К побегу от властителей костей. Он встал, подошел к окну и всмотрелся в ночную мглу. Бабочки последовали за ним. Там, снаружи, на улицах Манчестера летали миллионы рекламок. С каждым днем их становилось все больше и больше. Он видел блеск крыльев в темноте за стеклами.
Джазир открыл раму и забрался на подоконник. Рой бабочек завис поблизости, ожидая его. Он мог полететь вместе с ними. Конечно, мог. Сыграть свою роль в этой истории. Взгляд вниз. Не слишком высоко – всего второй этаж. Но он не думал о падении. Его обнаженное тело, покрытое вазом, блестело в свете фонарей. Он сиял внутри и снаружи.
– Я разгадал вашу тайну, ублюдки! Есть только одно Домино!
Он спрыгнул с подоконника.
Играй и выигрывай
Воскресное утро; завтрак осужденного. Мать не находила места от стыда. Она не сказала ему ни слова. Сестра заперлась в своей комнате. Братья хихикали и перемигивались. Отец то свирепо молчал, то притворялся, что близок к сердечному приступу.
– Что ты хотел доказать? И кому? Почему ты так поступил? Скажи мне, почему? И голым! Я этого не понимаю. Что теперь подумают наши соседи? Прекрасные соседи! Я не нахожу для тебя оправдания. Такого в Англии еще не случалось!
А затем снова молчание и сердитые взгляды.
Джазир отделался пустяками – несколько ссадин и синяков. Он упал на мусорный ящик, и громкий шум активировал систему охранной сигнализации их соседей. На самом деле он почти не поранился. Потому что летел. Всего одну секунду, но летел! Иначе как еще объяснить отсутствие травм? Однако он не мог рассказать об этом отцу. Малик-старший ударил его – впервые за пять прошедших лет. И в последний раз. Отец понял это. Он понял, что потерял Джазира навсегда. К сожалению, он тоже не мог рассказать об этом сыну.
Отныне Джазу предстоял тяжелый труд: долгие часы опостылевшей работы в ресторане и уроки в школе.
Часом позже он, прихрамывая, шел по Эльма-стрит. Никаких признаков жизни. Впрочем, это было хорошо. Нормальное явление для такого района. Он постучал в дверь дома № 27. Ему не хотелось пугать Дейзи внезапным вторжением. Он был возбужден и горел желанием рассказать ей о своем открытии. Не услышав ответа, Джаз открыл дверь и вбежал в пустой дом. Он окликнул Дейзи, затем поднялся наверх и осмотрел каждую комнату.
Никого. Опрокинутый примус. Остатки супа на полу, какое-то незаконченное уравнение на клочке бумаги. Дыхание теней.
В то воскресное утро Джеймс Лав – Пять-четыре – проснулся в жутком похмелье от назойливого телефонного звонка. Он ожидал услышать Дейзи – ему звонила только она. Джимми не мог вспомнить, как вчера прошла их встреча. Был ли он груб с ней? Обидел ли дочь? Возможно, она хотела попросить его о новой игре, о следующем уроке. Он вздрогнул, услышав грубый голос, который оборвал его на полуслове.
– Мистер Лав?
– Вчера меня именно так и называли.
– Вам лучше приберечь свое остроумие до лучших времен.
– О чем вы? Кто звонит?
– Полиция. У нас ваша дочь.
– Дейзи? Что случилось?
– Она просит, чтобы вы навестили ее. Центральное управление Манчестера. Спасибо.
– Что случилось?
В телефоне раздались гудки.
Путешествие в автобусе утомило его до предела. Он не был в городе много лет – ах, добрые старые дни, – и теперь боялся, что все здесь изменилось. Ему нравилась его непритязательная жизнь. Уволившись с работы, он получал небольшое пособие и занимался тем же, что и последние двадцать лет – напрасно тратил годы жизни. Ему нравилось бесцельно тратить свою жизнь. В этом деле он был экспертом.
