Никто не станет посылать детектива в такую даль, чтобы изъять у тебя щепотку травки».
Какого же черта им тогда от него надо?
– Что вам предложить? Хорошо бы пива, но вы ведь на службе не пьете? По телику так всегда говорят. Может, врут, а? – Тео слегка покраснел, чувствуя, что мелет полную чушь. – Или кока-колу – у меня, кажется, есть. – Он убрал со стула гитару «Гибсон» и спрятал ее в футляр. – Присаживайтесь.
Детектив покачал головой, улыбаясь не совсем искренне.
– Спасибо, не надо. Я ненадолго. А вы, я смотрю, неплохо устроились. Давно вы здесь?
Паранойя вернулась. Откуда этот тип что-то про него знает?
– Недели три. Вы правда ничего не хотите?
– Немножко внимания, мистер Вильмос, и мы очень быстро закончим. Так, любопытства ради – где вы были позапрошлой ночью?
Тео ощутил легкую панику – в самом деле, где же он был? – но тут же вспомнил.
– Вечером ездил на берег. Погулял по Пасифик-авеню в Санта-Крус. Поужинал. Хотел в кино пойти, но устал и раздумал. – Осененный внезапной мыслью, Тео вытащил бумажник. – У меня, кажется, квитанция сохранилась. – Он показал Коулеру желтый корешок счета за дорогой ужин в ресторане «Джимми Бразилия», который тот бегло просмотрел. – А что, собственно, случилось?
– А домой когда приехали?
– Где-то между одиннадцатью и двенадцатью, – пожал плечами Тео. – Меня в тот момент никто не видел, если вы об этом. – Он выдавил из себя смешок. Почему, интересно, он чувствует себя виноватым, хотя совершенно ни в чем не виноват? – Тут, как вы видите, за соседями не очень-то последишь.
Полицейский медленно кивнул, точно Тео наконец ответил на давно занимавший его вопрос.
– Понятно.
– Слушайте, я понимаю, что вы просто выполняете свою работу, но все равно как-то не по себе. Здесь кого-то ограбили поблизости, что ли?
Коулер пристально посмотрел на него. Изучающий неторопливый взгляд и тонкие губы делали детектива похожим на стрелка с Дикого Запада. Рубашка и дешевые брюки стали вдруг выглядеть на нем как-то не к месту.
– Насколько близко вы знаете Денниса и Стефани Марш?
– Совсем не знаю. Кто это?
– Люди, купившие у вас дом.
– Господи Боже, ну конечно. Я просто не сообразил сразу. Но я все равно их не знаю. – Тео попытался вспомнить, видел ли он их хоть раз. Разве что когда они приходили смотреть дом – все документы подписывались в конторах, и там он ни разу с покупателями не встречался. – Она... высокая такая, да? – Он смутно помнил длинноногую брюнетку в деловом костюме с удивительно короткой юбкой. Сексуальная женщина Стефани Марш, если это она, конечно, а вот муж ее в памяти как-то не отложился.
– Вы никогда их не видели?
– Может, и видел, когда дом приходили смотреть. Всем занимались агенты по недвижимости. Особых сантиментов я к этому дому не питал – мать свои последние дни провела в нем, но я там раньше не жил, потому и не заботился, чтобы он перешел в хорошие руки и все такое. – Он опять говорил много лишнего.
– И после продажи вы там не бывали?
– Нет-нет. Я уже сказал, что не был сильно привязан к этому месту. А что?
Детектив, задумавшись о чем-то своем, ответил не сразу.
– Они погибли.
– Что?
– Убиты. Возможно, грабители потеряли контроль над собой, возможно, по другой причине.
– Господи. – Тео постоял, приходя в себя. – Прямо там? В доме моей матери?
– Да. Вы, пока жили там... ничего подозрительного не замечали? Бродяги? Неизвестные личности неподалеку?
Тео невольно вспомнил стонущий звук, из-за которого выскочил на двор с колотящимся сердцем. Но это ведь кот орал – при чем здесь убийство?
