Они никогда не ощущали бриза со Средиземного моря, никогда не искали благословенной тени тротуарного тента, никогда не ходили по пыльным кривым улицам и не дышали контаминацией нищеты и болезней.
Эммануэль Де Паоло стоял у окна своего кабинета на верхнем этаже самой высокой башни в комплексе Всемирного Правительства и глядел на черепичные крыши низких, скромных зданий старой Мессины. На первый взгляд Де Паоло мало чем отличался на вид от молчаливых стариков со злыми глазами бесконечно сидевших в дверных проемах и кантинах старого города. Кожа у него была смуглой, редеющие волосы — мертвенно-белыми, а глаза — такими же темными и подозрительными как у любого крестьянина.
Но вместо тяжелых, мясистых черт природного сицилийца, лицо Де Паоло выглядело тонким, почти изящным. Он вообще казался хрупким и хилым на вид. Но эти черные угли его глаз были живыми и бдительными. В этих глазах застыла горечь, усталость рожденная более чем четырьмя десятками лет наблюдения за тем как его собратья играли в свои игры власти, вероломства и жадности.
Некогда он был Генеральным Секретарем Организации Объединенных Наций. Когда из пепла ООН построили Всемирное Правительство, он стал его главным администратором. Официально он назывался Директором. А во всем мире его обзывали Диктатором. Но он лучше всех знал, что он не приказывал, не диктовал. Он правил. Он боролся. Он пытался выжить.
Его личный секретарь, молодой эфиопский правовед, тихо вошел в кабинет директора и стоял в дверях, ожидая когда Де Паоло заметит его.
Секретарь обеспокоено нахмурился. Директор снова стоял у окна и просто глядел. На — что? На грязный старый город с его мухами, нищими и борделями? На море? На горы? Он нынче часто это делала. У него разбредались мысли. В конце концов человек миновал восемьдесят третий день рождения. Он много лет нес на своих плечах бремя руководства мира. Ему следует отдохнуть и переложить ответственность на людей помоложе.
— Сэр? — осторожно окликнул он.
Де Паоло чуть обернулся, словно медленно пробуждаясь от сна.
— Сэр, заседание готово начаться.
Директор кивнул.
— Да, да.
— Конференц-зал уже готов. Господа уже прибыли.
— Хорошо.
Секретарь быстро прошел через большой, покрытый пушистыми коврами кабинет и прошел к шкафу вделанному в обшивку противоположной стены.
— Какой пиджак вы предпочитаете, сэр?
Пожав худыми плечами, Де Паоло ответил.
— Это безразлично. Мой гардероб не производит на них впечатления.
Голос у него был мягким и мелодичным, выдержанная старая гитара, говорящая по-человечески.
Секретарь поджал губы и какое-то мгновение изучал своего начальника. Де Паоло носил свою типичную рубашку с открытым воротом и удобные широкие брюки. Рубашка бледно-зеленая, а брюки синие: любимое его сочетание цветов. Единственным украшением ему служил ацтекский медальон висевший на шее на почти невидимой цепочке: дар мексиканского народа, многолетней давности. Секретарь выбрал голубой пиджак и подошел помочь старику надеть его.
— Я наблюдал за тучами, — сказал влезая в пиджак Де Паоло. — Видно как горами собираются облака, потом темнеет, а потом начинает лить дождь. Ты когда-нибудь наблюдал за ними?
— Нет, сэр, я никогда не делал этого.
— Никогда не находишь времени, да? Я слишком загружаю тебя делами.
— Нет! Я не имел в виду…
Де Паоло мягко улыбнулся молодому человеку.
— Неважно. Просто дело в том, что… наблюдая за тучами я всегда гадаю: это естественные образования или они созданы одной из групп модификаторов погоды?
— Это невозможно определить, сэр.
— Да, невозможно. Но знать — важно. Крайне важно.
— Да, сэр.
— Не поддакивай мне, пако, — предупредил Де Паоло с некоторой сталью в своем обычно мягком голосе. — Они там ведут войну — необъявленную войну, непризнанную, но тем не менее войну. Мужчины и женщины погибают. Дети умирают.
— Я понимаю, сэр.
Но директор покачал головой и пробормотал:
— Мы предотвратили атомную войну. Третья мировая война так и не разразилась благодаря спутникам и лунным повстанцам в Селене. Мы уничтожили прежние Объединенные Нации, но спасли мир от ядерного всесожжения. Можно б было подумать что страны будут рады этому, благодарны за это. Можно б было подумать что они падут на колени и возблагодарят бога за спасение их от уничтожения!