Слава богу, Манчестер почти не изменился с семидесятых годов, разве что стал более тусклым, мрачным и неряшливым. Патина – чернь трудных времен – въелась даже в современные здания. Конечно, с бодуна он слабо различал архитектурные детали, но Центральный полицейский участок выглядел таким же. В начале семидесятых Джимми провел здесь ночь за решеткой. Марш протеста закончился погромом, и его арестовали. Единственным новшеством с тех славных времен была большая алая «X», висевшая над входом. Кто-то пробил в ней камнем внушительную дыру. Хороший бросок. Слава Богу, в воскресенье люди не толпились в коридорах. Только отголоски прошлой ночи, включая его дочь…
Дежурным офицером оказался какой-то фигляр по фамилии Крол. Он не соизволил ознакомить Джимми с подробностями дела.
– Скажите, моя дочь под арестом?
– Вы пьяны, мистер Лав? Надеюсь, вы приехали не на машине?
– Главное, что приехал. Вы начальник парковки?
– Даю вам пятнадцать минут на свидание.
Крол наблюдал за ними по внутренней видеосистеме. Он видел, как некоторые упертые ублюдки вытворяли в камерах черт знает что. Но игра в домино! Такого здесь еще не было. Мерзкий пьяница перемешал на столе черные костяшки. Их беседа записывалась на пленку.
– Что случилось? – спросил отец.
– Я не знаю, – ответила дочь. – Они мне ничего не сказали.
– Для задержания должен быть повод.
– Я проникла в один из кабинетов мэрии.
– Мэрии? Бог с тобой, девочка!
– Просто зашла в кабинет по регистрации дыр, вот и все. Мы хотели узнать…
– Мы? Кто это мы?
– Ну… я и мой приятель.
– Понимаю.
– Ты можешь вытащить меня отсюда?
– Тебе придется позвонить адвокату.
– Мне не нужен адвокат. Я ничего не сделала. Ничего серьезного. Мы просто хотели получить небольшую справку. Узнать местонахождение нищего.
– Это действительно не похоже на преступление. Согласно закону о бродягах, местоположение дыр и данные об их владельцах являются публичной информацией. Конечно, сначала тебе нужно было получить разрешение.
– Откуда ты знаешь такие подробности?
– Я сам когда-то бродяжничал.
– Что? Когда?
– Ты не можешь играть этой костью.
– Почему?
– Взгляни на точки.
– Копы думают, что мне известно, где Целия. А я не знаю.
– Целия?
– Та маленькая нищенка, которую мы искали. Целия Хобарт. Скажи им, что я не знаю, где она.
– Они тебя слышат.
– Допустим, я поступила неправильно. Но зачем запирать меня здесь на ночь? За то, что я вошла в какой-то кабинет? Неужели визит в мэрию считается преступлением? И мне никто не объяснил причин ареста. Это нарушение закона.
– Да, нарушение. Ты все мне рассказала?
– Да.
– Ладно. Ты опять не так ходишь.
– Вижу.
– Я сделаю, что смогу. В любом случае, Домино!
– Неплохо сыграно.
– Ты тоже хорошо играла, Дейзи. Собирай костяшки.
Крол встретил его на выходе.
– О чем вы говорили? Какой-то секретный код?
– Просто игра в домино.
– Ваша дочь обладает важной информацией.
– Возможно.
– Если она сообщит нам эту информацию, мы ее отпустим.
– Местоположение нищенки? С каких пор бродяги стали интересовать полицию? Наверное, это какая-то особая нищенка.
– Кто тот друг, о котором говорила ваша дочь?
– Не в курсе. Сам хотел бы узнать.
– Мистер Лав, я позвонил вам, надеясь на сотрудничество.
– Вы думали, что я уговорю ее дать показания? Или просто хотели записать наш разговор на видео? Довольно примитивно, сэр.
– Вы можете идти.
– А моя дочь?
– Она побудет здесь.
– Как насчет ее гражданских прав?
– Они останутся при ней. Но у меня прав больше. Я полицейский.