– Нет, ничего такого. Боже, вот, значит, когда это случилось? Позапрошлой ночью?
– Да, и довольно рано, насколько мы можем сказать. Так что если ваша квитанция правильная, можете не волноваться. Не возражаете, если я ее заберу?
Тео махнул рукой, спеша отмежеваться от всего, связанного с той ночью.
– Но почему вы думаете... что я могу иметь с этим что-то общее? Господи.
– Мы ничего не думаем, мистер Вильмос. Мы просто задаем вопросы, выдвигаем версии, стараемся разобраться в произошедшем. – Детектив потоптался на месте, оглядывая комнату, – Ну, не буду вам больше мешать.
– Да я, собственно, ничем таким и не занят... – Тео нахмурился. – А с соседкой вы не говорили? С маминой?
– А что?
– Да просто она, извините за выражение, любопытная старая стерва и за новыми соседями следила, небось, как ястреб. Миссис Крейли. Она вам по минутам доложит, кто входил, кто выходил. У нее, поди, все записано.
– Соседи пока ничего ценного не сообщали, но я поговорю с ней еще раз, основываясь на вашей... характеристике. – улыбке Коулера сквозила угрюмость – такая работа, наверное, выжигает тебя изнутри, хочешь не хочешь.
– Вы можете сказать, как это все... Как их убили?
Детектив снова посмотрел на него.
– Мы стараемся не разглашать детали как можно дольше. Так нам намного легче понять, какая информация полезна, а какая нет. Скажу только, что зрелище было не из приятных.
Машина детектива давно уже уехала под гору, а Тео все расхаживал по комнате, и мысли у него метались, как подхваченные ветром листья. Почему смерть этих двух людей, знакомых ему меньше, чем персонажи дневного телесериала, людей, связанных с его жизнью по чистой случайности, – почему их смерть среди тысяч других, происходящих ежечасно, так подействовала на него? Почему эти двое, как ни ужасна была их гибель, наполнили его чувством такого устрашающего бессилия? Может быть, это как-то связано со смертью матери, с ее последними безотрадными часами в том доме?
Это чувство в любом случае очень не нравилось Тео – притом оно никак не желало уходить.
8
СБЕЖАВШИЙ КОНДЕНСАТОР
Финдус Кизил всегда считал себя приличным малым в отличие от других управляющих (взять хоть Барбариса, до печенок проедает, как уксус); поэтому, когда ему доложили, что один из конденсаторов дневной смены чувствует себя плохо и выходить на работу не хочет, он не стал посылать Мураву и прочих бригадиров выгнать лодыря из барака пинками, а поставил чашку с бузинным чаем на стол и отправился сам. Он шагал по станции бодро, как будто сам лорд Дурман сидел в главном офисе и смотрел на него. Могло быть и так, хотя владелец уже несколько лет не бывал на своем предприятии. Аулюс Дурман одно из самых важных лиц в Эльфландии, до того ли ему.
– Что у вас тут за проблемы? – спросил Кизил Шалфея, сморщенного старосту блока.
Старик, давно оставивший надежду выбиться в администраторы, однако мечтающий хоть немного продвинуться в видах скорой пенсии, покивал пушистой белой головой.
– Это очень хорошо, что вы лично интересуетесь, мастер Кизил. Стриди его звать, Крапива.
– Стридиев? Ничего себе имечко. Он что, гоблин?
Шалфей захлопал слезящимися глазками.
– Никак нет, сэр. Виноват. Стриди Крапива, из какой-то деревни в Орешнике.
– Что с ним такое?
– Не могу знать, сэр. – Шалфей усиленно давал понять, что ничего такого особенного, по его мнению, с сачком не случилось. – Плохо спал ночью – соседи говорили, он всю дорогу стонал и ворочался. К завтраку тоже не встал. – Старик цыкнул одним из оставшихся зубов. Будучи уриском, он, как многие эльфы из холодных краев, быстро состарился в теплом климате Города и выглядел на пару веков старше, чем был на самом деле. – Такую овсянку пропустил, дурачина.
