Это все пока – только информация. А потом – кто знает? Но я обещаю тебе: если потребуется бросить Старцу вызов, то это буду я, не ты.
– Очень хорошо, потому что вы прекрасно знаете: я не выстою против него.
– Именно так. – То, как дёрнулся капюшон, создавало впечатление, что хозяин улыбается. – А мы в свою очередь выдвинем тебя кандидатом на Внешний Круг. Как ты знаешь, наша поддержка имеет большой вес.
– О да. Как я уже говорил, это большая честь для меня. Честь, о которой я и не мечтал. – По спине Барумы пробежала струйка пота, так он перепугался, но, тем не менее, он заставил себя улыбнуться. – И, как я предполагаю, кто-то будет следить за этим таинственным Родри?
– Конечно. Человек, известный тебе как Гвин. Это естественно. Ведь он знает, как выглядит этот раб.
Барума заколебался, размышляя о том, является ли Гвин на самом деле надёжным в том, что касалось Родри. Однако спорить с решением Главного Ястреба было последним делом.
– Отлично. У меня есть основания считать, что Родри – гораздо более опасный человек, чем понимает Старец.
– В самом деле? Потому что он поклялся убить тебя?
Насмешка в голосе хозяина привела Баруму в ярость, но он продолжал ровным тоном:
– Мне следовало догадаться, что Гвин упомянет тот маленький эпизод. Ну, да, частично из-за этого. Вы вините меня? Вы не хуже моего знаете, что варвары готовы умереть, если это спасёт их драгоценную честь. Ни один разумный цивилизованный человек не попытается убежать от своего хозяина, но Родри из Аберуина – и не цивилизованный, и не разумный.
– В твоих словах что-то есть. Знаешь ли, я думаю, нам всем будет спокойнее, если Родри окажется в наших руках, а не будет бродить по островам с этим торговцем специями.
Сердце Барумы на мгновение остановилось. Главный Ястреб уже знал гораздо больше, чем осознавал Барума.
– Конечно, я согласен, – сказал Барума. – Предполагаю, ваши люди без труда возьмут Родри живым. Старец по этому поводу был неумолим: мы должны оставить его в живых.
– О, правда? Очень интересная новость. Прекрасно, значит выкрадем. Я завтра же отправлю по следу Гвина и ещё нескольких своих людей. Вероятно, мы сможем узнать многое, просто задав этому Родри правильные вопросы. Может, у него и не будет желания отвечать, но у нас имеются способы обращаться с норовистыми упрямцами.
– Определённо, такие способы у вас есть, – Барума был теперь дико напуган, но знал, что должен говорить правду, Так лучше, чем если бы хозяин выяснил её сам – немного позднее. – Но Родри не сможет ничего сказать. Старец приказал мне очистить его память.
Хозяин резко развернулся и уставился прямо на него. Свет от лампы падал на капюшон под углом, и у Барумы создавалось впечатление, что Главный Ястреб прищурился, а его рот исказила ухмылка. Вот сейчас обнаружить страх или начать пресмыкаться было бы фатальным.
– Конечно, я следовал полученным приказам. Как жаль, что вы не выступили с этим предложением раньше.
– И мне жаль, – тон хозяина был скорее ироническим, чем злым, и Баруме стало легче дышать. – Не думаю, что есть способ восстановить его память, не так ли?
– Нет, таких не существует. Ни один человек не может снять заговор, который я на него наложил. Неважно, сколько проживёт Родри, – он никогда ничего не вспомнит, даже собственное имя.
– Жаль. Нам придётся работать без этого.
– Дайте подумать. Человек, который называл себя Меррик, все ещё в Элдисе, не так ли?
– Да, и также очень хорошо работает, судя по последнему письму.
– А мы, по крайней мере, знаем, что Родри – из Аберуина.