Джимми покинул участок в странном настроении. Порция выпивки подлечила бы похмелье, но это был не выход. Особенно если его подозрения имели под собой реальную основу. Он вышел на площадь Альберта и сел на скамью. Обычное тихое воскресенье. Несколько влюбленных пар. Объятия и поцелуи. Маленькие дети. Смех. Мимо него проехали копы. Полицейская машина притормозила на перекрестке и свернула к мэрии. Когда она появилась в третий раз, он помахал водителю рукой.
Джимми решил подождать.
Он знал, что Дейзи была хорошим игроком. Конечно, не мастером, но лучше подмастерья. Несмотря на частые ошибки, она никогда не путалась с домино. В последней партии девочка дважды выставляла не те костяшки. Шифрованное сообщение. Два-зеро. Вопреки его предостережениям, Дейзи вошла в игру Хэкла.
С лотереей происходило что-то странное. Это пугало Джимми. Лабиринт раскрылся еще раз. Он должен был вернуться в него.
Играй и выигрывай
Конечно, Джимми принял приглашение Хэкла и встретился со старой бандой. В том далеком 1977 году он верил, что жизнь еще можно наладить. Они поехали в Западный Дидсбери, где Макс купил дом. Чтобы расплатиться с ипотекой, он сдавал две комнаты жильцам: одну – Мэлторпу и Сьюзен, а вторую – Джорджу Хорну. Было здорово увидеть их снова. Особенно Жоржика. Они радостно приветствовали друг друга:
– Пусто-пусто!
– Пять-четыре!
Словно окунулись в прошлое.
Та же мрачная ухмылка Мэлторпа, ставшая с годами еще злее. Радость Сьюзен, немного смутившая Джимми – в школе она игнорировала его. Потрясающе, что эти ребята сошлись и стали парой. Тем более что Пол не отличался особой верностью. Хэкл налил бокалы, и Мэлторп предложил им тост.
– Играйте и выигрывайте!
– Играйте до победы!
Они провели весь вечер в разговорах – в основном о школьных днях и немного о достигнутых успехах. В компании этих состоявшихся людей Джимми стыдился откровенничать о своей непутевой жизни. Хэклу предложили должность в университете. Он начал карьеру в мире науки. Мэлторп сколотил солидный капитал, играя на Фондовой бирже. Сьюзен занимала руководящий пост в Центральном банке и распоряжалась инвестициями. Оставаясь в душе социалистом, Джимми негодовал, что они извратили учение мисс Сейер и воспользовались знанием чисел для накопления денег. Тем не менее он старался помалкивать.
Что касается Жоржика, то парень остался верным – их славный Жоржик, Жо-жо, маленький Джордж. Пусто-пусто нигде не работал и беззаботно жил на деньги друзей. Да, они заботились о нем: кормили, одевали, баловали. Джимми не понимал их мотивации. Возможно, они чувствовали какую-то вину за свое материальное благополучие. В любом случае, Джордж Хорн стал их домашним любимцем.
Они охотно рассказывали о себе, но старательно обходили тему математики. Как странно! Никто из них не вспомнил о мисс Сейер и о знании, полученном от нее. Позже по пути домой он обдумал это упущение. Наверное, они не считали учительницу и все с ней связанное чем-то значительным. Он тоже увлекался математикой, но с детских лет не играл в домино.
В течение двух следующих месяцев он навестил их несколько раз. Обычно встречи проводились по субботним вечерам. Его угощали прекрасной едой и щедро поили марочным вином. Они не просили ничего взамен. Им просто нравилась его компания. Джимми с радостью принимал их дружбу и гостеприимство.
Однажды вечером в начале 1978 года беседа после ужина приняла интересный оборот. Они планировали найти для Джимми хорошую работу, которая позволила бы ему проявить свой талант. Мэлторп заявил, что Фондовая биржа базировалась исключительно на случайных событиях и что эксперты, подобные ему, лишь притворялись знатоками дела. Эта хаотическая система идеально подошла бы для такого игрока, как их дружище Лав. Если бы Джимми не был так расслаблен от выпитого вина, он, конечно, поспорил бы с Полом и выразил ему свой протест. Но тут случился конфуз. Жоржик вдруг полез на стол. Давя фужеры и разбрасывая пепельницы, он возбужденно закричал:
– А давайте сыграем? Макс, мы же можем, верно? Я хочу поиграть!