Понятно, – кивнул Кизил. – Ты можешь занять свое место в линии, э-э... – Он запамятовал, как зовут этого уриска, и поэтому отпустил дежурную фразу, которая обычно всегда срабатывает: – Мы ценим твою помощь.
Шалфей, пятясь, так усердно закивал головой, что Кизил побоялся, как бы она не отвалилась.
– Благодарствую, сэр. Всегда рад служить, сэр.
Койка прогульщика, к неудовольствию Кизила, находилась в дальнем конце барака, вмещавшего двести рабочих. Помещение с двумя тесными рядами коек походило на рот с переизбытком зубов.
– Так-так, юноша. – Кизил, идя через гулкое пространство, взял жизнерадостный тон – это хорошо действует на мальцов. Может, он просто по дому тоскует, этот Крапива. Фамилия деревенская, самая что ни на есть простецкая – таких Крапив на станции с полсотни наберется.
«Малец» с первого взгляда порядком его удивил – такой худющий, что коленки торчат в ширину, и длинный-предлинный. Кроме внешности, удивлял также страх в светлых глазах паренька.
– Я слышал, тебе нездоровится? – Кизил улыбнулся, показывая, что он добрый начальник, не такой, как Барбарис. – Погулял вчера с другими ребятами, а? Ходили к мадам Горечавке и перебрали малость? Я тоже туда захаживал в свое время – я ведь не всегда был таким вот ответственным работником, нет. – Кизил сделал паузу и прищурился, раздраженный отсутствием желаемой реакции со стороны парня. – Ты ведь понимаешь, что весь день в постели валяться нельзя, правильно? У нас работа есть, очень важная работа. Мы нужны Городу, нужны всей Эльфландии.
Парень смотрел на него без агрессии, но так, словно ему трудно сфокусировать взгляд.
– Мне... мне нехорошо. – Он еле мямлил, да и деревенский выговор затруднял понимание. – Я бы... – Бледное потное лицо заблестело еще больше, когда парень смекнул, что чуть было не высказался без разрешения.
– Ты сам удивишься, как тебе полегчает, стоит только встать да за работу взяться. Ты кто, аккумулятор? Это ведь аккумуляторный блок? – Все бараки похожи один на другой, но так оно и должно быть. Незачем разводить соперничество на станции.
– Конденсатор, сэр. – Шепотом, еле слышно. Бледный он какой, но среди провинциалов и такие иногда встречаются. В стране есть и другие леса, кроме того, что окружает Город и где стоит их станция, – тамошние уроженцы и на солнце-то толком не выходят, пока не попадут в столицу.
– Конденсатор! Большой, стало быть, специалист? – Кизил добродушно посмеялся собственной шутке, но парень и не подумал его поддержать. – Ты ведь не хочешь подвести своих товарищей, правда? – нахмурился управляющий. – Если нам будет недоставать конденсатора, другим придется работать больше нормы.
– Мне очень жаль, сэр, – простонал парень, – но я...
– Знаешь, сколько времени я с тобой тут уже потратил, сынок? – Кизил наклонился – пора было проявить некоторую строгость. – А знаешь ли ты, сколько народу готово дважды обернуться по солнцу и трижды против, лишь бы твою работу получить? Тебе ведь служить еще вон сколько. Хочешь перейти на канализационную очистку лорда Дурмана?
Услышав это, парень сел, хотя и с большим трудом, и его разросшиеся крылья развернулись во всей красе – здоровенные, что твои паруса. Кизил отвернулся. Неудивительно, что родителям не терпелось сбыть его с рук.
– Но ведь это... работа для никсов, сэр... – запротестовал было юнец, но тут его одолел кашель.
– Ты удивился бы, Лебеда. – Фамилия вроде не совсем та, но парень все равно кашляет – авось не расслышит. – Ты очень удивился бы, если б узнал, какую работенку можно подобрать для того, кто не ценит хорошую должность вроде твоей. – Надо подбавить еще немного суровости. Такой вот малец способен пойти по любой дорожке, и Кизил гордился тем, что не одного из них спас от собственных дурных инстинктов. – Сейчас я вернусь к себе в кабинет и буду ждать сообщения от твоего бригадира – о том, что ты вышел на линию. Передай ему. Если же я не дождусь звонка, то есть места и похуже очистных сооружений. Так-то, Лебеда. Например, ртутные рудники лорда Дурмана. Не слишком подходящие для мальчишек с таким кашлем, как у тебя.
