Все партии по условиям признания в качестве таковых (по условиям регистрации) становятся социально одинаковыми, законопослушными, жаждущими быть полезными «Кремлю» и иметь за это должное вознаграждение.
Президентская партия (партия власти) мыслится в России, пережившей семьдесят лет коммунистической власти, не как возможная правящая партия в западном смысле — для этого надо менять конституционный статус президента, — а как послушное орудие президентской власти, как средство полного подчинения Думы и как гарантия переизбрания президента на новый срок. Конечно, Дума и без этого в конце концов подчиняется воле президента. Но иногда она может взбрыкнуть, что вредит репутации президента. И с выборами всякое может случиться. Разочарование массы населения может накопиться. Одним словом, демократия демократией, а «Кремль» должен быть реальной высшей властью. А это пахнет советским «Кремлём», сталинизмом, диктатурой. Плюс к тому, для фактического (а не показного, как сейчас говорят, виртуального) управления страной в российских условиях нужна действительно сильная власть, подобная советскому «Кремлю», а это невозможно без партии, подобной по реальной силе КПСС.
Надо различать два аспекта в положении «Кремля»: 1) стремление и способность «Кремля» занять доминирующее положение в рамках самой системы власти, внести свой вклад в её организацию, по идее управлять ею; 2) способность системы власти как целого управлять страной, способность «Кремля» управлять страной, способность его использовать прочие части системы власти для управления страной. Появившись на свет как элемент западнизации российской власти, как явление западной демократии, в условиях России «Кремль» оказался в положении, в котором он вынужден уподобляться советскому «Кремлю», к тому же в сталинском варианте, когда ещё не сложился всесильный «партийный» аппарат. Но только уподобляться, не более того.
“Кремль» стремится стать доминирующим компонентом в самой сфере власти. Партии так или иначе стараются приспособиться к нему, а то и вообще готовы прислуживать ему, рассчитывая за это на соучастие в органах власти и поддержку с его стороны. Дума фактически превращается в орган, формально узаконивающий решения «Кремля». Но с точки зрения управления страной, постсоветская система власти в целом располагает ничтожными возможностями для решения проблем, касающихся состояния страны в целом и её положения в мире. Её функции на этот счёт крайне минимизированы, а зачастую вообще сводятся к банальным призывам бороться с явными недостатками, причём без выяснения социальных причин возникновения этих недостатков. Зато способности изображать бурную руководящую деятельность (имитировать сильную власть) у этой власти оказались огромными, так что она оказалась властью по преимуществу виртуальной.
Поговаривают об изменении статуса президента — чтобы он избирался как глава партии, становящейся в случае победы на выборах правящей партией (как в США). Но весьма сомнительно, что такое случится. Скорее всего закрепится существующий способ воспроизводства и сохранения власти «Кремля». В чем он заключается? Ельцин искал и намечал себе преемника, причём такого, который продолжил бы его начинания и гарантировал бы положение его «семьи». Путин стал исполняющим обязанности президента ещё до истечения срока президентства Ельцина — обстоятельства сложились так, что ради самосохранения сложившейся власти Ельцин был вынужден уступить своё место намеченному преемнику. Официальные выборы Путина президентом стали чистой формальностью. Их исход был предрешён заранее. Этот прецедент говорит о том, что сложились механизм и технология отбора кандидата в президенты и его избрания, независимые от конституционной процедуры и случайностей демократии. Этот механизм, надо полагать, будет иметь силу и в дальнейшем.
