сменяют меня в полдень. Может быть, ты, а? Да, так оно,
наверное, и есть; ты неправильно прочитала расписание. Я лучше вызову
диспетчерскую.
- Попробуй, - сказала я, подходя к нему ближе.
Он помедлил. - С другой стороны, может быть... - я медлить не стала.
Я не убиваю всех, с кем у меня возникают разногласия, и я не хочу,
чтобы кто-нибудь, кто читает эти мемуары, так подумал. Я даже не сделала
ему больно, разве что временно и не очень сильно; я просто довольно
внезапно уложила его спать.
Лентой, рулон которой висел у меня на поясе, я обмотала ему за спиной
руки и связала лодыжки. Если бы у меня был широкий лейкопластырь, я бы
заткнула ему рот, но у меня была только двухсантиметровая изолента, и мне
было важнее пробраться через заграждение, чем помешать ему звать на помощь
койотов и зайцев. Я принялась за дело.
Горелка, достаточно хорошая, чтобы починить заграждение, сможет и
перерезать его - но у меня было кое-что получше; я купила это с черного
хода у крупнейшего скупщика краденого в Фарго. Это был сталережущий лазер,
а не кислородно-ацетиленовая горелка, на которую он был так похож. В
считанные секунды я проделала дыру, в которую могла бы, с трудом, пролезть
Фрайдэй. Я наклонилась к дыре.
- Эй, возьми меня с собой.
Я помедлила. Он настойчиво повторял, что хочет убраться от проклятых
империалов не меньше, чем я - развяжи меня!
То, что я сделала потом, по своей глупости может сравниться только с
поведением жены Лота. Я схватила нож, висевший у меня на поясе, перерезала
ленту у него на запястьях, на лодыжках - нырнула в дыру и побежала. Я не
стала ждать, чтобы увидеть, полез он за мной или нет.
Примерно в полукилометре к северу от меня была одна из редких здесь
рощиц; я направилась к ней со скоростью нового рекорда. Этот тяжелый пояс
с инструментами мешал мне; я отбросила его, не останавливаясь. Секундой
позже я отбросила кепку, и "Ханна Дженсен" отправилась назад в Страну
Сказок, потому что лазер, перчатки и запасные части остались в Империи. От
нее остался только бумажник, который я выброшу как только появится
свободное время.
Я забралась поглубже в заросли, потом развернулась и нашла место,
чтобы осмотреть свой путь, потому что почувствовала, что за мной увязался
хвост.
Мой недавний пленник был на полдороги от забора к деревьям... и к
нему приближались две машины. На той, которая была ближе к нему,
красовался большой Кленовый лист Британской Канады. Эмблема второй мне
была не видна, потому что она двигалась прямо в мою сторону, через
границу.
Бритканская полицейская машина приземлилась; мой бывший гость,
похоже, сдался без сопротивления - разумно, потому что немедленно после
этого, пролетев по крайней мере двести метров вглубь Британской Канады,
приземлилась машина из Империи - и, да, Имперская полиция... возможно,
машина, которая остановила меня.
Я не специалист по международному праву, но уверена, что войны
начинались и из-за меньшего. Я затаила дыхание, до предела новострила уши
и прислушалась.
Среди полицейских специалистов по международному праву тоже не было;
спор был шумным, но осмысленным. Империалы требовали выдачи беженца
согласно положению о взятии с поличным, а канадский капрал утверждал (и,
мне казалось, справедливо), что взятие с поличным относится только к
преступникам, захваченным в момент совершения преступления, а единственным
"преступлением" здесь был переход на территорию Британской Канады не через
пропускной пункт, а это не относится к юрисдикции имперской полиции. - А
теперь уберите эту телегу с бритканской земли!
Империал ответил односложным словом, которое разозлило канадца. Он
хлопнул люком и сказал в мегафон:
- Я арестовываю вас за нарушение воздушного и наземного пространства
Британской Канады. Выходите и сдавайтесь. Не пытайтесь взлететь.
После чего имперская машина немедленно взлетела и удалилась за
границу - а потом отправилась на все четыре стороны. Возможно, именно
этого канадец и добивался. Я замерла, потому что теперь у них появилось
время заняться мной.
