Вот только что-то холодное, металлическое неприятно упиралось в основание шеи. Ощущение доставляло неудобство. Тио попытался освободиться, но почувствовал, что крепко прикручен к стулу и едва может шевельнуть головой. Обнаружил также, что на нем чужая рубашка, а от пояса и ниже вообще нет никакой одежды.
Вокруг какая-то тесная кабина. Стены металлические. Рядом человек, чей облик почему-то дьявольски знаком, но наверняка сказать трудно, потому что сейчас тот отвернулся и смотрит куда-то в сторону. Можно было только определить, что человек очень стар, хотя ни на лице, ни в очертаниях фигуры нет и намека на дряхлость. Его выдавала кожа на руках и на шее — дряблая и вся в морщинах. Так всегда бывает, когда человек пользуется услугами геронтологов. Сначала все гладко и свежо, а потом вдруг разом сухость, утончение и резкая деградация кожного покрова.
Человек внезапно повернулся и в упор посмотрел на Тио. Тот от неожиданности зажмурился, откинул назад голову и с ошеломленным видом попытался вжаться в спинку кресла, к которому был прикручен. Малко Калхари склонился над связанным миллиардером и заглянул в глаза.
— Команда, включить камеру, — приказал он и улыбнулся ослепительной хищной улыбкой. — Позвольте сообщить, мистер Сандоваль, что у вас большие проблемы. Настолько большие, что лучше бы вам оставаться в неведении.
Сандоваль не очень хорошо владел стандартным английским, поэтому до него не сразу дошел скрытый в словах Калхари смысл.
— Что вы имеете в виду? — переспросил Тио, одновременно незаметно проверяя на прочность стягивающие его узлы. Результат оказался неутешительным: вполне надежно — ни порвать, ни выпутаться.
Калхари продолжал загадочно улыбаться.
— Мы на геосинхронной орбите, уважаемый. За пределами этой кабины находится воздушный шлюз, который открывается при смертельном для человеческого организма давлении. К вашей шее прикреплена одна маленькая специальная штучка, известная в определенных кругах как «пластина правды». Я сейчас задам вам несколько вопросов, а вы постарайтесь ответить. Рекомендую поделиться со мною всем, что я пожелаю узнать. Иначе механизм шлюза может внезапно сработать.
— Как я могу быть уверен в том, что, ответив на все вопросы, не вылечу через этот ваш чертов шлюз?
Калхари равнодушно пожал плечами. Сандоваль внезапно пришел в ярость:
— Убирайся к дьяволу, старый козел! Полковник усмехнулся.
— За этой дверью, — предупредил он, — ожидает Карл Кастанаверас. Еще раз настоятельно рекомендую добровольно ответить на мои вопросы. Будете упрямиться, я позову Карла, и он без труда выведает, что упрятано там, в грязных закоулках твоей памяти. Так что лучше выкладывай сам, жирный мерзавец! — неожиданно сменил тон Малко.
— Понял, — кивнул Сандоваль, чуть склонив голову на плечо и чувствуя себя на удивление безмятежно. «Странно, — отрешенно подумал магнат, — ситуация явно складывается не в мою пользу, а я почему-то не ощущаю ни тревоги, ни страха».
— Кажется, у меня нет выбора? — спросил он вслух. Малко пожал плечами и в свою очередь поинтересовался:
— Тебя это удивляет? С тобой давненько такого не бывало? Что ж, придется привыкать, — добавил он и бросил взгляд на видеоблокнот, прикрепленный к колену. — Итак, приступим. Как погибла Алтея Кастанаверас?
— От укуса змеи.
— Управляемой кем?
— Никем.
Калхари укоризненно покачал головой:
— Мистер Сандоваль, это последнее предупреждение. Еще один лживый ответ, и я зову Карла. Повторяю вопрос: как погибла Алтея Кастанаверас?