Если не случится ничего из ряда вон выходящего, Путин почти наверняка останется президентом. Появление политической фигуры, способной конкурировать с ним на выборах — по условиям во власти, в стране и в мире, — маловероятно. Политическая стратегия Путина характеризуется такими принципами: 1) делать хоть что-то для улучшения жизни в стране в условиях сложившейся социальной организации (т.е. постсоветизма, ельцинизма); 2) интегрироваться в западное сверхобщество, возглавляемое США, на любых устраивающих Запад (США) и мало-мальски терпимых для России условиях. Она делает такую стратегию максимально выгодной для «Кремля». По всей вероятности, эта стратегия утвердится надолго. Так что президент не может быть фактически смещён, пока по тем или иным причинам не изживёт себя. Это делает его положение сходным с положением Генерального секретаря ЦК КПСС, а положение постсоветского «Кремля» — с советским. Но, повторяю, не более того. Для полной аналогии не хватает «пустяка»: советской социальной организации в целом.
Зримые черты западнизма
Закрыты десятки крупных промышленных предприятий. Открыты предприятия по изготовлению железных дверей для квартир и сигнализации для машин (от грабителей), казино, ночные клубы, туристические бюро, центры сбрасывания лишнего веса и повышения сексуальной мощи. И это все вносит свой вклад в «подъем» экономики.
Бастуют учителя во многих районах страны — им много месяцев не платят зарплату. Отключили электричество в ряде городов — в больницах из-за этого умирали люди во время операций. Известная певица отметила день рождения в известном ресторане — присутствовали двести гостей, потрачено двести тысяч долларов. Убит известный учёный, академик. Убит среди бела дня в подъезде своего дома. Убийцы — молодые люди не старше восемнадцати лет. Взяли около тысячи рублей. Разоблачена группа фальшивомонетчиков, изготовлявшая фальшивые доллары. Перехвачена партия наркотиков, самая крупная в этом году. Возбуждено уголовное дело… Разоблачена… Задержана… Убиты… Ограблены…
И это — изо дня в день.
Куда мы идём
Арестовали известного писателя, который приобрёл репутацию экстремиста ещё в диссидентские годы. Ему инкриминируют создание нелегальной организации с намерением свергнуть существующий социальный строй путём вооружённого восстания. Ему угрожает тюрьма на двадцать лет. Из СМИ невозможно понять, что в этой истории правда и что вымысел. Я затеял разговор на эту тему с Защитником.
— Что правда и что вымысел, — сказал он, — невозможно разграничить не только в этом случае, но и во всех прочих. Важно тут другое.
— Что именно?
— Заметная тенденция нашего политического режима к тому, что одни называют сталинизмом, другие — фашизмом, третьи — нацизмом, четвёртые — тоталитаризмом, пятые — полицейским государством и т.п.
— А вы что думаете по этому поводу?
— Потуги «Кремля» к усилению своего контроля за происходящим в обществе очевидны. Но в этом нет ничего особенного. Это можно отнести к обычному стремлению власти навести порядок в стране. Интересно то, что делает власть для этого.
— Она многое делает!
— Это рутина, суета суёт. Важно, что она делает социально значимого. А с этой точки зрения следует обратить внимание на поиски некоего врага и даже на изобретение такого врага, во всяком случае, на создание образа такого врага.
— Как в сталинские годы: «враги народа», троцкисты, шпионы и диверсанты.
— А в гитлеровской Германии — коммунисты, евреи.
— А теперь террористы.
— Даже угроза некоего мирового терроризма. Но этого мало. На этом долго не протянешь. Исподволь раздувают и, я уверен, провоцируют специально неких экстремистов. Бритоголовые. фашисты. Национал-большевики. Теперь усиливаются антикоммунистические намерения.
— Но все это не такие уж значительные явления. А коммунисты теперь вполне ручные.
— Верно. Но достаточно того, что они дают повод, какой-то материал властям для создания определённой идеологии и законодательства, которые придают политическому режиму черты, напоминающие режимы Муссолини, Гитлера, Сталина и других диктаторов.
— Но у нас вроде демократию создают!
— На словах, в пропаганде. А на деле нечто другое. Сейчас готовятся законы относительно дискредитации существующего («конституционного») социального строя. По этим законам, не только практические намерения свергнуть его, но даже просто публичная его критика и теоретический анализ, разоблачающий его суть, будут расцениваться как преступление. А это — конец демократии, если таковая в какой-то мере была.