В комнате воцарилась тишина. Сьюзен огорченно вздохнула. Хэкл укоризненно покачал головой. Мэлторп тихо засмеялся.
– Спустись со стола, Пусто-пусто, – властно сказал он. – Время для клоунады закончилось.
– А почему бы и нет? – настаивал Жоржик. – Играй и выигрывай. Макс?
Джимми с интересом следил за этой сценой. Она внесла живое разнообразие в их чрезмерно культурные встречи.
– Он говорит о домино?
Его друзья переглянулись.
– Хорошо! – сказал Хэкл. – Давайте попробуем. Ты не против, Пять-четыре?
– Я в игре, Два-пусто.
Сьюзен подошла к небольшой тумбочке и вытащила из ящика прекрасно инкрустированную шкатулку из эбенового дерева. Жоржик быстро убрал посуду и снял скатерть со стола. Какой приятный звук издавали эти черные костяшки! Звук, который Джимми не слышал с детства. Он был очарован созвездиями белых точек, рассыпавшихся по полированной поверхности. И в то же время его одолевали сомнения. Окунувшись в политику, он забыл о домино и всех других играх. Они казались ему детской забавой, далекой от важных дел большого мира. Сохранил ли он своё Умение?
Когда кости были перемешаны и выбраны, Джимми понял, что за столом собрались четыре необычных игрока. Насколько он знал, никто из них еще не участвовал в подобном чемпионате. Все молчали. Тишину нарушало только постукивание костяшек. Сьюзен зажгла несколько свечей, и на блестящей поверхности замелькали таинственные тени.
Первая партия закончилась быстро. Выиграл Мэлторп. Джимми остался с грудой костей и большим количеством очков. В следующих двух играх отличились Хэкл и Сьюзен. Джордж и Джимми неизменно терпели поражение. Маленький нервозный Жоржик походил на ребенка. Он шипел и корчился от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Джазир открыл раму и забрался на подоконник. Рой бабочек завис поблизости, ожидая его. Он мог полететь вместе с ними. Конечно, мог. Сыграть свою роль в этой истории. Взгляд вниз. Не слишком высоко – всего второй этаж. Но он не думал о падении. Его обнаженное тело, покрытое вазом, блестело в свете фонарей. Он сиял внутри и снаружи.
– Я разгадал вашу тайну, ублюдки! Есть только одно Домино!
Он спрыгнул с подоконника.
Играй и выигрывай
Воскресное утро; завтрак осужденного. Мать не находила места от стыда. Она не сказала ему ни слова. Сестра заперлась в своей комнате. Братья хихикали и перемигивались. Отец то свирепо молчал, то притворялся, что близок к сердечному приступу.
– Что ты хотел доказать? И кому? Почему ты так поступил? Скажи мне, почему? И голым! Я этого не понимаю. Что теперь подумают наши соседи? Прекрасные соседи! Я не нахожу для тебя оправдания. Такого в Англии еще не случалось!
А затем снова молчание и сердитые взгляды.
Джазир отделался пустяками – несколько ссадин и синяков. Он упал на мусорный ящик, и громкий шум активировал систему охранной сигнализации их соседей. На самом деле он почти не поранился. Потому что летел. Всего одну секунду, но летел! Иначе как еще объяснить отсутствие травм? Однако он не мог рассказать об этом отцу. Малик-старший ударил его – впервые за пять прошедших лет. И в последний раз. Отец понял это. Он понял, что потерял Джазира навсегда. К сожалению, он тоже не мог рассказать об этом сыну.
Отныне Джазу предстоял тяжелый труд: долгие часы опостылевшей работы в ресторане и уроки в школе.