Сандоваль опустил голову и нехотя признался:
— Со мной разговаривал советник Карсон. Он потребовал, чтобы я принял меры. Я их принял.
— Как конкретно вы выполнили требование советника Карсона?
— Ее укусил изготовленный особым образом робот-охранник. Мои геноинженеры сконструировали его в виде змеи. Робот спрятали под крыльцом бунгало и запрограммировали на ее запах. Ее напарника Томаша и их охрану мы накачали наркотиками, потом я просто позвонил и вызвал девушку из дома.
— Дальше.
— Как только она вышла, робот-змея нанес смертельный укус. Прямо на пороге.
— Но почему именно тебе взбрело в голову звать ее? Зачем тебе, паршивому сукину сыну, понадобилось лично светиться на месте преступления?
Сандоваль поежился и отвел взгляд в сторону. Потом не выдержал и украдкой посмотрел на Калхари. И сразу понял, что тот догадался. В противном случае не додумался бы до этого вопроса. В следующее мгновение черты лица полковника исказились гримасой жуткой ярости. Судорожно впившись скрюченными пальцами в ворот рубахи пленника, он с ненавистью выдохнул в лицо Сандовалю:
— Ах ты... ты... педик гнойный! — Более сильного ругательства в английском языке Малко на тот момент подыскать не смог.
Наступила тишина. Калхари наконец взял себя в руки, изучающе, с нескрываемым презрением разглядывал мерзкую двуногую тварь. Сандоваль опустил глаза, однако Малко из поля зрения не выпустил, — ожидая с затаенным страхом, что же будет дальше.
Взгляд Калхари устремился в непонятную даль. Сандоваль догадался, что полковник с кем-то связался по инскину — встроенному в кожный покров каналу передачи информации. Советуется с Кастанаверасом? Вполне возможно. Наконец Малко вновь повернулся к пленнику:
— Элли раскусила тебя перед смертью, не так ли? Ты наблюдал, как она умирает, в штанах у тебя чесалось, и девочка догадалась, что происходит. Ты стоял рядом и наслаждался, но в последний момент она успела-таки тебя зацепить! Что, с тех пор ни разу не встал, да? И поделом тебе, гомик гнусный!
Глаза у Сандоваля выкатились из орбит, он попытался что-то сказать, но не смог — горло перехватило от стыда и ненависти. Внезапно он успокоился и ясно и четко выговорил:
— Только попадись мне в руки, ты, полковник хренов, я с тобой такое сотворю, что и вставать останется нечему!
Калхари ответил не сразу. Он сверился с видеоблокнотом и только потом спокойно произнес:
— Это вряд ли. Скорее наоборот. Какую роль в ее смерти сыграл Генеральный секретарь?
Слова слетали с языка Сандоваля с необыкновенной легкостью. Он с замиранием сердца понимал, что выбалтывает сейчас такое, что следовало хранить как самую страшную государственную тайну. Стоит кое-кому узнать, от кого исходит эта информация, и его уже не спасут ни деньги, ни положение в обществе. Одно успокаивало — до этого еще надо дожить, а в данный момент главное — вырваться из лап этих чертовых авантюристов.
— Не знаю. Сомневаюсь, известно ли ему вообще о покушении на вашу телепатку.
Он с ужасом прислушивался к себе. Сопротивляется изо всех сил и в то же время охотно выкладывает все, что знает.
— Что тебе известно о гибели Джерольда Маккана?
Только сейчас Сандовалю открылась страшная истина: Калхари ведет допрос только потому, что Карл Кастанаверас не доверяет своей выдержке. В следующее мгновение его внезапно пронзила уверенность: живым ему отсюда не выбраться! Эта мысль ужаснула. Его едва не вывернуло от страха, по телу пробежал озноб. Между тем Калхари все спрашивал, наседал, не давая ни минуты передышки. Требовал выложить все о планах Карсона.
— Откуда мне знать? Да и зачем? — слабо отбивался бразилец. — У меня своих забот хватает.
