Пешим ходом дорога в Туаривель займет, по меньшей
мере, три-четыре дня; возможно, и больше, в зависимости от условий
местности. Густой древний лес Эльфинвуд не предполагал легкого
путешествия.
- Говорят, эльфы необычайно выносливы, - сказал Микаэл. - И могут
бегать, как олени.
- Очень надеюсь, они взяли с собой коней, - с тревогой сказал Эдан. -
Я уже набегался досыта. Я заживил раны, но на это ушли почти все мои силы.
Не уверен, что смогу одолеть еще хотя бы двадцать ярдов, не говоря уже о
дороге в Туаривель.
- Думаю, до рассвета еще осталось несколько часов, - сказал Микаэл. -
Может, они устроят короткий привал, а ты отдохнешь перед путешествием.
Эдан устало вздохнул.
- Для этого мне не хватит и недельного отдыха. Я совершенно изнурен.
- Я сам устал, - сказал Микаэл. - Хотя мне досталось далеко не так,
как тебе. Я скажу колдуну, что мы должны отдохнуть перед дорогой.
- Вероятно, будет лучше, если ты попросишь его, - заметил Эдан. - Он
держался более чем почтительно, но не забывай, он по-прежнему эльф и не
присягал тебе в верности.
- Верно, - согласился Микаэл. - Спасибо, что напомнил. Мне следует
научиться не принимать такое обхождение как должное.
Эдан взглянул на него с любопытством. Никогда не знаешь, чего ожидать
от мальчишки. Когда дело касалось Микаэла, Эдан сам многое принимал как
должное. Он всегда считал Микаэла избалованным ребенком, каким тот,
безусловно, во многих отношениях и являлся - надменным, своенравным,
вспыльчивым и упрямым. Однако, какими бы ни были его недостатки, трусость
среди них явно не числилась. Микаэл показал себя храбрым, надежным и
находчивым товарищем. Перед лицом опасности он повел себя более
решительно, чем Эдан, несмотря на то, что был шестью годами моложе. Он
действительно имел все качества, необходимые королю. Судьба империи Ануир
находилась в надежных руках - при условии, что они вообще когда-нибудь
возвратятся домой.
Маг закончил разговор с эльфами и вернулся к ним. Микаэл смотрел на
него с любопытством, и хотя Эдан старался не обнаружить владевшее им
беспокойство, судя по выражению лица Гильвейна, он не вполне преуспел в
этом.
- Позвольте вас заверить, вам нет нужды беспокоиться,сказал колдун. -
Я сказал, вы будете моими гостями при дворе Туаривеля, и вы будете
гостями, которых примут с должным уважением и учтивостью. И вы воротитесь
домой по возможности скоро и с надлежащим эскортом.
- Благодарю вас, господин колдун, - сказал Микаэл, - и за ваше
гостеприимство, и, еще раз, за то, что вы спасли нас от гоблинов. Можете
быть уверены, мы этого не забудем.
- Рад слышать это, ваше высочество, - ответил Гильвейн. - И мне было
бы приятно, если бы вы называли меня просто по имени, а не "господин
колдун". Я не титулованная особа и не рыцарь. И мы, эльфы, не соблюдаем
подобные формальности.
- Прекрасно, Гильвейн, - сказал Микаэл. - Тогда вы должны звать меня
просто Микаэл.
Эльф улыбнулся на это.
- И поскольку я не в том положении, чтобы полагаться на ваше
верноподданство, - продолжал Микаэл, - я смиренно прошу вас о милости.
- Просите - и я окажу ее вам, насколько это в моих силах,ответил
Гильвейн.
- Мы оба устали, но Эдан изнурен до крайности. Ему пришлось бежать за
волками гоблинов почти весь день. У него болят ноги, сведенные судорогой,
и он потратил все свои силы на заживление раны, которую получил. Возможно,
вы спешите вернуться в Туаривель, но ради своего друга я хотел бы
попросить вас дать нам время для отдыха.
- Хорошо сказано. - Гильвейн одобрительно кивнул. - Однако не
беспокойтесь, вам не придется идти пешком до самого Туаривеля.
- Так значит, у вас есть кони? - оживился Эдан.
- Пешком эльфы умеют передвигаться по лесу быстрей, чем верхом, -
ответил Гильвейн. - Однако нам нет нужды путешествовать через лес, когда
мы можем совершить путешествие над ним.
- Над ним? - переспросил Эдан.
