Внедряться надо было раньше.
Менелай и Агамемнон, руководящие сбором войск в Авлиде, на данный момент были для меня недоступны, пробиться к ним на аудиенцию было свыше сил обычного смертного. Аякс Мелкий имел слишком малый политический вес, Нестор был стар и недоверчив, Идоменей с Аяксом Крупным в данный момент находился в открытом море, а плавать на доске в ожидании, пока меня заметят ахейские моряки, мне не хотелось.
На Скиросе же сейчас проживали быстроногий Ахиллес с учителем Фениксом и другом – а может быть, и больше чем просто другом – Патроклом. Кроме того, со дня на день сюда должны были пожаловать Одиссей и Диомед с миссией уговорить Ахилла отправиться на войну. Если не считать старика Феникса, здесь было четверо героев «Илиады», из которых трое обладали огромным влиянием и властью.
Ахилл, правитель мирмидонцев, герой многих пророчеств.
Диомед, ванакт могущественного Аргоса.
И Одиссей, басилей Итаки, под чьим началом было не так много воинов, зато чья мудрость и изворотливость уже успели стать легендой.
Кто-то из них и должен был стать моим билетом под стены Трои.
Согласно Гомеру, Овидию и толпе их коллег, мать величайшего героя, нереида Фетида, стремилась уберечь своего сына от безвременной гибели на войне, а потому прятала его в женском платье во дворце правителя Скироса Ликомеда.
Когда жирный пророк Калхант возвестил, что Троя не падет, если в рядах ахейцев не будет сражаться Ахилл, лучший в Ахайе, воины возроптали, и Агамемнон отправил Одиссея и Диомеда на Скирос с целью разыскать трансвестита и за уши притащить его на бойню.
Говорят также, что Ахилл был сильно похож на девочку (и при этом он является великим воином, покрытым буграми мышц), и прославленные цари долго не могли разыскать его, пока Одиссей не применил военную хитрость. Он переоделся торговцем и пришел во дворец Ликомеда с лотками, на которых женские шмотки и украшения лежали вперемежку с оружием. Девушки заинтересовались шмотками, Ахилл же отдал предпочтение оружию, на чем и попался.
Не хочу обидеть Одиссея, но, если такие штучки на самом деле срабатывали, это говорит отнюдь не о хитроумии сына Лаэрта, а о низком интеллектуальном уровне самого Ахиллеса.
Наверное, умом он пошел в маму.
Все образованные люди и даже кое-кто из необразованных знают, откуда пошло выражение «Ахиллесова пята». Стремясь оградить сына от превратностей судьбы, Фетида окунула свое чадо в воды реки мертвых Стикс, протекающей в подземном царстве, что сделало Ахилла неуязвимым. При этом она держала сына за пятку, та осталась сухой, не стала неуязвимой, через что парень и пострадал. И все воспринимают это как данность.
Но если бы Фетида действительно была мудрой женщиной, она могла бы окунуть Ахилла в Стикс два раза, перехватив ногу, или подержать его за какое-нибудь другое место, и вся древняя греческая история пошла бы по другому пути. Но такой простой способ обезопасить сына почему-то не пришел ей в голову.
Надо сказать, что не все из вышеизложенного соответствовало действительности. Ахилл, Патрокл и Феникс на самом деле гостили во дворце Ликомеда, но никто из них не переодевался в женское платье и не пытался прятаться. Думаю, поэты приврали для красного словца.
В первой половине Феникс преподавал парням историю и математику, потом они обедали, отдыхали немного и отправлялись во двор, где посвящали время совершенствованию своего владения холодным оружием. Вечером они пировали, с хозяином или без него, после чего предавались заслуженному отдыху в компании дружелюбных и любвеобильных рабынь.
Вполне мужские занятия.
Я шел по песку.
Вообще приятное место эта Древняя Греция. Идеальный пляж, яркое солнце, теплое море, умеренный климат средиземноморского бассейна. Воздух, еще не испорченный выбросами в атмосферу токсичных отходов.
По этому пляжу любили бегать Ахилл и Патрокл, когда им наскучивало заниматься во дворце. Не знаю, почему Гомер прозвал Ахилла быстроногим, как ни пыжился великий герой, но они всегда приходили к финишу плечом к плечу со своим другом.
Дэн объяснил, что использование комбинации «эпитет+существительное» было стилистическим приемом Гомера. Он никогда не говорил просто «Ахилл», а добавлял определение, например, «быстроногий Ахилл», «богоравный Ахилл», «Ахиллес, сын Пелея», что помогало ему вводить в поэму особые характеристики персонажей и одновременно соблюдать стихотворный размер.
