— Его голос звучал спокойно. Через минуту он добавил: — Я сейчас побегу. Здесь мне точно крышка.
Малко не знал, что ему ответить. Что он мог посоветовать и к чему здесь советы? Молчи! Сцепи зубы и молчи. Заметил вдали солдата, сумевшего выжить. Тот, едва дернув головой, поддержал, так сказать, в трудную минуту.
Это были самые долгие в жизни Малко тридцать секунд.
Он услышал за спиной звяканье — видимо, Грег бросил на землю лазерный карабин и автомат. Разумно. Без них он помчится что есть сил, не надо тащить эту тяжесть. Затем заметил Грегори о Кастанавераса — точнее, краем глаза различил быстро движущееся неопределенной формы пятно. Тот мчался зигзагом, обегая Калхари, стремясь добраться до того места, где стояла президентская палатка.
На самом донышке сна Малко ощущал, что все сознает, все помнит и как бы наблюдает за собой со стороны. В душе до сих пор таилась невысказанная и ни с кем не разделенная благодарность, ведь Грег выбрал самый выгодный для него, Малко, маршрут. Два раза в одну воронку снаряд не попадает — это извечный закон войны. Не важно, из чего вести огонь: из лука, пушки или боевого лазера.
Но ведь существовала еще одна причина. Малко не сомневался в этом. Долгие годы он пытался разгадать эту шараду, ведь не зря же Грег бросился на то место, где погибли президент и Старик.
Что он пытался предпринять? Да и пытался ли? Вероятно, в том и состояла разгадка, что он решил позаботиться о нем, о Малко, а заодно отдать долг чести командирам, погибнув на том же самом месте.
Кто теперь может сказать наверняка?
Две другие световые колонны дернулись и последовали за лучом, обнаружившим Грега. Они нащупали его именно там, куда стремился Кастанаверас. Несколько секунд Грег стоял неподвижно, затем поверхность его тела начала чернеть, обугливаться. Мускулы поджаривались на глазах...
Это было невыносимо. Эта картина все эти годы стояла у него перед глазами. Малко не мог от нее избавиться.
Даже в снах.
Он не закричал. Умирая, Грегорио Кастанаверас не издал ни единого звука.
В 11.05 лазерный обстрел закончился. Калхари оказался единственным выжившим, весь батальон полег здесь, на склоне горы, в Виргинии, кто на поляне, кто в зарослях, кто подальше, в сгоревшем до стволов лесу. Малко подождал точно до 12.30, затем подобрал оружие Грега и медленно двинулся на север.
Где-то в глубине сознания еще раз возник образ Грегорио Кастанавераса, и Малко явственно увидел, как тот полыхает факелом.
Все-таки был в решении Грега еще какой-то мотив. Зачем он побежал к президентской палатке? Неужели чтобы Малко все видел, чтобы его всегда преследовал этот кошмар?
Не слишком ли жестоко для друга?
— Сколько жестокости, — прошептал старик. Он проснулся, открыл глаза и уставился на потолок. Сколько перемен, а он все один и один. Вот уже сорок пять лет одиночества в обнимку с этим кошмаром.
Все эти годы Малко надеялся, что Грег простил его за то, что он до сих пор не расправился с Амньером.
Или не простил?
В мучительном сновидении не было ничего необычного. Прошлое постоянно преследовало его, особенно по ночам. Со временем ему все чаще казалось, что вся эта история — выдумка, всех этих смертей не было. Прошло четыре с половиной десятилетия! Вдумайтесь, почти полвека! Сколько можно вспоминать одно и то же?
Или всего полвека? Тоже вопрос. После окончания Объединительной войны сменились два поколения, народилась молодая поросль. Для них все, что случилось, не более чем легенда. Истина — события, происходившие в те годы, — растаяла в былом. Напрочь растаяла. Мир, куда они явились, вовсе не похож на тот, в котором рос Малко.
Им никогда не приходилось видеть комнату с отделкой из допотопного пластика. Он сам впервые услышал слово «инскин», когда ему стукнуло тридцать.
Малко поднялся и, прежде чем позвонить Сюзанне Монтинье, накинул голубой домашний халат.
Экран портативного тридителефона некоторое время оставался темным. Полковник еще раз набрал номер, нажал при этом желтую кнопку срочного вызова. На экране высветился кабинет в Массапеква-Парк. Хозяйка сидела за столом, просматривая какую-то книгу. Выглядела она замечательно, куда лучше, чем в первые дни их знакомства, а ведь это случилось более трех десятков лет назад. Что за напасть, вздохнул полковник, измерять время десятилетиями! В молодости год, а порой и месяц казались вечностью.