Гильвейн улыбнулся.
- Смотрите!
Он поднял свой плащ и произнес какую-то фразу на эльфийском наречии.
После чего шагнул к ним и набросил плащ на них обоих.
Под темной полой плаща Эдан ничего не мог видеть, но почувствовал,
как ноги его отрываются от земли. Ощущая пьянящую легкость и
головокружение, он начал вращаться в воздухе все быстрей и быстрей, пока
не закружился, как детский волчок, одновременно поднимаясь все выше и
выше. Он хотел закричать от страха, но у него перехватило дыхание.
Стремительно вращаясь в центре смерча, он услышал быстро нарастающий
свист ветра, подобный завыванию урагана в ветвях деревьев, и затем
перестал ощущать свое тело. Это не походило на полное онемение; казалось,
его тело просто перестало существовать. Эдан попытался поднести руки к
лицу, чтобы проверить, есть ли у него еще лицо, поскольку совершенно не
чувствовал кожей дуновения ветра или прохлады ночного воздуха. Однако,
попробовав пошевелиться, он в неожиданном приступе ужаса осознал, что у
него больше нет рук, чтобы шевелить ими, да и ног, собственно говоря,
тоже. Он не ощущал своего тела, потому что ощущать было нечего. Затем
внезапно мрак рассеялся, и Эдан обрел возможность видеть. Если бы у него
оставались легкие, чтобы дышать, у него перехватило бы дыхание.
Они находились высоко над лесной поляной, на которой стояли несколько
мгновений назад, и верхушки деревьев стремительно удалялись от них. Эдан
услышал шум ветра, хотя и не понимал, каким образом, поскольку не
чувствовал, чтобы у него оставались уши. Равным образом Эдан не понимал,
каким образом он видит, когда у него нет глаз, чтобы щуриться от ветра.
Было по-прежнему темно, но все же внизу он мог отчетливо разглядеть
эльфов, которые бежали по лесу, то пропадая, то появляясь в просветах
между деревьями, то снова скрываясь с глаз под сенью леса. Сначала Эдан
подумал, что их было больше, чем те двенадцать, которых он видел на
поляне, но потом понял, что видит все тех же эльфов, только двигаются они
с поразительной скоростью. Он не мог понять, как это им удается так
стремительно мчаться сквозь лесную чащу. Да, правду говорят, что эльфы
могут бегать, как олени. Будь Эдан на земле, даже полностью отдохнувший,
он никогда не сумел бы держаться наравне с ними. Ни один человек не в
силах бежать с такой скоростью.
Его способности восприятия полностью изменились. Теперь они
находились высоко над лесом, и все же Эдан видел все отчетливо, несмотря
на темноту. Он осознал, что в действительности он видит не глазами,
поскольку человеческое зрение не обладает способностью видеть в темноте,
присущей эльфам. Более того, он мог видеть все, что творилось вокруг, не
поворачивая головы. Собственно, и головы-то у него больше не было. Его
физическое тело каким-то образом исчезло, испарилось, подобно утренней
росе, и все явления окружающего мира он постигал не органами чувств, но
непосредственно сознанием.
Сходные ощущения Эдан иногда испытывал только лишь во сне, когда ему
снилось, что он каким-то образом покинул свое тело и парит над ним, глядя
вниз, на себя самого, лежащего на постели. Он не знал, отчего ему снятся
подобные сны, и радовался, что не видит их чаще, поскольку они повергали
его в глубокую тревогу. Они всегда оставляли впечатление полной
реальности: Эдан действительно чувствовал, как плавает в воздухе, прямо
под потолком, и всегда испытывал странное, тревожное, головокружительное
ощущение при виде своего тела внизу.
Сейчас он испытывал очень похожее чувство, только на сей раз оно
длилось, и над ним не было потолка, чтобы остановить его. Они продолжали
подниматься все выше и выше, и теперь ощущение вращения исчезло - осталось
лишь жутковатое ощущение полета, полной невесомости и свободы, какие
испытывает птица, парящая высоко над лесом. В этот миг Эдану вдруг пришло
в голову, что, может быть, он умер; и мысль эта повергла его в ужас - тем
больший, что он чувствовал себя совершенно беспомощным и не способным
ничего предпринять. Он впал в совершенную панику, когда подумал, что
уносится в небо навсегда, чтобы никогда больше не вернуться на землю.