Положа руку на интимные части тела, хочу сказать, что мне не слишком нравится образ Ахилла, созданный Гомером. Капризный, истеричный, самовлюбленный, помешанный на славе эгоистичный неуязвимый сукин сын. Легко быть героем, когда знаешь, насколько трудно тебя убить. Кто из твоих богоравных противников додумается бить со спины, еще и ниже пояса? Видать, он вконец всех достал, если уж помочь Парису истребить наглого ахейца вызвался сам Аполлон.
Это согласно легенде. В действительности все было еще хуже.
Я увидел впереди две небольшие точки, которые по мере приближения принимали очертания человеческих силуэтов.
Согласно расчетам, это должны быть Ахилл и Патрокл. Я остановился и повернулся лицом в сторону моря. Пусть они не думают, что я специально ищу встречи с ними.
Спустя пятнадцать минут я услышал неровное дыхание юных атлетов, и две покрытые потом фигуры остановились рядом со мной.
– Радуйся, незнакомец, – сказал Ахилл.
Дэн сообщил мне, что «радуйся» было обычным приветствием среди ахейцев. Вроде нашего «как дела».
– Радуйся и ты, сын Пелея, – сказал я.
– Ты знаешь меня? – удивился Ахилл. – Откуда? Я не видел тебя раньше.
– Ты живешь во дворце? – спросил Патрокл.
– Нет, – сказал я. – Я прибыл на Скирос недавно.
– Где твой корабль?
– Корабль ушел, высадив меня в бухте неподалеку, – сказал я. – Я прибыл на Скирос с единственной целью взглянуть на героя Ахилла и его богоравного друга.
– Но я еще не совершил никаких подвигов, – сказал Ахилл.
– Совершишь, – сказал я. – И останешься в памяти людей как лучший среди равных.
– Лучший – Геракл, – возразил Патрокл.
Ахилл нахмурился. Видать, слава Геракла не дает ему покою.
– Как твое имя? – спросил Ахилл.
– Алекс, сын Виктора, – назвался я.
Мы с Дэном решили оставить за мной собственное имя, выдав меня за чужеземца. Этим можно было объяснить мой акцент, оставшийся после гипнотического курса изучения языка, и тот факт, что я внешне не слишком похож на грека.
– Ты воин? – Взгляд Ахилла упал на меч, висевший на моем поясе.
– И да, и нет, – сказал я. – Я воин, но не только. Богами мне дан великий дар взора, для которого нет преград. Поэтому я и знаю тебя в лицо, хоть мы никогда не встречались в жизни, богоравный Пелид.
– Позволь мне пригласить тебя во дворец Ликомеда, где мы гостим, – сказал заинтригованный Ахилл. – Там ты расскажешь нам подробно о своем даре.
– Охотно, – сказал я.
И мы отправились во дворец.
Дэн
Говоря по правде, я немного нервничал перед первым контактом Алекса с аборигенами, но все прошло как нельзя лучше. Немного лести, немного правды, немного лжи, и Киборг заинтересовался гостем до такой степени, что пригласил его в свои покои. Дружок (Патрокл) отнесся к этому весьма настороженно и сразу же отправился советоваться с Дятлом (Феникс).
Мы с Максом, главным режиссером проекта, сидели перед мониторами и просматривали последние новости со Скироса.
– Я все равно беспокоюсь, – сказал Макс.
– По поводу?
– А если он сболтнет что-нибудь лишнее?
– Что он из будущего и хочет понаблюдать за Троянской войной со стороны? Даже если и так, то кто ему поверит?
– Туземцы не поверят, – сказал Макс. – А как быть со зрителями?
– Зрители не понимают по-древнегречески, – сказал я. – А твои редакторы вложат в его уста любые слова, которые посчитают нужными.
– Я не уверен, что мы правильно поступили, послав в прошлое человека.
– Я вообще не уверен, что мы поступаем правильно.
– Я не о том. Камеры – это ведь просто механизмы. Они записывают происходящее, наблюдают, но они не могут повлиять на ход событий. А человек, вступающий в непосредственный контакт с жившими в прошлом людьми, может.
– Ты боишься «принципа бабочки»?
– Да.
Для тех, кто не рубит фишку, поясняю.
Есть такой рассказ у знаменитого некогда писателя-фантаста. Там человек отправляется в прошлое, во времена динозавров, случайно сходит с проложенной тропы и убивает бабочку. И по возвращении в свое время обнаруживает, что в Америке выбрали не того президента.