– Знаешь ли, друг мой, мы с тобой, вероятно, сможем очень хорошо работать вместе. Ты умеешь соображать, и это мне нравится. Черт бы побрал эту зиму! Теперь несколько месяцев не будет ни одного корабля, на котором можно переплыть через море, и это означает, что до весны мы не получим от Меррика никаких вестей. Но в любом случае, что ты думаешь о сделке со мной?
Поскольку слишком быстрый ответ был бы подозрительным, Барума погрузился в демонстративные размышления. В конце концов, напомнил он себе, поддержка Старца представлялась только гипотетической, в то время как предложение Главного Ястреба было очень и очень реальным.
– Я думаю, это критический поворот в моей судьбе и я был бы дураком, если бы решил от него отказаться. – «А также мертвецом», добавил он про себя. – Как мы закрепим наш договор?
– Как и всегда закрепляются такие сделки, друг мой, – кровью.
– Очень хорошо, – хотя Барума похолодел, его голос оставался спокойным. – В любой момент, когда бы вы ни захотели.
Караван Зандара пробирался через горную местность, направляясь на юго-запад вдоль главного горного хребта острова. По обеим сторонам пыльной дороги в долинах тянулись поля с темно-зеленой растительностью, которые пересекались небольшими ирригационными канавами, где блестела вода. Когда караван проходил мимо, фермеры разгибали спины, потягивались и смотрели на длинную цепь мулов и лошадей. Талиэйсин ехал в пыли, в конце каравана, и глазел на фермеров с завистью. Пусть они роются в земле, они – свободные люди. К полудню караван подошёл к реке, или если говорить точнее, – к широкому глубокому ущелью, усыпанному камнями и поросшему невысокими кустарниками, где по середине небольшим, грязноватым потоком протекала вода. В этом потоке стояло большое деревянное водяное колесо с вёдрами по всему ободу. Когда, обливаясь потом на солнце, два раба поворачивали рычаг под кнутом надсмотрщика, ведра опускались вниз, зачерпывали воду, несли ценную влагу вверх и выливали её в деревянный кульверт – водопропускную трубу на сваях, которая вела к основной ирригационной канаве у края ущелья. Вид шрамов на спинах рабов напомнил Талиэйсину о том, как ему повезло.
Когда проводник каравана по имени Криблано отъехал назад и оказался рядом, Талиэйсин спросил у него название реки.
– Эн-гидал. Теперь она высохла, но вскоре начнутся дожди, а вместе с ними и наводнения. Хотя к тому времени мы уже будем дома.
Этой ночью караван встал лагерем неподалёку от деревни под названием Деблис, состоявшей из примерно пятидесяти небольших белых глинобитных домиков. Каждый был окружён невысоким деревянным забором, за которым находились огород и курятник. После захода солнца Зандар взял Талиэйсина и Криблано на ночной рынок. Среди света масляных ламп, коробейники и местные мастеровые сидели на корточках на земле, аккуратно выложив свои товары на подстилки из плетёного тростника. Как казалось, местные жители больше разговаривали и обменивались сплетнями, чем покупали. Однако товары Зандара были совсем другим делом. После того, как Талиэйсин их распаковал и разложил, деревенские женщины собрались вокруг и принялись торговаться, желая купить небольшие глиняные ёмкости и пакетики из расплющенной дубильной коры, в которых содержались ценные специи.
Примерно через час, когда торговля пошла на спад, Зандар отправил Криблано и Талиэйсина покупать вино. Он был щедрым нанимателем и хозяином и выдал Криблано деньги, чтобы купить по стаканчику и себе, и рабу. Немного побродив по деревне, они нашли небольшой винный магазинчик, разместившийся сбоку в одном доме. В комнате плавали клубы дыма от масляных ламп. Вдоль стен стояли длинные ряды жёлтых глиняных кувшинов, а клиенты выходили пить в узкий переулок. Потягивая сладкое красное вино, Криблано заговорил с парой местных жителей, но Талиэйсин стоял позади него и ни с кем не разговаривал.