— Если ведешь с кем-то совместный бизнес, необходимо знать, чем дышит партнер. У тебя есть для этого средства. Итак, вернемся к Маккану.
— Мне известен только сам факт. Не берусь с уверенностью утверждать, кто все это организовал и с какой целью. Ничего конкретного, кроме догадок.
— Ладно, пока на этом остановимся, — заявил Мал ко.
Он сложил видеоблокнот и сунул его в небольшую сумку, подвешенную на подлокотнике кресла. Затем подошел к небольшому шкафчику, открыл его, вытащил пневмошприц и сделал Сандовалю еще одну инъекцию.
— Это средство, — поделился он с пленником, — частично снимет эйфорию. Но не полностью. Карл желает видеть тебя в здравом уме и трезвой памяти.
Сандоваль дернулся, ноздри у него раздулись от гнева. Как только препарат попал в кровь, он невольно вскрикнул. Спустя несколько секунд безмятежное состояние, которое он испытывал во время допроса, внезапно исчезло, сменившись жуткой головной болью. Такое ощущение, как будто череп раскалывается. Калхари, внимательно следивший за его реакцией, приложил палец к губам:
— Тс-с-с, не надо преувеличивать. Конечно больно, но не до такой же степени. Так что извини.
Металлическая дверь отъехала в сторону, и в кабину вошел Карл Кастанаверас. Он все еще был в боевом комбинезоне. Малко Калхари сразу вышел, но дверь за собой до конца не задвинул. Карл некоторое время стоял напротив пленника, внимательно изучая его потускневшую физиономию. В руках он держал лазерный карабин, модель «эскалибур» второй серии. Приклад выглядел потертым, видимо карабину уже не раз приходилось участвовать в деле.
Сандоваль попытался что-то выговорить, однако ни губы, ни язык не слушались. Карл повернул переключатель спектров излучения и навел карабин на магната. Направил ствол прямо в лицо. Оба замерли, потом Сандоваля словно прорвало, и он разразился руганью:
— Что ждешь, козел вонючий! Стреляй!..
Карл не ответил. Карабин он держал одной рукой, с некоторой даже ленцой и неохотой, на лице его ясно читалось брезгливое выражение. Ствол начал медленно опускаться, пока не уперся в промежность. Тио Сандоваль вскрикнул. Точнее, заголосил...
Карл нажал на спусковой крючок, и небольшой огненный шар внезапно возник прямо между ног миллиардера. Боль оказалась так велика, так невыносима, что магнат, никак не ожидавший подобного исхода, на несколько мгновений онемел, непроизвольно хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Электронный импульс вновь омыл его гениталии. Только тогда он взвыл по-настоящему и остановиться уже не мог. Продолжал вопить, когда Карл коснулся стволом веревок, стягивающих ему руки. Надрывно заходясь, пронзительно визжал, когда Карл рывком сдернул его со стула и за волосы выволок из кабины. Истошно голосил и в те минуты, когда за его спиной закрылся люк воздушного шлюза. Захлебываясь, орал, когда открылся внешний проход и вырвавшимся потоком воздуха его выбросило в открытый космос.
Он замолчал лишь в то мгновение, когда легкие лопнули, не выдержав избыточного давления.
9
Как-то вечером, несколькими днями ранее нападения на Сандоваля, в старом доме в Массапеква-Парк, где жила Сюзанна Монтинье, засветился голографический объем. В нем появилось изображение приятного на вид мужчины средних лет с усиками. Место, откуда он связался с Сюзанной, определить было трудно. На висках никаких следов инскина. Сюзанна не знала, как его зовут, он появился среди ночи, сразу ответив на вызов, посланный по известному только ей адресу.
— Дерево живет, — тихо проговорила Сюзанна.
— Однако ветви необходимо подрезать, — ответил мужчина. — Я слышал о несчастье с Макканом и с одной из телепаток. Вероятно, вы звоните по этому поводу?