Он смотрел на Сюзанну. Тусклое, едва заметное пятнышко вырисовывалась на ее левом виске — единственный участок инскина, встроенный в ее тело. Наконец Сюзанна подняла голову и, увидев Малко, лукаво улыбнулась:
— Привет, Малко. Почему так поздно?
— Не могу заснуть.
— Спишь один?
Малко повернул аппарат таким образом, чтобы в видоискатель попала его пустая кровать:
— Сегодня да.
Сюзанна кивнула и без обычной иронии выговорила:
— Это на тебя не похоже. Малко пожал плечами:
— Мы поздно вернулись из столицы. Дети, по большей части, уже спали. Кроме того... — Он не договорил.
— Секс с ними чем-то похож на мастурбацию?
— Что-то вроде этого. — Он, пытаясь побороть усталость, жизнерадостно улыбнулся. — Спасибо, что ответила.
— Не стоит, — смутилась Сюзанна. Она неожиданно поежилась, словно ее обдало холодом, и сменила тему:
— Я сама хотела позвонить тебе, поздравить. Ты отлично поработал.
Малко повеселел — на белом свете было всего несколько человек, чьим мнением он дорожил.
— Спасибо. К сожалению, это только первый шаг. Еще очень много надо сделать. Слишком много.
Она улыбнулась ему, на этот раз с некоторым удивлением:
— Работы всегда слишком много, Малко. Представь, какой скучной стала бы жизнь без этих хлопот.
— Да уж, — кивнул Малко.
— Мне сегодня позвонили насчет Джохана. По-видимому, Джохану не повезло, и он вошел в мысленный контакт с Карлом, когда тот обезумел от гнева. Эндрю тоже был не в себе. Ты с ним виделся?
Малко поморгал:
— С кем? С Карлом, Энди или Джонни?
— С Джонни. — В голосе Сюзанны послышалось легкое раздражение. — Я уверена, с Энди все в порядке. Как, впрочем, и с Карлом. Подобные приступы для него в порядке вещей.
— Нет, я не видел Джохана.
— Мне необходимо приехать в Комплекс. Возможно, ему потребуется лечение.
— Сначала, — осторожно сказал Малко, — тебе лучше посоветоваться с Дженни, прежде чем появляться здесь. Сюзанна явно удивилась:
— Конечно. Я знаю, Дженни относится ко мне без особой симпатии. В отличие от меня. — Она засмеялась. — Она полагает, что я эгоистичная старая шлюха, у которой, как и у аллигатора, отсутствует способность к сопереживанию. — Улыбка стала еще шире. — Все это правда. Но подобные качества не всегда являются признаком слабости.
Повисла долгая пауза. Сюзанна пристально изучала Малко, он почувствовал некоторую неловкость.
— Я знаю, ты любишь ее, — добавила Сюзанна. — Она отвечает взаимностью?
— Нет, — признался он. — Думаю, что нет.
— Замечательно. Я бы не одобрила, если бы... Она, кажется, до сих пор ждет сказочного принца. Ну какой же ты принц?..
— Мне кажется, так говорить нечестно, — произнес Калхари, подумав некоторое время.
Сюзанна вздохнула. Она потянулась и взяла пульт управления, от которого куда-то в сторону тянулся гибкий оптико-волоконный кабель.
— Я не имею в виду наши отношения, Малко. То, что случилось между нами, тебе с Дженни не повторить. Так что не думай, я не ревную. То, что происходило между нами, это было здорово, Малко. Лучше у меня ничего не было.
— У меня тоже.
— Как Трент и двойняшки? — Сюзанна вновь переменила тему.
Малко поплотнее укутался в халат, только теперь почувствовал, что в комнате стало заметно прохладней.
— Почему ты спрашиваешь о них?
— Любопытно.
«Уж не знаю, можно ли верить ей», — мелькнуло у Малко в голове. После короткой паузы он выговорил вслух:
— Я больше месяца не видел Трента и не говорил с ним. Двойняшки в порядке. Неделю назад мне пришлось рассказать им сказку на ночь. Они очень быстро подрастают. Как, впрочем, и их родители.
— Как полагаешь, мне следует навестить?.. Сердце у него вдруг отчаянно забилось. Вот уж не ожидал подобной прыти.
— Навестить кого? — удивился он. Улыбка на лице Сюзанны превратилась в болезненную гримасу.
— Конечно тебя.
— Приезжай. Не вижу причины, почему бы тебе не приехать. Неужели ты решила, что я только ради этого заполночь позвонил тебе? А если даже и ради этого?.. — собравшись с духом, произнес Малко.