С тех пор писатели-фантасты рассмотрели этот сюжет со всех сторон. Основная тема – изменение прошлого с целью изменить настоящее.
– Зря боишься, – сказал я. – Временные парадоксы существуют только в качестве интриги научно-фантастических романов. Вдумайся сам: любые изменения, которые Алекс может произвести в прошлом, находятся в прошлом относительно нашего времени, и мы в любом случае имеем то, что имеем сейчас.
– А может быть, изменения уже произошли, только мы не можем их заметить, потому что изменились мы сами.
– Тогда чего волноваться?
– Когда Алекс вернется сюда, он может и не узнать наш мир.
– Лажа, – сказал я. – Настоящее остается неизменным.
Макс вздохнул:
– Мне бы твою уверенность.
– Моя уверенность основана на фактах. Я не вижу никаких парадоксов вокруг проекта.
– Возможно, еще просто слишком рано.
– Ты слишком нервный для режиссера, – сказал я.
– А ты слишком спокойный для аналитика, – не остался в долгу Макс.
И вовсе я не спокойный. Просто я принимаю мир таким, каков он есть. Все равно, раз уж мистеру Картрайту втемяшилось в голову отправить в прошлое своего агента, никто его не мог от этого отговорить. Да и мне самому было любопытно, что может нарыть в древнегреческом эпосе профессиональный разведчик.
«Принцип бабочки» меня не слишком волновал по вышеизложенным причинам. Если прошлое способно меняться от действий полковника Трэвиса, то оно уже изменилось.
Академик Северов совершенно не опасается возникновения темпорального парадокса, демонстрируя всем желающим какие-то свои теоретические выкладки, снабженные неимоверным количеством формул и графиков, которые до конца никто, кроме самого академика, не понимает.
Уж если светило мировой теоретической физики не боится парадоксов, не пристало их бояться и мне.
– Если исключить явление Ахиллу полковника Трэвиса, ничего примечательного за последний час не произошло. Даже не представляю, чем мы будем заполнять эфир.
– Это ерунда, – сказал я. – Подожди, пока они начнут войну. Нам не хватит и двадцати четырех часов, чтобы показать всё.
– Хотелось бы надеяться, – сказал Макс. – Потому как мистер Картрайт грозится выделить под наше шоу отдельный канал.
Думаю, мне стоит объяснить, каким образом мы получаем информацию из прошлого.
Сначала скажу несколько слов о самом туннеле.
Туннель имеет постоянную темпоральную протяженность в три с половиной тысячи лет, сколько-то там дней, часов и минут, вплоть до секунд. Я могу назвать вам его точные размеры, если они вам интересны. Для этого мне надо только сверится с файлами, которые прислал мне академик Северов.
Что это означает?
Что туннель дрейфует во времени с той же самой скоростью, с которой это делаем и мы сами. Когда находящаяся у нас точка условного входа смещается во времени, смещается и находящаяся в прошлом точка условного выхода. Для нас пройдет день, и для полковника Трэвиса, находящегося в прошлом, пройдет день. То есть, если все пойдет так, как это описано Гомером, нам предстоит наблюдать Троянскую войну последующие десять лет чуть ли не в режиме реального времени.
Сами точки входа и выхода ничего особенного собой не представляют. Просто черная дыра около трех метров диаметром, висящая в полуметре над полом лаборатории, в которую сходятся все проложенные по этажу силовые кабели.
Мы отправили в прошлое около десяти тысяч автономных аппаратов, замаскированных под обычных мух. Миниатюрное летающее устройство снабжено камерой и небольшим передатчиком, способным посылать изображение на расстояние до нескольких сотен километров.
Насчет реального времени я немного преувеличил.
Каждый час все камеры сбрасывают информацию на центральный компьютер, также оставленный нами в прошлом под видом обычного булыгана, коих в выбранной нами безлюдной местности сотни и сотни, а компьютер скидывает полученную информацию на диски и отправляет их в настоящее.
Тут они попадают в руки специалистов нашей медиакомпании (скорее, в их мощные процессоры), в том числе и мои руки. Из записей отбирают представляющие наибольший интерес, их редактируют, переводят, компонуют в блоки и представляют вниманию зрителей.