— Они разоружились…
— Да, они устроили большой спектакль из уничтожения своего ядерного оружия. Потому что мы пригрозили разрушить им погоду, если они этого не сделают. Потому что их ракеты были бесполезны против лазерного оружия на спутниках. Потому что теперь мы охраняем планету, и делаем невозможным применение ракет и атомных бомб. Но теперь они сами научились манипулировать погодой. И применяют это как новое оружие против друг друга. Дураки.
— Это никогда не было доказано, сэр.
— Пхе! Ты думаешь засухи в твоей стране стихийные?
— Засуха сейчас и впрямь жестокая, сэр.
— А зима которую пережила Северная Америка? А эта весна? Наводнения в Китае? Все — стихийные бедствия?
— Такое возможно.
— Но маловероятно. Говорю тебе, мы ведем войну. Четвертую мировую войну. Оружие тайное, бесшумное — оружие воздействия на среду обитания. Экологическая война. Они портят друг другу погоду, атакуют урожаи, уровни грунтовых вод и осадков. Уморить человека голодом это значит убить его столь же верно что и выстрелом.
Нам потребуется больше доказательств что они этим занимаются, сэр, прежде чем мы сможем предпринять какие-то действия.
— Знаю, знаю. Что меня беспокоит, что не дает мне спать по ночам, так это их следующий ход. Сейчас они играют с погодой. Ты понимаешь каким будет их следующий шаг в экологической войне?
Секретарь промолчал.
— Болезни, — сказал Де Паоло. — Биологическая война. Вирусы. Бактерии. Новые болезни созданные в лабораториях, новые болезни для которых нет лекарств. Это надвигается. Я знаю это. Я знаю как они мыслят, как они действуют. Мы должны их остановить. Мы должны остановить это.
— Но как?
Директор покачал головой.
— Если б я это знал, думаешь я проводил бы день за днем пялясь на облака?
Секретарь чуть не позволил себе улыбнуться. Но это было бы невежливо. Личный секретарь не улыбается своему начальнику если его не приглашают, даже хотя секретарю очень радостно видеть, что его начальник не впадает в старческий маразм.
Эфиоп подошел к двери в конференц-зал и открыл ее. Де Паоло вошел в зал. Шестеро мужчин среднего возраста поднялись на ноги. Де Паоло механически улыбнулся и жестом пригласил их сесть. Сам он занял мягкое кресло во главе черного полированного стола, в то время как его секретарь тихо сел в пластиковое кресло у стены. Пустым оставалось всего одно кресло за продолговатым столом конференц-зала.
— Полковника Руиса вызвали всего минуту назад принять суточное телефонное сообщение из Буэнос-Айреса, — сказал Джамиль аль-Хашими, представитель Ближнего востока.
— Держу пари это опять наделали бед революционеры Освободителя, — заметил Уильямс, представитель Северной Америки. Он был самым красивым из сидевших за столом и самым молодым. Кожа его походила цветом на молочный шоколад.
— Надеюсь он не слишком задержится, — сказал Директор.
— Мы не должны предаваться на этот счет излишнему оптимизму, — предостерег на безупречном английском русский представитель, Кирилл Мальков. — Уважаемый полковник редко заканчивает разговоры с большой быстротой.
Остальные сидевшие за столом вежливо посмеялись.
Пока они обменивались ничего не значащими любезностями в ожидании полковника Руиса, Де Паоло думал про себя. Какими похожими они все выглядят, и все же как отличаются друг от друга. Новый Интернационализм во всех своих парадоксальных цветах.
Каждый прибыл из иной части света: табачнокожий араб, коричневый китаец, черный африканец, рыжий русский, блондин датчанин и темнокожий американец. И все же все они носили однотипные сероватые костюмы консервативного покроя. Цвет их одежды варьировался меньше чем цвет кожи. И все они были мужчинами. Мы все еще не позволяем женщинам подниматься до уровня Исполнительного Комитета. Это было бы чересчур жестоко.
Прождав несколько минут Де Паоло проговорил:
— Боюсь что нам придется начать без полковника Руиса.
Болтовня за столом стихла и все выжидающе повернулись к Директору.