— Да.
Мужчина понимающе кивнул:
— Наши друзья полагают, что вы можете вступить в контакт. Какую помощь вы ждете от нас?
— Проблема касается двух человек. Им нужно, не привлекая ничьего внимания, выехать из города. Можете ли вы обеспечить им возможность «покинь город»? Если да, тем самым вы наглядно продемонстрируете верность нашим общим идеалам. На следующем этапе можно попытаться привлечь младшего к нашей работе.
— А старшего?
— Полагаю, его позиция не изменилась.
«Полагаю, что «полагаю», — ожидая ответ, повторила про себя Сюзанна, — лишь в малой части соответствует действительности. Слишком деликатное слово». Малко как презирал последователей Джонни Реба, так и презирает. Сюзанна лишь однажды попыталась поговорить с ним на эту тему, и этого раза хватило на всю жизнь. Не дождавшись ответа, она добавила:
— Не берусь утверждать, что его позиция определяется только политическими убеждениями. Вероятно, имеет место и личная антипатия. Но на эту тему он разговаривать отказывается.
Мужчина кивнул:
— Прискорбно, но наши возможности ограниченны. Вероятно, он более склонен к лояльности и всякие бунтарские причуды чужды ему. А с молодым вы обсуждали этот вопрос?
— Нет. Он можег счесть эти вопросы не заслуживающими внимания. Невозможно понять, что он думает по этому поводу. Трудность также в том, что он всегда засекречивает информацию. Вот почему я обращаюсь к вам, чтобы им двоим помогли выполнить команду «покинь город». Тогда можно будет поговорить.
— Понятно. Хорошо, я буду иметь в виду, что двум людям необходимо незаметно исчезнуть из города. Если это окажется в наших возможностях, я сообщу, но в любом случае нам надо посоветоваться. После операции вам придется встретиться с более молодым и попытаться заключить с ним соглашение.
Сюзанна Монтинье кивнула:
— Это подходит.
— Я буду на связи. Свобода.
— Свобода, — произнесла Сюзанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Вокруг какая-то тесная кабина. Стены металлические. Рядом человек, чей облик почему-то дьявольски знаком, но наверняка сказать трудно, потому что сейчас тот отвернулся и смотрит куда-то в сторону. Можно было только определить, что человек очень стар, хотя ни на лице, ни в очертаниях фигуры нет и намека на дряхлость. Его выдавала кожа на руках и на шее — дряблая и вся в морщинах. Так всегда бывает, когда человек пользуется услугами геронтологов. Сначала все гладко и свежо, а потом вдруг разом сухость, утончение и резкая деградация кожного покрова.
Человек внезапно повернулся и в упор посмотрел на Тио. Тот от неожиданности зажмурился, откинул назад голову и с ошеломленным видом попытался вжаться в спинку кресла, к которому был прикручен. Малко Калхари склонился над связанным миллиардером и заглянул в глаза.
— Команда, включить камеру, — приказал он и улыбнулся ослепительной хищной улыбкой. — Позвольте сообщить, мистер Сандоваль, что у вас большие проблемы. Настолько большие, что лучше бы вам оставаться в неведении.
Сандоваль не очень хорошо владел стандартным английским, поэтому до него не сразу дошел скрытый в словах Калхари смысл.
— Что вы имеете в виду? — переспросил Тио, одновременно незаметно проверяя на прочность стягивающие его узлы. Результат оказался неутешительным: вполне надежно — ни порвать, ни выпутаться.
Калхари продолжал загадочно улыбаться.
— Мы на геосинхронной орбите, уважаемый. За пределами этой кабины находится воздушный шлюз, который открывается при смертельном для человеческого организма давлении. К вашей шее прикреплена одна маленькая специальная штучка, известная в определенных кругах как «пластина правды». Я сейчас задам вам несколько вопросов, а вы постарайтесь ответить. Рекомендую поделиться со мною всем, что я пожелаю узнать. Иначе механизм шлюза может внезапно сработать.
