- Да брось ты.
- И я не мог бы тебе рассказать, даже если бы захотел. Я его просто
не слушал, сынок.
- Как это?
- Распорядился, чтобы пленку прослушал мой заместитель. Он сказал,
что для меня там нет ничего интересного. Я и не стал слушать.
- Да? Что ж, спасибо.
Он лишь проворчал в ответ что-то неразборчивое. Мы с ним вечно ставим
друг друга в неловкое положение.

29
Паразиты на Венере умерли от какой-то болезни, которую они там
подцепили - в этом, по крайней мере, мы почти не сомневались. Поначалу
Старик рассчитывал вытащить из летающей тарелки тех людей, что плавали в
анабиотических контейнерах, оживить их и допросить, но теперь мы вряд ли
могли надеяться, что быстро получим подтверждение: пока Старик рассказывал
мне о Мэри, из Пасс-Кристиан сообщили, что тарелку удержать не удалось, и,
чтобы она не досталась титанцам, на нее сбросили бомбу.
Короче, другого источника информации, кроме Мэри, у нас не было. Если
какая-то болезнь на Венере оказалась смертельной для титанцев, но не
принесла вреда людям - Мэри, во всяком случае, выжила, - тогда нам
оставалось проверить их все и определить, что это за болезнь. Хорошенькое
дело! Все равно что проверять каждую песчинку на берегу моря. Список
венерианских болезней, которые не смертельны для человека, а вызывают
только легкое недомогание, просто огромен. С точки зрения венерианских
микробов, мы, видимо, не слишком съедобны. Если, конечно, у них есть точка
зрения, в чем я лично сомневаюсь, что бы там ни говорил доктор Макилвейн.
Проблема осложнялась тем, что на Земле хранилось весьма ограниченное
число живых культур болезнетворных микроорганизмов Венеры. Это, в
общем-то, можно было поправить - но лет так за сто дополнительных
исследований чужой планеты.
А тем временем приближались заморозки. Режим "Загар" не мог держаться
вечно.

Оставалось искать ответ там, где, ученые надеялись, его можно найти -
в памяти Мэри. Мне это совсем не нравилось, но поделать я ничего не мог.
Сама Мэри, похоже, не знала, зачем ее вновь и вновь погружают в
гипнотический транс. Вела она себя достаточно спокойно, но усталость
чувствовалась: круги под глазами и все такое. В конце концов я не выдержал
и сказал Старику, что это пора прекращать.
- Ты же сам понимаешь, что у нас нет другого выхода, - тихо сказал
Старик.
- Черта с два! Если вы до сих пор не нашли, что искали, то и не
найдете уже.
- А тебе известно, сколько требуется времени, чтобы проверить _в_с_е
воспоминания человека, даже если ограничиться каким-то отдельным периодом?
Ровно столько же, сколько этот период длился! То, что мы ищем - если у нее
вообще есть нужная нам информация, - может оказаться каким-то едва
уловимым штрихом ее воспоминаний.
- Вот именно "если есть"! - повторил я за ним. - Вы сами в этом не
уверены. Знаешь, что... Если с Мэри что-то случится - выкидыш или еще что
- я тебе своими руками шею сверну.
- Если мы не добьемся результатов, - сказал он спокойно, - ты сам не
захочешь ребенка. Тебе что, понравится если твои дети станут носителями
для титанцев?
Я закусил губу.
- Почему ты оставил меня на базе, а не отправил в Россию?
- Ты нужен мне здесь, рядом с Мэри, чтобы утешать ее и успокаивать, а
ты ведешь себя как испорченный ребенок. И кроме того, лететь в Россию уже
не нужно.
- Как это? Что случилось? Кто-то из агентов раздобыл информацию?
- Если бы ты, как положено взрослому человеку, хоть изредка
интересовался новостями, тебе не пришлось бы задавать глупые вопросы.
Я торопливо вышел, узнал, что происходит в большом мире и вернулся.
Оказалось, что на этот раз я прозевал сообщение об охватившей целый
континент Азиатской чуме, вторым по значимости событии после нападения
титанцев. Эпидемия такого масштаба последний раз была на Земле в
семнадцатом веке.
Новости не укладывались в голове. Согласен, они все там в России
ненормальные. Но здравоохранение и санитария поставлены у них весьма
неплохо; там это делается "под гребенку" и без всяких глупостей. Чтобы в
стране разразилась эпидемия, необходимо буквально нашествие крыс, вшей,
блох и прочих классических переносчиков заразы. А русские бюрократы даже
Китай вычистили до такой степени, что вспышки бубонной чумы и тифа
отмечались там теперь редко и лишь в отдельных регионах.