Она кивнула:
— Я приеду завтра. До свиданья.
Ее облик исчез с экрана, тот сразу засеребрился, замигал. Калхари выключил аппарат, улегся и проспал до самого утра. Снов больше не было.
* * *
Утро 10 марта 2062 года выдалось погожее, теплое. Я бы сказал — радостное. Давайте поближе познакомимся с нашими героями, посмотрим, как они провели этот день.
Прежде всего, следует обратить внимание на двойняшек Дэнис и Дэвида, которые устроились в центральной части парковой зоны, в тени старого дерева. Их захватила игра, смысл и правила которой были понятны только Тренту.
Трента с ними не было. Сказать по правде, он в тот момент находился у себя в комнате, в доме Чандлера, с такими же штуковинами на висках, какие были прикреплены к вискам малышей. Правда, Дэнис готова была поклясться, что Трент и оттуда ухитрился сбежать.
Куда?
В Инфосеть! Куда же еще. В эти минуты он разгуливал по виртуальному пространству — другими словами, запустил туда созданную им программу, называемую Образом, и отслеживал пробегавшие по Сети потоки информации. Заодно обучал двойняшек, напряженно следивших за экраном монитора, работать в Сети.
Мальчик и девочка, прижавшись плечиками, сидели за клавиатурой. Они наблюдали за голографическим объемом, светившимся перед ними. Трент, путешествовавший в невообразимой дали, управлял их портативным компьютером. Его голос, объяснявший что к чему в этом диком виртуальном пространстве, странным образом отпечатывался в их сознаниях. Дэнис пока плохо разбиралась в правилах игры. Дэвид полагал, что понимает лучше, однако он тоже ошибался.
Оба близнеца представляли собой точнейшие копии своих родителей, только уменьшенных размеров. Их родителями считались Карл Кастанаверас и Дженни Макконел, они «произвели их на свет», когда Карлу исполнилось двадцать три года, а ей — восемнадцать. Между прочим, Карла и Дженни генетически можно было считать одной и той же особью.
Исключая Малко Калхари, близнецы были первыми и пока единственными обитателями Комплекса, чьих геномов не коснулись руки геноинженеров. Спустя неделю после зачатия Сюзанна Монтинье проверила обе оплодотворенные яйцеклетки и публично объявила, что «процесс пошел». Эксперимент с гениками двинулся по естественному пути. Если Карл Кастанаверас имел несколько искусственно измененных генов в своих наследственных цепочках, как, впрочем, и Дженни Макконел, то их отпрыски приобрели те же наследственные признаки в результате обычного — природного — оплодотворения и при этом оказались на удивление жизнестойкими. Это был решающий успех, определивший судьбу всего проекта. Теперь геники могли рождаться естественным путем.
С точки зрения генетики между двойняшками, а также между двойняшками и их родителями различия не было. Обо всех других несходствах позаботился Трент, который был на два с небольшим года старше двойняшек. В то время когда Дэвида не интересовало ничего, кроме игрушек, Трент объяснил Дэнис, что она представляет собой особу женского пола, если точнее, самую хорошенькую маленькую девочку, которую он встречал в жизни. Кроме нее в список самых хорошеньких подросток включил еще доктора Монтинье, а затем, поколебавшись, и Дэвида. Дэнис долго размышляла над словами Трента. Дело в том, что она не всегда понимала, когда Трент говорил правду, а когда шутил.
Он был такой лгун!
Голограмма, парившая в воздухе, представляла собой заполненный чернотой объем, где безостановочно вспыхивали золотые и голубые искры. Огоньки и световые импульсы пробегали змейками, они то соединялись, то свивались, то распрямлялись. Дети смутно представляли себе, каким образом каждый из них — и Трент, и Дэвид, и Дэнис — мог слышать и разговаривать с соседом, принимавшим участие в этой игре, но сейчас это не имело значения. Им очень нравилось пользоваться беззвучной речью, доносившейся к ним через особого рода электроды, прикрепленные к вискам. Они очень быстро научились ими пользоваться.
Голос Трента звучал в их мозгах.
Эти электроды, что вы нацепили на себя, помогут вам ощутить себя в Сети, разглядеть, что же представляет собой виртуальное пространство изнутри, но после того, как я вырос и стал взрослым, я понял, что все это очень приблизительно и условно. Для серьезной работы необходим настоящий инскин и воссоздающий процессор, с помощью которого мы, игроки в Сети, и создаем свой Образ.
В темном голографическом объеме вдруг засветилась яркая зеленая решетка. Она плавно, объемно повернулась, застыла в горизонтальном положении и разделила изображение на две половины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59