Кизил повернулся и пошел обратно – прямо, с поднятой головой, как всегда. Бригадир, как он и ожидал, отзвонился очень скоро и доложил, что парень занял свое место в линии. Управляющий испытал мимолетное удовольствие, в очередной раз убедившись, что бархатные рукавицы действуют эффективнее ежовых.
Он уже начал набрасывать небольшую заметку о доброжелательной атмосфере в коллективе, предназначенную для служебного бюллетеня энергостанции «Темнолесье», когда тот же бригадир позвонил ему снова. А потом погас свет.
Болотные огни теплились повсюду, но света давали мало и пахли, как гнилушки. Настроения это не улучшало. Кизил не раз запрашивал у высшего руководства более современные и яркие аварийные светильники – и вот результат. Не станция, а болото в летнюю ночь. В мерцающем полумраке Кизил налетел на стремянку, брошенную кем-то посреди прохода, и на место происшествия прибыл еще более злым, если это возможно.
– Почему не включена аварийная система? – рявкнул он, – Почему рабочие стоят без дела?
– Сейчас включимся, сэр. – Мурава дал затрещину резистору, стоящему над телом с круглыми глазами и разинутым ртом. – А ну, пошел в свою группу! Тебе не за то дают еду и жилье, чтобы ты глаза пялил!.
Прочие линейщики уже становились по местам, покачивая головами. Кизил, уверенный, что эти недоумки во всем винят его, сказал себе, что не намерен переживать из-за этого.
– Что у вас тут стряслось?
– Трудно сказать, сэр. – Мурава был плотнее и мускулистее других представителей своего вида, что позволяло заподозрить в нем немалую толику человеческой крови – «муха в улье», как говорят в простонародье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Какого же черта им тогда от него надо?
– Что вам предложить? Хорошо бы пива, но вы ведь на службе не пьете? По телику так всегда говорят. Может, врут, а? – Тео слегка покраснел, чувствуя, что мелет полную чушь. – Или кока-колу – у меня, кажется, есть. – Он убрал со стула гитару «Гибсон» и спрятал ее в футляр. – Присаживайтесь.
Детектив покачал головой, улыбаясь не совсем искренне.
– Спасибо, не надо. Я ненадолго. А вы, я смотрю, неплохо устроились. Давно вы здесь?
Паранойя вернулась. Откуда этот тип что-то про него знает?
– Недели три. Вы правда ничего не хотите?
– Немножко внимания, мистер Вильмос, и мы очень быстро закончим. Так, любопытства ради – где вы были позапрошлой ночью?
Тео ощутил легкую панику – в самом деле, где же он был? – но тут же вспомнил.
– Вечером ездил на берег. Погулял по Пасифик-авеню в Санта-Крус. Поужинал. Хотел в кино пойти, но устал и раздумал. – Осененный внезапной мыслью, Тео вытащил бумажник. – У меня, кажется, квитанция сохранилась. – Он показал Коулеру желтый корешок счета за дорогой ужин в ресторане «Джимми Бразилия», который тот бегло просмотрел. – А что, собственно, случилось?
– А домой когда приехали?
– Где-то между одиннадцатью и двенадцатью, – пожал плечами Тео. – Меня в тот момент никто не видел, если вы об этом. – Он выдавил из себя смешок. Почему, интересно, он чувствует себя виноватым, хотя совершенно ни в чем не виноват? – Тут, как вы видите, за соседями не очень-то последишь.
Полицейский медленно кивнул, точно Тео наконец ответил на давно занимавший его вопрос.
– Понятно.
– Слушайте, я понимаю, что вы просто выполняете свою работу, но все равно как-то не по себе. Здесь кого-то ограбили поблизости, что ли?