Когда они возвращались назад на рыночную площадь, Криблано задержался на мгновение, чтобы зайти в тёмный переулок и облегчиться в темноте. Талиэйсин нёс кувшин с вином для их хозяина и ждал товарища на улице, где было почти так же темно, и размышлял над свой тайной, которая никогда его не отпускала: кто же я такой, услышав шорох сандалий на песке у себя за спиной, он повернулся и увидел, как двое мужчин идут к нему, целенаправленно и очень тихо. Он тут же насторожился. Затем Талиэйсин увидел, как в руке у одного из них блеснул крошечный кинжал, а в руке у другого появился моток шёлковой верёвки. Талиэйсин нырнул в сторону, но, несмотря на быстрое движение, кинжал задел его руку. Молодой человек бросил кувшин с вином в того, кто держал кинжал, затем схватил второго, с верёвкой, и вывернул ему руку. Когда человек с ножом сделал ложный выпад, Талиэйсин инстинктивно издал воинский клич и бросил пытающегося вырваться пленника прямо на лезвие. Человек заорал и рухнул; брызнула кровь. Второй бросился бежать. Примчался Криблано, крича во все горло. Улица наполнилась деревенскими жителями. Когда они хватали убегающего наёмного убийцу, Криблано достиг Талиэйсина и схватил за кровоточащую руку, чтобы осмотреть неглубокую рану.
Все вокруг говорили так быстро, что Талиэйсин мог разобрать только несколько слов. Он сразу же почувствовал, как жжёт порез. В свете масляных ламп, который взметнулся вверх большими языками пламени, он увидел, как Зандар в сопровождении полного седовласого мужчины прокладывает путь через толпу. Внезапно стало очень трудно слушать голоса. Талиэйсин улавливал, как Криблано тревожно кричит, затем последовал туман и полная тьма. Все погрузилось в тишину.
В темноте горел свет. Вначале Талиэйсин подумал, что это солнце, а когда пошёл к нему, то увидел, что свет мерцает красным, как костёр. Это на самом деле оказался костёр, но странный, потому что посреди языков пламени скорчился маленький красный дракон. Возле костра стоял чернокожий мужчина, который держал за руку белую женщину. Чуть в стороне, в одиночестве, стояла чернокожая женщина. Когда они увидели его, то засмеялись и стали ему махать. Талиэйсин инстинктивно знал, что должен завершить круг, и, как только он соединился с партнёрами, они все закружились в танце, все быстрее и быстрее, пока все не слились в серебристый свет. Дракон разбух, стал огромным и зловещим в рёве языков пламени. Дракон позвал его, называя по имени…
– Родри!
Дракон произнёс имя вслух, и человек проснулся. Он лежал на одеяле, в тени дерева на краю лагеря, разбитого караваном. Судя по положению солнца, был почти полдень. Хотя во рту пересохло, так что язык приклеивался к небу, а вчерашний порез все ещё дёргало, парень чувствовал себя хорошо. Совсем не как человек, который получил рану отравленным оружием. И голова у него не кружилась. Когда парень снова произнёс имя, Зандар заметил, что его раб очнулся, и подошёл с бурдюком, наполненным водой.
– Значит, ты жив, не так ли? Хорошо.
– Я вспомнил своё настоящее имя. – Пусть у него пересохло в горле, но это была такая важная новость, что чем-то напоминала боль. – Меня зовут Родри.
– Ну, слава богам! Хорошо, очень хорошо для тебя. Вот. Вначале выпей, потом мы поговорим.
Талиэйсин выпил столько, сколько мог проглотить, подождал несколько мгновений, затем понял, что может пить ещё. Зандар сидел рядом с ним и наблюдал с сочувствием.
– На том кинжале был какой-то яд, – сказал торговец. – Деревенская травница в этом не сомневалась. Вряд ли яд был очень сильным.
– Не думаю, что это был яд. Скорее, простое снотворное, чтобы свалить меня с ног и сделать лёгкой добычей.