Часом позже он, прихрамывая, шел по Эльма-стрит. Никаких признаков жизни. Впрочем, это было хорошо. Нормальное явление для такого района. Он постучал в дверь дома № 27. Ему не хотелось пугать Дейзи внезапным вторжением. Он был возбужден и горел желанием рассказать ей о своем открытии. Не услышав ответа, Джаз открыл дверь и вбежал в пустой дом. Он окликнул Дейзи, затем поднялся наверх и осмотрел каждую комнату.
Никого. Опрокинутый примус. Остатки супа на полу, какое-то незаконченное уравнение на клочке бумаги. Дыхание теней.
В то воскресное утро Джеймс Лав – Пять-четыре – проснулся в жутком похмелье от назойливого телефонного звонка. Он ожидал услышать Дейзи – ему звонила только она. Джимми не мог вспомнить, как вчера прошла их встреча. Был ли он груб с ней? Обидел ли дочь? Возможно, она хотела попросить его о новой игре, о следующем уроке. Он вздрогнул, услышав грубый голос, который оборвал его на полуслове.
– Мистер Лав?
– Вчера меня именно так и называли.
– Вам лучше приберечь свое остроумие до лучших времен.
– О чем вы? Кто звонит?
– Полиция. У нас ваша дочь.
– Дейзи? Что случилось?
– Она просит, чтобы вы навестили ее. Центральное управление Манчестера. Спасибо.
– Что случилось?
В телефоне раздались гудки.
Путешествие в автобусе утомило его до предела. Он не был в городе много лет – ах, добрые старые дни, – и теперь боялся, что все здесь изменилось. Ему нравилась его непритязательная жизнь. Уволившись с работы, он получал небольшое пособие и занимался тем же, что и последние двадцать лет – напрасно тратил годы жизни. Ему нравилось бесцельно тратить свою жизнь. В этом деле он был экспертом.
Слава богу, Манчестер почти не изменился с семидесятых годов, разве что стал более тусклым, мрачным и неряшливым. Патина – чернь трудных времен – въелась даже в современные здания. Конечно, с бодуна он слабо различал архитектурные детали, но Центральный полицейский участок выглядел таким же. В начале семидесятых Джимми провел здесь ночь за решеткой. Марш протеста закончился погромом, и его арестовали. Единственным новшеством с тех славных времен была большая алая «X», висевшая над входом. Кто-то пробил в ней камнем внушительную дыру. Хороший бросок. Слава Богу, в воскресенье люди не толпились в коридорах. Только отголоски прошлой ночи, включая его дочь…
Дежурным офицером оказался какой-то фигляр по фамилии Крол. Он не соизволил ознакомить Джимми с подробностями дела.
– Скажите, моя дочь под арестом?
– Вы пьяны, мистер Лав? Надеюсь, вы приехали не на машине?
– Главное, что приехал. Вы начальник парковки?
– Даю вам пятнадцать минут на свидание.
Крол наблюдал за ними по внутренней видеосистеме. Он видел, как некоторые упертые ублюдки вытворяли в камерах черт знает что. Но игра в домино! Такого здесь еще не было. Мерзкий пьяница перемешал на столе черные костяшки. Их беседа записывалась на пленку.
– Что случилось? – спросил отец.
– Я не знаю, – ответила дочь. – Они мне ничего не сказали.
– Для задержания должен быть повод.
– Я проникла в один из кабинетов мэрии.
– Мэрии? Бог с тобой, девочка!
– Просто зашла в кабинет по регистрации дыр, вот и все. Мы хотели узнать…
– Мы? Кто это мы?
– Ну… я и мой приятель.
– Понимаю.
– Ты можешь вытащить меня отсюда?
– Тебе придется позвонить адвокату.
– Мне не нужен адвокат. Я ничего не сделала. Ничего серьезного. Мы просто хотели получить небольшую справку. Узнать местонахождение нищего.
– Это действительно не похоже на преступление. Согласно закону о бродягах, местоположение дыр и данные об их владельцах являются публичной информацией. Конечно, сначала тебе нужно было получить разрешение.
– Откуда ты знаешь такие подробности?
