Мы предусмотрели этот вариант и ввели его как базовую функцию – некий аналог одноклеточного существа, которое делится на две однотипные части. Но наши странники никогда не порождали копии самих себя. К примеру, слияние масона и шута воспроизводило двух новых существ, однако они уже не являлись шутом и масоном. Мы получали новые подвиды. Это просто потрясающе. Помню, Сьюзен сказала:
– Мне кажется, они занимаются сексом.
И Мэлторп добавил:
– Точно! Они трахают друг друга!
А затем Сьюзен предложила:
– Давайте дадим им какую-нибудь ДНК.
Сказано – сделано. Так началась третья фаза. Никто из нас не имел познаний в данной области наук, поэтому нам понадобился период изысканий. Тем временем мы постоянно улучшали технологию и усложняли лабиринт. Нам удалось написать программу, которая копировала простейшую форму генетической структуры, привитой новому типу виртуальных существ. Эти странники быстро стали лидерами остальных обитателей. Эффект проявился за несколько дней.
И снова Жоржик указал нам на открывшуюся перспективу. Как оказалось, он отслеживал половые акты крошечных созданий. Насколько мне известно, Джордж был девственником. Наблюдение за странниками являлось для него своеобразной порнографией. Однажды он увидел, как обольститель и картограф слились в союзе тел и породили дитя – обольщающее картографическое существо, которое перемещалось по лабиринту, записывая каждый поворот пути и очаровывая других обитателей виртуального мира. Мы назвали это существо Колумбом. Почему я выбрал для него мужское имя? Потому что он проявлял себя стопроцентным самцом. Колумб вводил фрагмент своей ДНК другому существу – предположительно, самке, и та каким-то образом ассимилировала его сперму для воспроизводства новых особей. Извиняюсь, но я не могу найти адекватную замену всем этим неблагозвучным терминам.
Понимаете, Дейзи, мы не имели мануалов и учеников, с которыми могли бы консультироваться. Мы от крыли новый вид математики, основанный на сексе. Название для этой области науки придумал Жоржик, Однажды Сьюзен объясняла ему, каким образом информация передается через гены. Мэлторп указал на один из странников и назвал его маленькой маниакальной нимфой.
– Нимфа! – воскликнул Жоржик. – Информация! Они занимаются мерзкой нимфомацией!
Я описывал новые процессы с помощью математических уравнений. Эта нелегкая задача показала мне предел моих возможностей. Вот тогда к нам и присоединился ваш отец…
Проигрывай и играй
– Он сказал мне, что вы использовали его, – прокомментировала Дейзи. – Это правда?
– Использовали? – переспросил профессор Хэкл. – Да, полагаю, это можно назвать и так. Мы нуждались в его знаниях. Он всегда превосходил нас в математике, несмотря на то что имел только среднее образование. Возможно, отсутствие академических шаблонов давало ему преимущество. Но когда я нашел его, он находился… в затруднительном положении. Ни реальной работы, ни хороших друзей. Он с радостью присоединился к нашей группе. Мы подыскали ему работу и жену…
– Жену? Вы имеете в виду мою мать?
– Да. Она работала в банке, куда Сьюзен пристроила Джимми. Мы дали ему цель дальнейшего существования. И ему нравились исследования, которые мы проводили. Они возбуждали его. Хэкл привел Дейзи в широкий проход, где предложил немного отдохнуть. Несколько слабых окрашенных ламп давали синюю подсветку сырому и холодному пространству. Профессор устало прислонился к стене, переводя дыхание после долгого рассказа. Дейзи отошла к противоположной стене. Она гадала, сможет ли найти дорогу в дом самостоятельно.
– Мой отец помогал вам разрабатывать уравнения нимфомации?
– Помогал? Он практически и описал весь процесс. Взял мой труд за основу и вывел его на следующий уровень. Он создал концепцию фрактального лабиринта – единого пространства с бесконечным количеством ветвящихся путей. Вот почему без его участия…
– …не было бы никакого АнноДомино?
Хэкл кивнул. Дейзи с трудом заметила во мраке этот жест согласия.
– Примкнув к нашей группе, ваш отец стал катализатором следующей фазы. И примерно в это же время Жоржик начал строить подземный лабиринт.
– Я думала, вы создавали его вместе.
