Я посмотрел вниз. Лестница
вела из каморки в самую глубину корабля. Лори сказала нам, что это были
шахты быстрого доступа и ими пользовалась только команда. Мы начали
спускаться вниз. У нас это заняло немало времени и к тому же несколько раз
идущие следом наступали на пальцы тем, кто спускался первым, но в конце
концов мы оказались на палубе С, очутившись в кладовой, полной ящиков и
различного оборудования.
- Куда теперь? - спросил я Лори, снимая рубашку и отдавая ей. Она
сбросила простыню, прежде чем спускаться по лестнице.
- Спасибо. Вам придется идти по вентиляционным шахтам, чтобы
забраться в трюм. Они уже отключили лифты.
- Вентиляционные шахты?
- Да. Иначе вы не сможете там, внизу, дышать, по меньшей мере, трудно
было бы.
В этом был свой смысл, но у меня был вопрос.
- А этот воздух не вредит пузику Фионы?
- Иногда. Время от времени она рыгает, и тогда все вылетает наружу.
Вот почему там, внизу, нельзя оставаться.
- Ты хочешь сказать, что она способна срыгнуть машину или две?
- Иногда так и происходит, но мы опрыскиваем ее мешки перед желудком
спазмолитическим средством, чтобы она не так часто это делала.
- Ладно, пошли.
Это оказалась длинная дорога через весь корабль. Мы прошли еще
несколько кладовых, потом помещения для команды, где Лори остановилась,
чтобы взять кое-какую одежонку и привести себя в приличный вид. Я снова
взял обратно свою рубашку. Мы продолжали идти на корму, мимо лазарета и
верхних кладовых, через кубрик команды, камбуз, какие-то мастерские, потом
через каюты третьего класса, наконец в помещения контрольной рубки
вентиляции и отопления. Машины все еще работали, но огни вышли из-под
контроля и недолго оставалось до какой-нибудь катастрофы.
- Что происходит, когда оборудование выключают? - спросил я нашу
проводницу, пока она помогала нам отыскать дорогу в хитросплетениях
трубок.
- О, тут достаточно воздуха, чтобы хватило дышать какое-то время. Но
если Фиона испугается нападения, она может начать срыгивать.
- Ох ты.
Вход в шахту был через крохотную дверь в металлическом цилиндре,
который шел через лабиринт труб.
- Это выводная шахта. Входная снабжена целым коридором фильтров. Так
что осторожнее с восходящими воздушными потоками.
Лори придержала дверь для меня.
- Туда идут скобы в стене.
Я сунул голову внутрь и увидел круглую шахту, которая падала вниз во
тьму. От восходящего воздушного потока я едва не ударился головой о дверь.
Я вытащил голову обратно и спросил:
- А как насчет освещения?
- У меня есть фонарь в рюкзаке, - сказал Джон. - Я могу пристегнуть
его к хлястикам на рубашке. Роланд тоже покупал фонарь.
Я дал ему его рюкзак и потом сказал Лори:
- Ты идешь с нами?
- Нет, мое место здесь, - ответила она твердо. - Я должна следить за
огнем и явиться в пожарную команду.
- Ну ладно. Мне кажется, что теперь тебе не угрожает опасность, но
тебе придется отвечать перед Прендергастом за то, что ты спрятала Винни.
- Я с ним справлюсь, - она нахмурилась и сказала: - А что вы там,
внизу, собираетесь делать?
- Найдем место, где спрятаться, - сказал я, - пока я не смогу убедить
твоего капитана, что мы не представляем для него угрозу... ни для него, ни
для внешних миров.
- Но вы никогда не сможете найти дорогу там, внизу. Вы можете в конце
концов превратиться в фионино дерьмо.
- Ну и ладно, меня в жизни и похуже обзывали.
- Но вы и ей можете повредить! - противоречивые порывы искажали ее
хорошенькое личико. Потом что-то поразило ее, и она застыла с открытым
ртом.
- О господи! А ГДЕ ЖЕ ВИННИ?!!!
- Она в безопасности, в моем тяжеловозе.
- Да-а-а? Как же она туда добралась? И почему она сбежала из
радиорубки? Я же ей сказала... - она ударила себя по лбу. - Сирена!
Сирена, которая раздается для общей части корабля, как раз была над ее
радиорубкой! Наверное, она испугалась, когда сирена включилась во время
атаки Горгон! Господи, какая же я глупая.
Лори застонала.
- Не думай об этом. Оказалось, что все к лучшему. Теперь просто
позаботься о себе самой. - Я поцеловал ее в щеку. - И спасибо тебе.
