Вики и я поехали на два дня в Окленд за покупками. Когда мы сняли
номер в "Тасман пэлис", Вики сказала мне:
- Мардж, ты сможешь хранить мой секрет?
- Конечно, - согласилась я. - Надеюсь, это что-то пикантное.
Любовник? Два любовника?
- Если бы у меня был хоть один, я просто поделилась бы им с тобой.
Это более деликатный вопрос. Я хочу поговорить с Эллен, и не хочу по этому
поводу ругаться с Анитой. Это у меня первая возможность. Ты сможешь
забыть, что я это сделала?
- Не до конца, потому что сама хочу поговорить с ней. Но если ты
хочешь, я не скажу Аните, что ты разговаривала с Эллен. А в чем дело, Вик?
Я знаю, что Аните не нравится замужество Эллен, но неужели она хочет,
чтобы мы с Эллен даже не разговаривали? С нашей собственной дочерью?
- Я боюсь, что сейчас это "ее собственная дочь". Она не очень
рассудительно ведет себя.
- Похоже на то. Но я не позволю Аните отрезать меня от Эллен. Я бы
позвонила ей и раньше, если бы знала, как.
- Я тебе покажу. Я сейчас позвоню, а ты можешь записать номер. Это...
- Стой! - перебила я. - Не прикасайся к терминалу. Ты же не хочешь,
чтобы Анита знала?
- Я же это уже сказала. Именно поэтому я звоню отсюда.
- И звонок будет включен в наш счет за проживание в отеле, и ты
оплатишь его своей визитной карточкой Дэвидсонов, и... Анита по-прежнему
проверяет каждый счет, который приходит в дом?
- Да. О, Мардж, я такая глупая.
- Нет, ты честная. Анита не будет возражать против суммы, но она
обязательно заметит код или отметку, которая означает звонок за границу.
Мы сходим на почту и позвоним оттуда. Заплатив наличными. Или, еще проще,
мы используем мою кредитную карточку, счета за которую не идут к Аните.
- Конечно! Марджи, из тебя получился бы хороший шпион.
- Нет, это слишком опасно. Я натренировалась, обманывая мать. Давай
лучше тихо проберемся на почту. Вики, а чем так плох муж Эллен? У него две
головы или как?
- Э... он тонганиец. Ты что, не знала?
- Конечно, знала. Но тонганиец - это не болезнь. И это личное дело
Эллен. Ее собственная проблема, если это вообще проблема. Я не вижу в этом
ничего страшного.
- Анита не справилась с ситуацией. И теперь, когда это случилось,
лучший выход - это попытаться сохранить остатки репутации. Но неравный
брак, я думаю, всегда несчастлив - особенно если невеста по происхождению
выше жениха, как в случае с Эллен.
- "Выше по происхождению"! Я знаю только то, что он тонганиец.
Тонганийцы высокие, симпатичные, доброжелательные и примерно такие же
темные, как я. По внешнему виду их нельзя отличить от маори. А что, если
бы этот молодой человек был маори... из хорошей семьи, из раннего каноэ...
и владел кучей земли?
- Честно говоря, Мардж, я не думаю, что Аните это понравилось бы, но
она пошла бы на свадьбу и устроила бы прием по этому поводу. Браки с маори
имеют давнюю историю, от этого нельзя отмахнуться. Но это не обязательно
должно нравиться. Смешение рас - это всегда плохо.
(Вики, Вики, а ты знаешь какой-то другой способ вытащить мир из того
положения, в котором он оказался?)
- Неужели? Вики, а ты знаешь, почему у меня такая смуглая кожа?
- Конечно, ты же нам говорила. Американские индейцы. Ты говорила.
Чероки. Мардж! Я тебя обидела? Это совсем другое дело! Всем известно, что
американские индейцы, э... совсем как белые. Ничем не хуже.
(О, конечно, конечно! И "некоторые мои друзья - евреи". Но я не
чероки, насколько знаю. Дорогая маленькая Вики, что бы ты подумала, если
бы я сказала тебе, что я ИЧ? Мне очень хочется это сделать... но я не
должна тебя шокировать.)
- Нет, потому что я учла, откуда все это исходит. Ты ничего не
знаешь. Ты никогда нигде не была и, наверное, впитала расизм вместе с
молоком матери.
Вики покраснела.
- Это нечестно! Мардж, когда рассматривался вопрос о принятии тебя в
семью, я была на твоей стороне. Я голосовала за тебя.
- Мне казалось, что так поступили все. Иначе я бы не была с вами.