– Начало положил Джордж Хорн. Он долго не рассказывал нам о своей затее. Парень часто уходил в подвал и проводил здесь какое-то время в одиночестве. Мы не тревожились, потому что он всегда возвращался целым и невредимым. Подвал был для нас ямой, набитой хламом. А Жоржик целый год строил тут перегородки и стены. Если вы пнете их ногой…
Дейзи так и сделала. Стена внутри оказалась полой.
– Когда сооружение приобрело определенный вид и достаточный уровень сложности, Джордж рассказал нам о нем.
– А он объяснил, по какой причине создавал его?
– Жоржик хотел сделать реальный лабиринт. Он так мне и говорил:
– Нужно протащить его в реальность, Макс! Пусть все это случится в нашем мире!
Сначала мы смеялись над ним, по старой привычке, которая сопровождала нас долгие годы. Но затем к нему присоединился Пол Мэлторп. Он всегда отличался физической силой и склонностью к тяжелым нагрузкам. Чуть позже мы со Сьюзен тоже подключились к этому проекту. Я даже придумал схему путей, которая соответствовала мечтаниям Хорна.
– Он хотел стать странником? – спросила Дейзи.
– В каком-то смысле, он уже им был. По жизни, так сказать. И мне кажется, он завидовал тем виртуальным существам, которых видел на экране. Особенно их сексуальной активности. Кто знает, какие порывы двигали им… Мы не говорили вашему отцу о подземном лабиринте. Он не жил в этом доме, и его субботние визиты имели отношение только к системе искусственного интеллекта. Но однажды я привел его сюда и ознакомил с реальным воплощением наших теоретических разработок. Он и здесь помог нам во многом. Благодаря его идеям мы придумали методику входа в систему. Это случилось в 1979 году. Мы подключили Жоржика к компьютеру – точнее, к одному из фрактальных странников.
– Вы подключили его к лабиринту?
– Я говорю вам правду, Дейзи. Вы хотите выслушать ее до конца?
– Продолжайте.
– Того странника, к которому подключился Жоржик, мы назвали Дубль-зеро. Сьюзен окрестила его Рогатым Джорджем. Все остальные обитатели виртуального мира имели номера – это позволяло агентам составлять на них персональные таблицы. Наши первые попытки были неудачными и ограниченными, но постепенно мы наладили прямую и обратную связь между реальным Жоржиком и Пусто-пусто на экране. С тех пор я часто выключал здесь лампы, настраивал систему и разрешал Жоржику бродить по проходам. Он знал подвал, как свои пять пальцев, однако смысл был в другом. Реальный лабиринт служил лишь символом, точнее, способом фиксации внимания. Нас интересовал эффект, который Жоржик оказывал на виртуальный мир странников.
– И такой эффект наблюдался?
– Еще бы! Он был просто потрясающим! Странник Джордж хозяйничал в лабиринте, как Минотавр. Нашему Жоржику всегда везло в играх шанса. Мне кажется, какая-то часть его ущербного мозга, какая-то вариация слабоумия и скрещенных генов вызывала особую реакцию на случайные события. Его странник стал безудержным Казановой, влюбленным в пути лабиринта.
– То есть Жоржик относился к типу везучих людей. И, как я понимаю, вы сохранили запись его генетической структуры на компьютерном диске. Вот что имел в виду отец, когда он говорил о втором образце ДНК, который Бенни мог бы использовать для сравнения с генотипом Целии?
– Вы схватываете все буквально на лету. Жоржик играл и выигрывал. Он побеждал нас в домино почти во всех партиях. Эксперимент проходил так успешно, что у нас не было другого варианта, кроме продолжения.
– А как ваши опыты влияли на Джорджа?
– Реального Джорджа?
– Да. Он единственный, кто меня интересует.
– Хм… Естественно, он находился в приподнятом настроении. Все время рассказывал нам о своих ощущениях. Он верил, что действительно странствовал по виртуальному миру, хотя, конечно, это были его фантазии. На самом деле он подключался к лабиринту через провода и шины процессора – не более того. Но его тянуло туда снова и снова. В течение следующих месяцев мы экспериментировали с обратной связью и усложняли пути. Жоржик всегда находил свой приз. Казалось, он сам стал лабиринтом. Парень проводил здесь дни и ночи, в полном контакте с машиной, иногда засыпая во время сеансов подключения. Потрясающе! Он мог влиять на результат даже во сне. В своих сновидениях он скитался по лабиринту, совокуплялся с другими существами, размножался и подвергался искушениям нимфомации. Вполне понятно, что подобный опыт влиял на его поведение в реальной жизни. Процесс был двусторонним.
– И это не тревожило вас, профессор?