– Если так, то они провалили дело. Тот человек, которого ты схватил, мёртв.
Внезапно Родри похолодел, вспомнив, что он раб.
– А я за это умру?
– Нет. Он ведь первым напал на тебя, а деревенский староста – мой друг. Но мы все хотим знать, почему он это сделал. – Зандар мрачно улыбнулся Родри. – Позволь мне догадаться: ты не можешь ли вспомнить, есть ли у тебя враги, которые хотели бы видеть тебя мёртвым?
– Не могу, хозяин. Прости. Я бы и сам хотел это выяснить.
– Не сомневаюсь. Староста намерен казнить второго нападавшего; таким образом, с этим делом будет покончено. Как думаешь, сегодня ты сможешь ехать верхом?
– О да. Я хорошо себя чувствую. Поэтому я и считаю, что это было снотворное, а не яд.
– О, – Зандар мгновение размышлял над ответом, потом пожал плечами. – Значит, будем выбираться отсюда – и снова на дорогу. Может, случившееся собьёт этих таинственных врагов с твоего следа. Я слишком дорого за тебя заплатил, чтобы тебя убили прямо у меня на глазах. – Он чуть задержался ненадолго, произнося новое имя. – Родри… М-да. – Зандар странно произносил звуки, без придыхания и с едва ли вибрирующим «р». – Скажи остальным, ладно? По крайней мере, это имя короче.
Через пять дней Великий Криселло и его красивая служанка-варварка нашли себе состоящий из нескольких комнат номер в одной из самых дорогих гостиниц Милетона. Поскольку у владельца гостиницы имелся большой опыт общения со странствующими артистами, он потребовал заплатить вперёд, но после того, как Саламандр щедро отсыпал ему горсть серебряных монет, тотчас сделался подобострастным и лично проводил дорогих посетителей в номер, Часто кланяясь и бормоча себе под нос слова, которые Джилл перевела, как: «Надеюсь, мои скромные комнатки вам подойдут» и прочие подобные приятные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Очень хорошо, потому что вы прекрасно знаете: я не выстою против него.
– Именно так. – То, как дёрнулся капюшон, создавало впечатление, что хозяин улыбается. – А мы в свою очередь выдвинем тебя кандидатом на Внешний Круг. Как ты знаешь, наша поддержка имеет большой вес.
– О да. Как я уже говорил, это большая честь для меня. Честь, о которой я и не мечтал. – По спине Барумы пробежала струйка пота, так он перепугался, но, тем не менее, он заставил себя улыбнуться. – И, как я предполагаю, кто-то будет следить за этим таинственным Родри?
– Конечно. Человек, известный тебе как Гвин. Это естественно. Ведь он знает, как выглядит этот раб.
Барума заколебался, размышляя о том, является ли Гвин на самом деле надёжным в том, что касалось Родри. Однако спорить с решением Главного Ястреба было последним делом.
– Отлично. У меня есть основания считать, что Родри – гораздо более опасный человек, чем понимает Старец.
– В самом деле? Потому что он поклялся убить тебя?
Насмешка в голосе хозяина привела Баруму в ярость, но он продолжал ровным тоном:
– Мне следовало догадаться, что Гвин упомянет тот маленький эпизод. Ну, да, частично из-за этого. Вы вините меня? Вы не хуже моего знаете, что варвары готовы умереть, если это спасёт их драгоценную честь. Ни один разумный цивилизованный человек не попытается убежать от своего хозяина, но Родри из Аберуина – и не цивилизованный, и не разумный.
– В твоих словах что-то есть. Знаешь ли, я думаю, нам всем будет спокойнее, если Родри окажется в наших руках, а не будет бродить по островам с этим торговцем специями.
Сердце Барумы на мгновение остановилось. Главный Ястреб уже знал гораздо больше, чем осознавал Барума.
