Горгон протянул когтистую лапу к Лэре, и флакончик оказался у нее в
руках. Она повесила цепочку себе на шею. От прикосновения сосуда к ее
груди у нее побежали мурашки.
- Теперь вы можете идти, - сказал Горгон.
- Вы знаете, что надо делать.
Он поднялся и молча исчез во тьме за троном.
Лэра неподвижно стояла на месте, словно оглушенная. Затем она
повернулась и медленно приблизилась к Калладору. Они покинули залу и двери
с шумом захлопнулись у них за спиной. Лэра повернулась к магу и
прошептала.
- Это безумие!
- О, нет, - отвечал Калладор.
- Это просто политика.
- Политика!
- Да, политика, - повторил Калладор.
- Рейзен веками жаждал управлять империей. Однажды он потерпел
поражение, оказывая поддержку Азраю, и эта неудача преследовала его все
долгие годы. Века ушли на то, чтобы развить природные способности и
укрепить свою державу, создать мощную армию, а это не так просто, ведь его
головорезы убивают друг друга почем зря. Если бы существовал достойный
противник, с которым пришлось бы считаться, все было бы проще. Беда
Рейзена в том, что при его неистовой жажде власти его снедает злоба и
ненависть. Он ненасытен. Он одержим своей манией завоевания.
- И он считает, что достигнет долгожданной цели, обрюхатив
императрицу? Это безумие! Какое же чудовище должна родить императрица?
Калладор пожал плечами.
- Родится маленький онсхеглин. Его, разумеется, убьют, но последствия
его рождения будут существенными. Первенец императора будет отвратительным
выродком. Ясно, что это знак богов, - он улыбнулся. - Или, если хочешь,
назовем это роком.
- Что это значит?
- На территории империи найдутся многие люди, которые истолкуют
рождение как определенный знак свыше. Знак неизбежного возвышения
онсхеглина, - отвечал Калладор.
Рейзен среди онсхеглинов считается наиболее могучим. Есть группа
людей, называющих себя фаталистами. Они не верят в богов, по крайней мере,
в старых богов. В их общество входят разочарованные поэты, кабацкие
философы вроде большеглазых молодых девиц и молодых аристократов с
артистическими замашками, и теперь они организовали некое движение.
Во многих городах империи они поразили воображение и завоевали
симпатию простого народа. У них нет постоянного лидера. Это делает их
потенциально полезными. Плод созрел, так сказать.
- Когда императрица родит урода, они моментально распространят эту
новость по всей империи и со своими комментариями. Злой рок погубил семя
Роэлей. Божественный эликсир, полученный в Дейсмаар, с кодами отравил
императорскую кровь так же, как это произошло с онсхеглинами. Все, что
совершили Роэли за несколько веков, это ввергали империю в одну войну за
другой, и реки человеческой крови омывали славу их рода. Мятеж до сих пор
памятен многим. Такую память можно использовать в своих целях. Может,
пришло наконец-то время свергнуть Роэлей и тогда народ будет жить
свободно.
- Это означает еще одну гражданскую войну, - сказала Лэра.
- Страна еще не оправилась после предыдущей, - пояснил Калладор.
- Еще одна разрушит ее. Тогда на империю сможет напасть Рейзен.
Микаэл, конечно, соберет остатки своей армии, но этого будет недостаточно.
Его поражение неминуемо. И Горгон воссядет на Железный Трон.
Их шаги гулким эхом отдавались под каменными сводами, пока они
пробирались по направлению к жилищу Калладора. Маг вызвал огненный шар,
чтобы видеть дорогу в подземелье, и он парил над ними, кидая блики на
темный глянец стен.
- Ты изобрел этот план! - сказала Лэра внезапно.
- И выдал Рейзену эту идею!
- А почему бы и нет? - возразил Калладор.
- Если бы Эрвин захватил трон, я стал бы королевским магом при
императоре. Тогда мне больше не пришлось бы оплачивать ингредиенты для
моих зелий, больше не было бы отложенных экспериментов из-за нехватки
денег, я смог бы посвятить остаток жизни совершенствованию в моем
искусстве. Но Эрвин погиб, как глупец, и мне пришлось менять планы. Я
успел привыкнуть к определенному комфорту и мне не хочется менять стиль
жизни. Когда падет империя и Рейзен захватит власть, я стану главным магом
во всей стране. А ты, в качестве моей лучшей ученицы, будешь главной
колдуньей.
- Ты дурак! - вскричала Лэра.