А сейчас оба заболевания быстро распространялись по всей территории
Китая, России и Сибири. Положение было настолько критическим, что
правительство обратилось в ООН за помощью. Что же произошло?
Ответ напрашивался сам собой. Я посмотрел на Старика.
- Босс, в России действительно полно паразитов.
- Да.
- Ты догадался? Однако, черт, нам теперь нужно торопиться, а не то в
долине Миссисипи будет то же, что и в Азии. Одна маленькая крыса и... -
Титанцы совершенно не заботились о санитарии. И видимо, с тех пор, как они
отбросили маскарад, на территории от канадской границы до Нью-Орлеана не
мылся ни один человек. Вши... Блохи... - Если мы не найдем выхода, можно с
таким же успехом закидать их бомбами. Смерть, по крайней мере, будет не
так мучительна.
- Да, пожалуй, - вздохнул Старик. - Может быть, это наилучшее
решение. Может быть, единственное. Но ты же сам понимаешь, что мы этого не
сделаем. Пока остается хотя бы малейший шанс, мы будем искать выход.
Я задумался. Гонка со временем обрела еще один аспект. Неужели
титанцы настолько глупы, что не в состоянии уберечь своих рабов? Может
быть, именно по этой причине они вынуждены перебираться с планеты на
планету? Потому что портят все, к чему прикоснутся? Потому что со временем
их носители вымирают и им нужны новые?
Теории, одни теории. Но одно ясно: если мы не найдем способ
уничтожить паразитов, в красной зоне разразится чума, причем очень скоро.
Я наконец собрался с духом и решил, что обязательно пойду на следующий
сеанс "просеивания памяти". Если в воспоминаниях Мэри есть что-то такое,
что поможет расправиться с паразитами, возможно, мне удастся разглядеть
это там, где пропустили другие. Понравится это Старику со Стилтоном или
нет, но я буду там. В конце концов, мне надоело, что со мной обращаются не
то как с принцем-консортом, но то как с нежеланным ребенком.

30
Нас с Мэри поселили в комнатушку, предназначенную для одного офицера.
Тесно там было как на "шведском" столе, заставленном тарелками, но мы не
жаловались. На следующее утро я проснулся первым и по привычке проверил,
не подобрался ли к ней паразит. Пока я проверил, она открыла глаза и сонно
улыбнулась.
- Спи-спи, - прошептал я.
- Я уже проснулась.
- Мэри, ты случайно не знаешь, какой у бубонной чумы инкубационный
период?
- А должна?.. Слушай, у тебя один глаз чуть темнее другого.
Я ее чуть встряхнул.
- Я серьезно, женщина. Вчера вечером я был в лабораторной библиотеке
и кое-что посчитал. По моим прикидкам, паразиты напали на Россию по
крайней мере на три месяца раньше, чем на нас.
- Да, я знаю.
- Знаешь? А почему ты ничего не говорила?
- Никто не спрашивал.
- А, черт! Давай вставать. Я проголодался.
Перед выходом я спросил:
- "Вопросы и ответы" в обычное время?
- Да.
- Мэри, а почему ты никогда не рассказываешь, о чем они спрашивают?
- Я просто этого не помню, - удивленно сказала она.
- Так я и подумал. Глубокий транс, а потом приказание забыть, да?
- Видимо.
- Хм-м... пора внести в это дело кое-какие коррективы. Сегодня я иду
с тобой.
- Хорошо, дорогой, - только и сказала она.

Вся команда, как обычно, собралась в кабинете доктора Стилтона:
Старик, сам Стилтон, начальник штаба полковник Гибси, какой-то
подполковник и целая орава техников - сержантов, помощников и прочей
обслуги. Недаром говорят, что без десятка солдат генерал даже высморкаться
не сумеет.
Увидев, что Мэри не одна, Старик удивленно поднял брови, но
промолчал. Однако сержант в дверях попытался меня остановить.
- Доброе утро, миссис Нивенс, - сказал он Мэри, затем добавил,
обращаясь ко мне: - А вас у меня в списке нет.
- Я себя сам туда включил, - громко объявил я и пролез мимо него.
Полковник Гибси бросил на меня сердитый взгляд, повернулся к Старику
и забурчал что-то типа "какого-дьявола-кто-это-такой". Остальные следили
за происходящим с застывшими лицами, и только одна девица-сержант не
сумела сдержать улыбку.
- Минутку, полковник, - Старик доковылял до меня и так, чтобы только
мне было слышно, сказал: - Ты же мне обещал, сынок.
