Серебряная застёжка — та, с отравленным лезвием — лежала в кармашке у Теассевенн. Она невольно положила руку в карман, прикоснулась к украшению.
— Ты скрыла, кем являешься, — продолжала Веранно. — Если бы я сразу знала про твою татуировку, я не взяла бы тебя на службу. Но ты использовала свои умения на пользу дому — этого я не забуду. Что мне делать с тобой, Мегин?
— Сегодня меня отвезут в полицию, для допроса, а завтра я буду уже в руках у Львицы, госпожа, — Мегин подняла взгляд. — Я знаю, что сделает со мной Львица. Это будет очень долго и мучительно. Я предпочла бы умереть здесь, сейчас — если вы желаете моей смерти.
— Я не могу дать тебе покровительство, — Веранно повернула голову в сторону Теассевенн. — Теассевенн, вы единственная, кто может согласиться на это. Только если вы возьмёте Мегин в услужение, я позволю ей остаться в доме.
— Я согласна, — Мегин вновь опустила голову. — От меня живой пользы будет больше, чем от мёртвой.
— Теассевенн станет полноправным членом дома только в полнолуние, — заметила Веранно. — Это означает, что единственное спасение для тебя — Itien an Rika .
Itien an Rika . «Жизнь из милости». То самое рабство, на которое обрекал саму Теассевенн тот злополучный договор с домом Рекенте.
Мегин кивнула.
— Ты осознаёшь, что Теассевенн будет полностью распоряжаться твоей жизнью, имуществом и именем?
Мегин кивнула ещё раз.
— Что малейшее непослушание может стоить тебе жизни?
Мегин кивнула в третий раз.
— Что в любой момент она сможет либо вернуть тебе свободу, либо выгнать вон — без имени и без имущества?
— Я всё понимаю, госпожа.
— Теассевенн, слово за вами.
Теассевенн долго думала. Осознавать, что у неё появляется рабыня — выражаясь простыми словами — было не очень приятно. Отдавать Мегин на верную смерть — тоже, несмотря на всё, что случилось. Ни одно из решений не казалось единственно правильным.
— Хорошо, я согласна, — она встала. — Но я не знаю, как это делается.
— Это не самое страшное, — Веранно позвонила в колокольчик. — Нужен кто-то, кто не принадлежит дому Эверан. Кто-то, кому вы доверяете, Теассевенн.
— Риккен меня вполне устраивает, Веранно.
— Тогда всё решено. Теарин Риккен, — обратилась хозяйка дома к появившейся в кабинете старшей. — Вы будете присутствовать при произнесении Itien an Rika . Теассевенн выбрала вас, как того, кому полностью доверяет.
Риккен побледнела, но кивнула. Отступила на шаг, стараясь не глядеть на Мегин.
Церемония длилась долго. Теассевенн дорого дала бы, чтобы забыть её.

-
— Что за татуировка? — поинтересовалась Теассевенн. — Я думала, что Мегин — обычная «кошечка». Обученная, образованная, но не более того.
— Я не знаю, как они называют себя сами, — Веранно вручила Теассевенн бумагу — удостоверяющую право распоряжаться жизнью… и так далее. — Я слышала название «Орден Стражей Луны». Вы видели её татуировку — на сгибе левого локтя?
— Кошачья лапка. У всех «кошечек» такая. И что?
— Видели, как она выглядит в лунном свете?
Теассевенн покачала головой. Надо будет посмотреть, если получится.
— Нет, Веранно. Но это всё можно подделать.
Хозяйка дома усмехнулась.
— Можно подделать. Но это укорачивает жизнь. Мегин лечила и меня, Теассевенн. Прошу, чтобы это осталось между нами. У меня больше не болят суставы, прошла мигрень. Я считала, что она знахарка — из тех, что действительно что-то могут. Думаю, она как-то связана с Орденом.
— Простите, что спрашиваю. Вы его боитесь?
— О нём никто ничего не знает. Знаю, что они занимаются целительством, что пользуются покровительством очень могущественных людей. Знаю, что туда принимают только одарённых. Знаю, что Орден пренебрегает обычаями и законами, если считает, что они мешают. Они уже не обладают таким могуществом, как тысячу лет назад, но я предпочитаю не пересекать им дорогу. Возможно, никакого Ордена вовсе нет — но я не хотела бы убедиться в обратном.
Теассевенн встала.
— Что будет с Леронн?
— Думаю, она достаточно наказана. Признаться, я предпочла бы избавиться от неё. Если бы вы не стали её младшей матерью, я выставила бы её вон. Без всякой жалости. Это может убить госпожу ан Тигген, но жертвовать своим домом я не собираюсь.
— Может быть, можно уговорить госпожу ан Тигген простить её? Раз уж мы всё представили, как ограбление… Думаю, мы сумеем приписать Леронн ещё несколько заслуг.