– Нисколько. Наоборот, наш Жоржик адаптировался, стал более восприимчивым и, я смею сказать, более сексуальным. Да, Дейзи! Кругом одни плюсы! Разве мы могли прервать эксперимент? Вскоре Сьюзен решила последовать его примеру.
– Она тоже подключалась к программе лабиринта?
– Так или иначе, мы все прошли через эту стадию. Я, Мэлторп, Сьюзен, ваш отец. Каждый выбирал себе странника и наделял его своими числами: Два-зеро, Шесть-шесть, Пять-зеро, Пять-четыре. Нам хотелось знаний и удовольствия. Мы пытались добиться результатов Дубль-зеро – нашего Жоржика. Но он был недосягаем.
– А чем все закончилось? Вы расскажете мне?
Хэкл с усилием выпрямился.
– Давайте еще немного пройдемся…
По коридорам, за углы и повороты. Еще ступени, ведущие вниз. Узкие проходы сменялись участками свободного пространства. Вдруг стало темно.
– Пожалуйста, включите свет, – попросила Дейзи.
– Здесь нет электричества, – ответил профессор. – Это центр лабиринта. У меня имеется фонарь.
Щелк!
Расфокусированный луч наполнил небольшую комнату рассеянным светом. Казалось, он втекал в сырые стены, пугая мышей и крыс. Дейзи вздрогнула, заметив быстрое движение темного пятна. Место призраков. Хэкл провел лучом по стенам и указал на место, где стоял деревянный стол. На нем виднелась груда техники: мониторы, коммутаторы, блоки питания, старый компьютер, покрытый пылью, паутиной и мышиным калом.
– Я не спускался сюда… с тех самых пор…
– Это какая-то обитель призраков, – сказала Дейзи.
Хэкл повернул фонарик на нее. Она больше не видела его лица за пятном дрожащего света.
– Профессор…
– Вы не понимаете главного, Дейзи. И, возможно, никогда не поймете. Даже после того, как я расскажу вам всю историю.
Он подошел к столу и положил фонарь таким образом, чтобы луч освещал помещение. Дейзи осмотрела почти округлую комнату, с тремя открытыми входными проемами и небольшой кроватью, стоявшей в центре.
– Вот где Жоржик…
– Что?
– Вот где он спал, когда посещал лабиринт своих снов. Один раз я спустился сюда раньше обычного срока и нашел его яростно мастурбирующим на этой кровати. Прошу простить меня за подобные термины. Он даже не заметил, что я вошел. На экране монитора виртуальные странники сходили с ума от его похоти. Волны мозга во время сексуальных грез отличаются от частот пробужденного состояния. Вы знаете это?
Дейзи вдруг обеспокоилась таким поворотом беседы. Она впервые усомнилась в мотивах профессора. Он всегда представлялся ей бесполым существом, бесстрастно воспринимавшим ее знаки внимания. Но разве Целия не видела, как Хэкл целовался с Джо? Похоже, он не был таким уж старым и невинным.
– Наверное, вы заметили то странное воздействие, – продолжил Хэкл, – которое блурпс оказывают на человеческую психику. Наблюдая за их движениями, люди испытывают сексуальное возбуждение.
– Нет, лично я…
– Ах, перестаньте, Дейзи. Мне известны ваши отношения с Джазиром. Как еще они могли начаться?
– Мы просто…
– Вы были спокойной и уравновешенной девушкой. Весь первый семестр! Поступление в университет способствует раскрепощенности. Любой студент старших курсов знает, как доступны первокурсницы. Я не одобряю такую активность, но каждую осень отмечаю огромную сексуальную энергию, которая захлестывает коридоры университета. Тем не менее вы, дорогая Дейзи, казались мне приятным исключением. Я не чувствовал даже шепота страсти. И вдруг…
– Я хотела бы подняться наверх. Вы не проводите меня?
– Ваша возбужденность затронула даже меня. Потрясающе! Я думал, что давно забыл об этих чувствах.
– Бенни знает о вашей увлеченности Джо.
Хэкл притих на мгновение.
– Знает? Ну… Меня тут не в чем упрекнуть. Между прочим, я тоже могу… более чем кто-либо…
– Пойдемте наверх. Пожалуйста.
– Идите, если вам так хочется. А я побуду здесь.
Дейзи нервозно осмотрелась. Она не помнила, через какую из трех дверей они вошли в помещение.
– Непростая задача, верно? Разве можно убежать из лабиринта? Хэкл сел над кровать.