— Значит, фашизм?
— Нечто вроде либерального фашизма. Ту же тему я затронул в разговоре с Критиком. Записал его суждения.
Постдемократическая эпоха
Среди черт наступившей эпохи я называл тенденцию к безальтернативности социальной эволюции. Она заключается в стремлении уничтожить или по крайней мере ослабить все направления эволюции, кроме одного, и это одно навязать всему человечеству. В двадцатом веке инициативу захватил западнизм. Он нанёс поражение коммунистическому направлению. Сейчас он ведёт мировую войну против направления, которое представляет арабский мир, и против коммунизма (против остатков советского коммунизма, Китая и других стран). Эту войну называют глобализацией.
Но безальтернативность не ограничивается международным аспектом. Тенденция к ней имеет место и внутри самого западного мира. Она проявляется в том, что на Западе можно констатировать наступление постдемократической эпохи или эпохи демократического тоталитаризма (или тоталитарной демократии).
Либеральная демократия играла роль весьма эффективного орудия западного мира в его борьбе с миром коммунистическим в течение холодной войны. И потому она раздувалась сверх всякой меры. С крахом Советского Союза и советского коммунизма планета стала, можно сказать, «однодержавной» («однопартийной»), и надобность в демократии как в оружии войны, сыгравшем свою роль, отпала. Более того, она в её гипертрофированной форме стала препятствием на пути эволюции западного мира к сверхобществу и на его пути к мировому господству — на пути глобализации. И демократию не то что отбросили, а отодвинули на задний план, преодолели «сверху», создавая такие условия жизни в западном мире и на планете, что она оказалась поглощённой явлениями иного рода, недемократическими. Переход к постдемократической эпохе есть явление не политическое, а социально-эволюционное.
Надо различать демократию формальную, пропагандистскую, мелочную, локальную, поверхностную, с одной стороны, и демократию реальную, глубокую, существенную, большого масштаба — с другой. Вторая имеет место тогда, когда в человеческом объединении есть различные (с разными интересами) и даже противоборствующие силы, способные за себя постоять и не допустить подавляющее господство одной силы над прочими. Если это условие не выполняется и господствует одна сила, возникает состояние монополизма, обычно называемое тоталитаризмом или диктатурой.
В закончившуюся эпоху, когда в мире противостояли силы демократического «Запада» и коммунистического «Востока» (советского блока), имела место мировая демократия — демократия глобального масштаба. В странах демократического западного лагеря имела место демократия в рамках «национальных государств» и в их взаимоотношениях. Борьба партий существенным образом влияла на политическую стратегию власти. Существовало плюралистическое общественное мнение, существенным образом влиявшее на поведение партий и правительств. В массах населения и предпринимательства существовали разнообразные подразделения, благодаря которым было возможно существование различных течений в социальной, политической, культурной и идейной жизни людей. Думаю, что годы после Второй мировой войны, в которые имела место холодная война стран Запада против советского коммунистического блока, были вершиной демократии в странах западного мира и вершиной демократии в глобальном масштабе. С разгромом советского блока, Советского Союза и советского коммунизма началось стремительное падение демократии на всех уровнях и во всех сферах жизни человечества, — демократии в первом из упомянутых выше смыслов, т.е. в самом повседневном образе жизни людей, включая политическую и идеологическую сферы и сферу «гражданского» общества.