— Это хорошая мысль. Дом ан Тигген — давний мой должник. Во многих смыслах. Как только ваше имя будет объявлено, я приглашу ан Тигген сюда.
— Скоро прибудет комиссар, Веранно, — Теассевенн встала. — Могу ли я идти? Мне нужно продумать, как и о чём я буду разговаривать с ним.
— Есть ещё одно дело, Теассевенн, — Веранно подняла трубку телефона, — останьтесь пока здесь. Я хотела бы знать, чем вы собираетесь заниматься, в будущем.
Теассевенн не ожидала такого вопроса.
— Пока не знаю, госпожа. Я не готова отвечать. Я хотела… вернуться на Тирр. Узнать всё, что сумею, о своей семье. О друзьях. Потом — я хотела учиться, госпожа. Мама обещала, что я буду учиться в Университете. Я сумею заработать на это.
— «Веранно», не «госпожа».
— Простите, Веранно. Но я пока не придумала, как буду зарабатывать на жизнь. У меня много опыта, — она усмехнулась. — Но он не очень… подходящий. Теперь.
Веранно кивнула.
— Я изменяю завещание, Теассевенн. Мой сын, вернее — мать его первых детей — стала бы хозяйкой поместья. Этого не будет — отныне. Обе моих дочери уже устроили свою жизнь. Я передам поместье племяннице. Но мне нужен кто-то, кто поможет ей получить образование, кто будет присматривать за ней.
— Племяннице? — Теассевенн удивилась. Никогда не слышала, чтобы у Веранно была племянница.
— Вы встречались с ней каждый день, — улыбнулась Веранно.
— Тимо?! — Теассевенн не сразу сумела прийти в себя. Час от часу не легче.
— «Тимо» — её детское имя. Верно, Теассевенн. Вы заметили, что Тимо не было дома несколько часов каждый день? Она учится. Как и положено. К сожалению, я доверила её обучение тем же людям, от которых зависело моё здоровье. Не думаю, что Тимо надолго пережила бы мою смерть. Мне нужен человек, способный обучить её.
— Но она… никогда не говорила, что вы — её тётушка.
— Она не знает. Их семья жила на Тирре, Теассевенн. У нас были владения и там. Тимо спасли случайно — это долгий рассказ. Она узнает, откуда родом, когда встретит первую луну. До тех пор за ней нужен присмотр.
Теассевенн кивнула.
— Буду рада помочь. Я не хочу быть обузой, Веранно. Простите меня, но для всего остального дома я останусь чужой. Я видела, как на меня смотрят.
— Вы про двоюродную сестру? Не обращайте внимания. Через неделю они будут смотреть иначе. Мнение бездельников, да простят мне эти слова, меня мало интересует.
Веранно встала.
— Через десять минут прибудет нотариус — вы его знаете. Я оставлю необходимые распоряжения. Пока меня не будет, обращайтесь либо к нему, либо к моему адвокату. Им я доверяю.

* * *
Мегин сидела у входа в апартаменты. Прямо у двери, на полу, склонив голову. Одета она теперь была почти так же, как прислуга, за исключением чёрного воротника на платье и серо-чёрной шапочки. Поверх коротко выстриженных волос. Теассевенн посмотрела ещё раз на заверенный — уже нотариально — документ, объявлявший о новом статусе Мегин и подумала, что здешние законы ещё очень несовершенны. На Тирре, это она знала точно, рабства не было. Даже в завуалированном виде.
— Входи, — она открыла дверь. Мегин послушно встала, поклонилась и, войдя внутрь, уселась в углу рядом с дверью, на коврике. Не на том, что сплетён из ветвей ивы — на другом. На котором спала бы собака, будь она у хозяйки апартаментов.
— Когда мы вдвоём, обращайся ко мне «Тесс», — Теассевенн придвинула стул поближе.
— Слушаюсь, госпожа.
— Со мной иногда обращались, как с собакой, Мегин. Я знаю, каково это. Я отпущу тебя, как только будет возможность.
— Спасибо, госпожа, но…
— Тесс.
— Спасибо, Тесс, но свобода и смерть для меня теперь — одно и то же. Я знаю Львицу и тех, кто с ней работает.
— Ладно, посмотрим. Комиссар не заберёт тебя — я не разрешу.
— Спасибо, Тесс. Пожалуйста, возьми блокнот и карандаш. Мне нужно сказать тебе кое-что.
Теассевенн сходила к столу за требуемым и вернулась. Мегин продиктовала реквизиты банковских счетов.
— Это ещё что? — удивилась Теассевенн.
— Теперь моими деньгами и имуществом распоряжаетесь вы, госпожа.
— И сколько там? — усмехнулась Теассевенн. Как она умудрилась что-то скопить? Мегин, которая вечно в долгах, которая постоянно выбрасывает деньги на ветер?
Мегин сказала, не моргнув и глазом. Теассевенн не поверила своим ушам.
— Сколько?!
Мегин повторила.