— Я созвал это чрезвычайное заседание Исполнительного Комитета чтобы обсудить лично с вами результаты вашего расследования несанкционированных и незаконных манипуляций погодой. Что выяснили ваши разведслужбы?
Они посмотрели друг на друга, напомнив Де Паоло шестерых мальчишек внезапно столкнувшихся с трудным вопросом бескомпромиссного старого школьного учителя.
Первым заговорил Чжу Чжань Лю. Его круглое, плоское лицо ни в малейшей степени не отражало его внутренних эмоций.
— Мы нашли невозможным расследовать незаконные манипуляции погодой пока моя страна раздирается гражданской войной. Я могу сообщить, что мое правительство не участвует в таких изменениях погоды хотя мы жестоко пострадали от них. Наш урожай риса на сорок процентов ниже предыдущего — на сорок процентов.
— Вы считаете что тайваньцы могут изменить вашу погоду? — спросил Виктор Андерсон, датский представитель. Очки он носил не для глаз, а для маскировки слухового аппарата.
Чжу замахал рукой.
— Нет, нет, они не располагают такой технологией. Наши научные силы остаются верны Центральному Правительству. Тайваньцы никак не смогли бы произвести обученные кадры и механизмы для крупномасштабных манипуляций погоды.
— Достаточно верно, — пробормотал Джамиль аль-Хашими. Из всей группы только он был истинным аристократом: гордый шейх, возродивший свою родословную к сыну самого Мухаммеда.
— Но они могли купить все что им нужно, — предложил Мальков. — Транснациональные корпорации не выше того чтоб продать военную технологию тому кто больше платит. Наверно они также продают и средства модификации погоды.
— Не продают, — сказал аль-Хашими.
Вы можете с уверенностью отвечать за все транснациональные корпорации? — спросил Мальков, с играющей на его тонких губах насмешливой улыбкой.
— Я могу с уверенностью отвечать о своих собственных корпоративных владениях, и я вложил деньги в операции других крупных корпораций. Директора этих предприятий отлично понимают что изменение погоды — оружие не только незаконное но и непрактичное. Оно плохо влияет на прибыли.
Мальков издал хмыкание, могущее быть смехом.
— Значит капиталисты воздерживаются от модификации погоды по моральным основаниям. Помеха извлечению прибылей для них это смертный грех.
— Но для коммунистов — нет, — ответил ровным тоном аль-Хашими.
— Создание разрухи в мировой погоде вполне соответствует марксистско-ленинской теории, так ведь?
— Нет так нет! — зарычал внезапно побагровев Мальков.
— Не ссорьтесь — произнес Де Паоло. Голос его был тих и все же он остановил зарождающийся спор прежде чем тот смог зайти куда-то дальше.
— Значит я так понял — продолжил Директор. — Что никто из вас не обнаружил никаких доказательств незаконных изменений погоды?
Кови Бовето, африканский представитель, сгорбил массивные плечи навалившись грудью на стол и заявил.
— Это корпорации — те крупные транснациональные конгломераты. Они не продают странам технологии манипулирования погодой. Они применяют ее сами. Они-то и ведут эту войну — против нас! Против Всемирного Правительства!
Андерсон моргнул за стеклами очков и мягко заметил:
— Это предложение совершенно недоказанное.
— И очень опасное, — добавил аль-Хашими. — И если вы намекаете что я солгал…
— Нет, совсем не то, — поспешил опровергнуть Бовето. — Но ваши коллеги члены Совета знают что вы член Исполнительного Комитета Всемирного Правительства. Вы думаете они говорят вам всю правду?
— Я тщательно расследовал, — настаивал зловеще низким голосом аль-Хашими.
— Но у них есть средства замять любое расследование. Группу модификаторов погоды можно спрятать в любом медвежьем углу. На это требуется всего лишь несколько человек, очень мало оборудования, и немного компьютерного времени.
— Но почему корпорации станут это делать? — поставил вопрос Де Паоло. — Это кажется невероятным…
— Потому что они затеяли уничтожить Всемирное Правительство, — бросил Бовето: — Или по крайней мере извести нас до положения полного бессилия. Они хотят править миром, и у них есть власть и деньги чтобы добиться этого, если мы им позволим.
— Не могу этому поверить.
Бовето стиснул на столе тяжелые черные кулаки.