- Не бойтесь, - где-то совсем рядом прозвучал голос Гильвейна. - Вы
не умерли. Вы просто видоизменились с помощью магии. Вы стали одним целым
с воздушным потоком, в котором мы парим. У вас нет причин для тревоги. Мы
превратились в ветер, и здесь, в поднебесье, пребываем в родной стихии.
- Это восхитительно! - возбужденный голос Микаэла раздался совсем
рядом, словно мальчик радостно кричал Эдану прямо в ухо, разве что Эдан
скорей воспринимал Микаэла не слухом а так, словно тот стал частью него и
находился где-то внутри. - Это потрясающе! О, Эдан, смотри! Мы летим, как
птицы! Мы летим!
Неужели ему не страшно? - подумал Эдан. - Возможно ли, чтобы Микаэл
совсем ничего не боялся? объясняется ли это его возрастом, или он начисто
лишен чувства страха как такового? Несмотря на заверения Гильвейна, Эдану
казалось, что они умерли и души их возносятся на небеса! Более жуткого
чувства ему еще не приходилось испытывать, однако для Микаэла это было
радостное переживание, новое приключение - и Эдан почувствовал дикий
восторг мальчика. Почувствовал! Только тогда Эдан осознал, что на самом
деле не слышит голоса спутников, но каким-то образом проникает в их мысли,
в то время как они читают его. Превращенные в ветер, они стали одним
целым, слились воедино в бурлящих потоках воздуха, несущихся над лесом.
- Да, мы трое стали одним целым, - ответил Гильвейн на его
невысказанный вслух вопрос. - И одним целым с ветром. Одним целым с
природной стихией. Вот истинное царство, не признающее власти императоров
и принцев. Вот царство, частью которого все мы являемся... Царство сил
природы, которые сотворяют мир и сотворяют всех нас.
Они неслись над верхушками деревьев со скоростью, какую Эдан прежде и
представить себе не мог. Но как? - подумал он.Как такое возможно?
- Магия, - ответили мысли Гильвейна. - Магия делает все возможным для
того, кто постигает возможности природы.
- Но вы же говорили, что однажды использованное заклинание стирается
из памяти, - сказал Микаэл.
- Это так, - ответил Гильвейн. - Но существует не меньше двадцати
разных заклинаний, позволяющих путешествовать с ветром, а я посвятил жизнь
постоянному совершенствованию своего искусства. Я всегда учу заклинания и,
забыв их, учу снова. Так познают магию, как, безусловно, и все науки в
этом мире. Следовать путем знания значит все время оставаться учеником,
заучивающим одни и те же уроки опять и опять. Это бесконечный процесс, и
наградой ученику служит сам процесс познания. Мы слишком легко забываем, и
всегда должны учиться снова и снова. Изучение магии сродни постижению
жизни: как только прекращается процесс познания, начинается процесс
умирания.
Под влиянием ободряющих речей мага и безграничной радости и восторга
Микаэла страх Эдана начал убывать, уступая место нарастающему чувству
благоговения. В стремительном полете над землей он не чувствовал ветра: он
был ветром, и далеко внизу огромным зеленым ковром расстилался Эльфинвуд.
В отдалении Эдан мог видеть горные гряды Пяти Пиков, а на северо-западе -
стремительно приближающиеся лесистые нагорья Туразора, королевства
гоблинов. Если бы не эльфы, теперь они направлялись бы туда. Однако сейчас
они пронеслись над владениями своих недавних захватчиков и продолжали
двигаться на северо-восток, мимо скалистых гор Стоункраун по направлению к
эльфийскому королевству Туаривель.
Казалось невероятным, что они покрыли такое огромное расстояние за
столь короткое время, но когда Эдан заметил над горизонтом первый серый
проблеск зари, то понял, что на самом деле прошло куда больше времени, чем
он полагал. Часы показались ему минутами, пока, зачарованный открывающимся
далеко внизу зрелищем, он смотрел на мир с такой высоты, с какой его видит
ястреб или орел.
С высоты Эдан наблюдал восход солнца и видел, как от горизонта
разливается широкая волна света и затопляет лес и неровную скалистую
местность Северные Марки. Он забыл о своем первоначальном страхе,
завороженный красотой земли, пробуждающейся для нового дня.
Лес как будто начал медленно подниматься навстречу им, и Эдан понял,
что они снижаются. Они все еще продолжали двигаться вперед с огромной
скоростью, но постепенно сбавляли высоту; и скоро Эдан уже различал птиц,
которые порхали в верхних ветвях деревьев, не замечая их присутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
мере, три-четыре дня; возможно, и больше, в зависимости от условий
местности. Густой древний лес Эльфинвуд не предполагал легкого
путешествия.