— С такими деньгами ты пошла в служанки?!
— Это долгая история, госпожа. У меня одна просьба… если я могу просить.
— Слушаю.
— Эти деньги… у меня две младшие сестры, другие родственники. Они живут в нищете. Для себя я всегда бы заработала. Если можно, позвольте мне помогать им.
— Ты согласилась служить из-за них? — Теассевенн посмотрела в глаза «кошечки». Та кивнула.
— Хорошо. И не надо сидеть на коврике, пока мы вдвоём. Садись за стол и расскажи подробнее о разговоре со Скорпионом, с Львицей. Я запишу, для комиссара.

-
Теассевенн прослушивала конец записи, когда поняла, что Мегин её о чём-то спросила. Выключила диктофон, взглянула «кошечке» в глаза.
— У меня было много вещей, госпожа. Теперь всё это ваше. Вот, — она протянула ключ от своей комнаты.
— Пусть там и остаются. Спать можешь там же, как и раньше.
— Как пожелаете, — Мегин поклонилась.
Теассевенн подошла ближе.
— Ты не переигрываешь, Мегин? Только не говори, что тебе приятно спать на коврике, чувствовать себя собакой.
— Когда меня взяли в обучение, — спокойно ответила «кошечка», — я второй год работала служанкой. У очень жестоких господ. Если хотите, покажу шрамы — я оставила несколько, на память. На самых интересных местах. Выбитые зубы я не сохранила, но их было много. Вряд ли служба у вас будет хуже.
— Обучали… на «кошечку»?
— На «стража луны», госпожа, — Мегин поклонилась. — «Кошечками» зовут других. Тех, кто позволяет к себе прикасаться.
— Что ты знаешь об Ордене Стражей Луны? — язык Теассевенн опередил рассудок.
— Никогда не слышала о таком, госпожа.
— Правда? Твоя татуировка очень интересно выглядит в лунном свете.
— Я умею лечить некоторые болезни, госпожа. Прикосновениями. Вот и всё.
Теассевенн пожала плечами, отошла к столу.
— У вас дар, госпожа, — услышала она из-за спины, — раз вы заметили всё это. Вы можете стать прекрасным «стражем».
Теассевенн резко обернулась.
— Рада слышать, — заметила она. — Шрамы и выбитые зубы входят в курс обучения?
Мегин тихо рассмеялась.
— Нет, госпожа. Это для желающих. Если хотите, я познакомлю вас с теми, кто обучил меня.
— Об этом потом. Вот-вот появится комиссар. Исчезни куда-нибудь, пока он будет в доме. Не знаю — спрячься, что ли.
— Я могу пойти на кухню, как всегда. Там есть, чем заняться. В случае чего, уйду в погреб.
— Ты не боишься появляться там?
— Среди прислуги? — Мегин улыбнулась во весь рот. — Не боюсь. Многие из них захотели бы поменяться со мной местами.
— Ты шутишь?
— Нет, госпожа. Такими вещами не шутят. Спросите сами, если не верите.

* * *
— Мои поздравления, — комиссар коротко кивнул. Если верить обонянию, он сжевал полпачки табачных палочек по пути сюда. Значит, ему есть, над чем крепко задуматься. — Сама-то довольна?
— Конечно, комиссар, — Теассевенн кивнула в ответ. Они разговаривали в беседке, комиссар не стал настаивать, чтобы его впустили в дом. — Правда, всё случилось само собой. Я тут ни при чём.
— Два дня назад ты была служанкой. Надо полагать, через месяц станешь Президентом. Замолви за меня словечко, если что.
— О чём речь, комиссар! Считайте, что вы уже министр внутренних дел.
— Только не это, — комиссар выплюнул остатки палочки за спину, в густую траву. — Не люблю политики. Найди мне работу, чтобы платили много, а спрашивали мало.
Теассевенн кивнула, улыбнулась, попробовала устроиться на скамье поудобнее. Поудобнее не получилось, скамья каменная.
— Вижу, ты в форме, — Тигарр кивнул. — Леронн ещё нездорова, я знаю. С ней поговорю позже. Мне нужна Мегин. Хейнрит взял всё на себя, к Мегин будет всего пара вопросов.
— Мегин — моя служанка, — Теассевенн взглянула Тигарру в глаза. — Предпочту, чтобы её не допрашивали.
— Знаешь, я ведь могу вернуться за ордером, — взгляд комиссара стал ледяным. — Что ещё за фокусы?
Теассевенн протянула лист бумаги. Тот, что отныне заменял Мегин удостоверение личности.
— Глазам не верю, — комиссар вернул лист назад. — Ну и как, приятно, когда у тебя есть рабы?
— Очень неприятно, — Теассевенн перестала улыбаться. — Я записала её рассказ, комиссар. Вот, — она протянула «ластик» — кассету. — Не думаю, что вы добились бы от неё большего.
— У тебя талант — выставлять полицию идиотами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50