Вот видишь, все закончилось благополучно.
- Просто великолепно, - покорно сказал Эдан.
- Надеюсь только, ты не слишком сердишься на меня за тот удар, -
сказала Ариэль.
- Нет, Ариэль, я не сержусь.
- Я не хотела сделать тебе больно.
- Мне не было больно, Ариэль. Все в порядке.
- Потому что я никогда не хочу делать тебе больно, Эдан. Боюсь, я
немножко перегнула палку. Иногда я сама не понимаю, что на меня находит.
- Пожалуйста, давай забудем об этом.
- Значит, ты на меня не сердишься?
- Нет, я на тебя не сержусь! - не выдержав, закричал он.
Она вздрогнула и отступила на шаг.
- Ты сердишься.
Он набрал в легкие побольше воздуху и медленно заговорил:
- Я не сержусь, Ариэль. Честное слова. Я просто больше не хочу
говорить об этом, понятно? У меня еще осталось много работы, и, если ты не
возражаешь, я хотел бы вернуться к ней.
- Я только хотела извиниться.
В тихом отчаянии Эдан закрыл глаза. Он сосчитал до десяти, а потом
сказал:
- Отлично. Ты извинилась. С этим делом покончено раз и навсегда. И мы
больше не будем говорить об этом. Договорились?
Девочка просияла.
- Договорились. Ну что ж, тогда можешь возвращаться к своей работе.
- Спасибо.
Она повернулась и пошла было прочь, но потом остановилась.
- Да, еще твой отец сказал, что хочет видеть тебя сразу, как только
ты освободишься.
- Конечно, - сказал Эдан с кислой гримасой. - Спасибо, что передала
сообщение.
- Всегда к вашим услугам. - Ариэль сделала ему быстрый книксен,
повернулась и легкой походкой вышла из конюшни.
Эдан застонал, оперся на лопату и уныло поник головой. Одна из
лошадей заржала.
- О, заткнись! - сказал он.
* * *
Двухдневного отдыха для Микаэла было более чем достаточно, чтобы
встать на ноги. На второй день он уже жаловался, что не хочет лежать в
постели, из чего можно было заключить, что он столь же крепкоголов, сколь
и упрям. Но тут для разнообразия в дело вмешалась императрица и приказала
Эдану следить за тем, чтобы принц сохранял полный покой, даже если для
этого его придется привязать к кровати. Эдан с радостью воспользовался
возможностью выполнить этот приказ буквально, и как только Микаэл
попытался выйти из повиновения, привязал его к столбикам кровати. Это
вызвало приступ царственного гнева поистине эпических масштабов, но спустя
несколько часов Эдану удалось вырвать у Микаэла обещание не совершать
никаких поползновений встать с постели, если он его отвяжет, и, хотя принц
горько сетовал на свою участь, заключительный период выздоровления прошел
без дальнейших осложнений.
Эдан отдал Микаэлу должное, когда тот, узнав, что Корвин попал из-за
него в тюрьму, пусть всего на пару часов, страшно огорчился и немедленно
послал за старшим товарищем.
Корвин явился бледный как смерть. Когда лорд Эрвин приказал бросить
его в темницу, бедняга решил, что никогда больше не увидит света дня.
Однако он не получил никаких объяснений, когда всего через два часа
(которые, впрочем, показались ему вечностью) его выпустили на волю. А
потому, когда тюремщик пришел за ним в камеру, Корвин нимало не усомнился
в том, что сейчас его поведут на плаху.
Эдан находился в покоях Микаэла, когда Корвин вошел и упал на колени,
умоляя о прощении. Микаэл немедленно велел ему подняться и подойти, после
чего сказал старшему товарищу, что по справедливости это он должен просить
прощения у него.
- Я сам напросился на это, - сказал Микаэл. - И получил по заслугам.
И это был хороший удар, тогда как я повел себя крайне недостойно. Мне
действительно жаль, Корвин, что ты оказался в тюрьме из-за меня. Даю
слово, я постараюсь загладить свою вину. Ты простишь меня?
Корвин так разволновался, что не находил слов.
- Корвин, пожалуйста, скажи, что ты прощаешь меня, иначе Эдан будет
злиться на меня до бесконечности.
- Но... ваше высочество, не мое дело...
- Корвин, если я говорю, что твое дело прощать меня, значит это твое
дело - поэтому прости меня и давай покончим с этим, ладно?