Компьютер управляет работой камер. Он запрограммирован так, чтобы уделять особое внимание ключевым фигурам реалити-шоу «Троя». Например, вокруг Агамемнона, Ахилла или Париса постоянно кружит около десяти камер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
Менелай и Агамемнон, руководящие сбором войск в Авлиде, на данный момент были для меня недоступны, пробиться к ним на аудиенцию было свыше сил обычного смертного. Аякс Мелкий имел слишком малый политический вес, Нестор был стар и недоверчив, Идоменей с Аяксом Крупным в данный момент находился в открытом море, а плавать на доске в ожидании, пока меня заметят ахейские моряки, мне не хотелось.
На Скиросе же сейчас проживали быстроногий Ахиллес с учителем Фениксом и другом – а может быть, и больше чем просто другом – Патроклом. Кроме того, со дня на день сюда должны были пожаловать Одиссей и Диомед с миссией уговорить Ахилла отправиться на войну. Если не считать старика Феникса, здесь было четверо героев «Илиады», из которых трое обладали огромным влиянием и властью.
Ахилл, правитель мирмидонцев, герой многих пророчеств.
Диомед, ванакт могущественного Аргоса.
И Одиссей, басилей Итаки, под чьим началом было не так много воинов, зато чья мудрость и изворотливость уже успели стать легендой.
Кто-то из них и должен был стать моим билетом под стены Трои.
Согласно Гомеру, Овидию и толпе их коллег, мать величайшего героя, нереида Фетида, стремилась уберечь своего сына от безвременной гибели на войне, а потому прятала его в женском платье во дворце правителя Скироса Ликомеда.
Когда жирный пророк Калхант возвестил, что Троя не падет, если в рядах ахейцев не будет сражаться Ахилл, лучший в Ахайе, воины возроптали, и Агамемнон отправил Одиссея и Диомеда на Скирос с целью разыскать трансвестита и за уши притащить его на бойню.
Говорят также, что Ахилл был сильно похож на девочку (и при этом он является великим воином, покрытым буграми мышц), и прославленные цари долго не могли разыскать его, пока Одиссей не применил военную хитрость. Он переоделся торговцем и пришел во дворец Ликомеда с лотками, на которых женские шмотки и украшения лежали вперемежку с оружием. Девушки заинтересовались шмотками, Ахилл же отдал предпочтение оружию, на чем и попался.
Не хочу обидеть Одиссея, но, если такие штучки на самом деле срабатывали, это говорит отнюдь не о хитроумии сына Лаэрта, а о низком интеллектуальном уровне самого Ахиллеса.
Наверное, умом он пошел в маму.
Все образованные люди и даже кое-кто из необразованных знают, откуда пошло выражение «Ахиллесова пята». Стремясь оградить сына от превратностей судьбы, Фетида окунула свое чадо в воды реки мертвых Стикс, протекающей в подземном царстве, что сделало Ахилла неуязвимым. При этом она держала сына за пятку, та осталась сухой, не стала неуязвимой, через что парень и пострадал. И все воспринимают это как данность.
Но если бы Фетида действительно была мудрой женщиной, она могла бы окунуть Ахилла в Стикс два раза, перехватив ногу, или подержать его за какое-нибудь другое место, и вся древняя греческая история пошла бы по другому пути. Но такой простой способ обезопасить сына почему-то не пришел ей в голову.
Надо сказать, что не все из вышеизложенного соответствовало действительности. Ахилл, Патрокл и Феникс на самом деле гостили во дворце Ликомеда, но никто из них не переодевался в женское платье и не пытался прятаться. Думаю, поэты приврали для красного словца.
В первой половине Феникс преподавал парням историю и математику, потом они обедали, отдыхали немного и отправлялись во двор, где посвящали время совершенствованию своего владения холодным оружием. Вечером они пировали, с хозяином или без него, после чего предавались заслуженному отдыху в компании дружелюбных и любвеобильных рабынь.
Вполне мужские занятия.
Я шел по песку.
Вообще приятное место эта Древняя Греция. Идеальный пляж, яркое солнце, теплое море, умеренный климат средиземноморского бассейна. Воздух, еще не испорченный выбросами в атмосферу токсичных отходов.
По этому пляжу любили бегать Ахилл и Патрокл, когда им наскучивало заниматься во дворце. Не знаю, почему Гомер прозвал Ахилла быстроногим, как ни пыжился великий герой, но они всегда приходили к финишу плечом к плечу со своим другом.
Дэн объяснил, что использование комбинации «эпитет+существительное» было стилистическим приемом Гомера. Он никогда не говорил просто «Ахилл», а добавлял определение, например, «быстроногий Ахилл», «богоравный Ахилл», «Ахиллес, сын Пелея», что помогало ему вводить в поэму особые характеристики персонажей и одновременно соблюдать стихотворный размер.