– Не хотите присоединиться ко мне?
– Нет. Прошу вас. Отведите меня наверх. Я настаиваю!
– Этот дом всегда был приютом любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Мне кажется, они занимаются сексом.
И Мэлторп добавил:
– Точно! Они трахают друг друга!
А затем Сьюзен предложила:
– Давайте дадим им какую-нибудь ДНК.
Сказано – сделано. Так началась третья фаза. Никто из нас не имел познаний в данной области наук, поэтому нам понадобился период изысканий. Тем временем мы постоянно улучшали технологию и усложняли лабиринт. Нам удалось написать программу, которая копировала простейшую форму генетической структуры, привитой новому типу виртуальных существ. Эти странники быстро стали лидерами остальных обитателей. Эффект проявился за несколько дней.
И снова Жоржик указал нам на открывшуюся перспективу. Как оказалось, он отслеживал половые акты крошечных созданий. Насколько мне известно, Джордж был девственником. Наблюдение за странниками являлось для него своеобразной порнографией. Однажды он увидел, как обольститель и картограф слились в союзе тел и породили дитя – обольщающее картографическое существо, которое перемещалось по лабиринту, записывая каждый поворот пути и очаровывая других обитателей виртуального мира. Мы назвали это существо Колумбом. Почему я выбрал для него мужское имя? Потому что он проявлял себя стопроцентным самцом. Колумб вводил фрагмент своей ДНК другому существу – предположительно, самке, и та каким-то образом ассимилировала его сперму для воспроизводства новых особей. Извиняюсь, но я не могу найти адекватную замену всем этим неблагозвучным терминам.
Понимаете, Дейзи, мы не имели мануалов и учеников, с которыми могли бы консультироваться. Мы от крыли новый вид математики, основанный на сексе. Название для этой области науки придумал Жоржик, Однажды Сьюзен объясняла ему, каким образом информация передается через гены. Мэлторп указал на один из странников и назвал его маленькой маниакальной нимфой.
– Нимфа! – воскликнул Жоржик. – Информация! Они занимаются мерзкой нимфомацией!
Я описывал новые процессы с помощью математических уравнений. Эта нелегкая задача показала мне предел моих возможностей. Вот тогда к нам и присоединился ваш отец…
Проигрывай и играй
– Он сказал мне, что вы использовали его, – прокомментировала Дейзи. – Это правда?
– Использовали? – переспросил профессор Хэкл. – Да, полагаю, это можно назвать и так. Мы нуждались в его знаниях. Он всегда превосходил нас в математике, несмотря на то что имел только среднее образование. Возможно, отсутствие академических шаблонов давало ему преимущество. Но когда я нашел его, он находился… в затруднительном положении. Ни реальной работы, ни хороших друзей. Он с радостью присоединился к нашей группе. Мы подыскали ему работу и жену…
– Жену? Вы имеете в виду мою мать?
– Да. Она работала в банке, куда Сьюзен пристроила Джимми. Мы дали ему цель дальнейшего существования. И ему нравились исследования, которые мы проводили. Они возбуждали его. Хэкл привел Дейзи в широкий проход, где предложил немного отдохнуть. Несколько слабых окрашенных ламп давали синюю подсветку сырому и холодному пространству. Профессор устало прислонился к стене, переводя дыхание после долгого рассказа. Дейзи отошла к противоположной стене. Она гадала, сможет ли найти дорогу в дом самостоятельно.
– Мой отец помогал вам разрабатывать уравнения нимфомации?
– Помогал? Он практически и описал весь процесс. Взял мой труд за основу и вывел его на следующий уровень. Он создал концепцию фрактального лабиринта – единого пространства с бесконечным количеством ветвящихся путей. Вот почему без его участия…
– …не было бы никакого АнноДомино?
Хэкл кивнул. Дейзи с трудом заметила во мраке этот жест согласия.
– Примкнув к нашей группе, ваш отец стал катализатором следующей фазы. И примерно в это же время Жоржик начал строить подземный лабиринт.
– Я думала, вы создавали его вместе.
– Начало положил Джордж Хорн. Он долго не рассказывал нам о своей затее. Парень часто уходил в подвал и проводил здесь какое-то время в одиночестве. Мы не тревожились, потому что он всегда возвращался целым и невредимым. Подвал был для нас ямой, набитой хламом. А Жоржик целый год строил тут перегородки и стены. Если вы пнете их ногой…
Дейзи так и сделала. Стена внутри оказалась полой.