- Ты и вправду решил, что мое честолюбие этим удовлетворится? Я
устроила так, чтобы у императрицы не было детей! Если Микаэл не оставит
наследника, мой сын будет следующим в роду Роэлей и наследует престол, а
после смерти Микаэла я буду править! Я получила бы все!
Калладор поднял брови.
- Действительно. И не стоит спрашивать, долго ли проживет твой брат.
Но ты забыла, что поскольку твой сын еще слишком молод, чтобы управлять
империей, регентом станет герцог, твой муж, и...
Он прервался и взглянул на Лэру с пониманием.
- Ну да, конечно! Ты несомненно уже позаботилась о том, чтобы в
нужное время превратиться в безутешную вдову. Я здорово недооценивал тебя.
Твой план настолько же логичный и последовательный, насколько дьявольский.
Мои поздравления.
- Но теперь ты все погубил, - яростно прошипела Лэра.
- Если я выполню требование Рейзена и помогу выполнению твоего плана,
я останусь ни с чем, кроме того, что он кинет мне как собаке кость. В
любом случае это будет далеко от того, что я могла бы достигнуть, не
вмешайся ты со своей дурацкой идеей. Если бы я получила регенство, я
сделала бы тебя главным магом империи. Если это все, чего ты хочешь, то
почему же, во имя всех богов, ты не сказал мне?
- Ну, это вопрос доверия, - замялся Калладор.
- А мне это нелегко дается. Сила привычки, я полагаю. И я не мог
ожидать, что твоя идея окажется настолько дерзкой и честолюбивой. Должен
признать, ты превзошла меня по всем статьям. Я хотел бы раньше подумать об
этом, но увы! слишком поздно.
- Может, и нет, - сказала Лэра, пока Калладор проделывал магические
жесты, чтобы открыть дверь в свои покои. Она распахнулась с громким
скрежетом.
- Может, у нас еще есть шанс...
- Невозможно, - возразил маг.
- Мы не можем предать Рейзена. Он имеет надо мной такую же власть,
как я над тобой. Мне пришлось дать ему такой же залог, как я получил от
тебя. Теперь мы с ним связаны. Если я предам его, мне будет от него не
уйти.
- Тогда тебе следует забрать этот залог, - сказала Лэра.
Калладор нервно хихикнул.
- Проще сказать, чем сделать, моя дорогая. Уж не надеешься ли ты, что
он его случайно обронит где-нибудь?
- Как он выглядит? - спросила она.
- Прядь волос, так же как у тебя, и он хранит ее в медальоне на шее.
- А если медальон окажется пустым? Насколько вероятно, чтобы он
открывал его для проверки?
Калладор поднял брови.
- Думаю, не станет, - признался он.
- Но как ты вытащишь оттуда мои волосы? Заберешься к нему в спальню,
пока он будет отдыхать? Не думаю. Если я попробую так сделать, он
почувствует мое присутствие, и это будет моим концом.
- Но он не связан со мной такими узами, - сказала Лэра.
- Ты хочешь пойти на такой риск? - не поверил Калладор.
- Если он проснется и обнаружит тебя, то разорвет тебя на куски.
- Нет, если он будет рад моему присутствию, - заявила она.
Глаза Калладора округлились.
- Не хочешь же ты сказать...
- Как давно у него не было женщины? Он сохранил эту способность, как
ты думаешь?
Калладор ошеломленно уставился на нее, не в силах сказать ни слова.
Наконец, он выдавил из себя.
- Я... я не знаю. Но... ты же не серьезно... ты не собираешься...
отдаться ему?
Губы Лэры скривились в горькой усмешке.
- Когда ты привел меня к нему, я боялась, что он именно этого и
пожелает, и подумала, что лучше умереть. Но теперь я не вижу другого
выхода, так что придется ненадолго позабыть о своей брезгливости.
Калладор, шатаясь, упал в кресло и его руки нервно сжали ручки
кресла. Он покачал головой.
- Даже если так, это все равно ужасный риск. Поведение Рейзена
непредсказуемо. Я никогда не слыхал, чтобы у него были женщины...
Он взглянул на нее.
- Он может повредить тебе. Даже убить.
- Я знаю, - ответила Лэра.