Положа руку на интимные части тела, хочу сказать, что мне не слишком нравится образ Ахилла, созданный Гомером. Капризный, истеричный, самовлюбленный, помешанный на славе эгоистичный неуязвимый сукин сын. Легко быть героем, когда знаешь, насколько трудно тебя убить. Кто из твоих богоравных противников додумается бить со спины, еще и ниже пояса? Видать, он вконец всех достал, если уж помочь Парису истребить наглого ахейца вызвался сам Аполлон.
Это согласно легенде. В действительности все было еще хуже.
Я увидел впереди две небольшие точки, которые по мере приближения принимали очертания человеческих силуэтов.
Согласно расчетам, это должны быть Ахилл и Патрокл. Я остановился и повернулся лицом в сторону моря. Пусть они не думают, что я специально ищу встречи с ними.
Спустя пятнадцать минут я услышал неровное дыхание юных атлетов, и две покрытые потом фигуры остановились рядом со мной.
– Радуйся, незнакомец, – сказал Ахилл.
Дэн сообщил мне, что «радуйся» было обычным приветствием среди ахейцев. Вроде нашего «как дела».
– Радуйся и ты, сын Пелея, – сказал я.
– Ты знаешь меня? – удивился Ахилл. – Откуда? Я не видел тебя раньше.
– Ты живешь во дворце? – спросил Патрокл.
– Нет, – сказал я. – Я прибыл на Скирос недавно.
– Где твой корабль?
– Корабль ушел, высадив меня в бухте неподалеку, – сказал я. – Я прибыл на Скирос с единственной целью взглянуть на героя Ахилла и его богоравного друга.
– Но я еще не совершил никаких подвигов, – сказал Ахилл.
– Совершишь, – сказал я. – И останешься в памяти людей как лучший среди равных.
– Лучший – Геракл, – возразил Патрокл.
Ахилл нахмурился. Видать, слава Геракла не дает ему покою.
– Как твое имя? – спросил Ахилл.
– Алекс, сын Виктора, – назвался я.
Мы с Дэном решили оставить за мной собственное имя, выдав меня за чужеземца. Этим можно было объяснить мой акцент, оставшийся после гипнотического курса изучения языка, и тот факт, что я внешне не слишком похож на грека.
– Ты воин? – Взгляд Ахилла упал на меч, висевший на моем поясе.
– И да, и нет, – сказал я. – Я воин, но не только. Богами мне дан великий дар взора, для которого нет преград. Поэтому я и знаю тебя в лицо, хоть мы никогда не встречались в жизни, богоравный Пелид.
– Позволь мне пригласить тебя во дворец Ликомеда, где мы гостим, – сказал заинтригованный Ахилл. – Там ты расскажешь нам подробно о своем даре.
– Охотно, – сказал я.
И мы отправились во дворец.
Дэн
Говоря по правде, я немного нервничал перед первым контактом Алекса с аборигенами, но все прошло как нельзя лучше. Немного лести, немного правды, немного лжи, и Киборг заинтересовался гостем до такой степени, что пригласил его в свои покои. Дружок (Патрокл) отнесся к этому весьма настороженно и сразу же отправился советоваться с Дятлом (Феникс).
Мы с Максом, главным режиссером проекта, сидели перед мониторами и просматривали последние новости со Скироса.
– Я все равно беспокоюсь, – сказал Макс.
– По поводу?
– А если он сболтнет что-нибудь лишнее?
– Что он из будущего и хочет понаблюдать за Троянской войной со стороны? Даже если и так, то кто ему поверит?
– Туземцы не поверят, – сказал Макс. – А как быть со зрителями?
– Зрители не понимают по-древнегречески, – сказал я. – А твои редакторы вложат в его уста любые слова, которые посчитают нужными.
– Я не уверен, что мы правильно поступили, послав в прошлое человека.
– Я вообще не уверен, что мы поступаем правильно.
– Я не о том. Камеры – это ведь просто механизмы. Они записывают происходящее, наблюдают, но они не могут повлиять на ход событий. А человек, вступающий в непосредственный контакт с жившими в прошлом людьми, может.
– Ты боишься «принципа бабочки»?
– Да.
Для тех, кто не рубит фишку, поясняю.
Есть такой рассказ у знаменитого некогда писателя-фантаста. Там человек отправляется в прошлое, во времена динозавров, случайно сходит с проложенной тропы и убивает бабочку. И по возвращении в свое время обнаруживает, что в Америке выбрали не того президента.