Коулер пристально посмотрел на него. Изучающий неторопливый взгляд и тонкие губы делали детектива похожим на стрелка с Дикого Запада. Рубашка и дешевые брюки стали вдруг выглядеть на нем как-то не к месту.
– Насколько близко вы знаете Денниса и Стефани Марш?
– Совсем не знаю. Кто это?
– Люди, купившие у вас дом.
– Господи Боже, ну конечно. Я просто не сообразил сразу. Но я все равно их не знаю. – Тео попытался вспомнить, видел ли он их хоть раз. Разве что когда они приходили смотреть дом – все документы подписывались в конторах, и там он ни разу с покупателями не встречался. – Она... высокая такая, да? – Он смутно помнил длинноногую брюнетку в деловом костюме с удивительно короткой юбкой. Сексуальная женщина Стефани Марш, если это она, конечно, а вот муж ее в памяти как-то не отложился.
– Вы никогда их не видели?
– Может, и видел, когда дом приходили смотреть. Всем занимались агенты по недвижимости. Особых сантиментов я к этому дому не питал – мать свои последние дни провела в нем, но я там раньше не жил, потому и не заботился, чтобы он перешел в хорошие руки и все такое. – Он опять говорил много лишнего.
– И после продажи вы там не бывали?
– Нет-нет. Я уже сказал, что не был сильно привязан к этому месту. А что?
Детектив, задумавшись о чем-то своем, ответил не сразу.
– Они погибли.
– Что?
– Убиты. Возможно, грабители потеряли контроль над собой, возможно, по другой причине.
– Господи. – Тео постоял, приходя в себя. – Прямо там? В доме моей матери?
– Да. Вы, пока жили там... ничего подозрительного не замечали? Бродяги? Неизвестные личности неподалеку?
Тео невольно вспомнил стонущий звук, из-за которого выскочил на двор с колотящимся сердцем. Но это ведь кот орал – при чем здесь убийство?
– Нет, ничего такого. Боже, вот, значит, когда это случилось? Позапрошлой ночью?
– Да, и довольно рано, насколько мы можем сказать. Так что если ваша квитанция правильная, можете не волноваться. Не возражаете, если я ее заберу?
Тео махнул рукой, спеша отмежеваться от всего, связанного с той ночью.
– Но почему вы думаете... что я могу иметь с этим что-то общее? Господи.
– Мы ничего не думаем, мистер Вильмос. Мы просто задаем вопросы, выдвигаем версии, стараемся разобраться в произошедшем. – Детектив потоптался на месте, оглядывая комнату, – Ну, не буду вам больше мешать.
– Да я, собственно, ничем таким и не занят... – Тео нахмурился. – А с соседкой вы не говорили? С маминой?
– А что?
– Да просто она, извините за выражение, любопытная старая стерва и за новыми соседями следила, небось, как ястреб. Миссис Крейли. Она вам по минутам доложит, кто входил, кто выходил. У нее, поди, все записано.
– Соседи пока ничего ценного не сообщали, но я поговорю с ней еще раз, основываясь на вашей... характеристике. – улыбке Коулера сквозила угрюмость – такая работа, наверное, выжигает тебя изнутри, хочешь не хочешь.
– Вы можете сказать, как это все... Как их убили?
Детектив снова посмотрел на него.
– Мы стараемся не разглашать детали как можно дольше. Так нам намного легче понять, какая информация полезна, а какая нет. Скажу только, что зрелище было не из приятных.
Машина детектива давно уже уехала под гору, а Тео все расхаживал по комнате, и мысли у него метались, как подхваченные ветром листья. Почему смерть этих двух людей, знакомых ему меньше, чем персонажи дневного телесериала, людей, связанных с его жизнью по чистой случайности, – почему их смерть среди тысяч других, происходящих ежечасно, так подействовала на него? Почему эти двое, как ни ужасна была их гибель, наполнили его чувством такого устрашающего бессилия? Может быть, это как-то связано со смертью матери, с ее последними безотрадными часами в том доме?