- Говорят, эльфы необычайно выносливы, - сказал Микаэл. - И могут
бегать, как олени.
- Очень надеюсь, они взяли с собой коней, - с тревогой сказал Эдан. -
Я уже набегался досыта. Я заживил раны, но на это ушли почти все мои силы.
Не уверен, что смогу одолеть еще хотя бы двадцать ярдов, не говоря уже о
дороге в Туаривель.
- Думаю, до рассвета еще осталось несколько часов, - сказал Микаэл. -
Может, они устроят короткий привал, а ты отдохнешь перед путешествием.
Эдан устало вздохнул.
- Для этого мне не хватит и недельного отдыха. Я совершенно изнурен.
- Я сам устал, - сказал Микаэл. - Хотя мне досталось далеко не так,
как тебе. Я скажу колдуну, что мы должны отдохнуть перед дорогой.
- Вероятно, будет лучше, если ты попросишь его, - заметил Эдан. - Он
держался более чем почтительно, но не забывай, он по-прежнему эльф и не
присягал тебе в верности.
- Верно, - согласился Микаэл. - Спасибо, что напомнил. Мне следует
научиться не принимать такое обхождение как должное.
Эдан взглянул на него с любопытством. Никогда не знаешь, чего ожидать
от мальчишки. Когда дело касалось Микаэла, Эдан сам многое принимал как
должное. Он всегда считал Микаэла избалованным ребенком, каким тот,
безусловно, во многих отношениях и являлся - надменным, своенравным,
вспыльчивым и упрямым. Однако, какими бы ни были его недостатки, трусость
среди них явно не числилась. Микаэл показал себя храбрым, надежным и
находчивым товарищем. Перед лицом опасности он повел себя более
решительно, чем Эдан, несмотря на то, что был шестью годами моложе. Он
действительно имел все качества, необходимые королю. Судьба империи Ануир
находилась в надежных руках - при условии, что они вообще когда-нибудь
возвратятся домой.
Маг закончил разговор с эльфами и вернулся к ним. Микаэл смотрел на
него с любопытством, и хотя Эдан старался не обнаружить владевшее им
беспокойство, судя по выражению лица Гильвейна, он не вполне преуспел в
этом.
- Позвольте вас заверить, вам нет нужды беспокоиться,сказал колдун. -
Я сказал, вы будете моими гостями при дворе Туаривеля, и вы будете
гостями, которых примут с должным уважением и учтивостью. И вы воротитесь
домой по возможности скоро и с надлежащим эскортом.
- Благодарю вас, господин колдун, - сказал Микаэл, - и за ваше
гостеприимство, и, еще раз, за то, что вы спасли нас от гоблинов. Можете
быть уверены, мы этого не забудем.
- Рад слышать это, ваше высочество, - ответил Гильвейн. - И мне было
бы приятно, если бы вы называли меня просто по имени, а не "господин
колдун". Я не титулованная особа и не рыцарь. И мы, эльфы, не соблюдаем
подобные формальности.
- Прекрасно, Гильвейн, - сказал Микаэл. - Тогда вы должны звать меня
просто Микаэл.
Эльф улыбнулся на это.
- И поскольку я не в том положении, чтобы полагаться на ваше
верноподданство, - продолжал Микаэл, - я смиренно прошу вас о милости.
- Просите - и я окажу ее вам, насколько это в моих силах,ответил
Гильвейн.
- Мы оба устали, но Эдан изнурен до крайности. Ему пришлось бежать за
волками гоблинов почти весь день. У него болят ноги, сведенные судорогой,
и он потратил все свои силы на заживление раны, которую получил. Возможно,
вы спешите вернуться в Туаривель, но ради своего друга я хотел бы
попросить вас дать нам время для отдыха.
- Хорошо сказано. - Гильвейн одобрительно кивнул. - Однако не
беспокойтесь, вам не придется идти пешком до самого Туаривеля.
- Так значит, у вас есть кони? - оживился Эдан.
- Пешком эльфы умеют передвигаться по лесу быстрей, чем верхом, -
ответил Гильвейн. - Однако нам нет нужды путешествовать через лес, когда
мы можем совершить путешествие над ним.
- Над ним? - переспросил Эдан.
Гильвейн улыбнулся.