Тот процесс, о котором я говорю, скрыт мощным покровом идеологической и пропагандистской дезинформации и лжи, которые превосходят таковые времён гитлеризма и сталинизма как по техническим средствам и масштабам, так и по интеллектуальной изощрённости и лицемерию. Современный воинствующий тоталитаризм рядится в одежды гуманизма, демократии, борьбы за права людей и народов, справедливости. А по существу, по своим делам и их последствиям он страшнее и опаснее цинично обнажённого тоталитаризма гитлеровского толка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Президентская партия (партия власти) мыслится в России, пережившей семьдесят лет коммунистической власти, не как возможная правящая партия в западном смысле — для этого надо менять конституционный статус президента, — а как послушное орудие президентской власти, как средство полного подчинения Думы и как гарантия переизбрания президента на новый срок. Конечно, Дума и без этого в конце концов подчиняется воле президента. Но иногда она может взбрыкнуть, что вредит репутации президента. И с выборами всякое может случиться. Разочарование массы населения может накопиться. Одним словом, демократия демократией, а «Кремль» должен быть реальной высшей властью. А это пахнет советским «Кремлём», сталинизмом, диктатурой. Плюс к тому, для фактического (а не показного, как сейчас говорят, виртуального) управления страной в российских условиях нужна действительно сильная власть, подобная советскому «Кремлю», а это невозможно без партии, подобной по реальной силе КПСС.
Надо различать два аспекта в положении «Кремля»: 1) стремление и способность «Кремля» занять доминирующее положение в рамках самой системы власти, внести свой вклад в её организацию, по идее управлять ею; 2) способность системы власти как целого управлять страной, способность «Кремля» управлять страной, способность его использовать прочие части системы власти для управления страной. Появившись на свет как элемент западнизации российской власти, как явление западной демократии, в условиях России «Кремль» оказался в положении, в котором он вынужден уподобляться советскому «Кремлю», к тому же в сталинском варианте, когда ещё не сложился всесильный «партийный» аппарат. Но только уподобляться, не более того.
“Кремль» стремится стать доминирующим компонентом в самой сфере власти. Партии так или иначе стараются приспособиться к нему, а то и вообще готовы прислуживать ему, рассчитывая за это на соучастие в органах власти и поддержку с его стороны. Дума фактически превращается в орган, формально узаконивающий решения «Кремля». Но с точки зрения управления страной, постсоветская система власти в целом располагает ничтожными возможностями для решения проблем, касающихся состояния страны в целом и её положения в мире. Её функции на этот счёт крайне минимизированы, а зачастую вообще сводятся к банальным призывам бороться с явными недостатками, причём без выяснения социальных причин возникновения этих недостатков. Зато способности изображать бурную руководящую деятельность (имитировать сильную власть) у этой власти оказались огромными, так что она оказалась властью по преимуществу виртуальной.
Поговаривают об изменении статуса президента — чтобы он избирался как глава партии, становящейся в случае победы на выборах правящей партией (как в США). Но весьма сомнительно, что такое случится. Скорее всего закрепится существующий способ воспроизводства и сохранения власти «Кремля». В чем он заключается? Ельцин искал и намечал себе преемника, причём такого, который продолжил бы его начинания и гарантировал бы положение его «семьи». Путин стал исполняющим обязанности президента ещё до истечения срока президентства Ельцина — обстоятельства сложились так, что ради самосохранения сложившейся власти Ельцин был вынужден уступить своё место намеченному преемнику. Официальные выборы Путина президентом стали чистой формальностью. Их исход был предрешён заранее. Этот прецедент говорит о том, что сложились механизм и технология отбора кандидата в президенты и его избрания, независимые от конституционной процедуры и случайностей демократии. Этот механизм, надо полагать, будет иметь силу и в дальнейшем.
Если не случится ничего из ряда вон выходящего, Путин почти наверняка останется президентом. Появление политической фигуры, способной конкурировать с ним на выборах — по условиям во власти, в стране и в мире, — маловероятно. Политическая стратегия Путина характеризуется такими принципами: 1) делать хоть что-то для улучшения жизни в стране в условиях сложившейся социальной организации (т.е. постсоветизма, ельцинизма); 2) интегрироваться в западное сверхобщество, возглавляемое США, на любых устраивающих Запад (США) и мало-мальски терпимых для России условиях. Она делает такую стратегию максимально выгодной для «Кремля». По всей вероятности, эта стратегия утвердится надолго. Так что президент не может быть фактически смещён, пока по тем или иным причинам не изживёт себя. Это делает его положение сходным с положением Генерального секретаря ЦК КПСС, а положение постсоветского «Кремля» — с советским. Но, повторяю, не более того. Для полной аналогии не хватает «пустяка»: советской социальной организации в целом.
