Они гермафродиты, но тут и
кончается любая параллель с земной биологией. Доктор Гутман, вы больше
понимаете в этом вопросе.
Гутман пошел рассказывать довольно долго про половую жизнь
мегалевиафанов. Несомненно, лекция была давным-давно накатана и
отработана. На протяжении всей этой болтовни я чувствовал, что больше глаз
приковано ко мне, чем к нему, и это чувство не покидало меня с тех пор,
как я сел за этот стол.
- ...и через различные промежутки времени, - рассказывал Гутман, -
совершенно без какого-либо предупреждения, мы видим, что мегалевиафан
рождает относительно небольшую форму жизни, которая несколько похожа на
земного дельфина. Это результат некоего партеногенетического процесса,
который остается для нас абсолютной тайной. Животное рождается абсолютно
сформированным и отплывает прочь. Рано или поздно оно приплывает обратно и
вплывает в главное влагалищное отверстие мегалевиафана, но больше уже
никогда не выплывает обратно. Примерно через год после того, как это
происходит, мегалевиафан отрыгивает яйцо из того же влагалищного
отверстия. Яйцо падает на дно и прячется в иле. Кстати, яйцо очень
большое, примерно с дом. Через шесть лет после этого из яйца появляется
новый мегалевиафан.
- Звучит так, словно весь процесс - закрытый виток, с генетической
точки зрения, - прокомментировал Роланд. - Каким образом гены
перемешиваются?
- Сомнительно, что дельфиноид возвращается, чтобы оплодотворить того
самого мегалевиафана, который его породил, разве что по чистой
случайности, - сказал Гутман. - Простое кольцевание помогло бы решить, так
это или не так, но маленьких чертенят страшно трудно поймать. - Он
улыбнулся. - Кроме того, это же чистой воды научное исследование, разве
нет?
- Ну что же, если это так и есть, цикл открывается на дельфиноиде, -
сказал Роланд. - И все же, это поразительно.
- Правда же?
- А мне, - вставила Дарла, - куда более интересны арфи. Я пыталась
вспомнить, есть ли еще пример такого поразительного сотрудничества между
видами животных. По-моему, нет таких известных примеров.
- Странно, что вы говорите "сотрудничество", - сказал Прендергаст. -
Большая часть людей считает, что мегалевиафаны просто несущие существа и
что их контакт с арфи - просто симбиоз.
- Вот как? - сказал Джон. - А что получает от этого мегалевиафан?
Легко увидеть что арфи... то есть арфбарфсы...
Сьюзи фыркнула в новом приступе смеха.
- Простите, - сказала она, покраснев, - но название уж очень смешное.
- Тогда акватерранцы, - продолжал Джон. - Конечно, жизнь на таком
животном очень выгодна для амфибий вроде них, но что получает от этого
мегалевиафан?
- Я это суммирую одним словом, - сказал Прендергаст. - Морские
уточки.
- Морские уточки?
- Ну да, местный их эквивалент. Морские моллюски, которые прилипают к
килю и бокам зверя-корабля. Они страшно быстро размножаются в этих водах.
Через очень маленькое время они своим весом могут затянуть мегалевиафана
на дно, и если акватерранцы не счистят их и не съедят, то зверь в конце
концов потонет и погибнет.
- Понятно, - сказал Джек и уселся, а стюард стал наливать кофе.
Наконец пришла и моя еда, как раз во время для десерта. Я попробовал
серовато-зеленоватую массу на тарелке. Это было что-то ужасное, я бы лучше
пропустил главное блюдо и перешел бы прямо к десерту.
- Это вишни в вине?
- Да. Они, разумеется, свежемороженые, но бренди - местное.
- Я в душе патриот.
За все время обеда Дарла время от времени бросала на меня взгляды,
словно пыталась выяснить мое настроение. Наверное, ей было трудно,
поскольку глаза у меня потихоньку вылезали из орбит, так как настроение и
состояние стремительно скакали вверх. Пурпурная пиротехническая пилюля
давала себя знать.
Обрывочная беседа шла между прочими гостями, пока Роланд не
повернулся к капитану и не сказал:
- Вы объяснили, каким образом аборигены и мегалевиафаны общаются
между собой и согласно несут свои повинности, но где тут находится место
для корабля и его требований?