С тех пор писатели-фантасты рассмотрели этот сюжет со всех сторон. Основная тема – изменение прошлого с целью изменить настоящее.
– Зря боишься, – сказал я. – Временные парадоксы существуют только в качестве интриги научно-фантастических романов. Вдумайся сам: любые изменения, которые Алекс может произвести в прошлом, находятся в прошлом относительно нашего времени, и мы в любом случае имеем то, что имеем сейчас.
– А может быть, изменения уже произошли, только мы не можем их заметить, потому что изменились мы сами.
– Тогда чего волноваться?
– Когда Алекс вернется сюда, он может и не узнать наш мир.
– Лажа, – сказал я. – Настоящее остается неизменным.
Макс вздохнул:
– Мне бы твою уверенность.
– Моя уверенность основана на фактах. Я не вижу никаких парадоксов вокруг проекта.
– Возможно, еще просто слишком рано.
– Ты слишком нервный для режиссера, – сказал я.
– А ты слишком спокойный для аналитика, – не остался в долгу Макс.
И вовсе я не спокойный. Просто я принимаю мир таким, каков он есть. Все равно, раз уж мистеру Картрайту втемяшилось в голову отправить в прошлое своего агента, никто его не мог от этого отговорить. Да и мне самому было любопытно, что может нарыть в древнегреческом эпосе профессиональный разведчик.
«Принцип бабочки» меня не слишком волновал по вышеизложенным причинам. Если прошлое способно меняться от действий полковника Трэвиса, то оно уже изменилось.
Академик Северов совершенно не опасается возникновения темпорального парадокса, демонстрируя всем желающим какие-то свои теоретические выкладки, снабженные неимоверным количеством формул и графиков, которые до конца никто, кроме самого академика, не понимает.
Уж если светило мировой теоретической физики не боится парадоксов, не пристало их бояться и мне.
– Если исключить явление Ахиллу полковника Трэвиса, ничего примечательного за последний час не произошло. Даже не представляю, чем мы будем заполнять эфир.
– Это ерунда, – сказал я. – Подожди, пока они начнут войну. Нам не хватит и двадцати четырех часов, чтобы показать всё.
– Хотелось бы надеяться, – сказал Макс. – Потому как мистер Картрайт грозится выделить под наше шоу отдельный канал.
Думаю, мне стоит объяснить, каким образом мы получаем информацию из прошлого.
Сначала скажу несколько слов о самом туннеле.
Туннель имеет постоянную темпоральную протяженность в три с половиной тысячи лет, сколько-то там дней, часов и минут, вплоть до секунд. Я могу назвать вам его точные размеры, если они вам интересны. Для этого мне надо только сверится с файлами, которые прислал мне академик Северов.
Что это означает?
Что туннель дрейфует во времени с той же самой скоростью, с которой это делаем и мы сами. Когда находящаяся у нас точка условного входа смещается во времени, смещается и находящаяся в прошлом точка условного выхода. Для нас пройдет день, и для полковника Трэвиса, находящегося в прошлом, пройдет день. То есть, если все пойдет так, как это описано Гомером, нам предстоит наблюдать Троянскую войну последующие десять лет чуть ли не в режиме реального времени.
Сами точки входа и выхода ничего особенного собой не представляют. Просто черная дыра около трех метров диаметром, висящая в полуметре над полом лаборатории, в которую сходятся все проложенные по этажу силовые кабели.
Мы отправили в прошлое около десяти тысяч автономных аппаратов, замаскированных под обычных мух. Миниатюрное летающее устройство снабжено камерой и небольшим передатчиком, способным посылать изображение на расстояние до нескольких сотен километров.
Насчет реального времени я немного преувеличил.
Каждый час все камеры сбрасывают информацию на центральный компьютер, также оставленный нами в прошлом под видом обычного булыгана, коих в выбранной нами безлюдной местности сотни и сотни, а компьютер скидывает полученную информацию на диски и отправляет их в настоящее.
Тут они попадают в руки специалистов нашей медиакомпании (скорее, в их мощные процессоры), в том числе и мои руки. Из записей отбирают представляющие наибольший интерес, их редактируют, переводят, компонуют в блоки и представляют вниманию зрителей.
Компьютер управляет работой камер. Он запрограммирован так, чтобы уделять особое внимание ключевым фигурам реалити-шоу «Троя». Например, вокруг Агамемнона, Ахилла или Париса постоянно кружит около десяти камер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45