Насколько я понимаю, кровь чероки, текущая во мне, была тогда предметом
обсуждения?
- Ну... это упоминалось.
- Кем и с каким результатом?
- Гм, Мардж, это было закрытое заседание, иначе не бывает. Я не могу
об этом говорить.
- М-м-м... Я тебя понимаю. А по поводу Эллен тоже было закрытое
заседание? Если да, то ты можешь мне об этом рассказать, потому что я имею
право присутствовать и голосовать.
- Заседания не было. Анита сказала, что в этом нет необходимости. Она
сказала, что не хочет поощрять охотников за приданым. Поскольку она уже
сказала Эллен, что та не может привести Тома домой познакомиться с семьей,
ничего нельзя было с этим поделать.
- И никто из вас не заступился за Эллен? Ты не заступилась, Вики?
Вики снова покраснела.
- Анита только разозлилась бы от этого.
- Я сама уже начинаю злиться. По нашему семейному закону Эллен - твоя
дочь и моя дочь настолько же, насколько она дочь Аниты, - и Анита была
неправа, когда не разрешила Эллен привести домой своего мужа, не спросив
нашего мнения.
- Мардж, это было не совсем так. Эллен хотела привести Тома в гости.
На смотрины. Ну, ты понимаешь.
- О, да, я понимаю, сама была под этим микроскопом.
- Анита попыталась помешать Эллен выйти замуж за неподходящего
человека. Первое, что узнали остальные - что Эллен вышла замуж. Очевидно,
она сделала это сразу, как только получила от Аниты письмо с отказом.
- Черт возьми! Все начинает проясняться. Эллен побила козырем туза
Аниты, когда вышла замуж - и это значило, что Анита должна выплатить
наличными сумму, равную стоимости одной акции семейной корпорации. А это
непросто. Это немалые деньги. Мне, чтобы выплатить свою долю, потребуются
годы.
- Нет, дело не в этом. Анита сердится, потому что ее дочь - как мы
все знаем, любимая дочь - вышла замуж за человека, которого она не
одобряет. Аните не нужно было собирать эту сумму, потому что в этом не
было необходимости. Письменного обязательства выплатить долю нет, а Анита
сказала, что не существует моральной обязанности распылять семейные
деньги, чтобы вознаграждать авантюристов.
Я почувствовала, как во мне накапливается раздражение.
- Вики, я с трудом верю свои ушам. Какими бесхребетными червями
должны быть все вы, чтобы позволить так обращаться с Эллен? - Я глубоко
вздохнула и попыталась сдержать свой гнев. - Я вас не понимаю. Но я
попытаюсь показать хороший пример. Когда мы вернемся домой, я сделаю две
вещи. Во-первых, я в присутствии всех подойду к терминалу в гостиной,
позвоню Эллен и приглашу ее и ее мужа в гости - на следующий уик-энд,
потому что я должна возвращаться на работу, и хочу успеть встретиться со
своим зятем.
- У Аниты будет инфаркт.
- Увидим. Потом я созову собрание семьи и выдвину предложение
выплатить Эллен ее долю как можно быстрее. - Я добавила:
- Думаю, Анита снова разозлится.
- Наверное. И без всякого смысла, потому что ты останешься в
меньшинстве. Мардж, зачем тебе это делать? Все и так достаточно плохо.
- Может быть. Но вполне возможно, что некоторые только ждут, когда
кто-то выступит против тирании Аниты. По крайней мере, я узнаю, кто что
думает. Вик, в соответствии с контрактом, который я подписала, я выплатила
семье больше семидесяти тысяч новозеландских долларов, и мне говорили, что
я обязана платить за свое замужество именно потому, что каждый наш
ребенок, покидая дом, должен получить полную долю. Я не протестовала; я
подписала контракт. Неважно, что говорит Анита, есть договоренность. Если
нельзя заплатить Эллен сегодня, я буду настаивать, чтобы мои месячные
взносы передавались Эллен, пока Анита не изыщет недостающую сумму. Это
тебя устраивает?
Она ответила не сразу.
- Мардж, я не знаю. У меня не было времени подумать.
- Попытайся это время найти. Потому что к среде тебе придется сделать
выбор. Я не позволю больше так обращаться с Эллен. - Я улыбнулась и
добавила:
- Не надо хмуриться! Пойдем на почту и позвоним Эллен.
Но мы не пошли на почту и не позвонили. Вместо этого мы продолжали
ужинать и спорить. Я точно не помню, почему мы стали обсуждать
искусственных людей. Я думаю, это случилось, когда Вики снова стала
"доказывать", что она свободна от расовых предрассудков, при этом
выставляя напоказ свою неразумную позицию относительно этого вопроса.