Зримые черты западнизма
Закрыты десятки крупных промышленных предприятий. Открыты предприятия по изготовлению железных дверей для квартир и сигнализации для машин (от грабителей), казино, ночные клубы, туристические бюро, центры сбрасывания лишнего веса и повышения сексуальной мощи. И это все вносит свой вклад в «подъем» экономики.
Бастуют учителя во многих районах страны — им много месяцев не платят зарплату. Отключили электричество в ряде городов — в больницах из-за этого умирали люди во время операций. Известная певица отметила день рождения в известном ресторане — присутствовали двести гостей, потрачено двести тысяч долларов. Убит известный учёный, академик. Убит среди бела дня в подъезде своего дома. Убийцы — молодые люди не старше восемнадцати лет. Взяли около тысячи рублей. Разоблачена группа фальшивомонетчиков, изготовлявшая фальшивые доллары. Перехвачена партия наркотиков, самая крупная в этом году. Возбуждено уголовное дело… Разоблачена… Задержана… Убиты… Ограблены…
И это — изо дня в день.
Куда мы идём
Арестовали известного писателя, который приобрёл репутацию экстремиста ещё в диссидентские годы. Ему инкриминируют создание нелегальной организации с намерением свергнуть существующий социальный строй путём вооружённого восстания. Ему угрожает тюрьма на двадцать лет. Из СМИ невозможно понять, что в этой истории правда и что вымысел. Я затеял разговор на эту тему с Защитником.
— Что правда и что вымысел, — сказал он, — невозможно разграничить не только в этом случае, но и во всех прочих. Важно тут другое.
— Что именно?
— Заметная тенденция нашего политического режима к тому, что одни называют сталинизмом, другие — фашизмом, третьи — нацизмом, четвёртые — тоталитаризмом, пятые — полицейским государством и т.п.
— А вы что думаете по этому поводу?
— Потуги «Кремля» к усилению своего контроля за происходящим в обществе очевидны. Но в этом нет ничего особенного. Это можно отнести к обычному стремлению власти навести порядок в стране. Интересно то, что делает власть для этого.
— Она многое делает!
— Это рутина, суета суёт. Важно, что она делает социально значимого. А с этой точки зрения следует обратить внимание на поиски некоего врага и даже на изобретение такого врага, во всяком случае, на создание образа такого врага.
— Как в сталинские годы: «враги народа», троцкисты, шпионы и диверсанты.
— А в гитлеровской Германии — коммунисты, евреи.
— А теперь террористы.
— Даже угроза некоего мирового терроризма. Но этого мало. На этом долго не протянешь. Исподволь раздувают и, я уверен, провоцируют специально неких экстремистов. Бритоголовые. фашисты. Национал-большевики. Теперь усиливаются антикоммунистические намерения.
— Но все это не такие уж значительные явления. А коммунисты теперь вполне ручные.
— Верно. Но достаточно того, что они дают повод, какой-то материал властям для создания определённой идеологии и законодательства, которые придают политическому режиму черты, напоминающие режимы Муссолини, Гитлера, Сталина и других диктаторов.
— Но у нас вроде демократию создают!
— На словах, в пропаганде. А на деле нечто другое. Сейчас готовятся законы относительно дискредитации существующего («конституционного») социального строя. По этим законам, не только практические намерения свергнуть его, но даже просто публичная его критика и теоретический анализ, разоблачающий его суть, будут расцениваться как преступление. А это — конец демократии, если таковая в какой-то мере была.