Это чувство в любом случае очень не нравилось Тео – притом оно никак не желало уходить.
8
СБЕЖАВШИЙ КОНДЕНСАТОР
Финдус Кизил всегда считал себя приличным малым в отличие от других управляющих (взять хоть Барбариса, до печенок проедает, как уксус); поэтому, когда ему доложили, что один из конденсаторов дневной смены чувствует себя плохо и выходить на работу не хочет, он не стал посылать Мураву и прочих бригадиров выгнать лодыря из барака пинками, а поставил чашку с бузинным чаем на стол и отправился сам. Он шагал по станции бодро, как будто сам лорд Дурман сидел в главном офисе и смотрел на него. Могло быть и так, хотя владелец уже несколько лет не бывал на своем предприятии. Аулюс Дурман одно из самых важных лиц в Эльфландии, до того ли ему.
– Что у вас тут за проблемы? – спросил Кизил Шалфея, сморщенного старосту блока.
Старик, давно оставивший надежду выбиться в администраторы, однако мечтающий хоть немного продвинуться в видах скорой пенсии, покивал пушистой белой головой.
– Это очень хорошо, что вы лично интересуетесь, мастер Кизил. Стриди его звать, Крапива.
– Стридиев? Ничего себе имечко. Он что, гоблин?
Шалфей захлопал слезящимися глазками.
– Никак нет, сэр. Виноват. Стриди Крапива, из какой-то деревни в Орешнике.
– Что с ним такое?
– Не могу знать, сэр. – Шалфей усиленно давал понять, что ничего такого особенного, по его мнению, с сачком не случилось. – Плохо спал ночью – соседи говорили, он всю дорогу стонал и ворочался. К завтраку тоже не встал. – Старик цыкнул одним из оставшихся зубов. Будучи уриском, он, как многие эльфы из холодных краев, быстро состарился в теплом климате Города и выглядел на пару веков старше, чем был на самом деле. – Такую овсянку пропустил, дурачина.
Понятно, – кивнул Кизил. – Ты можешь занять свое место в линии, э-э... – Он запамятовал, как зовут этого уриска, и поэтому отпустил дежурную фразу, которая обычно всегда срабатывает: – Мы ценим твою помощь.
Шалфей, пятясь, так усердно закивал головой, что Кизил побоялся, как бы она не отвалилась.
– Благодарствую, сэр. Всегда рад служить, сэр.
Койка прогульщика, к неудовольствию Кизила, находилась в дальнем конце барака, вмещавшего двести рабочих. Помещение с двумя тесными рядами коек походило на рот с переизбытком зубов.
– Так-так, юноша. – Кизил, идя через гулкое пространство, взял жизнерадостный тон – это хорошо действует на мальцов. Может, он просто по дому тоскует, этот Крапива. Фамилия деревенская, самая что ни на есть простецкая – таких Крапив на станции с полсотни наберется.
«Малец» с первого взгляда порядком его удивил – такой худющий, что коленки торчат в ширину, и длинный-предлинный. Кроме внешности, удивлял также страх в светлых глазах паренька.
– Я слышал, тебе нездоровится? – Кизил улыбнулся, показывая, что он добрый начальник, не такой, как Барбарис. – Погулял вчера с другими ребятами, а? Ходили к мадам Горечавке и перебрали малость? Я тоже туда захаживал в свое время – я ведь не всегда был таким вот ответственным работником, нет. – Кизил сделал паузу и прищурился, раздраженный отсутствием желаемой реакции со стороны парня. – Ты ведь понимаешь, что весь день в постели валяться нельзя, правильно? У нас работа есть, очень важная работа. Мы нужны Городу, нужны всей Эльфландии.
Парень смотрел на него без агрессии, но так, словно ему трудно сфокусировать взгляд.
– Мне... мне нехорошо. – Он еле мямлил, да и деревенский выговор затруднял понимание. – Я бы... – Бледное потное лицо заблестело еще больше, когда парень смекнул, что чуть было не высказался без разрешения.