– Я сам когда-то бродяжничал.
– Что? Когда?
– Ты не можешь играть этой костью.
– Почему?
– Взгляни на точки.
– Копы думают, что мне известно, где Целия. А я не знаю.
– Целия?
– Та маленькая нищенка, которую мы искали. Целия Хобарт. Скажи им, что я не знаю, где она.
– Они тебя слышат.
– Допустим, я поступила неправильно. Но зачем запирать меня здесь на ночь? За то, что я вошла в какой-то кабинет? Неужели визит в мэрию считается преступлением? И мне никто не объяснил причин ареста. Это нарушение закона.
– Да, нарушение. Ты все мне рассказала?
– Да.
– Ладно. Ты опять не так ходишь.
– Вижу.
– Я сделаю, что смогу. В любом случае, Домино!
– Неплохо сыграно.
– Ты тоже хорошо играла, Дейзи. Собирай костяшки.
Крол встретил его на выходе.
– О чем вы говорили? Какой-то секретный код?
– Просто игра в домино.
– Ваша дочь обладает важной информацией.
– Возможно.
– Если она сообщит нам эту информацию, мы ее отпустим.
– Местоположение нищенки? С каких пор бродяги стали интересовать полицию? Наверное, это какая-то особая нищенка.
– Кто тот друг, о котором говорила ваша дочь?
– Не в курсе. Сам хотел бы узнать.
– Мистер Лав, я позвонил вам, надеясь на сотрудничество.
– Вы думали, что я уговорю ее дать показания? Или просто хотели записать наш разговор на видео? Довольно примитивно, сэр.
– Вы можете идти.
– А моя дочь?
– Она побудет здесь.
– Как насчет ее гражданских прав?
– Они останутся при ней. Но у меня прав больше. Я полицейский.
Джимми покинул участок в странном настроении. Порция выпивки подлечила бы похмелье, но это был не выход. Особенно если его подозрения имели под собой реальную основу. Он вышел на площадь Альберта и сел на скамью. Обычное тихое воскресенье. Несколько влюбленных пар. Объятия и поцелуи. Маленькие дети. Смех. Мимо него проехали копы. Полицейская машина притормозила на перекрестке и свернула к мэрии. Когда она появилась в третий раз, он помахал водителю рукой.
Джимми решил подождать.
Он знал, что Дейзи была хорошим игроком. Конечно, не мастером, но лучше подмастерья. Несмотря на частые ошибки, она никогда не путалась с домино. В последней партии девочка дважды выставляла не те костяшки. Шифрованное сообщение. Два-зеро. Вопреки его предостережениям, Дейзи вошла в игру Хэкла.
С лотереей происходило что-то странное. Это пугало Джимми. Лабиринт раскрылся еще раз. Он должен был вернуться в него.
Играй и выигрывай
Конечно, Джимми принял приглашение Хэкла и встретился со старой бандой. В том далеком 1977 году он верил, что жизнь еще можно наладить. Они поехали в Западный Дидсбери, где Макс купил дом. Чтобы расплатиться с ипотекой, он сдавал две комнаты жильцам: одну – Мэлторпу и Сьюзен, а вторую – Джорджу Хорну. Было здорово увидеть их снова. Особенно Жоржика. Они радостно приветствовали друг друга:
– Пусто-пусто!
– Пять-четыре!
Словно окунулись в прошлое.
Та же мрачная ухмылка Мэлторпа, ставшая с годами еще злее. Радость Сьюзен, немного смутившая Джимми – в школе она игнорировала его. Потрясающе, что эти ребята сошлись и стали парой. Тем более что Пол не отличался особой верностью. Хэкл налил бокалы, и Мэлторп предложил им тост.
– Играйте и выигрывайте!
– Играйте до победы!