- Смотрите!
Он поднял свой плащ и произнес какую-то фразу на эльфийском наречии.
После чего шагнул к ним и набросил плащ на них обоих.
Под темной полой плаща Эдан ничего не мог видеть, но почувствовал,
как ноги его отрываются от земли. Ощущая пьянящую легкость и
головокружение, он начал вращаться в воздухе все быстрей и быстрей, пока
не закружился, как детский волчок, одновременно поднимаясь все выше и
выше. Он хотел закричать от страха, но у него перехватило дыхание.
Стремительно вращаясь в центре смерча, он услышал быстро нарастающий
свист ветра, подобный завыванию урагана в ветвях деревьев, и затем
перестал ощущать свое тело. Это не походило на полное онемение; казалось,
его тело просто перестало существовать. Эдан попытался поднести руки к
лицу, чтобы проверить, есть ли у него еще лицо, поскольку совершенно не
чувствовал кожей дуновения ветра или прохлады ночного воздуха. Однако,
попробовав пошевелиться, он в неожиданном приступе ужаса осознал, что у
него больше нет рук, чтобы шевелить ими, да и ног, собственно говоря,
тоже. Он не ощущал своего тела, потому что ощущать было нечего. Затем
внезапно мрак рассеялся, и Эдан обрел возможность видеть. Если бы у него
оставались легкие, чтобы дышать, у него перехватило бы дыхание.
Они находились высоко над лесной поляной, на которой стояли несколько
мгновений назад, и верхушки деревьев стремительно удалялись от них. Эдан
услышал шум ветра, хотя и не понимал, каким образом, поскольку не
чувствовал, чтобы у него оставались уши. Равным образом Эдан не понимал,
каким образом он видит, когда у него нет глаз, чтобы щуриться от ветра.
Было по-прежнему темно, но все же внизу он мог отчетливо разглядеть
эльфов, которые бежали по лесу, то пропадая, то появляясь в просветах
между деревьями, то снова скрываясь с глаз под сенью леса. Сначала Эдан
подумал, что их было больше, чем те двенадцать, которых он видел на
поляне, но потом понял, что видит все тех же эльфов, только двигаются они
с поразительной скоростью. Он не мог понять, как это им удается так
стремительно мчаться сквозь лесную чащу. Да, правду говорят, что эльфы
могут бегать, как олени. Будь Эдан на земле, даже полностью отдохнувший,
он никогда не сумел бы держаться наравне с ними. Ни один человек не в
силах бежать с такой скоростью.
Его способности восприятия полностью изменились. Теперь они
находились высоко над лесом, и все же Эдан видел все отчетливо, несмотря
на темноту. Он осознал, что в действительности он видит не глазами,
поскольку человеческое зрение не обладает способностью видеть в темноте,
присущей эльфам. Более того, он мог видеть все, что творилось вокруг, не
поворачивая головы. Собственно, и головы-то у него больше не было. Его
физическое тело каким-то образом исчезло, испарилось, подобно утренней
росе, и все явления окружающего мира он постигал не органами чувств, но
непосредственно сознанием.
Сходные ощущения Эдан иногда испытывал только лишь во сне, когда ему
снилось, что он каким-то образом покинул свое тело и парит над ним, глядя
вниз, на себя самого, лежащего на постели. Он не знал, отчего ему снятся
подобные сны, и радовался, что не видит их чаще, поскольку они повергали
его в глубокую тревогу. Они всегда оставляли впечатление полной
реальности: Эдан действительно чувствовал, как плавает в воздухе, прямо
под потолком, и всегда испытывал странное, тревожное, головокружительное
ощущение при виде своего тела внизу.
Сейчас он испытывал очень похожее чувство, только на сей раз оно
длилось, и над ним не было потолка, чтобы остановить его. Они продолжали
подниматься все выше и выше, и теперь ощущение вращения исчезло - осталось
лишь жутковатое ощущение полета, полной невесомости и свободы, какие
испытывает птица, парящая высоко над лесом. В этот миг Эдану вдруг пришло
в голову, что, может быть, он умер; и мысль эта повергла его в ужас - тем
больший, что он чувствовал себя совершенно беспомощным и не способным
ничего предпринять. Он впал в совершенную панику, когда подумал, что
уносится в небо навсегда, чтобы никогда больше не вернуться на землю.