— Значит, фашизм?
— Нечто вроде либерального фашизма. Ту же тему я затронул в разговоре с Критиком. Записал его суждения.
Постдемократическая эпоха
Среди черт наступившей эпохи я называл тенденцию к безальтернативности социальной эволюции. Она заключается в стремлении уничтожить или по крайней мере ослабить все направления эволюции, кроме одного, и это одно навязать всему человечеству. В двадцатом веке инициативу захватил западнизм. Он нанёс поражение коммунистическому направлению. Сейчас он ведёт мировую войну против направления, которое представляет арабский мир, и против коммунизма (против остатков советского коммунизма, Китая и других стран). Эту войну называют глобализацией.
Но безальтернативность не ограничивается международным аспектом. Тенденция к ней имеет место и внутри самого западного мира. Она проявляется в том, что на Западе можно констатировать наступление постдемократической эпохи или эпохи демократического тоталитаризма (или тоталитарной демократии).
Либеральная демократия играла роль весьма эффективного орудия западного мира в его борьбе с миром коммунистическим в течение холодной войны. И потому она раздувалась сверх всякой меры. С крахом Советского Союза и советского коммунизма планета стала, можно сказать, «однодержавной» («однопартийной»), и надобность в демократии как в оружии войны, сыгравшем свою роль, отпала. Более того, она в её гипертрофированной форме стала препятствием на пути эволюции западного мира к сверхобществу и на его пути к мировому господству — на пути глобализации. И демократию не то что отбросили, а отодвинули на задний план, преодолели «сверху», создавая такие условия жизни в западном мире и на планете, что она оказалась поглощённой явлениями иного рода, недемократическими. Переход к постдемократической эпохе есть явление не политическое, а социально-эволюционное.
Надо различать демократию формальную, пропагандистскую, мелочную, локальную, поверхностную, с одной стороны, и демократию реальную, глубокую, существенную, большого масштаба — с другой. Вторая имеет место тогда, когда в человеческом объединении есть различные (с разными интересами) и даже противоборствующие силы, способные за себя постоять и не допустить подавляющее господство одной силы над прочими. Если это условие не выполняется и господствует одна сила, возникает состояние монополизма, обычно называемое тоталитаризмом или диктатурой.
В закончившуюся эпоху, когда в мире противостояли силы демократического «Запада» и коммунистического «Востока» (советского блока), имела место мировая демократия — демократия глобального масштаба. В странах демократического западного лагеря имела место демократия в рамках «национальных государств» и в их взаимоотношениях. Борьба партий существенным образом влияла на политическую стратегию власти. Существовало плюралистическое общественное мнение, существенным образом влиявшее на поведение партий и правительств. В массах населения и предпринимательства существовали разнообразные подразделения, благодаря которым было возможно существование различных течений в социальной, политической, культурной и идейной жизни людей. Думаю, что годы после Второй мировой войны, в которые имела место холодная война стран Запада против советского коммунистического блока, были вершиной демократии в странах западного мира и вершиной демократии в глобальном масштабе. С разгромом советского блока, Советского Союза и советского коммунизма началось стремительное падение демократии на всех уровнях и во всех сферах жизни человечества, — демократии в первом из упомянутых выше смыслов, т.е. в самом повседневном образе жизни людей, включая политическую и идеологическую сферы и сферу «гражданского» общества.
Тот процесс, о котором я говорю, скрыт мощным покровом идеологической и пропагандистской дезинформации и лжи, которые превосходят таковые времён гитлеризма и сталинизма как по техническим средствам и масштабам, так и по интеллектуальной изощрённости и лицемерию. Современный воинствующий тоталитаризм рядится в одежды гуманизма, демократии, борьбы за права людей и народов, справедливости. А по существу, по своим делам и их последствиям он страшнее и опаснее цинично обнажённого тоталитаризма гитлеровского толка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86