– Когда сооружение приобрело определенный вид и достаточный уровень сложности, Джордж рассказал нам о нем.
– А он объяснил, по какой причине создавал его?
– Жоржик хотел сделать реальный лабиринт. Он так мне и говорил:
– Нужно протащить его в реальность, Макс! Пусть все это случится в нашем мире!
Сначала мы смеялись над ним, по старой привычке, которая сопровождала нас долгие годы. Но затем к нему присоединился Пол Мэлторп. Он всегда отличался физической силой и склонностью к тяжелым нагрузкам. Чуть позже мы со Сьюзен тоже подключились к этому проекту. Я даже придумал схему путей, которая соответствовала мечтаниям Хорна.
– Он хотел стать странником? – спросила Дейзи.
– В каком-то смысле, он уже им был. По жизни, так сказать. И мне кажется, он завидовал тем виртуальным существам, которых видел на экране. Особенно их сексуальной активности. Кто знает, какие порывы двигали им… Мы не говорили вашему отцу о подземном лабиринте. Он не жил в этом доме, и его субботние визиты имели отношение только к системе искусственного интеллекта. Но однажды я привел его сюда и ознакомил с реальным воплощением наших теоретических разработок. Он и здесь помог нам во многом. Благодаря его идеям мы придумали методику входа в систему. Это случилось в 1979 году. Мы подключили Жоржика к компьютеру – точнее, к одному из фрактальных странников.
– Вы подключили его к лабиринту?
– Я говорю вам правду, Дейзи. Вы хотите выслушать ее до конца?
– Продолжайте.
– Того странника, к которому подключился Жоржик, мы назвали Дубль-зеро. Сьюзен окрестила его Рогатым Джорджем. Все остальные обитатели виртуального мира имели номера – это позволяло агентам составлять на них персональные таблицы. Наши первые попытки были неудачными и ограниченными, но постепенно мы наладили прямую и обратную связь между реальным Жоржиком и Пусто-пусто на экране. С тех пор я часто выключал здесь лампы, настраивал систему и разрешал Жоржику бродить по проходам. Он знал подвал, как свои пять пальцев, однако смысл был в другом. Реальный лабиринт служил лишь символом, точнее, способом фиксации внимания. Нас интересовал эффект, который Жоржик оказывал на виртуальный мир странников.
– И такой эффект наблюдался?
– Еще бы! Он был просто потрясающим! Странник Джордж хозяйничал в лабиринте, как Минотавр. Нашему Жоржику всегда везло в играх шанса. Мне кажется, какая-то часть его ущербного мозга, какая-то вариация слабоумия и скрещенных генов вызывала особую реакцию на случайные события. Его странник стал безудержным Казановой, влюбленным в пути лабиринта.
– То есть Жоржик относился к типу везучих людей. И, как я понимаю, вы сохранили запись его генетической структуры на компьютерном диске. Вот что имел в виду отец, когда он говорил о втором образце ДНК, который Бенни мог бы использовать для сравнения с генотипом Целии?
– Вы схватываете все буквально на лету. Жоржик играл и выигрывал. Он побеждал нас в домино почти во всех партиях. Эксперимент проходил так успешно, что у нас не было другого варианта, кроме продолжения.
– А как ваши опыты влияли на Джорджа?
– Реального Джорджа?
– Да. Он единственный, кто меня интересует.
– Хм… Естественно, он находился в приподнятом настроении. Все время рассказывал нам о своих ощущениях. Он верил, что действительно странствовал по виртуальному миру, хотя, конечно, это были его фантазии. На самом деле он подключался к лабиринту через провода и шины процессора – не более того. Но его тянуло туда снова и снова. В течение следующих месяцев мы экспериментировали с обратной связью и усложняли пути. Жоржик всегда находил свой приз. Казалось, он сам стал лабиринтом. Парень проводил здесь дни и ночи, в полном контакте с машиной, иногда засыпая во время сеансов подключения. Потрясающе! Он мог влиять на результат даже во сне. В своих сновидениях он скитался по лабиринту, совокуплялся с другими существами, размножался и подвергался искушениям нимфомации. Вполне понятно, что подобный опыт влиял на его поведение в реальной жизни. Процесс был двусторонним.
– И это не тревожило вас, профессор?
– Нисколько. Наоборот, наш Жоржик адаптировался, стал более восприимчивым и, я смею сказать, более сексуальным. Да, Дейзи! Кругом одни плюсы! Разве мы могли прервать эксперимент? Вскоре Сьюзен решила последовать его примеру.