- Не бойтесь, - где-то совсем рядом прозвучал голос Гильвейна. - Вы
не умерли. Вы просто видоизменились с помощью магии. Вы стали одним целым
с воздушным потоком, в котором мы парим. У вас нет причин для тревоги. Мы
превратились в ветер, и здесь, в поднебесье, пребываем в родной стихии.
- Это восхитительно! - возбужденный голос Микаэла раздался совсем
рядом, словно мальчик радостно кричал Эдану прямо в ухо, разве что Эдан
скорей воспринимал Микаэла не слухом а так, словно тот стал частью него и
находился где-то внутри. - Это потрясающе! О, Эдан, смотри! Мы летим, как
птицы! Мы летим!
Неужели ему не страшно? - подумал Эдан. - Возможно ли, чтобы Микаэл
совсем ничего не боялся? объясняется ли это его возрастом, или он начисто
лишен чувства страха как такового? Несмотря на заверения Гильвейна, Эдану
казалось, что они умерли и души их возносятся на небеса! Более жуткого
чувства ему еще не приходилось испытывать, однако для Микаэла это было
радостное переживание, новое приключение - и Эдан почувствовал дикий
восторг мальчика. Почувствовал! Только тогда Эдан осознал, что на самом
деле не слышит голоса спутников, но каким-то образом проникает в их мысли,
в то время как они читают его. Превращенные в ветер, они стали одним
целым, слились воедино в бурлящих потоках воздуха, несущихся над лесом.
- Да, мы трое стали одним целым, - ответил Гильвейн на его
невысказанный вслух вопрос. - И одним целым с ветром. Одним целым с
природной стихией. Вот истинное царство, не признающее власти императоров
и принцев. Вот царство, частью которого все мы являемся... Царство сил
природы, которые сотворяют мир и сотворяют всех нас.
Они неслись над верхушками деревьев со скоростью, какую Эдан прежде и
представить себе не мог. Но как? - подумал он.Как такое возможно?
- Магия, - ответили мысли Гильвейна. - Магия делает все возможным для
того, кто постигает возможности природы.
- Но вы же говорили, что однажды использованное заклинание стирается
из памяти, - сказал Микаэл.
- Это так, - ответил Гильвейн. - Но существует не меньше двадцати
разных заклинаний, позволяющих путешествовать с ветром, а я посвятил жизнь
постоянному совершенствованию своего искусства. Я всегда учу заклинания и,
забыв их, учу снова. Так познают магию, как, безусловно, и все науки в
этом мире. Следовать путем знания значит все время оставаться учеником,
заучивающим одни и те же уроки опять и опять. Это бесконечный процесс, и
наградой ученику служит сам процесс познания. Мы слишком легко забываем, и
всегда должны учиться снова и снова. Изучение магии сродни постижению
жизни: как только прекращается процесс познания, начинается процесс
умирания.
Под влиянием ободряющих речей мага и безграничной радости и восторга
Микаэла страх Эдана начал убывать, уступая место нарастающему чувству
благоговения. В стремительном полете над землей он не чувствовал ветра: он
был ветром, и далеко внизу огромным зеленым ковром расстилался Эльфинвуд.
В отдалении Эдан мог видеть горные гряды Пяти Пиков, а на северо-западе -
стремительно приближающиеся лесистые нагорья Туразора, королевства
гоблинов. Если бы не эльфы, теперь они направлялись бы туда. Однако сейчас
они пронеслись над владениями своих недавних захватчиков и продолжали
двигаться на северо-восток, мимо скалистых гор Стоункраун по направлению к
эльфийскому королевству Туаривель.
Казалось невероятным, что они покрыли такое огромное расстояние за
столь короткое время, но когда Эдан заметил над горизонтом первый серый
проблеск зари, то понял, что на самом деле прошло куда больше времени, чем
он полагал. Часы показались ему минутами, пока, зачарованный открывающимся
далеко внизу зрелищем, он смотрел на мир с такой высоты, с какой его видит
ястреб или орел.
С высоты Эдан наблюдал восход солнца и видел, как от горизонта
разливается широкая волна света и затопляет лес и неровную скалистую
местность Северные Марки. Он забыл о своем первоначальном страхе,
завороженный красотой земли, пробуждающейся для нового дня.
Лес как будто начал медленно подниматься навстречу им, и Эдан понял,
что они снижаются. Они все еще продолжали двигаться вперед с огромной
скоростью, но постепенно сбавляли высоту; и скоро Эдан уже различал птиц,
которые порхали в верхних ветвях деревьев, не замечая их присутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60