– Конечно, я согласен, – сказал Барума. – Предполагаю, ваши люди без труда возьмут Родри живым. Старец по этому поводу был неумолим: мы должны оставить его в живых.
– О, правда? Очень интересная новость. Прекрасно, значит выкрадем. Я завтра же отправлю по следу Гвина и ещё нескольких своих людей. Вероятно, мы сможем узнать многое, просто задав этому Родри правильные вопросы. Может, у него и не будет желания отвечать, но у нас имеются способы обращаться с норовистыми упрямцами.
– Определённо, такие способы у вас есть, – Барума был теперь дико напуган, но знал, что должен говорить правду, Так лучше, чем если бы хозяин выяснил её сам – немного позднее. – Но Родри не сможет ничего сказать. Старец приказал мне очистить его память.
Хозяин резко развернулся и уставился прямо на него. Свет от лампы падал на капюшон под углом, и у Барумы создавалось впечатление, что Главный Ястреб прищурился, а его рот исказила ухмылка. Вот сейчас обнаружить страх или начать пресмыкаться было бы фатальным.
– Конечно, я следовал полученным приказам. Как жаль, что вы не выступили с этим предложением раньше.
– И мне жаль, – тон хозяина был скорее ироническим, чем злым, и Баруме стало легче дышать. – Не думаю, что есть способ восстановить его память, не так ли?
– Нет, таких не существует. Ни один человек не может снять заговор, который я на него наложил. Неважно, сколько проживёт Родри, – он никогда ничего не вспомнит, даже собственное имя.
– Жаль. Нам придётся работать без этого.
– Дайте подумать. Человек, который называл себя Меррик, все ещё в Элдисе, не так ли?
– Да, и также очень хорошо работает, судя по последнему письму.
– А мы, по крайней мере, знаем, что Родри – из Аберуина.
– Знаешь ли, друг мой, мы с тобой, вероятно, сможем очень хорошо работать вместе. Ты умеешь соображать, и это мне нравится. Черт бы побрал эту зиму! Теперь несколько месяцев не будет ни одного корабля, на котором можно переплыть через море, и это означает, что до весны мы не получим от Меррика никаких вестей. Но в любом случае, что ты думаешь о сделке со мной?
Поскольку слишком быстрый ответ был бы подозрительным, Барума погрузился в демонстративные размышления. В конце концов, напомнил он себе, поддержка Старца представлялась только гипотетической, в то время как предложение Главного Ястреба было очень и очень реальным.
– Я думаю, это критический поворот в моей судьбе и я был бы дураком, если бы решил от него отказаться. – «А также мертвецом», добавил он про себя. – Как мы закрепим наш договор?
– Как и всегда закрепляются такие сделки, друг мой, – кровью.
– Очень хорошо, – хотя Барума похолодел, его голос оставался спокойным. – В любой момент, когда бы вы ни захотели.
Караван Зандара пробирался через горную местность, направляясь на юго-запад вдоль главного горного хребта острова. По обеим сторонам пыльной дороги в долинах тянулись поля с темно-зеленой растительностью, которые пересекались небольшими ирригационными канавами, где блестела вода. Когда караван проходил мимо, фермеры разгибали спины, потягивались и смотрели на длинную цепь мулов и лошадей. Талиэйсин ехал в пыли, в конце каравана, и глазел на фермеров с завистью. Пусть они роются в земле, они – свободные люди. К полудню караван подошёл к реке, или если говорить точнее, – к широкому глубокому ущелью, усыпанному камнями и поросшему невысокими кустарниками, где по середине небольшим, грязноватым потоком протекала вода. В этом потоке стояло большое деревянное водяное колесо с вёдрами по всему ободу. Когда, обливаясь потом на солнце, два раба поворачивали рычаг под кнутом надсмотрщика, ведра опускались вниз, зачерпывали воду, несли ценную влагу вверх и выливали её в деревянный кульверт – водопропускную трубу на сваях, которая вела к основной ирригационной канаве у края ущелья. Вид шрамов на спинах рабов напомнил Талиэйсину о том, как ему повезло.