Корвин принял извинения Микаэла, а потом Микаэл принял его извинения,
заметив, что это был первый случай, когда Хэлин проиграл сражение при горе
Дейсмаар, причем полководцу гоблинов.
- В следующий раз мы поквитаемся, - предостерег он.
Корвин заметно испугался.
- В следующий раз?
- Конечно, - сказал Микаэл. - В конце концов, теперь мне нужно свести
счеты с гоблинами.
Корвин нервно сглотнул.
- Может, ваше высочество, в следующий раз я буду иметь честь
сражаться на стороне анурийцев?
- Нет-нет, я хочу, чтобы ты выступал на стороне Азрая,сказал Микаэл.
- Все остальные всегда немножко поддаются в поединках со мной, потому что
я принц. А ты не поддаешься. Именно это мне и надо. Я никогда не научусь
хорошо драться, если все будут поддаваться и позволять мне побеждать. В
следующий раз, Корвин, заставь меня попотеть как следует.
- Как вам будет угодно, ваше высочество, - сказал Корвин с низким
поклоном, хотя эта затея явно не вызвала у него восторга. Мысль о
следующем сражении просто приводила его в ужас.
- И еще одно, - сказал Микаэл, - мне надоело, что все постоянно
обращаются ко мне так. Ваше высочество то, ваше высочество это... Никто
никогда не называет меня по имени, кроме родителей и сестер, а с ними я
почти и не разговариваю. Какой смысл иметь имя, если никто никогда не
произносит его?
- Обращаться к наследнику престола по имени не подобает, ваше
высочество, - сказал Эдан, решив воздержаться от замечания, что сестры
Микаэла редко разговаривают с ним, потому что они ужасно избалованы и
ненавидят брата, а большинство родителей в любом случае может найти куда
более важные занятия, чем тратить время на разговоры с детьми. Кроме того
император плохо себя чувствовал и мало с кем общался в последнее время,
предоставив вести государственные дела верховному камергеру, а императрица
была слишком занята дочерьми, пытаясь выдать их замуж, что представлялось
непростой задачей, если учесть их высокое положение и еще более высокое
самомнение, не говоря уж о том, что их было семеро.
- Мне все равно. Мне это надоело, - упорствовал принц.Неужели они не
могут на худой конец называть меня "господин Микаэл" и как-нибудь в этом
роде?
- Хм-м. Поскольку это вопрос дворцового этикета, я должен
посоветоваться с отцом, - сказал Эдан. - Раз уж вам так хочется, возможно,
он позволит обращаться к вам по имени в неофициальной обстановке, но
только самым близким вашим друзьям из числа придворных.
- Он позволит? - возмутился Микаэл. - Почему это он должен решать? Я
наследник престола, а он всего лишь королевский камергер.
- Совершенно верно, - согласился Эдан. - Но такие вопросы не решаются
произвольно. Речь идет о создании прецедента, отступлении от дворцового
этикета и так далее; все это требует тщательно рассмотрения. Это непростое
дело.
- Хорошо, пусть он займется им как можно скорее, - сказал Микаэл. -
Меня зовут не "ваше высочество", а Микаэл Роэль, и я хочу, чтобы ко мне
обращались по имени.
- Я поговорю с отцом при первой же возможности, ваше высо... э-э,
господин Микаэл, - пообещал Эдан.
- Когда я стану императором, - раздраженно заявил Микаэл,я буду
принимать такие решения сам, не советуясь со всякими там придворными. Это
глупо. Предположим, мы с тобой на поле боя, и враг подскакивает ко мне
сзади. Пока ты прокричишь "Ваше высочество, поберегитесь!", я буду уже
убит.
- В таких обстоятельствах, мой господин, - сказал Эдан, подавляя
улыбку, - для краткости я непременно назову вас по имени.
- Отлично, - сказал Микаэл. - Страшно не хотелось бы умереть из-за
дворцового этикета.
Когда вечером того же дня Эдан пересказал этот разговор отцу, лорд
Тиеран отвечал весело.
- Не вижу причин, почему бы в неофициальной обстановке близким
друзьям принца не называть его "господин Микаэл" или "господин". Хотя,
конечно, называть его только по имени в высшей степени неуместно. Разве
что в сражении, в описанной ситуации, - добавил он с улыбкой. - Излишне и
говорить, что, став императором, он, конечно же, будет волен принимать
подобные решения сам, ни с кем не советуясь. - Тут лорд Тиеран
посерьезнел. - И, боюсь, его желание может исполниться раньше, чем он
думает.