– Она тоже подключалась к программе лабиринта?
– Так или иначе, мы все прошли через эту стадию. Я, Мэлторп, Сьюзен, ваш отец. Каждый выбирал себе странника и наделял его своими числами: Два-зеро, Шесть-шесть, Пять-зеро, Пять-четыре. Нам хотелось знаний и удовольствия. Мы пытались добиться результатов Дубль-зеро – нашего Жоржика. Но он был недосягаем.
– А чем все закончилось? Вы расскажете мне?
Хэкл с усилием выпрямился.
– Давайте еще немного пройдемся…
По коридорам, за углы и повороты. Еще ступени, ведущие вниз. Узкие проходы сменялись участками свободного пространства. Вдруг стало темно.
– Пожалуйста, включите свет, – попросила Дейзи.
– Здесь нет электричества, – ответил профессор. – Это центр лабиринта. У меня имеется фонарь.
Щелк!
Расфокусированный луч наполнил небольшую комнату рассеянным светом. Казалось, он втекал в сырые стены, пугая мышей и крыс. Дейзи вздрогнула, заметив быстрое движение темного пятна. Место призраков. Хэкл провел лучом по стенам и указал на место, где стоял деревянный стол. На нем виднелась груда техники: мониторы, коммутаторы, блоки питания, старый компьютер, покрытый пылью, паутиной и мышиным калом.
– Я не спускался сюда… с тех самых пор…
– Это какая-то обитель призраков, – сказала Дейзи.
Хэкл повернул фонарик на нее. Она больше не видела его лица за пятном дрожащего света.
– Профессор…
– Вы не понимаете главного, Дейзи. И, возможно, никогда не поймете. Даже после того, как я расскажу вам всю историю.
Он подошел к столу и положил фонарь таким образом, чтобы луч освещал помещение. Дейзи осмотрела почти округлую комнату, с тремя открытыми входными проемами и небольшой кроватью, стоявшей в центре.
– Вот где Жоржик…
– Что?
– Вот где он спал, когда посещал лабиринт своих снов. Один раз я спустился сюда раньше обычного срока и нашел его яростно мастурбирующим на этой кровати. Прошу простить меня за подобные термины. Он даже не заметил, что я вошел. На экране монитора виртуальные странники сходили с ума от его похоти. Волны мозга во время сексуальных грез отличаются от частот пробужденного состояния. Вы знаете это?
Дейзи вдруг обеспокоилась таким поворотом беседы. Она впервые усомнилась в мотивах профессора. Он всегда представлялся ей бесполым существом, бесстрастно воспринимавшим ее знаки внимания. Но разве Целия не видела, как Хэкл целовался с Джо? Похоже, он не был таким уж старым и невинным.
– Наверное, вы заметили то странное воздействие, – продолжил Хэкл, – которое блурпс оказывают на человеческую психику. Наблюдая за их движениями, люди испытывают сексуальное возбуждение.
– Нет, лично я…
– Ах, перестаньте, Дейзи. Мне известны ваши отношения с Джазиром. Как еще они могли начаться?
– Мы просто…
– Вы были спокойной и уравновешенной девушкой. Весь первый семестр! Поступление в университет способствует раскрепощенности. Любой студент старших курсов знает, как доступны первокурсницы. Я не одобряю такую активность, но каждую осень отмечаю огромную сексуальную энергию, которая захлестывает коридоры университета. Тем не менее вы, дорогая Дейзи, казались мне приятным исключением. Я не чувствовал даже шепота страсти. И вдруг…
– Я хотела бы подняться наверх. Вы не проводите меня?
– Ваша возбужденность затронула даже меня. Потрясающе! Я думал, что давно забыл об этих чувствах.
– Бенни знает о вашей увлеченности Джо.
Хэкл притих на мгновение.
– Знает? Ну… Меня тут не в чем упрекнуть. Между прочим, я тоже могу… более чем кто-либо…
– Пойдемте наверх. Пожалуйста.
– Идите, если вам так хочется. А я побуду здесь.
Дейзи нервозно осмотрелась. Она не помнила, через какую из трех дверей они вошли в помещение.
– Непростая задача, верно? Разве можно убежать из лабиринта? Хэкл сел над кровать.
– Не хотите присоединиться ко мне?
– Нет. Прошу вас. Отведите меня наверх. Я настаиваю!
– Этот дом всегда был приютом любви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42