Они провели весь вечер в разговорах – в основном о школьных днях и немного о достигнутых успехах. В компании этих состоявшихся людей Джимми стыдился откровенничать о своей непутевой жизни. Хэклу предложили должность в университете. Он начал карьеру в мире науки. Мэлторп сколотил солидный капитал, играя на Фондовой бирже. Сьюзен занимала руководящий пост в Центральном банке и распоряжалась инвестициями. Оставаясь в душе социалистом, Джимми негодовал, что они извратили учение мисс Сейер и воспользовались знанием чисел для накопления денег. Тем не менее он старался помалкивать.
Что касается Жоржика, то парень остался верным – их славный Жоржик, Жо-жо, маленький Джордж. Пусто-пусто нигде не работал и беззаботно жил на деньги друзей. Да, они заботились о нем: кормили, одевали, баловали. Джимми не понимал их мотивации. Возможно, они чувствовали какую-то вину за свое материальное благополучие. В любом случае, Джордж Хорн стал их домашним любимцем.
Они охотно рассказывали о себе, но старательно обходили тему математики. Как странно! Никто из них не вспомнил о мисс Сейер и о знании, полученном от нее. Позже по пути домой он обдумал это упущение. Наверное, они не считали учительницу и все с ней связанное чем-то значительным. Он тоже увлекался математикой, но с детских лет не играл в домино.
В течение двух следующих месяцев он навестил их несколько раз. Обычно встречи проводились по субботним вечерам. Его угощали прекрасной едой и щедро поили марочным вином. Они не просили ничего взамен. Им просто нравилась его компания. Джимми с радостью принимал их дружбу и гостеприимство.
Однажды вечером в начале 1978 года беседа после ужина приняла интересный оборот. Они планировали найти для Джимми хорошую работу, которая позволила бы ему проявить свой талант. Мэлторп заявил, что Фондовая биржа базировалась исключительно на случайных событиях и что эксперты, подобные ему, лишь притворялись знатоками дела. Эта хаотическая система идеально подошла бы для такого игрока, как их дружище Лав. Если бы Джимми не был так расслаблен от выпитого вина, он, конечно, поспорил бы с Полом и выразил ему свой протест. Но тут случился конфуз. Жоржик вдруг полез на стол. Давя фужеры и разбрасывая пепельницы, он возбужденно закричал:
– А давайте сыграем? Макс, мы же можем, верно? Я хочу поиграть!
В комнате воцарилась тишина. Сьюзен огорченно вздохнула. Хэкл укоризненно покачал головой. Мэлторп тихо засмеялся.
– Спустись со стола, Пусто-пусто, – властно сказал он. – Время для клоунады закончилось.
– А почему бы и нет? – настаивал Жоржик. – Играй и выигрывай. Макс?
Джимми с интересом следил за этой сценой. Она внесла живое разнообразие в их чрезмерно культурные встречи.
– Он говорит о домино?
Его друзья переглянулись.
– Хорошо! – сказал Хэкл. – Давайте попробуем. Ты не против, Пять-четыре?
– Я в игре, Два-пусто.
Сьюзен подошла к небольшой тумбочке и вытащила из ящика прекрасно инкрустированную шкатулку из эбенового дерева. Жоржик быстро убрал посуду и снял скатерть со стола. Какой приятный звук издавали эти черные костяшки! Звук, который Джимми не слышал с детства. Он был очарован созвездиями белых точек, рассыпавшихся по полированной поверхности. И в то же время его одолевали сомнения. Окунувшись в политику, он забыл о домино и всех других играх. Они казались ему детской забавой, далекой от важных дел большого мира. Сохранил ли он своё Умение?
Когда кости были перемешаны и выбраны, Джимми понял, что за столом собрались четыре необычных игрока. Насколько он знал, никто из них еще не участвовал в подобном чемпионате. Все молчали. Тишину нарушало только постукивание костяшек. Сьюзен зажгла несколько свечей, и на блестящей поверхности замелькали таинственные тени.
Первая партия закончилась быстро. Выиграл Мэлторп. Джимми остался с грудой костей и большим количеством очков. В следующих двух играх отличились Хэкл и Сьюзен. Джордж и Джимми неизменно терпели поражение. Маленький нервозный Жоржик походил на ребенка. Он шипел и корчился от злости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42