— Как я могу быть уверен в том, что, ответив на все вопросы, не вылечу через этот ваш чертов шлюз?
Калхари равнодушно пожал плечами. Сандоваль внезапно пришел в ярость:
— Убирайся к дьяволу, старый козел! Полковник усмехнулся.
— За этой дверью, — предупредил он, — ожидает Карл Кастанаверас. Еще раз настоятельно рекомендую добровольно ответить на мои вопросы. Будете упрямиться, я позову Карла, и он без труда выведает, что упрятано там, в грязных закоулках твоей памяти. Так что лучше выкладывай сам, жирный мерзавец! — неожиданно сменил тон Малко.
— Понял, — кивнул Сандоваль, чуть склонив голову на плечо и чувствуя себя на удивление безмятежно. «Странно, — отрешенно подумал магнат, — ситуация явно складывается не в мою пользу, а я почему-то не ощущаю ни тревоги, ни страха».
— Кажется, у меня нет выбора? — спросил он вслух. Малко пожал плечами и в свою очередь поинтересовался:
— Тебя это удивляет? С тобой давненько такого не бывало? Что ж, придется привыкать, — добавил он и бросил взгляд на видеоблокнот, прикрепленный к колену. — Итак, приступим. Как погибла Алтея Кастанаверас?
— От укуса змеи.
— Управляемой кем?
— Никем.
Калхари укоризненно покачал головой:
— Мистер Сандоваль, это последнее предупреждение. Еще один лживый ответ, и я зову Карла. Повторяю вопрос: как погибла Алтея Кастанаверас?
Сандоваль опустил голову и нехотя признался:
— Со мной разговаривал советник Карсон. Он потребовал, чтобы я принял меры. Я их принял.
— Как конкретно вы выполнили требование советника Карсона?
— Ее укусил изготовленный особым образом робот-охранник. Мои геноинженеры сконструировали его в виде змеи. Робот спрятали под крыльцом бунгало и запрограммировали на ее запах. Ее напарника Томаша и их охрану мы накачали наркотиками, потом я просто позвонил и вызвал девушку из дома.
— Дальше.
— Как только она вышла, робот-змея нанес смертельный укус. Прямо на пороге.
— Но почему именно тебе взбрело в голову звать ее? Зачем тебе, паршивому сукину сыну, понадобилось лично светиться на месте преступления?
Сандоваль поежился и отвел взгляд в сторону. Потом не выдержал и украдкой посмотрел на Калхари. И сразу понял, что тот догадался. В противном случае не додумался бы до этого вопроса. В следующее мгновение черты лица полковника исказились гримасой жуткой ярости. Судорожно впившись скрюченными пальцами в ворот рубахи пленника, он с ненавистью выдохнул в лицо Сандовалю:
— Ах ты... ты... педик гнойный! — Более сильного ругательства в английском языке Малко на тот момент подыскать не смог.
Наступила тишина. Калхари наконец взял себя в руки, изучающе, с нескрываемым презрением разглядывал мерзкую двуногую тварь. Сандоваль опустил глаза, однако Малко из поля зрения не выпустил, — ожидая с затаенным страхом, что же будет дальше.
Взгляд Калхари устремился в непонятную даль. Сандоваль догадался, что полковник с кем-то связался по инскину — встроенному в кожный покров каналу передачи информации. Советуется с Кастанаверасом? Вполне возможно. Наконец Малко вновь повернулся к пленнику:
— Элли раскусила тебя перед смертью, не так ли? Ты наблюдал, как она умирает, в штанах у тебя чесалось, и девочка догадалась, что происходит. Ты стоял рядом и наслаждался, но в последний момент она успела-таки тебя зацепить! Что, с тех пор ни разу не встал, да? И поделом тебе, гомик гнусный!