- Я забираю свое обещание. Ты не имел права требовать от меня
обещаний, касающихся моей жены.
- Но тебе здесь нечего делать. У тебя нет никакого опыта в подобных
делах. Хотя бы ради Мэри, оставь нас.
До этой минуты мне и в голову не приходило оспаривать право Старика
присутствовать на сеансе, но неожиданно для себя я заявил:
- Это тебе здесь нечего делать. Ты не психоаналитик, так что давай
убирайся.
Старик бросил взгляд на Мэри, но на ее лице не отражалось никаких
чувств.
- Ты что, сынок, сырого мяса объелся? - тихо спросил он.
- Опыты проводят на моей жене, и отныне я буду устанавливать здесь
правила, - сказал я.
Тут в разговор вмешался полковник Гибси:
- Молодой человек, вы в своем уме?
- А вы что здесь делаете? - Я взглянул на его руки. - Если не
ошибаюсь, на вашем перстне монограмма военно-морской разведки. Есть у вас
какие-то основания здесь находиться? Вы что, врач? Или психолог?
Гибси выпрямился и расправил плечи.
- Похоже, вы забываете, что это военный объект.
- А вы, похоже, забываете, что ни я, ни моя жена не служим в армии!
Пойдем, Мэри. Мы уходим.
- Да, Сэм.
Я обернулся к Старику и добавил:
- Мы сообщим в Отдел, куда переслать нашу корреспонденцию.
Затем направился к двери. Мэри последовала за мной.
- Подожди! - сказал Старик. - В порядке личного одолжения, хорошо?
Я остановился, и он подошел к Гибси.
- Полковник, можно вас на минутку? Я бы хотел переговорить с вами
наедине.
Полковник Гибси бросил на меня "трибунальный" взгляд, но вышел вместе
со Стариком. Все ждали. Сержантский состав сохранял каменные физиономии,
подполковник немного нервничал, а маленькую девицу с сержантской повязкой
буквально распирало от смеха. Только Стилтон ничуть не волновался. Он
достал бумаги из "входящей" корзины и спокойно принялся за работу.
Минут десять или пятнадцать спустя появился еще один сержант.
- Доктор Стилтон, командир распорядился, чтобы вы начинали работу.
- Отлично, - откликнулся тот, посмотрел на меня и сказал: - Прошу в
операционную.
- Стоп! Не так быстро, - остановил я его. - Кто все эти люди? Вот он,
например. - Я показал на подполковника.
- А? Это доктор Хазелхерст. Два года на Венере.
- О'кей, он остается. - Тут мне на глаза попалась смешливая девица. -
Эй, сестренка, что у тебя тут за обязанности?
- У меня-то? Да я вроде как присматриваю...
- Ладно, этим теперь займусь я. Доктор, может быть, вы сами решите,
кто тут нужен, а кто нет?
- Хорошо, сэр.
Оказалось, что, кроме подполковника Хазелхерста, ему на самом деле
никто не нужен, и мы двинулись в операционную - Мэри, я, и двое
специалистов.
В "операционной" стояла обычная кушетка, какие можно встретить в
кабинете любого психиатра и несколько кресел. С потолка глядело двойное
рыло стереокамеры. Мэри подошла к кушетке и легла. Доктор Стилтон достал
впрыскиватель.
- Попробуем начать с того места, где мы остановились в прошлый раз,
миссис Нивенс.
- Стойте, - сказал я. - У вас есть записи предыдущих сеансов?
- Разумеется.
- Давайте сначала прокрутим их. Я хочу знать, что вы уже успели.
Он несколько секунд думал, потом сказал:
- Хорошо. Миссис Нивенс, может быть, вы подождете в моем кабинете? Я
позову вас позже.
Возможно, во мне еще бродил дух противоречия: после победы над
Стариком я здорово завелся.
- Давайте все-таки узнаем, хочет ли она уходить, - сказал я.
Стилтон удивленно вскинул брови.
- Вы просто не понимаете, о чем говорите. Эти записи могут нарушить
эмоциональное равновесие вашей жены, даже нанести вред ее психике.
- Подобная терапия вызывает у меня серьезные сомнения, молодой
человек, - добавил Хазелхерст.
- Терапия здесь ни при чем, и вы прекрасно это понимаете, - отрезал
я. - Если бы вашей целью была терапия, вы использовали бы не наркотики, а
метод эйдетической гипнорепродукции.
- Но у нас нет времени, - озабоченно сказал Стилтон. - Ради быстрого
получения результатов приходится применять грубые методы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36