— Почему корпорации не пускают наших представителей на «Остров номер 1»? Они могут в любой момент перекрыть энергию передаваемую со спутников солнечной энергии. Они построили эти спутники, они и ввели их в строй, они решают кто получит энергию здесь на Земле и по какой цене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Эммануэль Де Паоло стоял у окна своего кабинета на верхнем этаже самой высокой башни в комплексе Всемирного Правительства и глядел на черепичные крыши низких, скромных зданий старой Мессины. На первый взгляд Де Паоло мало чем отличался на вид от молчаливых стариков со злыми глазами бесконечно сидевших в дверных проемах и кантинах старого города. Кожа у него была смуглой, редеющие волосы — мертвенно-белыми, а глаза — такими же темными и подозрительными как у любого крестьянина.
Но вместо тяжелых, мясистых черт природного сицилийца, лицо Де Паоло выглядело тонким, почти изящным. Он вообще казался хрупким и хилым на вид. Но эти черные угли его глаз были живыми и бдительными. В этих глазах застыла горечь, усталость рожденная более чем четырьмя десятками лет наблюдения за тем как его собратья играли в свои игры власти, вероломства и жадности.
Некогда он был Генеральным Секретарем Организации Объединенных Наций. Когда из пепла ООН построили Всемирное Правительство, он стал его главным администратором. Официально он назывался Директором. А во всем мире его обзывали Диктатором. Но он лучше всех знал, что он не приказывал, не диктовал. Он правил. Он боролся. Он пытался выжить.
Его личный секретарь, молодой эфиопский правовед, тихо вошел в кабинет директора и стоял в дверях, ожидая когда Де Паоло заметит его.
Секретарь обеспокоено нахмурился. Директор снова стоял у окна и просто глядел. На — что? На грязный старый город с его мухами, нищими и борделями? На море? На горы? Он нынче часто это делала. У него разбредались мысли. В конце концов человек миновал восемьдесят третий день рождения. Он много лет нес на своих плечах бремя руководства мира. Ему следует отдохнуть и переложить ответственность на людей помоложе.
— Сэр? — осторожно окликнул он.
Де Паоло чуть обернулся, словно медленно пробуждаясь от сна.
— Сэр, заседание готово начаться.
Директор кивнул.
— Да, да.
— Конференц-зал уже готов. Господа уже прибыли.
— Хорошо.
Секретарь быстро прошел через большой, покрытый пушистыми коврами кабинет и прошел к шкафу вделанному в обшивку противоположной стены.
— Какой пиджак вы предпочитаете, сэр?
Пожав худыми плечами, Де Паоло ответил.
— Это безразлично. Мой гардероб не производит на них впечатления.
Голос у него был мягким и мелодичным, выдержанная старая гитара, говорящая по-человечески.
Секретарь поджал губы и какое-то мгновение изучал своего начальника. Де Паоло носил свою типичную рубашку с открытым воротом и удобные широкие брюки. Рубашка бледно-зеленая, а брюки синие: любимое его сочетание цветов. Единственным украшением ему служил ацтекский медальон висевший на шее на почти невидимой цепочке: дар мексиканского народа, многолетней давности. Секретарь выбрал голубой пиджак и подошел помочь старику надеть его.
— Я наблюдал за тучами, — сказал влезая в пиджак Де Паоло. — Видно как горами собираются облака, потом темнеет, а потом начинает лить дождь. Ты когда-нибудь наблюдал за ними?
— Нет, сэр, я никогда не делал этого.
— Никогда не находишь времени, да? Я слишком загружаю тебя делами.
— Нет! Я не имел в виду…
Де Паоло мягко улыбнулся молодому человеку.
— Неважно. Просто дело в том, что… наблюдая за тучами я всегда гадаю: это естественные образования или они созданы одной из групп модификаторов погоды?
— Это невозможно определить, сэр.
— Да, невозможно. Но знать — важно. Крайне важно.
— Да, сэр.
— Не поддакивай мне, пако, — предупредил Де Паоло с некоторой сталью в своем обычно мягком голосе. — Они там ведут войну — необъявленную войну, непризнанную, но тем не менее войну. Мужчины и женщины погибают. Дети умирают.
— Я понимаю, сэр.
Но директор покачал головой и пробормотал:
— Мы предотвратили атомную войну. Третья мировая война так и не разразилась благодаря спутникам и лунным повстанцам в Селене. Мы уничтожили прежние Объединенные Нации, но спасли мир от ядерного всесожжения. Можно б было подумать что страны будут рады этому, благодарны за это. Можно б было подумать что они падут на колени и возблагодарят бога за спасение их от уничтожения!