Я наклонился, чтобы полезть в шахту, но она поймала меня за руку.
- Нет, погодите. Я хочу убедиться, что с Винни все в порядке. Я пойду
вперед.
Как ни странно, спускаться в восходящем воздушном потоке оказалось
легче, но скобы, к сожалению, оказались скользкими и маленькими, а шахта
стала наклоняться под очень неудобным углом. Я остановился и посмотрел,
чтобы проверить, как двигаются дела у остальных. Дарла и мужчины
пробирались как полагается, но Сьюзен со своим тяжелым рюкзаком
справлялась с трудом. Я увидел, как она несколько раз поскальзывалась, и
Дарла поддерживала ее под зад, чтобы та не свалилась совсем. Мы продолжали
наш длинный спуск. Воздушные потоки стали слабее по мере нашего спуска,
потом странный угол наклона только ухудшился, пока не стало настоящей
проблемой удержаться на такой странной плоскости, потому что приходилось
использовать скобы только как возможность держаться руками, а ногами мы
изо всех сил упирались в скользкую стену, чтобы не сорваться. Угол наклона
был крутой, но пониже он начинал выравниваться. Прежде чем мы добрались до
этого места, шахта начала двигаться, иногда резко вздрагивая, местами она
выгибалась против нас, и нам трудно было решить, за какую скобу хвататься
дальше. Я услышал вопль, но прежде чем я смог оглянуться, Сьюзен
проскользнула мимо меня, исчезнув в темноте. Потом шахта дернулась еще
раз, и Джон оказался следующим, кто скользнул вниз. Я протянул было руку,
чтобы задержать его, но упустил эту возможность, и он упал дальше. Теперь
скобы находились почти у нас над головой, и за них невозможно было
ухватиться, если начинаешь скользить. Гибкая шахта танцевала, как веревка
на ветру, дико изгибаясь во всех мыслимых направлениях. Теперь настала
очередь Дарлы. Ее я поймал, когда она скользила мимо, но потерял тут же.
При этом я и сам обрушился вниз. Очень скоро мы слетели с гладкого
пластика трубы на влажную и теплую органическую ткань, которая скользила
под нами, как ледяная дорожка. В полной темноте я уперся ногами, чтобы как
можно скорее затормозить, потому что не знал, куда именно мы скользим, но
почти сразу же увидел впереди свет. Потом наклон выровнялся, стал почти
ровной поверхностью, и мы промчались примерно метров десять, прежде чем
затормозить. Мы насквозь промокли. Луч фонаря ударил по мне, потом
переметнулся к Дарле. Это был Джон, и он шел к нам. С ним была Сьюзен.
- Интересная мысль для устройства аттракциона в луна-парке, - сказал
он.
Я встал и помог подняться Дарле.
- Где мы? - спросил я его.
Он показал лучом фонарика вперед, и я увидел на небольшом расстоянии
несколько припаркованных машин.
- Хорошо, - сказал я, вынул ключ от Сэма и собирался вызвать его,
когда что-то ударило меня под коленки и сбило с ног. Это был тот самый
парень, владелец шевроле. Он сперва извинился, потом застонал, как
застонал бы каждый, на кого обрушились бы девяносто кило водителя
тяжеловоза. Я слез с него. Джон перевел луч фонарика в направлении шахты,
и мы увидели Роланда и Лори, которые мчались к нам, как чемпионы по
санному спорту, потом они аккуратно и ловко затормозили, как только
оказались поблизости от нас.
- Вы, ей-богу, поторопились, - сказала весело Лори.
- А что это были за конвульсии в шахте? - спросил я.
- О, это ничего страшного. Мы не стараемся опрыскивать всякими
средствами пустые пространства. А пол тут такой скользкий потому, что тут
не стелили резину.
- Вот оно что... - я стал вызывать Сэма.
- Где ты? - завопил Сэм.
- Включи свои большие прожекторы.
Он был менее чем в минуте ходьбы от нас.

После меня именно Лори бросилась обнимать Винни, когда мы все залезли
в тяжеловоз, и мне страшно трудно было объяснить, как Винни почувствовала,
что Дарла каким-то образом ее предала. Но именно так дело и обстояло.