- Дайте мне теперь попробовать объяснить вам все одним словом, -
сказал Гутман, сглотнув свой десерт в три глотка. - Пища.
Он передал свою пустую креманку стюарду, чтобы тот дал ему вторую
порцию.
- Вы удивлены? Вам кажется, что, если море кипит жизнью, не должно
быть проблем с едой. Но это не так. Команды аборигенов подразделяются в
зависимости от разделения труда, есть подразделение, которое очищает от
моллюсков мегалевиафана, есть штурманы, есть рыбаки - им нужна рыба для
разнообразия питания, есть класс, который воспитывает маленьких - так
сказать, смену, и прочие мелкие подразделения, включая класс офицеров. В
результате относительно немного аборигенов собирают пищу для остальных, и
перейти классовые границы невозможно. Табу. Когда команда становится
социологически перегруженной на вершине, проблема собирания еды становится
гигантской. Очень трудно обдирать моллюсков, как вам может сказать любой
моряк, даже начинающий. А что касается рыбной ловли...
- Объяснение в одно слово? - саркастически переспросил Прендергаст. -
Я бы сказал это куда проще, мистер Йи. Мы не станем вместо них обдирать
киль, но мы помогаем им рыбачить, используя сети, которые аборигены пока
делать не научились. Если вы умеете рано вставать, то можете застать нас
завтра за вытягиванием трала.
- Спасибо, капитан, - сухо сказал Гутман.
Где-то на корабле взвыла сирена, заставив меня слегка подскочить.
Сквозь крышу промчался лифт.
- Немного послеобеденных развлечений, леди и джентльмены, - сказал
Прендергаст.
Он поднялся и прошел к нескольким двойным дверям в противоположной
стене. Он открыл их и вышел на маленькую наблюдательную палубу. Мы все
встали и прошли за ним следом.
Поисковые прожекторы метались по рыбе-острову, прорезая ночь,
забрызганную соленой морской водой, но яркий лунный свет и так достаточно
хорошо показывал нам, что происходило. На остров взобрались массы каких-то
красных спагетти. Багровые щупальца пробирались к кучкам куполов-хаток, и
сотни акватерранцев сражались с ними, нанося по щупальцам удары
заостренными раковинами. Даже при том, что арфи были в большом количестве,
им приходилось весьма туго, пока они отражали нападение чудищ. Еще
несколько щупалец перевалились через край рыбы и стали передвигаться
поближе к середине рыбы-острова. Еще несколько амфибий рванулись в бой с
щупальцами, рубя и кромсая с большим энтузиазмом. Это была кошмарная
сцена, оранжевые облака над ней светились от света огромной пухлой луны. В
первый раз я услышал, как тявкают акватерранцы. Звук был похож на тройное
сочетание собачьего лая, кваканья лягушки и доброй отрыжки. Имитация
Прендергаста была замечательно точной, хотя ударение ставила на собачий
элемент, а тут всех трех было поровну.
- Не смотрите слишком долго, леди и джентльмены, - предупредил
Прендергаст. - Взгляд осьминога-Горгоны превратит вас в камень.
Повернувшись ко мне, он сказал:
- Теперь вы можете понять, почему обычный корабль практически не
может плавать в этих водах, даже гидроскиф. А это весьма средненьких
размеров Горгона.
Еще группа щупалец закипела в воде примерно на четверти периметра
острова, скользнув по берегу и забравшись на него, чтобы присоединиться к
бою.
- Похоже, эта тварь достаточно большая, чтобы заставить беспокоиться
и мегалевиафана, - сказал я.
Он покачал головой.
- Они большие, но не такие, чтобы уволочь мегарыбу на дно. Она
охотится на аборигенов.
Акватерранцы терпели потери. Мы видели, как отчаянно извивающиеся
тела уволакивались щупальцами на дно. Я услышал сигнал зуммера, повернулся
и увидел Прендергаста, который вынул маленький коммуникатор из кармана
жилетки.
- Правые бортовые батареи готовы, сэр.
- Отлично. Придержите пока огонь, не стреляйте. - Он посмотрел на
меня и сказал, заметив мое удивление: - Мы не любим вмешиваться, разве что
это становится необходимо. Это естественный отбор в их населении.
Я уверен, что арфи все руками и ногами проголосуют за экологию, но
все же...