Сейчас я думаю, что мой товарищ по побегу в конце концов расплатился
со мной за свой билет через заграждение: искать меня не стали. Он
наверняка видел, как я бежала в лес. Но полицейские меня вряд ли заметили.
Без сомнения, из-за повреждения заграждения в полицейских участках по обе
стороны границы сработала сигнализация; для электронщиков это задача
несложная - даже если нужно точно определить место повреждения - и,
учитывая это, я планировала делать все быстро.
Но подсчитать число людей, прошедших через пролом - это особая
техническая проблема - не неразрешимая, но требующая дополнительных
расходов, которые могут быть сочтены излишними. Вполне возможно, мой
безымянный компаньон не стал на меня стучать; никто меня искать не стал.
Через некоторое время из бритканской машины высадилась группа ремонтников;
я видела, как они подобрали выброшенный мной возле заграждения ремень с
инструментами. После того, как они уехали, со стороны Империи появилась
другая группа ремонтников; они проверили качество ремонта и исчезли.
Я задумалась о поясах с инструментами. Я, кажется, не видела ремня на
своем недавнем пленнике, когда он сдавался полиции. Я сделала вывод, что
ему пришлось сбросить пояс, чтобы пролезть через дыру в заграждении; дыра
была как раз такого размера, чтобы в нее пролезла Фрайдэй; он должен был
ободрать об нее бока.
Реконструкция: бритканцы нашли один пояс на своей стороне; империалы
нашли один пояс на своей стороне. Ни у кого не было причины полагать, что
через дыру пролезло больше одного нарушителя... пока мой бывший пленник
держал рот закрытым.
Очень мило с его стороны, я считаю. Некоторые мужчины могли бы
обидеться на меня за ту легкую трепку, которую мне пришлось ему выдать.

Я просидела в лесу до темноты, тринадцать долгих часов. Я не хотела,
чтобы кто-нибудь увидел меня до того, как я встречусь с Дженет (и, если
повезет, с Иеном); иммигрант-нелегал не ищет известности. Это был длинный
день, но на второй стадии подготовки мой гуру научил меня справляться с
голодом, жаждой и скукой, если необходимо сидеть тихо, не спать и быть
настороже. Когда совсем стемнело, я двинулась в путь. Я хорошо знала эту
местность, потому что досконально изучила ее по картам в доме Дженет две
недели назад. Передо мной стояла несложная задача: до рассвета преодолеть
пешком примерно сто десять километров, избегая чужих глаз.
Маршрут был прост: я должна была переместиться немного к востоку,
чтобы попасть на дорогу, ведущую от Ланкастера в Империи до Ла-Рошели в
Британской Канаде, у таможни - найти будет несложно. Потом на север до
предместий Виннипега, обойти город слева и попасть на дорогу, идущую с юга
на север в порт. Стонуолл оттуда в двух шагах, а там и поместье Торми.
Последнюю часть маршрута я знала не только по картам, но и благодаря
поездке в коляске, когда меня не отвлекало ничто, кроме нежных дружеских
объятий.
Когда я заметила ворота дома Торми, как раз начало светать. Я устала,
но была в достаточно неплохой форме. Чередуя бег и ходьбу, я могу
двигаться, если необходимо, двадцать четыре часа, и я делала так во время
тренировок; проделывать это в течение ночи для меня не проблема. В
основном, болели ноги и очень хотелось пить. Я с облегчением нажала на
кнопку звонка.
И тотчас услышала: "Говорит капитан Торми. Вы слышите запись. Этот
дом защищается службой охраны "Виннипегские оборотни, инкорпорейтид". Я
воспользовался услугами представителей этой фирмы, потому что не считаю
распространенное мнение о их воинственности справедливым; они просто
прилагают все усилия для защиты своих клиентов. Звонки на наш номер нам
переводиться не будут, но почта, посланная сюда, будет переслана нам.
Спасибо за внимание."
И тебе спасибо, Иен! О, черт, черт, черт! Я знала, что нет причины
надеяться на то, что они останутся дома... но я ни разу не подумала, что
их может дома не быть. Как говорят психиатры, я "переключилась"; я
потеряла свою новозеландскую семью, босс исчез и, возможно, погиб, и
усадьба Торми стала "домом", а Дженет - матерью, которой у меня никогда не
было.
Мне захотелось вернуться на ферму Хантеров, к доброй и заботливой
миссис Хантер. Мне захотелось оказаться в Виксберге наедине с Жоржем.