– Ты сам удивишься, как тебе полегчает, стоит только встать да за работу взяться. Ты кто, аккумулятор? Это ведь аккумуляторный блок? – Все бараки похожи один на другой, но так оно и должно быть. Незачем разводить соперничество на станции.
– Конденсатор, сэр. – Шепотом, еле слышно. Бледный он какой, но среди провинциалов и такие иногда встречаются. В стране есть и другие леса, кроме того, что окружает Город и где стоит их станция, – тамошние уроженцы и на солнце-то толком не выходят, пока не попадут в столицу.
– Конденсатор! Большой, стало быть, специалист? – Кизил добродушно посмеялся собственной шутке, но парень и не подумал его поддержать. – Ты ведь не хочешь подвести своих товарищей, правда? – нахмурился управляющий. – Если нам будет недоставать конденсатора, другим придется работать больше нормы.
– Мне очень жаль, сэр, – простонал парень, – но я...
– Знаешь, сколько времени я с тобой тут уже потратил, сынок? – Кизил наклонился – пора было проявить некоторую строгость. – А знаешь ли ты, сколько народу готово дважды обернуться по солнцу и трижды против, лишь бы твою работу получить? Тебе ведь служить еще вон сколько. Хочешь перейти на канализационную очистку лорда Дурмана?
Услышав это, парень сел, хотя и с большим трудом, и его разросшиеся крылья развернулись во всей красе – здоровенные, что твои паруса. Кизил отвернулся. Неудивительно, что родителям не терпелось сбыть его с рук.
– Но ведь это... работа для никсов, сэр... – запротестовал было юнец, но тут его одолел кашель.
– Ты удивился бы, Лебеда. – Фамилия вроде не совсем та, но парень все равно кашляет – авось не расслышит. – Ты очень удивился бы, если б узнал, какую работенку можно подобрать для того, кто не ценит хорошую должность вроде твоей. – Надо подбавить еще немного суровости. Такой вот малец способен пойти по любой дорожке, и Кизил гордился тем, что не одного из них спас от собственных дурных инстинктов. – Сейчас я вернусь к себе в кабинет и буду ждать сообщения от твоего бригадира – о том, что ты вышел на линию. Передай ему. Если же я не дождусь звонка, то есть места и похуже очистных сооружений. Так-то, Лебеда. Например, ртутные рудники лорда Дурмана. Не слишком подходящие для мальчишек с таким кашлем, как у тебя.
Кизил повернулся и пошел обратно – прямо, с поднятой головой, как всегда. Бригадир, как он и ожидал, отзвонился очень скоро и доложил, что парень занял свое место в линии. Управляющий испытал мимолетное удовольствие, в очередной раз убедившись, что бархатные рукавицы действуют эффективнее ежовых.
Он уже начал набрасывать небольшую заметку о доброжелательной атмосфере в коллективе, предназначенную для служебного бюллетеня энергостанции «Темнолесье», когда тот же бригадир позвонил ему снова. А потом погас свет.
Болотные огни теплились повсюду, но света давали мало и пахли, как гнилушки. Настроения это не улучшало. Кизил не раз запрашивал у высшего руководства более современные и яркие аварийные светильники – и вот результат. Не станция, а болото в летнюю ночь. В мерцающем полумраке Кизил налетел на стремянку, брошенную кем-то посреди прохода, и на место происшествия прибыл еще более злым, если это возможно.
– Почему не включена аварийная система? – рявкнул он, – Почему рабочие стоят без дела?
– Сейчас включимся, сэр. – Мурава дал затрещину резистору, стоящему над телом с круглыми глазами и разинутым ртом. – А ну, пошел в свою группу! Тебе не за то дают еду и жилье, чтобы ты глаза пялил!.
Прочие линейщики уже становились по местам, покачивая головами. Кизил, уверенный, что эти недоумки во всем винят его, сказал себе, что не намерен переживать из-за этого.
– Что у вас тут стряслось?
– Трудно сказать, сэр. – Мурава был плотнее и мускулистее других представителей своего вида, что позволяло заподозрить в нем немалую толику человеческой крови – «муха в улье», как говорят в простонародье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96