, что именно в этом моя судьба.
Линан снова заплакал.
– Пожалуйста, Дженроза, не разговаривай. Останься со мной. Не уходи.
– Извини, – сказала она. – Мне очень жаль.
Линан осторожно заключил ее лицо в свои ладони и поцеловал ее в лоб.
– Не покидай меня, Дженроза. Я люблю тебя.
Тело ее выгнулось от боли.
– Что я могу сделать? – умоляюще спросил он ее. – Могу я помочь тебе сотворить магию?
– Ничего, – ответила она. – Теперь я понимаю. После сегодняшней ночи уже нет никакой Дженрозы. Вот почему все оказывалось темным. Я думала, кровь – это твоя жестокость, твое безумие, но это было мое будущее. Та кровь все время была МОЕЙ.
– Кровь, – повторил Линан. – Боже.
Он встал, подошел к телу вампирши и обмакнул руку в рану у нее на груди. Когда он вынул ее, с его пальцев капала черная кровь. Он вернулся к Дженрозе.
– Вот, – сказал он, приподымая ей голову.
– Нет! – вскрикнула она и неистово ударила его по руке, отталкивая ее. – Нет!
– Это спасет тебя! – крикнул Линан. – Ты будешь такой же, как я!
Она несчастно отвернулась от него. Когда он попытался удержать ее, она схватила его за окровавленную руку, изо всех сил прижала ее к земле и сказала ему в лицо:
– Я скорее умру, чем буду такой, как ты!
Линан отшатнулся.
– Пожалуйста, – простонала она. – Пожалуйста.
Он кивнул, и она позволила ему снова приблизиться. Он очень осторожно взял ее на руки и принялся укачивать, как младенца.
– Я люблю тебя, – снова сказал он ей.
– Знаю, – ответила она, закрыла глаза и умерла.
ГЛАВА 28
– Это, должно быть, самый мирный уголок на всем континенте, – безрадостно сказал Гален.
Чариона про себя улыбнулась. В ясном небе вставало теплое солнце; из долины внизу дул легкий ветер, неся с собой запах свежевыпеченного хлеба; на деревьях щебетали птицы. Идилия. Но Гален не хотел идиллии. «Так же, как и я, – призналась себе Чариона. – Мы оба хотим сражаться. Но вот именно сейчас можно почти поверить, что никакой войны нет».
Следом за ними змеей тянулась колонна рыцарей; всадники непринужденно сидели в седле. Впереди возвышался пологий гребень, который в итоге встретится с возвышенностью на крайнем северо-западе Чандры. Долина к востоку от них состояла сплошь из лоскутьев полей и фруктовых садов. Вокруг перекрестков дорог приютилась пара сел. С западной стороны от них горизонт очерчивала опушка леса. Чариона достала подаренную Барисом карту. На нее были нанесены географические особенности патрулируемого ими района. Долина эта называлась Арран; она отмечала самый восточный предел данного района. А южную его границу отмечал Си-лонин лес. Северный предел отмечала граница ее собственной провинции; именно туда-то они сейчас и направлялись. Объезд дозором всего района займет пять-шесть дней, а затем они начнут сначала.
– Мы могли бы пересечь границу, – вслух подумал Гален.
– Мы обещали Томару взяться за эту службу, – напомнила ему Чариона. – Он мог бы велеть нам отправляться на юг и присоединиться к Великой Армии Аривы.
– Он мог ПОПРОСИТЬ нас, – поправил ее Гален. – Никто, кроме самой Аривы, не указывает Галену Амптре, что ему делать.
– Не важничай, кендриец, – фыркнула Чариона. – Здесь его владения. И мы его гости.
– Да, знаю, – смущенно пожал плечами Гален. – По крайней мере, мы не ломаем пальцы в каком-нибудь городе, поддерживая вежливый разговор со скучающей мелкой знатью, в то время как наши лошади жиреют на зерне и сене. – Он покосился на Чариону. – И все же. Небольшой наскок через границу вреда не причинит, не правда ли? День туда, день обратно. Может, даже соберем какие-нибудь полезные сведения о четтской армии и ее местонахождении.
– Мы и так знаем, где она, – раздраженно отозвалась Чариона. – В Даависе. И знаем, куда она двинется, когда выступит в поход. На Спарро.
– Чем же тогда мы здесь занимаемся?
– Пребыванием в стороне от всего происходящего, – терпеливо разъяснила Чариона.
– Какое Томару дело до того, где мы находимся? В конце концов, мы ведь на одной стороне.
Чариона гадала, следует ли ей огласить свои сомнения, но решила, что это будет несправедливо с ее стороны. Томар принял их с предельной вежливостью и оказал помощь. Но она не могла забыть некоторых вещей, которые сказал король, и контекста, в котором он их сказал. Тогда ей не показалось, что они означали что-то важное, но с тех пор у нее было время поразмыслить над ними. Король пребывал в замешательстве, наверное, его даже разрывали сомнения; он не был уверен, кому следует сохранять верность. Томар произвел на нее впечатление очень грустного человека, угодившего в западню очень грустных времен.
– И та чушь, которую он, по твоим словам, говорил тебе насчет якобы несовместимости нашего войска с его армией, – продолжал Гален. – Ну, я-то могу сказать, что будь командиром Барис, рыцарей это вполне бы устроило. Его слава солдата и генерала…
Гален умолк, увидев, как с запада к ним галопом скачет один из дозорных. Он остановил колонну. Дозорный доскакал, запыхавшись и обливаясь потом.
– Милорд Амптра, четты! Здесь!
– Где?
– У леса! Они на опушке. По меньшей мере полная рота.
– Что они там делают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71