Эдан нахмурился.
- Что-нибудь случилось с императором?
Отец кивнул.
- Здоровье его быстро угасает. Всем известно, что император неважно
себя чувствовал последнее время, что он стар и легко устает, но я изо всех
сил старался скрыть, до какой степени немощным и хилым стал он. Не знаю,
насколько мне удалось утаить истинное положение вещей, но я серьезно
беспокоюсь, что он не дотянет до осени. И если император умрет до
возвращения в Имперский Крен, все мы окажемся в довольно опасном
положении.
- Почему?
- Эрцгерцог Боруинский - человек честолюбивый, - ответил лорд Тиеран.
- И человек могущественный. Принц Микаэл слишком юн, чтобы править
самостоятельно. Ему понадобится регент. По правилам место регента должна
была бы занять императрица, которую направлял бы я в качестве верховного
камергера, но она сама еще слишком молода, и герцог Боруинский легко может
заявить, что империи требуется более сильная и опытная рука. Пока
императорский двор остается в Сихарроу, для него будет проще простого
использовать свое влияние и провозгласить себя регентом. А в этом случае
ему останется один лишь шаг до самого Железного Трона.
- Но... принц Микаэл - наследник, - сказал Эдан. - Конечно же, лорд
Эрвин не может вынашивать планы его смещения. Это было бы государственной
изменой.
- Тебе еще многому надо научиться, сын мой, - сказал лорд Тиеран,
покачав головой. - Став регентом, герцог Боруинский может жениться на
императрице, и, хочет она этого или нет, ей будет очень трудно отказать
ему, пока она находится в его власти здесь, в Сихарроу. А если он женится
на императрице и с принцем Микаэлом произойдет какой-нибудь несчастный
случай, лорд Эрвин станет следующим императором Ануира.
- А я всегда думал, что лорд Эрвин предан императору! - воскликнул
Эдан.
- Так оно и есть, - ответил отец.
- Но... тогда как может он замышлять измену? - непонимающе спросил
Эдан.
- Просто лорд Эрвин не сочтет это изменой, - терпеливо объяснил отец.
- Он сочтет это достойным и совершенно разумным шагом, предпринятым в
целях безопасности империи.
Эдан озадаченно уставился на отца.
Увидев, что сын не понял его, лорд Тиеран развил свою мысль.
- Эрвин Боруинский человек не дурной, - сказал он, - но поистине
честолюбивый. Во многих случаях с дурным человеком легче иметь дело, ибо
ты всегда знаешь, чего от него ожидать. Дурной человек знает свою природу
и понимает ее. Поэтому он не видит нужды оправдывать свои поступки.
Напротив, честолюбец куда более изворотлив и непредсказуем. Он зачастую
обманывает самого себя, равно как и других.
Герцог Боруинский не дурной человек, - продолжал лорд Тиеран, - но он
легко может убедить себя, что при императоре-ребенке империя находится в
опасности и что сама императрица слишком молода и неопытна для того, чтобы
управлять страной в качестве регента. По крайней мере, здесь он не
ошибется. Конечно, она могла бы управлять под моим началом, но лорд Эрвин,
безусловно, посчитает свое водительство более разумным. И возможно даже,
он будет прав - кто знает? Конечно, он способен управлять империей. В
любом случае он скажет себе, что, овдовев, императрица оказалась легкой
добычей для неразборчивых в средствах поклонников, стремящихся к власти, а
потому только женившись на ней, он сможет защитить ее и охранить империю
от алчных честолюбцев.
А поскольку он происходит из рода Роэлей, - продолжал лорд Тиеран, -
кто лучше него сможет управлять империей и позаботиться о вдове
императора? Императрица - женщина красивая, поэтому, полагаю, лорду Эрвину
будет нетрудно убедить себя, что он ее любит. Он - сильный и
привлекательный мужчина и, возможно, сумеет даже убедить в своей любви и
ее. В конце концов, единственным мужчиной в ее жизни был император, а
мужчина его возраста и здоровья не в силах по-настоящему воспламенить
сердце молодой женщины. Но независимо от того, по доброй воле или по
принуждению императрица уступит, лорд Эрвин убедит себя, что действовал из
самых благих побуждений. Вот почему честолюбивые люди опасны, сын мой. Я
всегда предпочту иметь дело с дурным человеком. Он, по крайней мере,
честен перед самим собой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60