— Они разоружились…
— Да, они устроили большой спектакль из уничтожения своего ядерного оружия. Потому что мы пригрозили разрушить им погоду, если они этого не сделают. Потому что их ракеты были бесполезны против лазерного оружия на спутниках. Потому что теперь мы охраняем планету, и делаем невозможным применение ракет и атомных бомб. Но теперь они сами научились манипулировать погодой. И применяют это как новое оружие против друг друга. Дураки.
— Это никогда не было доказано, сэр.
— Пхе! Ты думаешь засухи в твоей стране стихийные?
— Засуха сейчас и впрямь жестокая, сэр.
— А зима которую пережила Северная Америка? А эта весна? Наводнения в Китае? Все — стихийные бедствия?
— Такое возможно.
— Но маловероятно. Говорю тебе, мы ведем войну. Четвертую мировую войну. Оружие тайное, бесшумное — оружие воздействия на среду обитания. Экологическая война. Они портят друг другу погоду, атакуют урожаи, уровни грунтовых вод и осадков. Уморить человека голодом это значит убить его столь же верно что и выстрелом.
Нам потребуется больше доказательств что они этим занимаются, сэр, прежде чем мы сможем предпринять какие-то действия.
— Знаю, знаю. Что меня беспокоит, что не дает мне спать по ночам, так это их следующий ход. Сейчас они играют с погодой. Ты понимаешь каким будет их следующий шаг в экологической войне?
Секретарь промолчал.
— Болезни, — сказал Де Паоло. — Биологическая война. Вирусы. Бактерии. Новые болезни созданные в лабораториях, новые болезни для которых нет лекарств. Это надвигается. Я знаю это. Я знаю как они мыслят, как они действуют. Мы должны их остановить. Мы должны остановить это.
— Но как?
Директор покачал головой.
— Если б я это знал, думаешь я проводил бы день за днем пялясь на облака?
Секретарь чуть не позволил себе улыбнуться. Но это было бы невежливо. Личный секретарь не улыбается своему начальнику если его не приглашают, даже хотя секретарю очень радостно видеть, что его начальник не впадает в старческий маразм.
Эфиоп подошел к двери в конференц-зал и открыл ее. Де Паоло вошел в зал. Шестеро мужчин среднего возраста поднялись на ноги. Де Паоло механически улыбнулся и жестом пригласил их сесть. Сам он занял мягкое кресло во главе черного полированного стола, в то время как его секретарь тихо сел в пластиковое кресло у стены. Пустым оставалось всего одно кресло за продолговатым столом конференц-зала.
— Полковника Руиса вызвали всего минуту назад принять суточное телефонное сообщение из Буэнос-Айреса, — сказал Джамиль аль-Хашими, представитель Ближнего востока.
— Держу пари это опять наделали бед революционеры Освободителя, — заметил Уильямс, представитель Северной Америки. Он был самым красивым из сидевших за столом и самым молодым. Кожа его походила цветом на молочный шоколад.
— Надеюсь он не слишком задержится, — сказал Директор.
— Мы не должны предаваться на этот счет излишнему оптимизму, — предостерег на безупречном английском русский представитель, Кирилл Мальков. — Уважаемый полковник редко заканчивает разговоры с большой быстротой.
Остальные сидевшие за столом вежливо посмеялись.
Пока они обменивались ничего не значащими любезностями в ожидании полковника Руиса, Де Паоло думал про себя. Какими похожими они все выглядят, и все же как отличаются друг от друга. Новый Интернационализм во всех своих парадоксальных цветах.
Каждый прибыл из иной части света: табачнокожий араб, коричневый китаец, черный африканец, рыжий русский, блондин датчанин и темнокожий американец. И все же все они носили однотипные сероватые костюмы консервативного покроя. Цвет их одежды варьировался меньше чем цвет кожи. И все они были мужчинами. Мы все еще не позволяем женщинам подниматься до уровня Исполнительного Комитета. Это было бы чересчур жестоко.
Прождав несколько минут Де Паоло проговорил:
— Боюсь что нам придется начать без полковника Руиса.
Болтовня за столом стихла и все выжидающе повернулись к Директору.
— Я созвал это чрезвычайное заседание Исполнительного Комитета чтобы обсудить лично с вами результаты вашего расследования несанкционированных и незаконных манипуляций погодой. Что выяснили ваши разведслужбы?