Когда проводник каравана по имени Криблано отъехал назад и оказался рядом, Талиэйсин спросил у него название реки.
– Эн-гидал. Теперь она высохла, но вскоре начнутся дожди, а вместе с ними и наводнения. Хотя к тому времени мы уже будем дома.
Этой ночью караван встал лагерем неподалёку от деревни под названием Деблис, состоявшей из примерно пятидесяти небольших белых глинобитных домиков. Каждый был окружён невысоким деревянным забором, за которым находились огород и курятник. После захода солнца Зандар взял Талиэйсина и Криблано на ночной рынок. Среди света масляных ламп, коробейники и местные мастеровые сидели на корточках на земле, аккуратно выложив свои товары на подстилки из плетёного тростника. Как казалось, местные жители больше разговаривали и обменивались сплетнями, чем покупали. Однако товары Зандара были совсем другим делом. После того, как Талиэйсин их распаковал и разложил, деревенские женщины собрались вокруг и принялись торговаться, желая купить небольшие глиняные ёмкости и пакетики из расплющенной дубильной коры, в которых содержались ценные специи.
Примерно через час, когда торговля пошла на спад, Зандар отправил Криблано и Талиэйсина покупать вино. Он был щедрым нанимателем и хозяином и выдал Криблано деньги, чтобы купить по стаканчику и себе, и рабу. Немного побродив по деревне, они нашли небольшой винный магазинчик, разместившийся сбоку в одном доме. В комнате плавали клубы дыма от масляных ламп. Вдоль стен стояли длинные ряды жёлтых глиняных кувшинов, а клиенты выходили пить в узкий переулок. Потягивая сладкое красное вино, Криблано заговорил с парой местных жителей, но Талиэйсин стоял позади него и ни с кем не разговаривал.
Когда они возвращались назад на рыночную площадь, Криблано задержался на мгновение, чтобы зайти в тёмный переулок и облегчиться в темноте. Талиэйсин нёс кувшин с вином для их хозяина и ждал товарища на улице, где было почти так же темно, и размышлял над свой тайной, которая никогда его не отпускала: кто же я такой, услышав шорох сандалий на песке у себя за спиной, он повернулся и увидел, как двое мужчин идут к нему, целенаправленно и очень тихо. Он тут же насторожился. Затем Талиэйсин увидел, как в руке у одного из них блеснул крошечный кинжал, а в руке у другого появился моток шёлковой верёвки. Талиэйсин нырнул в сторону, но, несмотря на быстрое движение, кинжал задел его руку. Молодой человек бросил кувшин с вином в того, кто держал кинжал, затем схватил второго, с верёвкой, и вывернул ему руку. Когда человек с ножом сделал ложный выпад, Талиэйсин инстинктивно издал воинский клич и бросил пытающегося вырваться пленника прямо на лезвие. Человек заорал и рухнул; брызнула кровь. Второй бросился бежать. Примчался Криблано, крича во все горло. Улица наполнилась деревенскими жителями. Когда они хватали убегающего наёмного убийцу, Криблано достиг Талиэйсина и схватил за кровоточащую руку, чтобы осмотреть неглубокую рану.
Все вокруг говорили так быстро, что Талиэйсин мог разобрать только несколько слов. Он сразу же почувствовал, как жжёт порез. В свете масляных ламп, который взметнулся вверх большими языками пламени, он увидел, как Зандар в сопровождении полного седовласого мужчины прокладывает путь через толпу. Внезапно стало очень трудно слушать голоса. Талиэйсин улавливал, как Криблано тревожно кричит, затем последовал туман и полная тьма. Все погрузилось в тишину.