Маори - прекрасные люди, американские индейцы, конечно, тоже, и индийцы,
если на то пошло, и китайцы определенно дали миру свою долю гениев; это
известно каждому, но ведь надо где-то провести черту...
Мы уже легли в постели, и я пыталась отвлечься от ее болтовни, когда
что-то задело меня. Я вскинулась:
- А откуда тебе это известно?
- Что мне известно?
- Ты сказала: "Конечно, никто не женится на артефакте." Как можно
определить, что человек искусственный? Серийные номера есть не у всех из
них.
- А? Ну, Марджи, не будь глупой. Искусственное живое существо нельзя
перепутать с человеком. Если ты когда-нибудь видела их...
- Я видела многих!
- Тогда ты знаешь.
- Что знаю?
- Что можно с первого взгляда отличить такого монстра.
- Как? По какому признаку можно отличить искусственного человека от
обычного? Назови хотя бы один!
- Марджори, ты ведешь себя отвратительно! Это на тебя не похоже,
дорогая. Ты превращаешь наш отдых в что-то неприятное.
- Это не я, Вик. Это ты. Ты говоришь глупые, бессмысленные,
неприятные вещи, не имеющие под собой никаких оснований.
(И эта моя реплика доказывает, что усовершенствованный человек - не
супермэн, потому что это именно такое фактически правдивое замечание,
которое является слишком грубым для семейной размолвки.)
- О! Какая ты злая!
То, что я сделала потом, нельзя объяснить преданностью другим
искусственным людям, потому что ИЧ не чувствуют преданности друг другу.
Для этого нет оснований. Я слышала, что французы готовы умереть за
Францию, но можете ли вы представить себе, что кто-то будет бороться и
умирать за частное предприятие "Гомункули лимитед", южноджерсийское
отделение? Наверное, что-то подобное я и сделала, хотя я никогда не могла
понять, почему я сделала это и многие другие важные вещи в своей жизни.
Босс говорит, что я все важные решения принимаю на подсознательном уровне.
Может быть, он прав.
Я поднялась с постели, сняла ночную рубашку и стала перед ней. -
Посмотри на меня, - потребовала я. - Я искусственный человек? Или нет? И
как ты это определишь?
- О, Марджи, перестань! Все знают, что у тебя лучшая в семье фигура;
тебе не нужно это доказывать.
- Отвечай! Скажи мне, кто я, и как ты это определила. Ты можешь
делать, что угодно. Возьми образцы для лабораторного анализа. Но скажи
мне, кто я, и какие у тебя доказательства.
- Ты противная девчонка.
- Вероятно. Возможно. Но какая? Натуральная? Или искусственная?
- О, Боже! Конечно, натуральная.
- Неправильно. Я искусственная.
- Перестань говорить глупости! Надень рубашку и ложись в кровать.
Вместо этого я стала доставать ее, рассказала, в какой лаборатории
меня создали, дату извлечения из суррогатной матки - мой "день рождения",
хотя нас, ИЧ, "выпекают" немного дольше, чтобы ускорить созревание...
вынудила ее выслушать описание жизни в яслях производственных лабораторий
(поправка: жизни в тех яслях, где я выросла, другие ясли могут
отличаться).
Я вкратце описала ей свою жизнь после того, как покинула ясли -
большей частью я говорила неправду, потому что не могла выдавать секреты
босса; я просто повторяла то, что рассказывала раньше в семье: что я была
тайным коммивояжером. Мне не нужно было упоминать босса, потому что Анита
еще несколько лет назад решила, что я агент мультинационала, дипломат того
сорта, что всегда путешествует тайно - естественная ошибка, которую я
поддерживала, не пытаясь отрицать.
Вики сказала:
- Марджи, лучше бы ты этого не делала. Подобная ложь подвергает
опасности твою бессмертную душу.
- У меня нет души. Именно об этом я и говорила.
- Перестань! Ты родилась в Сиэтле. Твой отец был
инженером-электронщиком; твоя мать была педиатром. Они погибли во время
Землетрясения. Ты рассказывала нам о них - ты показывала нам фотографии.
- "Моя мать была пробирка, мой отец был скальпель." Вики, существует,
наверное миллион искусственных людей, чьи "свидетельства о рождении"
"пропали" во время Землетрясения. Подсчитать их невозможно, потому что их
лживые истории никогда не сводились воедино. После того, что случилось в
этом месяце, станет появляться множество мне подобных, кто "родился" в
Акапулько.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61