Глаза у Сандоваля выкатились из орбит, он попытался что-то сказать, но не смог — горло перехватило от стыда и ненависти. Внезапно он успокоился и ясно и четко выговорил:
— Только попадись мне в руки, ты, полковник хренов, я с тобой такое сотворю, что и вставать останется нечему!
Калхари ответил не сразу. Он сверился с видеоблокнотом и только потом спокойно произнес:
— Это вряд ли. Скорее наоборот. Какую роль в ее смерти сыграл Генеральный секретарь?
Слова слетали с языка Сандоваля с необыкновенной легкостью. Он с замиранием сердца понимал, что выбалтывает сейчас такое, что следовало хранить как самую страшную государственную тайну. Стоит кое-кому узнать, от кого исходит эта информация, и его уже не спасут ни деньги, ни положение в обществе. Одно успокаивало — до этого еще надо дожить, а в данный момент главное — вырваться из лап этих чертовых авантюристов.
— Не знаю. Сомневаюсь, известно ли ему вообще о покушении на вашу телепатку.
Он с ужасом прислушивался к себе. Сопротивляется изо всех сил и в то же время охотно выкладывает все, что знает.
— Что тебе известно о гибели Джерольда Маккана?
Только сейчас Сандовалю открылась страшная истина: Калхари ведет допрос только потому, что Карл Кастанаверас не доверяет своей выдержке. В следующее мгновение его внезапно пронзила уверенность: живым ему отсюда не выбраться! Эта мысль ужаснула. Его едва не вывернуло от страха, по телу пробежал озноб. Между тем Калхари все спрашивал, наседал, не давая ни минуты передышки. Требовал выложить все о планах Карсона.
— Откуда мне знать? Да и зачем? — слабо отбивался бразилец. — У меня своих забот хватает.
— Если ведешь с кем-то совместный бизнес, необходимо знать, чем дышит партнер. У тебя есть для этого средства. Итак, вернемся к Маккану.
— Мне известен только сам факт. Не берусь с уверенностью утверждать, кто все это организовал и с какой целью. Ничего конкретного, кроме догадок.
— Ладно, пока на этом остановимся, — заявил Мал ко.
Он сложил видеоблокнот и сунул его в небольшую сумку, подвешенную на подлокотнике кресла. Затем подошел к небольшому шкафчику, открыл его, вытащил пневмошприц и сделал Сандовалю еще одну инъекцию.
— Это средство, — поделился он с пленником, — частично снимет эйфорию. Но не полностью. Карл желает видеть тебя в здравом уме и трезвой памяти.
Сандоваль дернулся, ноздри у него раздулись от гнева. Как только препарат попал в кровь, он невольно вскрикнул. Спустя несколько секунд безмятежное состояние, которое он испытывал во время допроса, внезапно исчезло, сменившись жуткой головной болью. Такое ощущение, как будто череп раскалывается. Калхари, внимательно следивший за его реакцией, приложил палец к губам:
— Тс-с-с, не надо преувеличивать. Конечно больно, но не до такой же степени. Так что извини.
Металлическая дверь отъехала в сторону, и в кабину вошел Карл Кастанаверас. Он все еще был в боевом комбинезоне. Малко Калхари сразу вышел, но дверь за собой до конца не задвинул. Карл некоторое время стоял напротив пленника, внимательно изучая его потускневшую физиономию. В руках он держал лазерный карабин, модель «эскалибур» второй серии. Приклад выглядел потертым, видимо карабину уже не раз приходилось участвовать в деле.
Сандоваль попытался что-то выговорить, однако ни губы, ни язык не слушались. Карл повернул переключатель спектров излучения и навел карабин на магната. Направил ствол прямо в лицо. Оба замерли, потом Сандоваля словно прорвало, и он разразился руганью:
— Что ждешь, козел вонючий! Стреляй!..