Они посмотрели друг на друга, напомнив Де Паоло шестерых мальчишек внезапно столкнувшихся с трудным вопросом бескомпромиссного старого школьного учителя.
Первым заговорил Чжу Чжань Лю. Его круглое, плоское лицо ни в малейшей степени не отражало его внутренних эмоций.
— Мы нашли невозможным расследовать незаконные манипуляции погодой пока моя страна раздирается гражданской войной. Я могу сообщить, что мое правительство не участвует в таких изменениях погоды хотя мы жестоко пострадали от них. Наш урожай риса на сорок процентов ниже предыдущего — на сорок процентов.
— Вы считаете что тайваньцы могут изменить вашу погоду? — спросил Виктор Андерсон, датский представитель. Очки он носил не для глаз, а для маскировки слухового аппарата.
Чжу замахал рукой.
— Нет, нет, они не располагают такой технологией. Наши научные силы остаются верны Центральному Правительству. Тайваньцы никак не смогли бы произвести обученные кадры и механизмы для крупномасштабных манипуляций погоды.
— Достаточно верно, — пробормотал Джамиль аль-Хашими. Из всей группы только он был истинным аристократом: гордый шейх, возродивший свою родословную к сыну самого Мухаммеда.
— Но они могли купить все что им нужно, — предложил Мальков. — Транснациональные корпорации не выше того чтоб продать военную технологию тому кто больше платит. Наверно они также продают и средства модификации погоды.
— Не продают, — сказал аль-Хашими.
Вы можете с уверенностью отвечать за все транснациональные корпорации? — спросил Мальков, с играющей на его тонких губах насмешливой улыбкой.
— Я могу с уверенностью отвечать о своих собственных корпоративных владениях, и я вложил деньги в операции других крупных корпораций. Директора этих предприятий отлично понимают что изменение погоды — оружие не только незаконное но и непрактичное. Оно плохо влияет на прибыли.
Мальков издал хмыкание, могущее быть смехом.
— Значит капиталисты воздерживаются от модификации погоды по моральным основаниям. Помеха извлечению прибылей для них это смертный грех.
— Но для коммунистов — нет, — ответил ровным тоном аль-Хашими.
— Создание разрухи в мировой погоде вполне соответствует марксистско-ленинской теории, так ведь?
— Нет так нет! — зарычал внезапно побагровев Мальков.
— Не ссорьтесь — произнес Де Паоло. Голос его был тих и все же он остановил зарождающийся спор прежде чем тот смог зайти куда-то дальше.
— Значит я так понял — продолжил Директор. — Что никто из вас не обнаружил никаких доказательств незаконных изменений погоды?
Кови Бовето, африканский представитель, сгорбил массивные плечи навалившись грудью на стол и заявил.
— Это корпорации — те крупные транснациональные конгломераты. Они не продают странам технологии манипулирования погодой. Они применяют ее сами. Они-то и ведут эту войну — против нас! Против Всемирного Правительства!
Андерсон моргнул за стеклами очков и мягко заметил:
— Это предложение совершенно недоказанное.
— И очень опасное, — добавил аль-Хашими. — И если вы намекаете что я солгал…
— Нет, совсем не то, — поспешил опровергнуть Бовето. — Но ваши коллеги члены Совета знают что вы член Исполнительного Комитета Всемирного Правительства. Вы думаете они говорят вам всю правду?
— Я тщательно расследовал, — настаивал зловеще низким голосом аль-Хашими.
— Но у них есть средства замять любое расследование. Группу модификаторов погоды можно спрятать в любом медвежьем углу. На это требуется всего лишь несколько человек, очень мало оборудования, и немного компьютерного времени.
— Но почему корпорации станут это делать? — поставил вопрос Де Паоло. — Это кажется невероятным…
— Потому что они затеяли уничтожить Всемирное Правительство, — бросил Бовето: — Или по крайней мере извести нас до положения полного бессилия. Они хотят править миром, и у них есть власть и деньги чтобы добиться этого, если мы им позволим.
— Не могу этому поверить.
Бовето стиснул на столе тяжелые черные кулаки.
— Почему корпорации не пускают наших представителей на «Остров номер 1»? Они могут в любой момент перекрыть энергию передаваемую со спутников солнечной энергии. Они построили эти спутники, они и ввели их в строй, они решают кто получит энергию здесь на Земле и по какой цене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62