А в это время всходило солнце, и на дорогах скоро должны были
появиться повозки, а я была незаконным иммигрантом, у меня почти не
осталось бритканских долларов, мне очень не хотелось, чтобы меня заметили,
задержали и стали допрашивать, и голова у меня кружилась от усталости,
недосыпания, голода и жажды.
Но мне не нужно было принимать трудные решения, потому что оставался
только один выход. Я снова должна залезть в нору, как животное, и быстро,
прежде чем на дорогах начнется движение.
В районе Виннипега леса есть не везде, но я помнила, где есть
несколько гектаров дикого леса, назад, потом налево, в стороне от главной
дороги и более или менее за домом Торми - пересеченная местность, у
подножия того холма, на котором Дженет построила дом. И я двинулась в этом
направлении, встретив только один молочный фургон.
Приблизившись к кустарнику, я сошла с дороги. Идти стало труднее,
потому что земля была неровная. Я пересекла несколько оврагов, и вскоре
нашла кое-что получше деревьев: крохотный ручей, такой узкий, что я могла
через него переступить.
Что я и сделала, но сначала я из него напилась. Был ли он чистым?
Возможно, он был заражен, но я об этом не думала; мое происхождение
защищает меня от инфекций. На вкус вода была чистой, и я выпила довольно
много и физически почувствовала себя намного лучше - но на душе у меня
лежал камень.
Я углубилась в заросли в поисках места, где смогу не только
спрятаться, но и рискнуть поспать. Шесть часов сна, которые у меня были
две ночи назад, казались очень далекими, но прятаться в лесу, который так
близок к большому городу, опасно тем, что может появиться отряд бойскаутов
и пройтись по твоей голове. Поэтому я искала место, которое было бы не
только незаметным, но и недоступным.
Я его нашла. С одной стороны был довольно крутой склон оврага, а
терновник, который я определила по Брайлю, еще больше ухудшал доступ.
Терновник?
Мне понадобилось примерно десять минут, чтобы найти ее, потому что
она выглядела как валун, оставшийся от тех времен, когда здесь двигались
ледники. Но, когда я посмотрела внимательнее, она перестала быть похожей
на камень. Мне понадобилось еще больше времени, чтобы просунуть пальцы и
поднять ее, а потом она легко повернулась, при помощи противовеса. Я
нырнула внутрь и позволила ей захлопнуться...
...и оказалась в полной темноте, только горела надпись: "ЧАСТНАЯ
СОБСТВЕННОСТЬ - НЕ ВХОДИТЬ."
Я замерла и задумалась. Дженет сказала мне, что выключатель, который
отключает смертельные ловушки, был "спрятан немного в глубине".
Насколько "немного"?
И как спрятан?
Он был спрятан достаточно хорошо, потому что здесь было темно как в
чернильнице, если не считать светящейся зловещей надписи. Вместо нее
следовало бы написать "Оставь надежду, всяк сюда входящий."
Так что вынимай, Фрайдэй, свой фонарик, питающийся от собственного
шипстоуна, и ищи. Но не заходи слишком далеко!
В сумке, которая осталась на "Поездке в Эм-Лу", на самом деле был
фонарик. Может быть, он даже горел сейчас, развлекая рыб на дне Миссисипи.
И я знала, что в глубине этого туннеля сложены еще фонари.
У меня не было даже спичек.
Если бы у меня был бойскаут, я бы добыла огонь, потерев друг о друга
его задние ноги. О, Фрайдэй, заткнись!
Я опустилась на пол и позволила себе немного всплакнуть. Потом я
вытянулась на этом (жестком, холодном) (желанном и мягком) бетонном полу и
уснула.

20
Я спала очень долго, а когда проснулась, пол действительно был
холодным и твердым. Но я чувствовала себя настолько отдохнувшей, что это
меня не волновало. Я встала, потянулась и поняла, что больше не чувствую
отчаяния - только голод.
Теперь туннель был ярко освещен.
Светящаяся надпись по-прежнему предупреждала меня, что дальше идти
нельзя, но туннель больше не был темным; в нем было примерно столько же
света, сколько в хорошей освещенной гостиной. Я огляделась, пытаясь найти
источник света.
Но тут снова включились мои мозги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61