Вообще-то она сперва отказалась признать своего закадычного приятеля и
переводчицу. Может быть, она правильно прочла чувство вины на лице Дарлы,
которого я сейчас не видел, но я понимал, что Винни явно обладает эмпатией
- теперь мне этого не надо было бы доказывать. Я только думал, какова сила
ее восприятия. Однако, какими бы ни были способности Винни, она смогла
очень скоро разобрать, что Дарла горюет, что она сожалеет о том, что ей
пришлось использовать Винни как пешку в сложной игре, потому что она тут
же стала обнимать и Дарлу тоже. Видимо, способность прощать и
сочувствовать у Винни была больше, чем все ее остальные способности. Для
меня это было моментом открытия, потому что до тех пор у меня практически
не было ощущения от Винни как от личности, я не мог по-настоящему
отнестись к ней, как к думающему существу, которое умеет чувствовать так
же, как мы, а может быть, и лучше. Не знаю, какие предрассудки этому
помешали. Естественно, у меня есть определенная настороженность в
отношении к инопланетянам, но думаю, что тут все дело было просто в
недостатке внимания. Тонкая натура Винни и ее разум и особенности личности
так легко терялись среди оружейных выстрелов, фантастических погонь,
интриг и всего такого прочего. Ее внутренняя робость и необщительность
тоже не способствовали тому, чтобы мы все могли лучше узнать ее. Все время
я замечал тот свет разума, который прятался под ее странной внешностью,
под мягкой шерстью, но у меня не было времени и желания посмотреть, какая
же она под этой своей меховой шкурой. А она сияла мягким теплым светом. Да
и теперь мне было некогда. Нам надо было выбираться, но куда?
- Пищеводная труба между этим мешком и желудочным комплексом по
правому борту Фионы будет самым лучшим выходом, - сказала Лори.
- Звучит очень уютно, - заметил я, понимая, что звучит это кошмарно.
Но прежде, чем мы могли оправиться, нам надо было убедить еще и
парня. Он заупрямился до невероятия, что сперва надо найти его шевроле, и
без своей машины он никуда не уедет.
- Не хочу, чтобы мою шеви срыгнули как какую-нибудь пиццу, - сказал
он нам.
- Там, куда мы едем, она в конечном итоге может оказаться пищей для
китов, - ответил я.
- Только не моя машина, приятель.
Мысленно я согласился с ним. Эта машина хоть какому киту могла
сделать язву желудка. Парень одолжил фонарик Джона и ушел на поиски. Лори
сказала, что ей тоже надо тут кое-что поискать, и удалилась во тьму.
Остальные решили воспользоваться этой возможностью, чтобы избавиться от
нашей сырой одежды. Пищеварительная жидкость начинала проедать нашу одежду
и раздражать кожу. Сьюзен стонала, что ее новый костюм испорчен. Я сказал
ей, что тогда ей надо немедленно засунуть все наши грязные вещи в
химчистку, и она замолчала.
Лори вернулась первой, таща кусок оборудования, который очень
напоминал два акваланга, надетые на спину, их соединяла трубка, а на конце
был пульверизатор. Она объяснила, что в одном резервуаре - гидроокись
алюминия, а во втором - спазмолитический препарат.
- Это заставляет кишки Фионы онеметь, так что ее больше не тошнит, -
сказала она.
Примерно минут через десять странная машина парня приехала к нам.
Кругом лежали раздавленные машины, результат того, как Сэм проталкивался
сквозь них, расчищая себе дорогу. Я надеялся, что Прендергаст платит
страховку на случай повреждения груза. Я убедил парня, что самым лучшим
выходом будет загнать его машину в трейлер Сэма. Наш груз для обсерватории
занимал только четверть пространства и размещался в специальном отсеке,
который мы прозвали корзинкой для яиц. У нас было множество места. Сэм
выпустил трап из трейлера и впустил парня вовнутрь. Я пошел назад, чтобы
осмотреть трейлер и проверить, нет ли каких повреждений груза. Приборы для
того, чтобы глазеть на звезды, были в прекрасном состоянии, невзирая на
то, что им пришлось перенести. Но, в конце концов, Сэм и я
специализируемся на том, чтобы возить нежное оборудование, особенно
научные приборы. Я придумал специальные подкладки для шевроле, чтобы он не
катился во время нашей езды, специально поставив его в отсек, где было
побольше пространства, потом я стал переплетать специальные веревки, чтобы
установить машину намертво.
- Эй! Как вы называете вот эти штуки?
- Бамперы, - ответил парень.
Так вот, я стал заплетать веревки за бамперы. Потом привязал их как
можно крепче, и мы были готовы. Я завел машину и хотел ее отогнать в ту
часть пищеварительного мешка, в котором не было машин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52