Мы смотрели примерно минут пять. Арфи сражались с Горгоной, пока
битва не стала приобретать затяжной характер, однако постепенно чудовище
стало побеждать, пусть даже сотни отрезанных щупалец валялись повсюду,
источая темную жидкость. Наконец страшная огромная голова поднялась из
воды чуть дальше от края рыбы-острова, а потом страшные фасетчатые глаза
показались над водой, отражая свет луны. Прендергаст поднял коммуникатор к
губам.
- Выколоть ей глаз, - приказал он.
- Есть, сэр!
Зажигательный заряд просвистел с корабля, вылетев слева из-за наших
спин. Глаз взорвался, зашипев, и жидкость из него потекла по бокам
гигантской головы. Слизистые потеки затопили всю голову. Высокий
булькающий визг потряс ночь. Чудище стало убираться прочь, таща свои
щупальца прочь от множества яростно сражающихся арфи. Через минуту вся
Горгона сползла и убралась обратно в воду.
Когда все кончилось, а мы снова были в салоне, расслабившись над
бренди и сигарами, я заметил Прендергасту:
- Я бы сказал, что нет никаких сомнений насчет того, что акватерранцы
разумны. Они же пользуются орудиями.
- Многие породы и виды животных пользуются орудиями, - сказал он,
словно защищаясь. - У некоторых даже есть языковые способности. Например,
земные обезьяны, если вы вспомните старые эксперименты, в которых их учили
пользоваться языком глухонемых, - но никому не придет в голову объявить их
действительно разумными. В конце концов...
- Я не делал никаких заявлений, которые отдавали бы политикой, -
сказал я, чтобы загладить неловкость, которую, видимо, допустил. - Но
также совершенно очевидно, что арфи занимают определенную нишу, которую
человеческие существа никак не могут заполнить. Нет, я просто думаю, что
весьма трудно понять, почему Космострада вообще пришла сюда. Казалось бы,
что у арфи есть, по крайней мере, потенциал, чтобы развиться в
технологически прогрессивную расу. Тот, кто строил Космостраду, казалось,
старался избегать напрямую соединять технологически развитые планеты. Ни
одна из рас, которые мы знаем, не имеет прямого доступа к Космостраде со
своих родных миров. Порталы входа, как правило, находятся не менее, чем за
пол солнечной системы в стороне.
- Я понял, - сказал Прендергаст, потягивая бренди из большого
низенького бокала. - Но я не могу дать вам удовлетворительного ответа на
этот вопрос.
- Что заставляет меня упомянуть еще один вопрос, - продолжал я. -
Кому принадлежит этот лабиринт?
Еще одна любимая мозоль, если судить по напряженным физиономиям
вокруг стола.
- Мы думаем, что это, должно быть, часть первоначального земного
лабиринта, - сказал доктор Гутман, - потерянная часть. Я так понял, что вы
заметили, что здесь мы можем дышать без помощи искусственных приборов.
- Так могут и некоторые инопланетяне. Что заставляет вас думать, что
это потерянная секция земного лабиринта?
- А что заставляет вас сомневаться? - отпарировал Гутман. - Уж,
наверное, не то, что планета удалена от первоначального лабиринта.
- Я не подвергал ничего сомнению, я просто спрашивал, - Гутман был
совершенно прав, но почему этот вопрос был таким щекотливым?
Совершенно прав, если говорить о евклидовой геометрии, то части
лабиринта совершенно хаотично раскиданы, некоторые планеты удалены от
Родион солнечной системы на тысячи световых лет.
- Есть только один портал на Акватерре, - вмешался капитан, - однако
есть и еще один отрезок Космострады, который ведет в тупик. Там попросту
нет портала. Мы думаем, что это была предполагаемая строительная площадка
двойного портала обратно на Семь Солнц. Вы же должны были заметить, что на
Семи Солнцах есть входной портал, которым никто не пользуется.
- А может портал оказаться под водой? - спросил я.
- Нет. Его просто никогда не установили. Почему этого не сделали,
можно гадать до бесконечности.
- Наверное, потратили все заложенные фонды, - пошутил Гутман,
поблескивая глазами. - А заявление с просьбой выделить дополнительные
средства просто не прошло.
- Кажется, сегодня вы полны вопросов, Джейк, - заметил капитан.
- У меня есть еще один, возможно, самый важный из всех. - Я обвел
жестом комнату. - Откуда появляется все это? Вы сказали, что бренди -
здешнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52