В темноте горел свет. Вначале Талиэйсин подумал, что это солнце, а когда пошёл к нему, то увидел, что свет мерцает красным, как костёр. Это на самом деле оказался костёр, но странный, потому что посреди языков пламени скорчился маленький красный дракон. Возле костра стоял чернокожий мужчина, который держал за руку белую женщину. Чуть в стороне, в одиночестве, стояла чернокожая женщина. Когда они увидели его, то засмеялись и стали ему махать. Талиэйсин инстинктивно знал, что должен завершить круг, и, как только он соединился с партнёрами, они все закружились в танце, все быстрее и быстрее, пока все не слились в серебристый свет. Дракон разбух, стал огромным и зловещим в рёве языков пламени. Дракон позвал его, называя по имени…
– Родри!
Дракон произнёс имя вслух, и человек проснулся. Он лежал на одеяле, в тени дерева на краю лагеря, разбитого караваном. Судя по положению солнца, был почти полдень. Хотя во рту пересохло, так что язык приклеивался к небу, а вчерашний порез все ещё дёргало, парень чувствовал себя хорошо. Совсем не как человек, который получил рану отравленным оружием. И голова у него не кружилась. Когда парень снова произнёс имя, Зандар заметил, что его раб очнулся, и подошёл с бурдюком, наполненным водой.
– Значит, ты жив, не так ли? Хорошо.
– Я вспомнил своё настоящее имя. – Пусть у него пересохло в горле, но это была такая важная новость, что чем-то напоминала боль. – Меня зовут Родри.
– Ну, слава богам! Хорошо, очень хорошо для тебя. Вот. Вначале выпей, потом мы поговорим.
Талиэйсин выпил столько, сколько мог проглотить, подождал несколько мгновений, затем понял, что может пить ещё. Зандар сидел рядом с ним и наблюдал с сочувствием.
– На том кинжале был какой-то яд, – сказал торговец. – Деревенская травница в этом не сомневалась. Вряд ли яд был очень сильным.
– Не думаю, что это был яд. Скорее, простое снотворное, чтобы свалить меня с ног и сделать лёгкой добычей.
– Если так, то они провалили дело. Тот человек, которого ты схватил, мёртв.
Внезапно Родри похолодел, вспомнив, что он раб.
– А я за это умру?
– Нет. Он ведь первым напал на тебя, а деревенский староста – мой друг. Но мы все хотим знать, почему он это сделал. – Зандар мрачно улыбнулся Родри. – Позволь мне догадаться: ты не можешь ли вспомнить, есть ли у тебя враги, которые хотели бы видеть тебя мёртвым?
– Не могу, хозяин. Прости. Я бы и сам хотел это выяснить.
– Не сомневаюсь. Староста намерен казнить второго нападавшего; таким образом, с этим делом будет покончено. Как думаешь, сегодня ты сможешь ехать верхом?
– О да. Я хорошо себя чувствую. Поэтому я и считаю, что это было снотворное, а не яд.
– О, – Зандар мгновение размышлял над ответом, потом пожал плечами. – Значит, будем выбираться отсюда – и снова на дорогу. Может, случившееся собьёт этих таинственных врагов с твоего следа. Я слишком дорого за тебя заплатил, чтобы тебя убили прямо у меня на глазах. – Он чуть задержался ненадолго, произнося новое имя. – Родри… М-да. – Зандар странно произносил звуки, без придыхания и с едва ли вибрирующим «р». – Скажи остальным, ладно? По крайней мере, это имя короче.
Через пять дней Великий Криселло и его красивая служанка-варварка нашли себе состоящий из нескольких комнат номер в одной из самых дорогих гостиниц Милетона. Поскольку у владельца гостиницы имелся большой опыт общения со странствующими артистами, он потребовал заплатить вперёд, но после того, как Саламандр щедро отсыпал ему горсть серебряных монет, тотчас сделался подобострастным и лично проводил дорогих посетителей в номер, Часто кланяясь и бормоча себе под нос слова, которые Джилл перевела, как: «Надеюсь, мои скромные комнатки вам подойдут» и прочие подобные приятные вещи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70