Мысль о том, чтобы лечь с Рейзеном, наполняла ее ужасом. Но в то же
самое время ее охватывало странное, болезненное и необъяснимое возбуждение
при мысли о том, какой громадный риск ей предстоит. И ей придется стать
первой женщиной, которая переспит с ним за несколько последних веков. А
невзирая на его устрашающую наружность, в душе он оставался человеком,
мужчиной... А их действия поддаются контролю. В этом искусстве ей не было
равных. Она станет единственной женщиной, переспавшей с онсхеглином, самым
ужасным и сильным онсхеглином из всех... А попытаться завоевать его...
- Клянусь всеми богами, - медленно произнес Калладор, пристально
наблюдая за ней.
- Мысль об этом возбуждает тебя!
- Лэра поняла, что забыла следить за выражением своего лица. Он не
должен знать.
- Возбуждает? Ты сошел с ума?
- Выражение твоего лица...
- Если ужас, от которого теряешь разум, может быть назван
возбуждением, то ты прав, - произнесла она, вздрагивая от притворного
страха.
- И что ты знаешь о возбуждении? Что ты знаешь, кроме своих заунывных
заклинаний? Из-за тебя мы оба попали в эту ситуацию! Из-за тебя мне
придется совершить нечто... немыслимое! И если я не выживу или сойду с
ума, то это падет на твою голову! Клянусь Хэлином, если бы я стала
мужчиной, я бы удавила тебя голыми руками! Ты продал себя чудовищу, а
потом со мной поступил так же! И теперь мне придется спасать нас обоих!
Будь ты проклят, Калладор! Будь проклята твоя глупость!
Маг с позором опустил голову.
- Ты права, Лэра. Я был дураком, ослепленным собственным честолюбием.
Хотел бы я как-то помочь тебе. Я действительно сожалею, что втравил тебя
во все это. Прости меня.
- Слова, - сказала она презрительно.
- Легко извиняться, пока я должна приносить эту ужасную жертву.
- Это правда, - с несчастным видом простонал Калладор. Он поднес руки
к шее и расстегнул цепочку золотого медальона, в котором хранилась ее
прядь волос.
- Вот, возьми. Я освобождаю тебя от нашей связи. Это меньшее, что я
могу и должен для тебя сделать.
Лэра улыбнулась. Прекрасно, подумала она, то, что надо.
- Может, ты и правду говоришь, - ее голос смягчился.
- Ты был мне учителем и другом, Калладор. Ты думал, что делаешь
доброе дело для нас обоих. Я прощаю тебя.
- Я помогу тебе вернуться, - сказал Калладор.
- Я не могу тебе позволить отважиться на такой шаг. Пусть Рейзен
накажет меня.
- Нет, - возразила Лэра.
- Может, у нас еще все получится. Мы постараемся достигнуть цели. Но
сначала тебе надо освободиться от Рейзена.
- И ты пойдешь на это... ради меня? - изумленно спросил старый маг.
- Нет, ради нас, - сказала Лэра.
- Ради нас обоих. Жди меня здесь. Или я верну тебе залог, или умру.

* * *
Когда она пробиралась обратно в огромную залу, коридоры были пусты.
Медные светильники излучали тусклое сияние, огонь в них почти угас. Пока
Лэра пересекала залу, прислушиваясь к гулкому отзвуку собственных шагов,
ее сердце выбивало все более учащенный ритм.
В жизни она не испытывала такого страха. Но страх возбуждал ее. Ей
придется пройти через это в любом случае. Не потому, что ей все еще был
нужен Калладор, а потому, что без него затруднялось выполнение ее плана. И
он слишком много знал, а пока его контролировал Горгон, маг представлял
для нее угрозу. И выход был только один.
Она вошла в темный коридор, который вел к лестнице. Она медленно
поднималась по каменным ступеням и с каждым шагом рос ее страх. И
возбуждение. Это был величайший риск в ее жизни. Если она не справится, то
умрет. Но если у нее все получится, она сделает нечто, чем не сможет
похвастаться ни одна женщина. Она победит Горгона.
Конечно, никто и никогда не узнает об этом, но это не так важно.
Будет знать она, и сознание своей силы будет давать ей удовлетворение,
равного которому она никогда не испытывала. Горгон тоже будет знать, и не
сможет ничего поделать с этим.
Она поднялась на самый верх и подошла к узкому переходу. Пройдя через
него, она очутилась в темной прихожей, освещаемой лишь несколькими
свечами, стоящими на столе. Тяжелый запах ударил ей в нос, она
поморщилась. Отвратительно. Словно в логове зверя. Она пересекла прихожую,
стараясь не обращать внимания на предметы, валявшиеся по углам. На столе
лежали кости, крысы бегали среди объедков, оставшихся от ужина Горгона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60