Карл не ответил. Карабин он держал одной рукой, с некоторой даже ленцой и неохотой, на лице его ясно читалось брезгливое выражение. Ствол начал медленно опускаться, пока не уперся в промежность. Тио Сандоваль вскрикнул. Точнее, заголосил...
Карл нажал на спусковой крючок, и небольшой огненный шар внезапно возник прямо между ног миллиардера. Боль оказалась так велика, так невыносима, что магнат, никак не ожидавший подобного исхода, на несколько мгновений онемел, непроизвольно хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Электронный импульс вновь омыл его гениталии. Только тогда он взвыл по-настоящему и остановиться уже не мог. Продолжал вопить, когда Карл коснулся стволом веревок, стягивающих ему руки. Надрывно заходясь, пронзительно визжал, когда Карл рывком сдернул его со стула и за волосы выволок из кабины. Истошно голосил и в те минуты, когда за его спиной закрылся люк воздушного шлюза. Захлебываясь, орал, когда открылся внешний проход и вырвавшимся потоком воздуха его выбросило в открытый космос.
Он замолчал лишь в то мгновение, когда легкие лопнули, не выдержав избыточного давления.
9
Как-то вечером, несколькими днями ранее нападения на Сандоваля, в старом доме в Массапеква-Парк, где жила Сюзанна Монтинье, засветился голографический объем. В нем появилось изображение приятного на вид мужчины средних лет с усиками. Место, откуда он связался с Сюзанной, определить было трудно. На висках никаких следов инскина. Сюзанна не знала, как его зовут, он появился среди ночи, сразу ответив на вызов, посланный по известному только ей адресу.
— Дерево живет, — тихо проговорила Сюзанна.
— Однако ветви необходимо подрезать, — ответил мужчина. — Я слышал о несчастье с Макканом и с одной из телепаток. Вероятно, вы звоните по этому поводу?
— Да.
Мужчина понимающе кивнул:
— Наши друзья полагают, что вы можете вступить в контакт. Какую помощь вы ждете от нас?
— Проблема касается двух человек. Им нужно, не привлекая ничьего внимания, выехать из города. Можете ли вы обеспечить им возможность «покинь город»? Если да, тем самым вы наглядно продемонстрируете верность нашим общим идеалам. На следующем этапе можно попытаться привлечь младшего к нашей работе.
— А старшего?
— Полагаю, его позиция не изменилась.
«Полагаю, что «полагаю», — ожидая ответ, повторила про себя Сюзанна, — лишь в малой части соответствует действительности. Слишком деликатное слово». Малко как презирал последователей Джонни Реба, так и презирает. Сюзанна лишь однажды попыталась поговорить с ним на эту тему, и этого раза хватило на всю жизнь. Не дождавшись ответа, она добавила:
— Не берусь утверждать, что его позиция определяется только политическими убеждениями. Вероятно, имеет место и личная антипатия. Но на эту тему он разговаривать отказывается.
Мужчина кивнул:
— Прискорбно, но наши возможности ограниченны. Вероятно, он более склонен к лояльности и всякие бунтарские причуды чужды ему. А с молодым вы обсуждали этот вопрос?
— Нет. Он можег счесть эти вопросы не заслуживающими внимания. Невозможно понять, что он думает по этому поводу. Трудность также в том, что он всегда засекречивает информацию. Вот почему я обращаюсь к вам, чтобы им двоим помогли выполнить команду «покинь город». Тогда можно будет поговорить.
— Понятно. Хорошо, я буду иметь в виду, что двум людям необходимо незаметно исчезнуть из города. Если это окажется в наших возможностях, я сообщу, но в любом случае нам надо посоветоваться. После операции вам придется встретиться с более молодым и попытаться заключить с ним соглашение.
Сюзанна Монтинье кивнула:
— Это подходит.
— Я буду на связи. Свобода.
— Свобода, — произнесла Сюзанна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59